Моя вторая мама (др. вар.)

Глава 6

Остров Сан-Марине открывался глазам собравшихся на палубе пассажиров постепенно, не сразу: сначала темная полоса зелени на горизонте, потом обшитые белым тесом домики, стоящие в тени кокосовых пальм, и еще ближе – белая полоска пляжа.

Пассажиры "Норвея" в нетерпении собрались на палубе, чтобы не упустить ни одной минуты пребывания в этом райском уголке Карибского моря.

Как всегда оживленная Джина, спускаясь с трапа, подтолкнула Даниэлу – Не думаю, что вчера у тебя все прошло так хорошо, как у меня. Я получила от Ханса предложение руки и сердца.

Девушки шли среди многоголосой многоязычной толпы, растекшейся по узким зеленым улочкам острова. "А все-таки не очень-то хорошо мы поступаем с Херардо и Филипе. Как-то они там?" – подумала Даниэла. И, словно прочитав ее мысли, Джина сказала:

– Ты знаешь, Филипе меня не любит. Взять хотя бы то, что он делает мне подарки только на день рождения и к Рождеству. Даниэла остановилась.

– Но это ведь не главное, Джина. Я уверена, что он тебя любит...

– Изводить, – закончила Джина и рассмеялась. – Но это ему не удастся. – Она взмахнула сумочкой и несколько раз прошлась в ритме самбо, с удовольствием ловя на себе взгляды снующих туда-сюда туристов. – Он умрет от ревности, когда увидит меня под руку с моим красавцем немцем.

Боже, какой у меня жених! – Она тряхнула головой, перехватив смеющийся взгляд Даниэлы.

Во французскую часть острова они, конечно, не попали: Джина не могла пропустить ни один магазин. Все пляжи в мире одинаковы, утверждала она, а вот магазины – разные. Купив в одном тени для век, в другом цепочку, в третьем духи, Джина почувствовала, наконец, что у нее подгибаются ноги.

– Давай лучше вернемся на корабль и сходим в сауну, – предложила ока.

Даниэла со вздохом последовала за подругой.

...Сауна действительно сняла с них усталость, нервное напряжение предыдущего дня, она освежила не только их тела, но и омыла души.

– Я хочу признаться тебе, мне нравится немец, – сказала Джина, сидя в ногах лежащей на лавке Даниэлы. – Жаль, что Германия так далеко.

– Джина, ты сходишь с ума! – воскликнула Даниэла.

– Ты тоже, – откликнулась Джина.

Для Ирене этот день был тяжелым испытанием. Она проворочалась большую часть ночи, пытаясь понять, что происходит с Хуаном Антонио. Он изменился к ней – это ясно. Но неужели из-за двух, нет трех случайных встреч с этой девицей. Хотя... ведь пропадал же он где-то вчера вечером, пока она сидела за карточным столом! Вот и сейчас он решительно отказался что-нибудь ей купить и вместо этого предложил поехать посмотреть французскую часть острова.

Они сели в маленькое желтое такси, и Ирене тесно прижалась к Хуану Антонио.

– Знаешь, дорогой, я всю ночь думала о нашей свадьбе. Хуан Антонио повернул голову и хмуро взглянул на Ирене:

– Ее не будет.

Ирене не поверила своим ушам.

– Что ты сказал?

– Знаешь, Моника тебя не любит и моя сестра тоже. А я...

"Да что это пришло ему в голову, – кипела от гнева Ирене. – Ерунда какая-то. Мы уже давно вместе, и вдруг... Нет, что бы он не говорил, я уверена: мы вернемся из этого путешествия женихом и невестой. Уж я-то знаю, как надо обращаться с мужчинами!"

– Все будет прекрасно, – улыбнулась она ему, – очень скоро, когда ты будешь возвращаться домой с работы, мы с Моникой будем встречать тебя улыбками.

– Повторяю, Моника против тебя.

– Что ж ей придется смириться, если она не хочет отправиться в интернат.

– В интернат? – Хуан Антонио резко отвел руку Ирене. – Никогда, понимаешь, никогда!

– Ну хорошо, хватит! Сколько можно говорить об этой невоспитанной соплячке!

– Эта невоспитанная соплячка – моя дочь. И если уж выбирать между ней и тобой. . я выберу ее.

Они вышли из такси, и оба, раздраженные, хмурые, занятые своими мыслями, не увидели удивительной красоты этого места: зеленая низина, обрамленная темными посадками казуарины, невысокие горы вдали, небольшой причал с множеством джонок, яликов, катеров...

Ирене снова повернулась к Хуану Антонио:

– Очень жаль, что ты так обо мне думаешь. Но я тебя люблю. А кто любит, должен терпеть.

– Тебе незачем терпеть.

– Нет, от любимого можно все стерпеть. Я постараюсь быть более... ласковой с Моникой. А то, что я сказала об интернате, это шутка! Правда! Но это вовсе не значит, что некая Даниэла может надо мной насмехаться. И если я еще раз увижу ее с тобой... я ей выцарапаю глаза.

Большой обеденный зал гудел от множества голосов. Сверкающие полы, до блеска натертые деревянные панели стен, прохладный полумрак, яркие одежды женщин – все настраивало на беззаботное, приятное времяпровождение. За маленьким столиком на четверых шел оживленный разговор. Ханс с обожанием смотрел на Джину, которая на этот раз жаловалась, что скоро не влезет в свои туалеты и предвкушала новые покупки на Сент-Джонсе и Сент-Томасе, куда завтра должен зайти их "Норвей".

Столик Ирене и Хуана Антонио стоял так, что, если немного повернуть голову, можно было видеть веселящуюся компанию. Хуан Антонио, не выдержав, украдкой взглянул в ту сторону и встретил мягкий взгляд Даниэлы. Он не сразу отвел глаза. Заметив это, Ирене, которую не оставляли ревнивые мысли, резко скомкала салфетку и швырнула ее на стол. Хуан Антонио, невольно смутившись, вопросительно взглянул на нее. Но Ирене, ни слова не говоря, резко встала и решительно направилась к столику Даниэлы. Подойдя к ней вплотную, она громко – Хуану Антонио показалось, на весь зал – заявила:

– Во-первых, вы, очевидно, не поняли, что Хуан Антонио – мой жених. А во-вторых ...

Неожиданно она вцепилась Даниэле в волосы. Та громко охнула и замерла, растерянная, смущенная, испуганная...

Мгновенно подскочившая Джина потянула Ирене на себя, так что на той затрещало платье, дотянулась до ее пышных волос и уже собиралась дать ей хорошего пинка, когда подоспевший Хуан Антонио схватил разъяренную Ирене.

– Как ты посмела?

– А как она смеет?

– Пошли отсюда!

Но клокочущая гневом Джина не желала так быстро расставаться со своей добычей.

– Что ты себе позволяешь, несчастная? – бушевала она, увлекаемая Хуаном Антонио и Иреной к выходу.

– Пусть она меня отпустит! – кричала беспомощная Ирене.

Наконец Джина ослабила хватку, выпустила свою жертву и вернулась к столу. Ханс, бросив на нее восхищенный взгляд, повернулся к Даниэле.

– С вами все в порядке, Даниэла? – заботливо спросил он. – Выпейте вина. Не надо плакать, не стоит.

– Мне так стыдно! – Даниэла закрыла лицо руками. – Мне так стыдно!

Она торопливо поднялась и вышла из зала. Дойдя до каюты, она села на диван, в изнеможении опустив руки. "Неужели мне не видать покоя, который я так стараюсь обрести. Плакать и перебирать в памяти оскорбительные подробности случившегося – как это все уже знакомо! Но эта женщина, Ирене, вероятно, права. Ведь Хуан Антонио путешествует с ней, и они обручены. Так стоит ли нарываться на неприятности из-за человека, который скорее всего просто мимолетно увлечен мной, " – пришла к заключению Даниэла.

А вечером перед сном она еще раз изложила свои доводы подруге.

– Уж скорее бы закончился этот круиз и мы вернулись бы в Мехико, – горестно вздохнула она.

– Ну, нет, – возразила Джина, сидя перед зеркалом и перехватывая волосы широкой оранжевой лентой, – не позволяй, что бы эта идиотка испортила нам все путешествие. И вообще – с этой минуты удача начнет тебе улыбаться. Я об этом позабочусь.

Так оно и случилось. С этой минуты удача повернулась к ней лицом.

Вытащив из обеденного зала разъяренную Ирене, Хуан Антонио окончательно понял, что больше его ничего не связывает с ней. Теперь, когда появилась Даниэла, он по-новому взглянул на эту женщину. То, о чем он смутно догадывался, стало очевидным. Сония права: Ирене интересовали только егоденьги и положение. Ради них она посеяла раздор между ним и Лусией.

Возможно, Лусия даже догадывалась, что он неверен ей и ее аневризма... Нет, нет, лучше об этом не думать. Но, во всяком случае, с Ирене все кончено.

Он открыл дверь каюты, пропустил ее вперед и повернулся, чтобы уйти: ему было неприятно оставаться с ней наедине; вечером он даст ей денег и снова отправит в казино, а сейчас он должен побыть один, а может быть, ему повезет и... Его размышления прервал резкий окрик Ирене:

– Куда ты собрался? Куда ты идешь, я спрашиваю? Хуан Антонио бросил на нее яростный взгляд.

– Куда-нибудь... подальше от тебя.

... Он не спеша шел по палубе и успокаивался, глядя на темно-синее вбелых барашках море. Солнце припекало. Он расстегнул тенниску, с радостью ощущая дуновение ветра. Все-таки жизнь прекрасна! Особенно теперь, когда в нее вошла эта удивительная женщина – Даниэла. И будто желая продемонстрировать свою щедрость, жизнь преподнесла ему еще один подарок: все в том же баре, на корме корабля, он увидел Даниэлу с ее подругой.

– Мне надо поговорить с тобой. Пожалуйста! – обратился он к Даниэле,присаживаясь за их столик. – Мне очень жаль, что все так случилось.

– Надеюсь, ты вправил мозги своей подружке? – Голос Джины звучал неодобрительно. Оранжевый бант в волосах, такого же цвета губная помада и коротенькая юбочка, высоко открывающая полные красивые ноги, – на нее трудно было не обратить внимание. И как ни был занят своими мыслями Хуан Антонио, он заметил, какие взгляды, бросал на нее прислонившейся к стойке парень в белой блузе.

– Имей ввиду, – продолжала Джина, – у меня рука не дрогнет отправить ее на закуску осьминогам, кальмарам или даже акулам.

Даниэла прервала подругу:

– У нее был для этого повод.

– Нет, если кто виноват, так это я, – Хуан Антонио нежно дотронулся до Даниэлы. – Виноват в том, что чувствую к тебе.

– Понимаешь, я уехала, чтобы забыть о своих проблемах, а не для того, чтобы создавать себе новые, – сказала Даниэла.

– Единственная проблема – это некая Ирене, – не унималась Джина. – Глупо все время бегать и прятаться от нее.

– Через несколько дней круиз закончится. Мы могли бы остаться на какое-то время в Майами... Не знаю... Встречаться, получше узнать друг друга... – предложил Хуан Антонио.

– Нет. Лучше забыть о том, что случилось. Я думаю... не стоит продолжать...

– Ничего подобного! – Джина решительно повернулась к Хуану Антонио. – Мы решили и говорим тебе "да". Мы же хотели провести несколько дней в Майами, разве ты забыла? – напомнила она Даниэле.

– Джина!

Хуан Антонио улыбнулся: похоже, он нашел в Джине хорошую поддержку.

Катер высадил пеструю толпу отдыхающих у маленького причала, рассекающего широкую полосу песчаного пляжа. Пляж огибал бухту, защищенную от ветра скалистым массивом. В этой небольшой бухточке собрались те, кто предпочел купание утомительному хождению по магазинам.

Джина и Даниэла, которой удалось на этот раз уговорить подругу отказаться от похода по магазинам, лежали на белом песке, наслаждаясь безмятежным покоем. Впрочем, Джина не могла долго находиться в неподвижности, она повернулась, чтобы подставить солнцу другой бок, и... увидела выходящих из-за скалы Хуана Антонио и Ирене. Джина отметила, что голубое бикини сидело на ней неплохо, но лицо было хмурое и злое. Ирене горячо спорила о чем-то с Хуаном Антонио. Остановившись в нескольких метрах от них, Хуан Антонио показал рукой в их сторону.

– На нас смотрят, – предупредила Джина.

– Джина, прошу тебя, не крутись! Я не хочу новых неприятностей из-за этой женщины.

– Если только она к тебе еще хоть пальцем прикоснется, я ее отправлю в нокаут.

Даниэла улыбнулась.

– Чего ты ждешь? Давай прямо сейчас

К удивлению Джины Ирене направилась к ним и, подойдя совсем близко, склонилась перед Даниэлой в насмешливом поклоне. Темные очки скрывали выражение ее глаз, но рот был искажен злобной гримасой.

– Я хотела извиниться. Я признаю, что поступила вчера некрасиво.

– Хорошо, я... я вам прощаю, – растерялась Даниэла.

– Вы правильно сделали, что извинились, – заметила Джина, – ни Даниэла, ни я не позволим вам так с собой обращаться.

Для Ирене это было уже слишком: оглянувшись на Хуана Антонио, она наклонилась к Джине и злобно прошептала:

– Нет, милочка, это я не позволю, чтобы вы встали между мной и моим женихом. Надеюсь, вам ясно? Так что лучше договоримся по-хорошему. – И не дожидаясь ответа, быстро зашагала к поджидавшему ее Хуану Антонио.

– Чтоб тебя акулы слопали! – бросила ей вслед Джина.

Возвращаясь катером на свой корабль и глядя на удаляющуюся полосу песчаного пляжа, на чаек, летящих в сторону маленького острова, Джина вздохнула:

– Как здесь красиво, Даниэла!

– Да, эти девственные острова просто сказка, – сказала Даниэла и удивленно спросила: – Интересно, чему ты смеешься?

– Так, ничего. Я только подумала об островах. Бедненькие!

– Что только приходит тебе в голову!