Ожидание

Глава 10.

Хаттерас впустила Бэллард в отдел через запасной выход, и та сразу направилась к телефону на своем столе в конце «плота». Бельтран не ответил на её звонок, пока она ехала в западную часть города, и Бэллард полагала, что он узнал её номер на определителе и намеренно проигнорировал.

Сейчас она набрала его прямой номер и постаралась замедлить дыхание. Она была зла на Бельтрана, но понимала, что сейчас не время для конфликта. Это было неофициальное расследование, к которому она не хотела привлекать внимание. Как она и ожидала, Бельтран снял трубку после первого гудка. Бэллард проглотила раздражение и перешла на свой рабочий тон.

— Рико, это Бэллард. Просто проверяю, есть ли у тебя что-нибудь для меня.

— Да, Бэллард, у меня есть пустая трата времени.

— Да? Почему так?

— Этот парень никак не может быть твоим подозреваемым по делу восемьдесят восьмого года. Он тогда даже не родился.

Бэллард поняла, что допустила ошибку, сказав Бельтрану, что банку «Ред Булла» трогал подозреваемый по старому делу. Она попыталась прикрыть оплошность встречным вопросом:

— Ну и кто же он тогда?

— Отпечатки на банке принадлежат некоему Дину Делси, двадцати двух, мать его, лет. Нельзя отрывать меня от важных дел ради таких призрачных шансов, которые в итоге оказываются пустой тратой времени.

Бэллард молча закипала.

— Бэллард, ты там?

— Да, я здесь. Дай мне его дату рождения и всё остальное, что ты нашёл.

Бельтран неохотно назвал дату рождения Делси и добавил, что у того есть история арестов за мелкие преступления и нападения. В тюрьме не сидел, но сейчас на испытательном сроке за угон автомобиля.

— Спасибо, — сказала Бэллард без тени искренности. — Я поговорю с Дорин и попрошу, чтобы с этого момента делами «Отдела нераскрытых преступлений» занимался другой дактилоскопист.

Несмотря на неофициальный характер расследования, Бэллард чувствовала, что должна поставить Бельтрана на место, иначе его отношение может помешать законной работе её отдела. Дорин Хадсон была бессменным директором криминалистической лаборатории полиции Лос-Анджелеса, женщиной, которая наверняка натерпелась от мужчин-коллег на пути от простого криминалиста почти сорок лет назад. Называя её по имени, Бэллард давала понять, что хорошо знакома с Хадсон и с женской солидарностью шутки плохи. Правда заключалась в том, что она не была настолько близка с Хадсон, чтобы звонить ей напрямую с жалобами на Бельтрана или требовать нового специалиста. Она рассчитывала, что Бельтран этого не знает.

— О, ну, не стоит этого делать, — быстро проговорил Бельтран. — Мы можем…

— Это не проблема, — сладко перебила его Бэллард. — Если ты считаешь, что наша работа — пустая трата времени, значит, мы не сработаемся, и я это улажу. Хорошего дня!

Прежде чем Бельтран успел ответить, Бэллард нажала кнопку отбоя.

— Ого, кто это был? — спросила Хаттерас.

Бэллард подняла глаза и увидела, что Хаттерас, как обычно, выглядывает из-за перегородки.

— Неважно, Коллин, — ответила Бэллард. — Просто один придурок. Пол вернулся?

— Я здесь, — отозвался Массер.

Бэллард повернулась в кресле и увидела, как он входит. Он держал в руке документ и направился прямо к столу Бэллард.

— Получил копию свидетельства о рождении, — сказал он.

Он положил документ на её стол и указал на дату рождения Николаса Перселла, а затем на вторую дату в графе «ЗАРЕГИСТРИРОВАНО». Свидетельство о рождении было зарегистрировано через два дня после его рождения в медицинском центре Святого Иосифа в Бербанке.

— Что это значит? — спросила Хаттерас.

— Это значит, что Николас Перселл не был усыновлён, — пояснил Массер. — При усыновлении судья издаёт указ, и создаётся новое свидетельство о рождении. Обычно между датой рождения и датой регистрации проходит несколько недель. Два дня разницы означают отсутствие усыновления. Николас — сын Джонатана и Вивиан Перселл.

— Значит… судья определённо наш парень? — спросила Хаттерас.

Массер кивнул.

— Похоже на то.

— Но мы придерживаемся протокола, — сказала Бэллард. — Ждём подтверждения ДНК.

— И мы должны получить его к пятнице, — добавил Массер.

— Тогда и будем действовать, — заключила Бэллард.

Они погрузились в торжественное молчание, осознавая всю серьёзность ситуации: они собирались преследовать судью верховного суда. Массер наконец нарушил тишину, но лишь добавил тяжести их мыслям.

— Последствия будут колоссальными, — сказал он. — Любое дело, по которому он вынес решение, будет уязвимо для апелляции. Полагаю, нам повезло, что он всегда занимался гражданскими делами. Но всё же, апелляции, которые последуют, затормозят работу на годы.

— Это не наша забота, — отрезала Бэллард. — Если это он, значит, это он, и мы его возьмём.

— Безусловно, — согласился Массер.

Хаттерас прочистила горло, привлекая внимание Бэллард.

— Что такое, Коллин?

— Ну, вы должны знать, что я строила схему наследования, используя…

— Ты имеешь в виду генеалогическое древо?

— Да, генеалогическое древо, начиная с последовательности ДНК, которую мы получили от Дарси.

— ДНК Николаса.

— Верно. И странно то, что пока я не нахожу никакой связи с судьёй.

— Что ты хочешь сказать? Мы можем идти по ложному следу?

— Забавно, но да, что-то не сходится. Я чувствую, что должна находить связи, но пока их нет.

— Что ж, продолжай работать, Коллин. Вероятно, только к пятнице мы будем знать что-то наверняка по ДНК.

— Хорошо, босс.

— И не называй меня так.

— Хорошо, Рене.

— Так-то лучше.

Хаттерас скрылась за перегородкой, чтобы вернуться к работе, и Массер тоже направился к своему столу. Бэллард посмотрела на информацию, которую записала во время разговора с Бельтраном.

Она открыла ссылку на базу данных транспортных средств и ввела имя и дату рождения Дина Делси. Она знала, что создает поисковую запись, которую могут обнаружить, если её неофициальное расследование выйдет ей боком. В отличие от поиска по отчётам о преступлениях, который она проводила ночью, департамент тщательно отслеживал запросы в базе «DMV» из-за прошлых злоупотреблений, когда офицеры брали деньги за проведение таких поисков для частных детективов и адвокатов. Но Делси был единственной зацепкой Бэллард на данный момент, и она готова была рискнуть. Она была уверена, что в случае вопросов сможет придумать правдоподобную легенду.

Адрес Делси в водительских правах был на Парк-Корт, прямо у Спидвей в Венисе. Это соответствовало профилю людей, которые, по её мнению, её обокрали. Делси был мелким преступником, жившим недалеко от пляжа и сёрф-культуры, на которой он паразитировал. Фотография в правах также подтверждала это: он был белым, с выгоревшими на солнце волосами и обветренным лицом сёрфера.

Тот факт, что отпечатки Делси были на банке, найденной на утёсе с видом на популярный пляж для сёрфинга, сам по себе ничего не доказывал. Но Бэллард инстинктивно чувствовала, что приближается к цели.

Ей пришла в голову мысль, и она потянулась к стационарному телефону, но передумала и воспользовалась мобильным. Это будет проверкой. Она набрала прямой номер Бельтрана, и на этот раз он ответил на звонок с её мобильного немедленно.

— Эй, детектив, кажется, нас разъединили.

— Нет, вообще-то я повесила трубку.

— О. Ты уже говорила с директором?

— Нет ещё. Сделаю это позже. Но я забыла спросить: ты выяснил, что было в банке «Ред Булла»?

— Да, я как раз писал отчёт для тебя. Там было два окурка и кончик косяка с марихуаной. Я всё сохранил. Нужно упаковать и отправить генетикам?

— Нет, просто придержи всё у себя, я зайду как-нибудь и заберу.

— Будет ждать тебя здесь.

— Спасибо, Рико.

Она отключилась. Она не была уверена, кто ей больше нравится — старый обиженный Рико или новый угодливый Рико, но подтверждение того, что в банке был косяк, было полезной информацией для разговора с Делси.

— Пол? — позвала она, не выглядывая из-за стены.

Массер появился над перегородкой.

— Да?

— Спасибо за всё, что сделал утром. Можешь присмотреть за лавочкой какое-то время? Мне нужно отлучиться по делу.

— Без проблем. Я хочу провести более тщательную юридическую проверку судьи Перселла.

— В смысле?

— Ну, посмотреть, какие дела он вёл, какие решения выносил. Меня это интригует. Какая двойная жизнь — если он действительно наш парень. Ты знаешь, что он был назначен судьёй в тот же год, когда «Насильник с наволочкой» прекратил нападения?

— Да, я видела это.

— В общем, я хочу знать о нём всё, что только можно.

— Хорошо. Когда будешь готов, соберёмся все вместе и обсудим, что ты нарыл.

— Договорились.

Бэллард встала.

— Ладно, я скоро вернусь.

Она уже собиралась уходить, когда зажужжал настольный телефон. Она потянулась и ответила.

— Отдел нераскрытых преступлений.

— Лэндри с ресепшена. К вам посетитель. Офицер Босх.

Бэллард на мгновение замерла.

— Женщина Босх? — спросила она.

— Женщина, — подтвердил Лэндри. — Мэделин Босх. Мне отправить её к вам?

— Э-э, нет, я выйду.

— Передам ей.

Бэллард повесила трубку и мгновение просто смотрела на телефон.

— Что случилось? — спросила Хаттерас, снова встав. — Ты выглядишь так, будто призрака увидела.

Бэллард покачала головой.

— Нет, я в порядке, — сказала она.

Она направилась к выходу из отдела, с каждым шагом чувствуя нарастающую тревогу. Выйдя, она прошла по длинному центральному коридору комплекса к главному входу, где располагалась стойка регистрации и ряд стульев. «Центр Амансона» был главным учебным центром полиции Лос-Анджелеса, и большую часть времени многие из этих стульев были заняты кандидатами, желающими носить значок.

Мэдди Босх была в гражданской одежде. На её лице не было заметно ни стресса, ни печали.

— Мэдди, с Гарри всё в порядке? — спросила Бэллард.

Мэдди встала.

— Э-э, да, насколько я знаю, — ответила она. — Я не разговаривала с ним пару дней. Ты что-то слышала?

— Нет, — сказала Бэллард. — Я просто подумала, что раз ты пришла лично, может быть, что-то…

— Нет. Извини, если напугала — я не поэтому здесь. Насколько я знаю, папа в порядке. Он же Гарри.

— Хорошо, ладно.

Гарри Босх был своего рода наставником для Бэллард и работал с «Отделом нераскрытых преступлений» в самом начале. Сейчас он боролся с раком, и Бэллард давно не получала новостей о его состоянии.

— Я здесь, потому что хочу стать волонтёром, — сказала Мэдди.

Бэллард не ожидала такого.

— В смысле, в отделе? — спросила она.

— Да, в отделе, — подтвердила Мэдди. — У меня график «четыре через три» в Голливудском отделении, и я работаю в вечернюю смену с пятницы по понедельник. Это даёт мне много свободного времени на неделе, и я подумала, что это может быть полезно, понимаешь? Я хочу однажды стать детективом, и это даст мне опыт.

— Ты говорила об этом с Гарри?

— Нет. Гарри на пенсии, а я сама принимаю решения.

— Верно. Извини. Я не хотела…

— Всё нормально. Мне просто не нужно его разрешение. Я хотела бы стать волонтёром. Мы можем обсудить это? У тебя есть время?

— Да, конечно. Пойдём в кафетерий, там можно сесть и поговорить более приватно. Здесь, в общем зале, особо не уединишься.

Они прошли по главному коридору и свернули направо в коридор поменьше, ведущий к кафетерию. Бэллард взяла кофе, а Мэдди — горячий чай. Место было почти пустым, так как время завтрака прошло, а обед ещё не наступил. Среди моря пустых столиков они выбрали тот, что обеспечивал максимальную приватность.

— Я не была здесь с тех пор, как училась в академии, — сказала Мэдди.

— Я проходила обучение в старом месте в Чавес-Равин, — отозвалась Бэллард. — Сюда я почти не заглядываю.

— Итак, полагаю, ты знаешь, чем мы здесь занимаемся.

— Ну, вы работаете с «глухарями». В основном убийства. Насколько я понимаю, у вас здесь все «книги убийств». Вы пересматриваете их, чтобы понять, можно ли использовать современные технологии для идентификации подозреваемых и чтобы дать ответы семьям, потерявшим близких.

— Мы закрываем дела, но я не уверена, что мы даём семьям успокоение. Мы даем ответы, но ответы не прекращают скорбь, которую люди носят в себе.

— Гарри всегда говорил то же самое.

— Значит, ты знаешь. Многие люди, которые хотят стать волонтёрами в отделе, приходят с конкретным делом на уме. Например, друг или член семьи, кто-то из района, где они выросли. У тебя есть такое дело?

— Нет, не совсем.

— Хорошо. Я знаю, что могла бы поговорить с Гарри о рекомендации и…

— Я бы предпочла, чтобы ты этого не делала. Я правда хочу сделать это сама.

— Я понимаю, но Гарри мой друг, и, думаю, будет странно, если я хотя бы не скажу ему, что мы будем работать вместе.

— Ты можешь сделать это после того, как примешь решение? Я принесла листок. — Она достала из кармана распечатанный лист бумаги и развернула его. — Здесь имена и номера моих руководителей. И моего наставника, хотя я уже не новичок. Но она может подтвердить, что я быстро учусь и как реагирую в стрессовых ситуациях.

Бэллард взяла бумагу и посмотрела на неё. Она не узнала ни одного имени, хотя ещё несколько лет назад работала в Голливудском отделении детективом ночной смены.

— Боже, похоже, командный состав сменился полностью с тех пор, как я там была, — заметила она.

— Да, почти все новые, — подтвердила Мэдди.

Бэллард кивнула и продолжила смотреть на бумагу.

— Так что ты думаешь? — подтолкнула её Мэдди.

Бэллард подняла на неё глаза.

— Ну, есть пара вещей, которые ты должна знать сразу. Я ожидаю, что члены отдела будут уделять работе один день в неделю. Я предпочитаю два, но согласна на один. Это не обязательно должны быть восьмичасовые смены, но я хочу видеть тебя здесь минимум раз в неделю. Это будет проблемой?

— Нет, совсем нет, — ответила Мэдди. — Как я уже сказала, у меня много свободного времени. Единственное, что может помешать графику — это вызов в суд. Но это случается нечасто. Что ещё?

— Если ты берёшься за дело, ты доводишь его до конца или передаёшь другому. А если не ведёшь расследование, я хочу, чтобы ты брала дела из архива и пересматривала их на предмет перспективности. У нас есть целый протокол для этого. Но там шесть тысяч нераскрытых дел, начиная с 1960 года. Сейчас самое «сладкое место» — восьмидесятые и начало девяностых. Дела достаточно свежие, чтобы подозреваемый мог быть жив, и над ними работали до того, как ДНК стало частью процесса.

— Хорошо.

— Есть вопросы?

— Эм, здешние дела, они начинаются только с 1960 года?

— Нет, у нас есть дела и намного старее, но наша граница отсечения сейчас — 1975 год. Всё, что было до этого, вряд ли имеет живых участников — подозреваемых или ближайших родственников.

— А, точно. Поняла.

— Да. Что-нибудь ещё?

— Не совсем… разве что, когда ты решишь, берёшь меня или нет?

— Ну, мне нужно сначала сделать пару вещей. Поговорить с капитаном и узнать, одобрит ли он сотрудника, который уже работает в департаменте на полную ставку. Такого раньше не было. Но я скажу тебе, и скажу ему: было бы действительно здорово иметь в отделе ещё одного человека со значком. Это сняло бы с меня кучу забот. Возникает много ситуаций, где нужен именно офицер полиции — например, произвести арест или дать показания в суде. А я одна. Было бы хорошо иметь тебя в команде. Правда хорошо.

— Ну, отлично. Надеюсь, ты сможешь убедить капитана.

— Я тоже.

Бэллард протянула листок, который ей дали.

— Эти люди знают, что я могу им позвонить?

— Не совсем. Мне сказать им?

— Э-э, нет, лучше я позвоню им без предупреждения. Хочешь посмотреть отдел и где ты будешь работать, если всё выгорит? Пару волонтёров сегодня на месте.

— Конечно.

— Тогда пошли.