Негасимое пламя

XIV. Истина и ложь

За окнами высокого дома неторопливо кружили снежные хлопья. Они обильно сыпались из низких серых туч и безмолвно ложились на мутное зеркало беспокойной реки, на обломки расколотого льда, на одетые в тёмный камень берега. Зима, как водится, лютует напоследок, чтобы вскоре растаять под лучами вешнего солнца. За долгих четыре года Яр успел понять, что круговорот времени устроен здесь так же, как и дома, и совершенно не так, как он когда-то себе представлял.

На исходе его четырнадцатый год. Иди всё своим чередом, нынешней весной, в Аринову ночь, ему пришла бы пора впервые шагнуть в заповедный круг на старом зареченском капище. Перебыть там, средь тьмы и холода, от заката до рассвета, и впредь трудиться наравне со взрослыми, заботиться о вверенной богами земле. Хорошая была бы судьба. Простая, понятная. Только теперь она не принесла бы ему радости…

– Юноша, вы меня слушаете или нет?

Все силы ушли на то, чтобы не измениться в лице. Строгая наставница не упускает случая стегнуть ученика насмешливым замечанием, стоит только дать слабину. Яр торопливо изучил тетрадный лист, испещрённый округлыми значками. Нужно скорее спросить что-нибудь по делу. Поймав взглядом длинную черту, разделявшую буквы, он указал на неё кончиком карандаша:

– Это значит?..

– Вывод, – веско сказала Лидия Николаевна. Ручка в её пальцах метнулась к знакам над чертой. – Если из первого следует второе и первое верно, то верно и второе. Я пытаюсь донести это до вас пять последних минут, но снегопад, очевидно, намного интереснее.

Яр промолчал. Пусть лучше думает, что он просто смотрел на снег. Учиться у неё он обязан, душу открывать – нет. Сосредоточиваясь на написанном, он проговорил про себя слова наставницы. В них наверняка какой-то подвох. Слишком уж просто всё получается.

– Смотрите, – сменив гнев на милость, Лидия Николаевна заговорила мягче. Тонкое жало ручки уткнулось в самый первый знак. – Пусть «а» значит, что некто нарушил клятву, а «бэ» – что он погибнет…

– Не погибнет, если он из одиноких, – быстро возразил Яр.

– Это уже другое условие.

– Всё равно неправильно.

– Хорошо, пусть «а» значит, что наш некто нарушил клятву и он при этом не одинокий, – легко согласилась наставница. Должно, главный подвох ждал впереди. – Мы утверждаем, что из «а» следует «бэ», видите? Есть возражения?

– Если кто-то не из одиноких нарушил клятву, то он умрёт, – задумчиво повторил Яр. Что тут неправильно?.. Ага, вот! – А если он не одинокий, но и не ведьмак, и не чародей, то он и клятву дать не сможет. Неверно выходит.

– Не чародей, а маг, – назидательно поправила Лидия Николаевна и утомлённо вздохнула. – Да, юноша, разумеется, минус не может поклясться. Давайте всё же считать, что наш герой слово дать сумел. Он не минус, не волхв, не одинокий. Может быть, одинокий, потерявший силу, – торопливо прибавила она, угадав мысли ученика. – Это неважно. Главное – при всех принятых допущениях высказывание верно.

Яр, подумав, кивнул. Никаких каверз больше на ум не шло.

– Я рада, что мы достигли консенсуса, – сухо сказала наставница. – Итак, нарушивший клятву непременно погибнет. Теперь я утверждаю, что некто нарушил клятву. Что из этого следует?

– Что он умрёт.

– Верно, юноша. Именно это здесь и записано.

– Это и так все знают, – буркнул Яр. Черта, отделявшая верхние значки от нижнего, показалась теперь зловещей. – Зачем так хитро это записывать?

– Потому что вместо нашего примера с клятвой может быть что угодно, – Лидия Николаевна насмешливо скривила губы. – Если заговорить с нежитью, она получает право покуситься на вашу жизненную силу. Если я что-то прикажу Прохору, он подчинится. Если вы так и будете любоваться видами из окна вместо того, чтобы напрягать мозги, неминуемо останетесь неучем. Но вернёмся к клятвам, – она хищно прищёлкнула ручкой и быстро написала ещё несколько знаков. – Что вы скажете, если я сообщу вам, что наш не-минус и не-волхв жив и находится в добром здравии?

– Что он не нарушал никаких клятв.

– Совершенно верно. Запишите.

Она приглашающе подвинула к нему лист. Яр осторожно провёл черту и старательно изобразил под ней два знака. Вышло очень похоже на предыдущую запись, но смысл получился совсем другой. В том, о чём говорила наставница, угадывалась странная, подспудно ощутимая строгая красота.

– Обратите внимание, – Лидия Николаевна откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. – Вы правильно сказали: мы можем утверждать ровно то, что наш некто не нарушал клятв – не больше и не меньше. Давал ли он их вовсе, мы не знаем и не можем узнать, если не включим в рассмотрение новые высказывания. И это тоже верно для любого смысла, которым вы наполните обозначения. Усвоили?

– Да, – Яр рассеянно кивнул, разглядывая надписи. – Это как язык, чтобы говорить обо всём на свете. Вы его знаете, а мы – нет…

– Лично вы – знаете, – поправила Лидия Николаевна. – Логику, как и любой язык, изобрели для того, чтобы думать об окружающем мире быстрее и чётче. И чтобы меньше ошибаться, – она лукаво улыбнулась. – Видите? В основе нашей науки лежит лежит простой набор правил, но она способна менять мир не хуже, чем магия.

– Лучше, – Яр качнул головой и взглянул наставнице в лицо. – Магом надо родиться, а это кто угодно может выучить.

– Практика показывает, что отнюдь не все способны на такие подвиги, – Лидия Николаевна насмешливо хмыкнула. – Но в целом вы правы. Именно поэтому здешнему человечеству не так уж нужна магия.

– Почему тогда у нас никто это не знает?

– Думаю, попросту некому как следует задуматься, – Лидия Николаевна удручённо вздохнула. – Людей мало, и все заняты выживанием. Была у меня когда-то надежда на иастейских мудрецов, но теперь… – она осеклась и решительно тряхнула головой, будто бы отгоняя недобрые мысли. – Как бы то ни было, хватит на сегодня математики. Мне нужно отлучиться, так что вы вольны тратить время так, как вам нравится. После того, как решите вот это…

Выдернув из его пальцев карандаш, она придвинула к себе раскрытый задачник и принялась отмечать предназначенные ученику примеры – иной раз целыми страницами. Расправившись с математикой, Лидия Николаевна взялась за книгу по физике; там вышло никак не меньше. Яр не удержался и тоскливо вздохнул.

– Боги…

Наставница сердито на него воззрилась.

– Ещё раз услышу о богах – будете драить паркет вместо Прохора. Когда вы изживёте наконец эти пещерные суеверия?

– Вы почём знаете, суеверия или нет? – вскинулся Яр. Он сам не знал, права наставница или нет, но слова её звучали обидно.

Лидия Николаевна закатила глаза.

– Держите себя в руках, юноша! Мы уже говорили о познаваемости и о бритве Оккама. Кстати, о бритвах, – она недовольно оглядела ученика, особое внимание уделив убранным в косу волосам. – Я всё же настоятельно рекомендую вам подстричься. Не стоит привлекать к себе лишнего внимания.

– Да тут всем всё равно, – фыркнул Яр. – Домой-то я как потом вернусь?

Наставница, на удивление, промолчала. Обычно на одно его слово у неё находился десяток, добрую половину из которых он не понимал. Лидия Николаевна встала из-за стола и деловито вышла из комнаты; Яр слышал, как она командует Прохором, скрипит дверцами шкафа и цокает по паркету высокими каблуками. За окном по-прежнему валил снег. В будний день, в такую метель людей на улицах совсем мало. Можно было бы перейти реку по стеклянному мосту и побродить в своё удовольствие по заснеженному парку или просто прогуляться вдоль набережных, любуясь городом, странным и прекрасным. Наставница потом выбранит за нерадивость, но она и без того найдёт повод разворчаться…

Яр оглядел разложенные на столе книги и задумчиво провернул в пальцах карандаш. От одной мысли о том, чтобы снова корпеть над хитроумными задачами, становилось худо. С волшбой всегда выходило легче. Трудна премудрость, способная каждого сделать равным самому могущественному чародею… Тем больше хотелось её заполучить. Если б в Ильгоде знали, как поставить себе на службу огонь, воду и ветер, если бы всем, как здесь, вдоволь хватало хлеба, может, и не случилось бы никакой войны…

Оглянувшись напоследок на метель за окном, Яр придвинул к себе задачник.

***

– Что это?

Яр недоверчиво оглядел блестящую чёрную коробку. Он знал символы, обильно украшавшие её гладкие бока, но не видел смысла в их сочетаниях. Лидия Николаевна благосклонно ему улыбнулась.

– Ваш подарок на день рождения. Аккуратнее, он довольно хрупкий.

– Я знать не знаю, в который день родился, – сообщил Яр и демонстративно спрятал руки за спину. – Вам-то откуда?..

– Ниоткуда, юноша, – наставница раздражённо поджала губы. – Мне нужно было указать какую-нибудь дату в ваших документах. Вы что-то имеете против сегодняшней?

– Нет. Но раньше-то был день как день, а тут вдруг…

– Моё упущение. Следовало приучить вас к этой мысли, – Лидия Николаевна пожала плечами. – Не испепеляйте меня взглядом. Это лишь отчасти подкуп, – она лукаво усмехнулась, – но в основном – подспорье к вашему дальнейшему обучению. По крайней мере, я надеюсь, что вы станете использовать его именно по такому назначению.

Это на неё похоже. Лидия Николаевна делает только то, что считает полезным. Яр не спешил притрагиваться к подарку. Ясно как день, что наставница что-то затеяла и теперь всеми правдами и неправдами его в это втравливает.

– Почему подкуп?

– Потому что мне нужны с вашей стороны поддержка и сотрудничество, – легко признала Лидия Николаевна. – Видите ли, вам исполнилось четырнадцать. По нашим законам вы должны получить паспорт и пройти первичную проверку на способности. Оба мероприятия потребуют с нашей стороны согласованных действий…

– Вранья.

– Недомолвок и лжи во спасение.

– Мне-то это зачем? – огрызнулся Яр и на шаг отступил от коробки. – Я у вас тут жить не собираюсь.

– Придётся, как минимум, в ближайшие годы, – фыркнула наставница. – Перестаньте вести себя так, словно наперёд знаете будущее. Вам будет намного проще с легальным гражданством и регистрацией в местном магконтроле, поверьте мне на слово. Я всё-таки живу в этом мире несколько дольше вас.

– Это всё вам надо, чтоб вас по вашему закону не наказали!

– Безусловно. А вам – чтобы свободно перемещаться между мирами, не рискуя влететь в нехорошую историю, – хладнокровно отрезала Лидия Николаевна. – Или вы намерены раз и навсегда запереться у себя на родине?

Яр отвёл взгляд. Нет, конечно, не намерен! В этом мире столько таинственного, интересного, нужного… Но ведь он – всего лишь один чужак среди огромного здешнего человечества, кто тут за ним уследит?

– Я здесь уже четыре года живу, и ничего…

Лидия Николаевна насмешливо фыркнула.

– Это вы так думаете. Не представляете, сколько раз у меня ненавязчиво интересовались на ваш счёт, – она примирительно улыбнулась. – Давайте мы сперва всё же откроем подарок, а потом повторим вашу легенду. Идёт?

Яр покорно зашуршал картоном. Достал из коробки плоскую металлическую книгу – такую же, как у самой Лидии Николаевны. Имя вещи вылетело из головы, но он помнил, что она умеет очень быстро считать и хранит едва ли не больше знаний, чем вся библиотека наставницы. Без преувеличений великолепный подарок. Яр благодарно склонил голову.

– Спасибо, Лидия Николаевна.

– Всё ради вашего блага, молодой человек, – она вынула из коробки туго свёрнутый провод и положила на стол рядом с розеткой. – Раз уж вам пришлась по душе математика, можно заняться и моделированием. Вы знаете, что наши с вами магические упражнения легко описываются системами уравнений?

– Догадывался, – буркнул Яр. Цифры способны говорить о солнечном свете и морских волнах, что уж там магия! – Вы мне расскажете?

– Разумеется, расскажу. Я довольно долго работала с матмоделями чар, – в голосе её проскользнула гордость. Должно, серьёзное дело. – Надо сказать, вы и без теоретической базы отлично справляетесь со сложными построениями… Но у таланта границы есть, а у познания – нет.

Вот так всегда: и похвалила, и пристыдила сразу. Яр давно уж бросил на неё за это обижаться.

– Выходит, если знать, как чары строятся, всё что угодно можно сделать?

Лидия Николаевна призадумалась на пару мгновений.

– Нет, не совсем. Для магии, думаю, это скорее верно, для колдовства – в меньшей мере, а для волшбы… В нашем с вами ремесле техники недостаточно. Очень многое зависит от вашего здравого рассудка и силы воли. Драган… наставник, я полагаю, вам рассказывал…

Голос её дрогнул и увял. Печалится до сих пор. Ей-то что? Не она ведь сбежала от войны, бросив собственного наставника.

– Если мы говорим о любых практиках, связанных с непосредственным высвобождением силы, – сухо и торопливо заговорила Лидия Николаевна, – никакого тонкого мастерства не требуется, важен исключительно самоконтроль. Чем больше вы отдаёте, тем выше риск навредить окружающим и себе. Именно поэтому несложные проклятия предпочтительнее снимать стандартными магическими методами, а не выжигать потоком чистой силы…

– Это как?

– Вы не знаете? – наставница озадаченно нахмурилась. – Тогда я, наверное, рановато заикнулась… Впрочем, в вашем случае чем раньше, тем лучше.

Она уселась на ближайший стул и окутала комнату чарами тишины. Лидия Николаевна всегда так делала, когда разговор заходил о сложной магии или о волшбе – опасалась, что услышат. Здесь не любят, когда люди много знают о чарах. Почему так вышло – наставница не могла ответить. Или, может, не хотела.

– Давайте-ка вы мне сначала напомните различия между основными родами способностей, – велела она, выбивая длинными пальцами дробь по столешнице.

Это запросто.

– Их отличают по источнику силы, которую вкладывают в чары, – Яр отлично помнил эти страницы из учебника теоретической магии, потому что много раз их перечитывал, привыкая к чужому наречию. – Маги пользуются своей собственной. Колдуны – той, которая получается из чувств или переживаний. Она почти сразу рассеивается, поэтому им обязательно надо в какую-нибудь вещь её вкладывать. Есть ещё такое, когда через заговор обращаются к стихийным силам, – он без труда припомнил правильные слова, – это называется – симпатические артефакты. Относится тоже к колдовству, к специальным областям. Дальше, паразиты – вроде магов, только сила им нужна чужая, свою использовать не умеют. Они как нежить.

– В каком-то смысле.

– Да… Они живые всё-таки, – задумчиво заметил Яр. – Ещё шаманы бывают, это как колдуны, но переживания должны быть особые. Я про них не читал, – признался он. – У нас такого не знают.

– Ошибаетесь, юноша. За хребтами Девичьего Пояса – это к северо-востоку от Бобровой засеки, километрах в пятистах – их довольно много… По крайней мере, раньше было. Своеобразные ребята.

– Бобровой засеки давно нет, – угрюмо буркнул Яр. – Тайраду ещё дед Горислава взял. Теперь там крепости…

Он осёкся. Почём ему знать, как там теперь? Может, и Горислава самого уже нету. И Тайрады. И всей Ильгоды…

– Мы отвлеклись, – строго сказала Лидия Николаевна.

Яр недовольно встрепенулся.

– Ну… Некроманты. У нас их зовут Семариными ведьмаками, а у вас это совсем запрещено. Мёртвую материю превращают в энергию, но сами её использовать не могут. Только вложить в артефакт или заставить мёртвого двигаться…

– Совершенно верно. Безопасники это называют «поднять труп». Умертвия долго не существуют, быстро распадаются от запущенных реакций, но головной боли успевают доставить будь здоров, – Лидия Николаевна скупо усмехнулась. – Я с такими как-то сталкивалась. Очень грязная работа их уничтожать.

– Я только одну Семарину ведьму видал. На Исвирском рубеже. Помогала княжьим воинам против тамошних, – поделился Яр и, пока его опять не упрекнули, принялся отвечать дальше. Теперь не по учебнику. – Ну, и мы, волхвы. Это когда у одинокого есть дар к магии, потому что если только к колдовству или ещё к чему другому – разницы никакой не будет, одинокий или нет. У нас жизненной силы много, так что мы можем её больше тратить, чем просто маги: другим передавать, просто так высвобождать, в виде огня… Через границу ходить.

– Вы забыли о ментальной магии.

– Я не забыл. Договорить не успел, – огрызнулся Яр. – Это из-за сродства с нежитью. Потому что наша сила – жизнь, прошедшая через смерть, то есть несёт в себе нежизнь… Я это не очень понимаю, – нахально заявил он. Наставница, конечно, примется фыркать, что он неуч и лентяй. Лучше б объяснить потрудилась.

– Поймёте, когда с нежитью поближе познакомитесь, – вздохнула Лидия Николаевна. – Так вот. Вы верно сказали, что малые порции силы мы умеем тем или иным образом высвобождать напрямую, в соответствии со вторым началом термодинамики… Ах, чёрт, мы же с вами ещё это не разбирали, – она досадливо прищёлкнула языком. – В общем, если вы прямо сейчас попробуете передать мне немного сил, у вас ничего не выйдет, а вот если я полуживая выползу из-за разлома – очень даже получится. До некоторого предела. Вы чувствуете его близость, когда тратите слишком много сил: вам становится больно и дурно. Естественный барьер – весьма, надо сказать, полезный. И для вас, и для того, с кем вы делитесь.

Яр кивнул. Помнил.

– И здесь возникает неприятный побочный эффект от наших принципов воспитания, – продолжила наставница. – Мы привыкаем пренебрегать собственной жизнью – в частности, терпеть боль и ставить чужое благо выше своего. Во-первых, потому что для работы с нашим типом дара требуются дополнительные, весьма малоприятные усилия. Во-вторых, чтобы защитить от нас общество… Мы об этом поговорим, когда станете постарше. Так вот, если вдруг кому-то потребуется помощь против очень серьёзного проклятия, тот самый болевой порог, который ограждает вас и исцеляемого от передачи излишней силы, может не сработать. Вы перешагнёте его, не заметив. На эмоциях или из чувства долга – не так важно.

– И тогда можно исчерпать всю силу, без остатка?

– Верно мыслите. Если у вас всё хорошо с самоконтролем и вы сумеете сохранить здравый рассудок – вы справитесь. Осторожно уберёте враждебные чары и на этом остановитесь. Никто не пострадает. Если же нет… – Лидия Николаевна зябко передёрнула плечами. – Последствия могут быть вплоть до катастрофических. Во-первых, всё живое в радиусе нескольких десятков метров имеет отличные шансы попросту мгновенно сгореть. Во-вторых, чары, которые вам придёт в голову сотворить, кратно усилятся с непредсказуемым эффектом. Ну и самое, пожалуй, неприятное – вам гарантирована нечистая смерть.

– Гарантирована?..

– Конечно. Жизнь вы выжжете – останется нежизнь. Весьма серьёзно подкованная магически и слегка поехавшая мозгами после прощального применения волшбы, – наставница брезгливо поджала губы. – Если то, чем вы станете, не сгинет сразу, округу будет потом терроризировать опасная тварь вроде тени. Поэтому, если вы не уверены в своих силах, к этому методу лучше не прибегать. Отказ его применять не будет нарушением клятвы, поскольку вы заботитесь не о своём благе, а о том, кому пытаетесь помочь, и о людях поблизости. Многократно проверено: третий запрет в таком случае не срабатывает.

Она помолчала, нервно кусая губы. Потом осторожно продолжила:

– Вам, с вашим… пылким нравом, следует быть настороже. Старайтесь не принимать опрометчивых решений. Не позволяйте эмоциям брать над вами верх. Взвешивайте каждый шаг. Это во всех отношениях полезно, – Лидия Николаевна улыбнулась одними губами. – Понимаете теперь, зачем я вас мучаю?

Яр виновато отвёл взгляд. Ссоры с наставницей давно вошли у него в привычку – наверное, с того самого дня, когда она не отпустила его назад, в Ильгоду. Он-то думал, они оба попросту привыкли из упрямства намертво стоять на своём, а Лидия Николаевна, оказывается, тем самым его учила…

– Так уж и мучаете, – пробормотал он, не отваживаясь взглянуть ей в лицо.

– И не перестану, пока длятся мои полномочия наставника, – хмыкнула Лидия Николаевна. – У вас есть вопросы?

Яр помотал головой. Поразмыслит – появятся.

– Тогда у меня есть, – сообщила Лидия Николаевна и вдруг рявкнула: – Ваше имя?

Он вздрогнул бы от неожиданности, если бы стараниями наставницы давно от этого не отучился. Отзываться надлежало немедленно и честно, но с нарочитой запинкой.

– Яр… Ярослав Владимирович Зарецкий.

– Хорошо. Ваши родители?

– Погибли в пожаре. Я их не помню.

– Я?

– Моя тётка по матери.

– Родом вы?..

– Из деревни Сосновка Архангельской области.

– Почему имя не совпадает с данным при рождении?

– Потому что документы сгорели, а я не помнил.

– День рождения?

Это легко. Он якобы сегодня.

– Пятое марта.

– Год?

Яр замялся. Местное летоисчисление казалось ему не слишком важным и оттого неизменно ускользало из памяти. Если ему исполнилось четырнадцать, а сейчас… который сейчас год по-здешнему?..

– Вспоминайте и заучите наизусть, – сердито отрезала Лидия Николаевна, не дождавшись ответа. – Род способностей, предполагаемый уровень?

– Маг высших категорий.

– Знаете что-либо, угрожающее государственной безопасности?

– Нет.

– Прекрасно, – наставница благосклонно кивнула. Яр тайком перевёл дух. – Можете часик потратить на изучение ноутбука, а потом мы едем заниматься документами. Давайте-ка помогу…

– Я сам справлюсь, – Яр бережно поднял блестящую крышку, провёл ладонью по клавишам. – Спасибо.

– Пожалуйста, – Лидия Николаевна вдруг тепло улыбнулась. – Если что-то будет непонятно, обращайтесь. Я подскажу.

Он серьёзно кивнул. Уж в чём в чём, а в помощи она не откажет. Даже если он не станет просить.

***

Несмотря на весну, по улицам снова гуляла вьюга. Дворники лихорадочно метались по лобовому стеклу, отгоняя невесомых белых мух. Лидия Николаевна сердилась, хоть и старалась этого не показывать; ей не нравилось еле-еле тащиться по запруженному машинами городу. Она вообще заодно с погодой пребывала сегодня в пасмурном настроении. Яру тоже было не по себе: ему впервые предстояло оказаться среди здешних одарённых. Он и к обычным-то людям привыкал очень долго, учась говорить по-здешнему и вести себя так, как все вокруг ожидали. Однако наставница переживала не только, а может, и не столько из-за ученика.

– Мне сегодня придётся повидать пару не слишком приятных личностей, – напрямик сказала она, заглушив мотор. – Постараюсь сделать это в одиночестве, но никто не даст гарантии, что мы с вами на кого-нибудь не наткнёмся. Не обращайте внимания, если кто-то попытается вас задеть или полезет к вам в душу. Управа – один большой гадюшник, хороших людей здесь мало.

– Их вообще мало.

– Я рада, что вы это понимаете. Идёмте, Ярослав, скоро начнутся приёмные часы.

Охранник на входе равнодушно оглядывал посетителей и лениво водил в воздухе серой пластиковой штуковиной. Яр пристально проследил за тем, как сонно моргает на её тонком кончике зелёный огонёк; это, наверное, было хорошо, потому что охранник равнодушно кивнул ему – мол, проходи. Нацелившись же на Лидию Николаевну, неведомый прибор осветился красным и пронзительно запищал.

– Медицинские амулеты, долгосрочные заговоры, артефакты? – скучным голосом спросил страж.

– Артефакт, – без страха отозвалась Лидия Николаевна и стянула перчатку с правой руки. – Чары на удачу.

Охранник навёл прибор на её ладонь – на указательном пальце остро блеснуло отражённым светом тяжёлое золотое кольцо – и, поразмыслив, кивнул.

– Предъявите на стойке, чтоб у безопасности вопросов не было.

– Непременно. Благодарю.

На ходу расстёгивая пальто, она прошествовала к недлинной очереди, куда вставали почти все вошедшие. Яр поспешил следом.

– Что это за штука была? – тихо спросил он, едва наставница остановилась.

– Вы о сканере чар? – так же негромко отозвалась та. – Имитация бурной деятельности. Больше для назидания, чем для пользы. Настоящую работу делают сигнальные контуры самого здания… Не щурьтесь, пожалуйста.

Последние слова были сказаны на грани слышимости. Яр спохватился и поспешно моргнул, прогоняя из поля зрения тонкие серебристые нити, пронизывающие просторный зал. По здешним меркам ему ещё слишком рано уметь видеть чары.

– Свешникова, в канцелярию, – повелительным тоном сказала Лидия Николаевна, когда подошла их очередь. – Засвидетельствуйте, пожалуйста, активный вероятностный артефакт. По мощности первый класс, регистрационный номер – ноль три, ноль четыре, триста двадцать восемь. Аттестационных испытаний не прохожу.

Девушка за стойкой внимательно изучила перстень на её руке и что-то записала в пухлую тетрадь.

– Проходите, пожалуйста. Приёмные часы с двух. Вы?

Подражая наставнице, Яр положил на стойку полученный на днях паспорт.

– Зарецкий. Тоже в канцелярию. На первичную проверку.

Должно, получилось убедительно, потому что девушка, ничего не переспрашивая, сверилась с записями и протянула ему пластиковый прямоугольник с вделанной в уголок металлической пластинкой.

– Временный пропуск действует только на третьем этаже, – предупредила служащая, что-то помечая в своей тетрадке. – Постарайтесь не разминуться с наставником. Заблудитесь – воспользуйтесь внутренними телефонами.

– Спасибо, – учтиво сказал Яр. Пока, похоже, всё идёт хорошо.

Лидия Николаевна решительно двинулась к лифтам. Заметив, что ученик разглядывает пропуск, она предложила:

– Попробуйте-ка понять, как он работает.

– Ну как, – Яр погладил большим пальцем металлическую пластинку, – вот тут какие-то чары, из-за которых сигнальные не среагируют. Наверное, для каждого этажа свои, раз она сказала про третий.

Наставница одобрительно кивнула.

– В общих чертах верно. Так можно ограничить доступ даже для тех, кто владеет пространственной магией. Если кто-нибудь решит явиться сюда без пропуска, его очень быстро обнаружат… А, Олег Михайлович, добрый день.

Яр обернулся. Человек, с которым поздоровалась наставница, был невысокий и полный, ещё не старый, но с приличных размеров лысиной на седеющей голове. Он широко улыбался, словно был несказанно рад видеть Лидию Николаевну; Яр не слишком поверил этому дружелюбию.

– Боже правый, я уж и не рассчитывал снова вас встретить! – громогласно объявил Олег Михайлович. Он обеими руками схватил ладонь Лидии Николаевны и сердечно её пожал. – Прошу вас, обрадуйте меня – скажите, что вы возвращаетесь в отдел исследований. После вашего ухода совершенно нечего стало писать в «Зеркале» о достижениях науки, а в «Бюллетене» сплошная чушь про таксономию лесной нежити…

– Напишите что-нибудь о коррупционных скандалах, – любезно улыбаясь, посоветовала наставница.

Олег Михайлович поморщился и пренебрежительно махнул мясистой ладонью.

– От этой грязи давно все устали. Люди хотят светлого, знаете, жизнеутвержающего… Но всё-таки, какими судьбами?

– По-моему, очевидно, какими.

– Нет ничего более обманчивого, чем очевидное, – хихикнул Олег Михайлович. – Неужели только регистрационные формальности?

– Многие знания – лишние скорби, – отрезала Лидия Николаевна, не переставая любезно улыбаться.

– Что ж, ваше право, ваше право… Но вы хотя бы представите меня своему юному компаньону?

– Извольте. Олег Михайлович Потапов, глава отдела коммуникаций, если мои сведения не устарели. Ярослав, мой племянник.

– О-о-о, так это ради вас наша Лидия решилась на наставничество? – широко улыбаясь, Потапов протянул Яру руку. – Очень, очень рад знакомству!

– Взаимно, – буркнул Яр. Пожатие у чиновника было крепким и решительным, совсем не под стать рыхлому облику.

– Как здесь дела, Олег Михайлович? – поинтересовалась наставница. Она ненавязчиво отступила к ближайшему лифту, заставив Потапова сделать то же самое. – Всё процветает и колосится?

– В такую-то погоду? – глава коммуникаций хитровато хохотнул и следом за собеседницей протиснулся в раскрывшую двери кабину. – Лидия, дорогая, вы ведь лучше меня понимаете, что нынешний климат никак не годится для полезных всходов… Кругом тернии и сорняки.

– Прискорбно.

– Да… Вся надежда на молодую поросль, – Потапов заговорщически подмигнул Яру.

Лифт, мелодично звякнув, остановился на третьем этаже. По счастью, Олегу Михайловичу нужно было куда-то выше, и он, сердечно распрощавшись с Лидией Николаевной, остался в кабине. Судя по ядовитой улыбке, застывшей на губах наставницы, этот тип нравился ей немногим больше какого-нибудь лесного упыря. Жаль, прямо здесь не расспросить.

Коридор канцелярии кишел народом. Примерно половина – такие же, как сам Яр, юные дарования, явившиеся вставать на государственный учёт. Остальные – нервные и усталые взрослые с пухлыми папками в руках. Мимо них изредка протискивались местные служащие, громогласно требовавшие их пропустить. Все они – маги или, на худой конец, ведьмаки. Яр замер в нерешительности, не зная, что теперь нужно делать.

– Как всегда, полный бардак, – прокомментировала Лидия Николаевна себе под нос и, повысив голос, окликнула сразу всех: – На регистрацию кто последний?

– Мы, – отозвалась женщина в меховой шапке, сидевшая рядом с низкорослой полной девчонкой.

– Прекрасно. Значит, будем за вами, – постановила Лидия Николаевна и повернулась к Яру: – Будьте добры, подождите здесь. Я отлучусь ненадолго. Если вдруг подойдёт наша очередь, позвоните мне.

– Хорошо.

Яр встал у стены чуть поодаль от тихо гудящего сборища. Московские одарённые мало чем отличались от обычных людей: одеты были просто и буднично, сердито суетились и ворчали друг на друга не хуже, чем пассажиры в метро в утренний час. Их подопечные тревожно озирались, рылись в телефонах или откровенно скучали, глазея по сторонам. Девочка, за которой должна была наступить очередь Яра, о чём-то шепталась с наставницей – наверное, матерью, судя по сходству. Долговязый темноволосый парень во что-то увлечённо играл, барабаня пальцами по экрану телефона. Ещё один, сцепив руки за спиной, изучал развешанные по стенам яркие плакаты. У стены напротив рядом со строго поджимающей губы женщиной беззаботно болтала ногами светлокосая девчушка – слишком маленькая, чтобы явиться на регистрацию; наверное, её взяли с собой просто так, чтобы не оставлять дома. Все они выглядели детьми. Даже самый способный из них навряд ли отличит тень от лиха и уж точно не сумеет поднять в воздух хотя бы лист бумаги. Наверное, им это и не понадобится никогда.

– Прошу прощения, а кто последний на регистрацию?

– Я, – откликнулся Яр, оборачиваясь к лифтам.

Улыбчивый мужичок в очках просиял и покровительственно похлопал по плечу ученика, едва ли не на голову превосходившего его ростом.

– Ну вот, Лёвушка! Не переживай, это не аттестация, всё будет хорошо…

– Да не переживаю я, – бросил пышущий здоровьем Лёвушка. Проигнорировав свободные сидения, он прислонился к стене в паре шагов от Яра. – Народу, блин, полно, застрянем тут на весь день.

– Ну, так уж надо, – засуетился его наставник. – Давай вот как: ты тут подожди, а я сбегаю куплю нам водички… И шоколадку, да? Так веселее будет ждать.

Лёвушка только фыркнул. Мужичок поспешно ретировался с первым же лифтом. Представить невозможно, чтоб Лидия Николаевна вела себя вот так – как заботливая курица-наседка. А здесь это, похоже, в порядке вещей.

– Вот он чудила, а? – хмыкнул Лёвушка, обращаясь к Яру. – Батя когда его приволок, я думал, это всё прикол такой… Но он типа крутой, третьей категории мужик, кучу всего знает.

– Ага, – рассеянно отозвался Яр, не зная, что тут ещё сказать.

– А ты чё, один тут?

– Нет. Наставница по делам ушла.

– Ну и правильно, чё тут сидеть тухнуть, – гоготнул Лёвушка и церемонно протянул Яру руку. – Лев. Маг средне-высших, потомственный.

– Ярослав, – он поразмыслил, стоит ли сообщать о себе что-нибудь ещё, и на всякий случай не стал. – Ты здесь был раньше?

– Не-а. Чё я в Управе забыл? – Лев пренебрежительно дёрнул плечом. – Как думаешь, чего напишут?

Он кивнул на дверь, неторопливо пожиравшую очередь. Яр неопределённо пожал плечами.

– Что-нибудь напишут. Точно не минус.

Лев довольно усмехнулся.

– А я так думаю, мне должны боевую магию записать. У меня батя – офицер контроля, боевой четвёртой категории.

– Он тебя не учит?

– Не-а, занят вечно. Ну я аттестацию сдам и сам наставника найму, – беспечно отмахнулся Лев и горделиво добавил: – Саныч говорит, я лучше всех его учеников стрелы кидаю!

– Молодые люди, можно потише? – шикнула на них женщина в меховой шапке. Девчонка спряталась за неё и боязливо косилась то на Льва, то на Яра, словно ожидала, что ей от них достанется.

– Извините, – без малейшего раскаяния в голосе бросил Лев и, немного сбавив громкость, спросил: – А ты чё, совсем не знаешь, чем заниматься хочешь? Типа, чего напишут, то и будет?

– Пока не думал, – солгал Яр.

– Ну хоть по категориям наставник чего говорит? Ты ж маг? Не колдун какой-нибудь?

– Маг. Не знаю, как по категориям получится. Потенциал, говорят, высокий.

– Ла-а-адно, выйдешь – скажешь, – великодушно разрешил Лев. – В Москве живёшь или в области?

– В Москве.

– И я в Москве. Недалеко тут, в Кунцеве. У нас, прикинь, на весь район, кроме меня, ни одного приличного мага на регистрацию, всё мелочь какая-то… Батя говорит, все сильные в этом году в центре, на севере и на востоке. Ну и в области сколько-то есть.

– Интересные дела.

– Ты с севера?

Яр невесело усмехнулся. В Ильгоде ему частенько говорили, что он похож на северянина с Медвежьего берега.

– Нет, из центра.

Лев глянул на него уважительно. Непонятно, с чего: никакой заслуги Яра в этом не было.

– Круто тебе…

Он болтал без умолку, не слишком нуждаясь в ответах. Должно, несмотря на всю браваду, всерьёз волновался, и ещё – рад был собеседнику, которому можно было выложить все свои чаяния относительно магии. У него наверняка есть друзья, но все они – либо минусы, либо не ровня ему по будущей категории. Исчерпав всё, что мог сказать про свой дар и надежды сделаться боевым магом, Лев переключился на занятия плаванием, которые, похоже, любил немногим меньше практических уроков у наставника. У него, судя по всему, неплохо получалось, хотя добрую половину терминов, которыми он сыпал, Яр не понимал. Это не имело значения: достаточно было кивать и изредка вставлять ничего не значащие слова.

Вернулся наставник Льва, которого тот звал Санычем. С ним было сложнее: улыбчивый маг третьей категории не только говорил, но и слушал, и, кажется, запоминал. Яр, как умел, увиливал от неудобных вопросов, а когда женщина в меховой шапке наконец повела свою подопечную в кабинет, с великим облегчением извинился и набрал номер Лидии Николаевны.

– Обзаводитесь знакомствами? – негромко поинтересовалась наставница, шагая вместе с ним вдоль коридора.

Яр пожал плечами.

– Само собой как-то вышло.

– Общайтесь, если вам нравится, но не забывайте об осторожности, – едва слышно напомнила Лидия Николаевна и взялась за дверную ручку. – Как договаривались. Вперёд.

Служащая выглядела утомлённой. Неудивительно: стрелки часов подбирались уже к четырём, а очередь набежала едва ли не длиннее, чем в начале приёма. Наставница послала Яру предупреждающий взгляд – мол, не расслабляйтесь, юноша, устала не значит потеряла бдительность. Он едва заметно кивнул в ответ и приготовился лгать.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – учётчица вздохнула, вытащила из пачки чистую картонную книжечку и повернулась к Лидии Николаевне. – Оба паспорта, ваше удостоверение и направление на регистрацию, будьте добры.

Документы Яра не вызвали у неё интереса, а вот при виде удостоверения его наставницы служащая изменилась в лице и прямо-таки впилась взглядом в невозмутимую посетительницу. Должно, Лидия Николаевна в сообществе известна. Неудивительно. Драгана тоже знал всякий волхв от моря до моря.

– Э-э-э… Вы по найму? – спросила учётчица как-то бестолково.

– По велению души, – насмешливо ответила Лидия Николаевна. – Ярослав – мой племянник и находится под моей опекой. Вам показать документы?

– Н-нет, не нужно… Зарецкий Ярослав Владимирович, маг, заявленный уровень потенциала – высшие категории, всё верно?

Яр кивнул и тихонько перевёл дух. Она всё назвала сама, нет нужды испытывать судьбу. Служащая заполняла аккуратными округлыми буквами посверкивающий печатями бланк. До чего простая и полезная придумка – вести записи обо всех, кто обладает мало-мальским даром! Но здесь это кажется естественным, а в Ильгоде поди так сделай. Почему?.. Яр не успел додумать мысль; служащая поставила перед его носом оправленный в пластик тяжёлый брусок горного хрусталя.

– Все артефакты с себя снимаем, с левой руки – весь металл, электронику из карманов, – распорядилась она. Яр послушно выложил на стол телефон. – Всё? Тогда минуточку, пробный…

Она постучала пальцем по гладкой поверхности хрусталя. Артефакт медленно, будто нехотя, окутался слабым лиловым свечением. Учётчицу это устроило; она подождала, пока брусок снова станет прозрачным, и сделала приглашающий жест – мол, теперь ты. Яр покосился на наставницу и получил едва заметный одобрительный кивок. В ответ на его прикосновение хрусталь мгновенно вспыхнул золотистым, как волшебное пламя, светом. Служащая озадаченно хмыкнула.

– Потенциал до высших категорий подтверждаю. Насчёт специализации – погодите, мне надо свериться…

– Не надо, – повелительно отрезала Лидия Николаевна. Учётчица, потянувшаяся было за телефоном, замерла, непонимающе взглянула на неё – и попалась. Потерявшие всякое выражение глаза покорно вытаращились на волшебницу. – Запишите: специализация свободная. Цвет спектра необычный, да. У нас это семейное. Более точные данные покажет аттестационная проба.

– Аттестационная проба, – послушно повторила служащая. – А… личные склонности?

Лидия Николаевна задумалась на несколько мгновений.

– Боевая, медицинская, в перспективе пространственная магия. Возможно, реверс, если будет стараться, – она наградила ученика красноречивым взглядом.

– Для реверса нужен нейтральный спектр…

– Или исправно работающие мозги, – усмехнулась наставница. – Ярослав неплохо умеет снимать несложные заклятия.

– Вы уже начали обучать?..

– Разумеется.

– Но это, как минимум, пятая категория!

– Значит, будет сдавать сразу на пятую.

Беспомощно взглянув на Лидию Николаевну, учётчица сделала пометку в бланке.

– Вам нужно будет подать особую форму заявления, – сказала она. – С прошлого года все, кто проходит первичную аттестацию на категорию выше шестой, должны предварительно информировать контроль.

Лицо наставницы окаменело. Она молча взяла протянутый бланк, пробежала его взглядом, передала Яру. Ничего страшного здесь написано не было; полуправда, полуложь, перемешанная так, что не разберёшь, если не знаешь наверняка. Он аккуратно сложил бумагу вчетверо. Эта личная карточка – залог того, что здешнее правосудие не имеет к нему претензий. Ложный вывод из ложной посылки.

– Они добьются, чего хотят, – едва слышно прошипела Лидия Николаевна, закрыв за собой дверь. – Посмотрю я тогда, как они будут радоваться… Особая форма, подумать только!

Яр промолчал. Навстречу уже шагал в сопровождении наставника изрядно побледневший Лев.

– Ну как? Что написали? – жадно спросил он, задержавшись перед дверью кабинета.

– Свободную, – отозвался Яр. В глазах Льва сверкнула зависть.

Невдомёк ему, что Яру совершенно ни к чему все эти разрешения.