Ожидание

Глава 52.

Расследованием убийства Коллин Хаттерас занялись детективы из Западного бюро: Шарлотта Геринг и Уинстон Дюбоз. Бэллард была немного знакома с Геринг. Они состояли в одной неформальной группе женщин-следователей убойного отдела, которые нерегулярно собирались в «Барни Бинэри» в Западном Голливуде. Обычно встречи происходили, когда кто-то из них сталкивался с вопиющим проявлением мизогинии в патриархальной системе департамента. Им требовалась либо психологическая разрядка в кругу своих, либо юридический совет. И Бэллард, и Геринг бывали в таких ситуациях и делились наболевшим, но никогда не вели совместных дел. По правде говоря, Бэллард понятия не имела, насколько компетентны Геринг или Дюбоз, которого она вовсе не знала.

Бэллард сидела в своём «Дефендере» перед домом, пока детективы вместе с криминалистами и следователями коронера проводили первичный осмотр места преступления. Ожидая разрешения войти, она отвечала на звонки коллег из своего отдела. Все они были потрясены новостью и задавали вопросы, на которые у Бэллард пока не было ответов. Кто убил Коллин и почему? Большинство рвались приехать на место происшествия, но Бэллард отговорила их, объяснив, что это лишь всё усложнит. Однако она предупредила каждого: ждите звонка от следователей. Те наверняка будут искать любой мотив убийства Коллин и захотят допросить её сослуживцев.

Последней позвонила Мэдди Босх. После разговора с ней Бэллард осталась наедине с мрачными мыслями, которые навалились на неё, заставляя думать о собственной вине. Хаттерас была волонтёром и отдавала отделу всю себя. Неужели Бэллард плохо её обучила? Допустила ли Коллин ошибку, которую Бэллард пропустила и которая стоила ей жизни? Не стали ли действия самой Бэллард косвенной причиной трагедии?

Бэллард понимала: смерть волонтёра в Отделе нераскрытых преступлений гарантирует внутреннюю проверку всего подразделения. Под сомнение поставят и принятое два года назад решение департамента следовать модному тренду правоохранительных органов — привлекать гражданских волонтёров к работе над «висяками». Вывод будет очевиден: это была ошибка. Бэллард знала, что из-за случившегося всю программу могут свернуть. Но эти тревоги отступали перед жалким образом Коллин, осевшей в шкафу. Эта картина не шла у неё из головы.

Телефон завибрировал. Звонил капитан Гэндл.

— Капитан.

— Рене, я только что прослушал твоё сообщение. Я в машине, еду к вам.

— Э-э, хорошо.

— Пока делом занимается Западное бюро, но я хочу быть на месте. Это будет тот ещё кошмар. Ты же понимаешь, верно?

— Да.

— Ты уже говорила с детективами?

— Только коротко, когда они приехали. Они сейчас в доме. Мне велели ждать в машине.

— Хорошо. Это хорошо. Я сообщил адъютанту шефа. Ответа пока не было. Но это будет настоящий кошмар. Гарантирую.

— Да, вы уже говорили.

— Есть идеи, чем она занималась?

Бэллард на мгновение заколебалась. Вопрос снова пробудил мрачные мысли.

— Ну, да, — ответила она. — Она работала на меня.

— Я знаю это, Бэллард, — сказал Гэндл. — Но над чем конкретно она работала?

— Она занималась делом «Насильника с наволочкой». Мы все им занимались. Я вам докладывала. Мы проверяем четырёх фигурантов. Но никто из них об этом не знал, кроме, может быть, того парня в Вегасе, а он бы этого не сделал. Не после того, как мы только что там побывали.

— Могло это быть что-то другое? Что-то, не имеющее отношения к твоему отделу или его делам?

— Сейчас возможно всё, я полагаю. Но я не знаю, что ещё это могло быть.

— Ты говорила, когда брала её в отдел, что она уже расследовала дела в интернете самостоятельно.

— Да, было такое.

— Ну, может, дело в одном из них.

Бэллард увидела, как вырисовывается удобная для руководства позиция: Хаттерас убили из-за какой-то оплошности, допущенной ею ещё до того, как она стала волонтёром полиции Лос-Анджелеса. Это снимало ответственность с департамента.

— Сомневаюсь, — возразила Бэллард. — Она задела кого-то за живое, работая на меня.

— Мы этого не знаем, — отрезал Гэндл. — Не наверняка.

Бэллард увидела, как Геринг вышла из открытой двери дома и направилась к её «Дефендеру».

— Э-э, капитан, мне, кажется, пора, — сказала Бэллард. — Детектив Геринг идёт ко мне. Думаю, она захочет меня допросить.

— Ладно, отпускаю, — ответил Гэндл. — Мне ехать ещё час. Пробки просто адские.

— Я скажу детективам, что вы едете.

— Принято.

Бэллард отключилась и наблюдала, как Геринг обошла машину спереди и открыла пассажирскую дверь. Выдвинулась автоматическая подножка, и детектив забралась внутрь.

— Рене, как ты?

— Э-э, не очень. Женщина, с которой я тесно работала последние два года, лежит там мёртвая. Убитая.

— Да, дела плохи. Я запишу наш разговор, хорошо?

— Конечно.

Геринг положила свой мобильный телефон в нишу на центральной консоли. Она открыла приложение диктофона и нажала красную кнопку. Назвав дату, время и присутствующих в машине, она перешла к делу.

— Давай начнём с Коллин. Расскажи мне, кем она была.

— Она... она была разведённой матерью двух дочерей, обе сейчас учатся в колледже. Не уверена, где именно. Около трёх или четырёх лет назад, когда дети пошли в старшую школу, она прошла онлайн-курсы по «ГГР» — ты знаешь, что это такое?

— Генетическое отслеживание?

— Да, генетическая генеалогия в расследованиях. Она отучилась и, по сути, стала гражданским детективом в сети. Её фишкой была помощь в идентификации безымянных жертв убийств. В основном женщин. Существует целая сеть таких людей — преимущественно женщин, — которые в этом профи. Она стала частью этой сети, и тогда я о ней узнала. Я формировала команду волонтёров для работы с «висяками» и искала кандидатов в интернете. Я связалась с ней, узнав, что она местная. Она пришла, я её проверила и дала работу. Она делала для нас очень хорошие вещи. Вплоть до самого конца.

Геринг достала блокнот и черкнула пару заметок, хотя всё и так записывалось.

— Окей, — сказала она. — Что ты имеешь в виду под «вплоть до самого конца»? Над чем она работала?

— Мы все работали над одним делом, — сказала Бэллард. — Ты, наверное, слишком молода и ещё не служила в то время, но помнишь «Насильника с наволочкой»?

— О да, я училась в колледже Пирс в Долине, когда это происходило. Он совершил кучу изнасилований, а потом просто исчез, верно?

— Да. Последним было изнасилование и убийство. Мы взялись за это, потому что получили надёжную генетическую зацепку. В центре внимания оказались четверо мужчин, одноклассников из Пасадены. Выпуск девяносто девятого года.

Бэллард заметила, как взгляд Геринг стал цепким.

— Эти четверо мужчин, — спросила она. — Они знали, что вы на них вышли?

— Возможно, — ответила Бэллард. — В среду мы допросили одного в Вегасе, и он позволил нам взять образец ДНК. Мне показалось, мы достаточно его напугали, чтобы он не стал предупреждать остальных.

Геринг издала звук «хм», который Бэллард расценила как сомнение в её действиях.

— Он добровольно дал нам мазок, — продолжила Бэллард. — Он бы не стал этого делать, если бы был виновен. Не вижу причин, зачем ему предупреждать остальных, даже если он знал, что один из них, вероятно, и есть тот подозреваемый, которого мы ищем.

Бэллард не понравился её собственный тон — оправдывающийся и защитный.

— Никогда не знаешь наверняка, — сказала Геринг. — Ты сказала «мы». Хаттерас ездила с тобой туда?

— О, нет, это была Мэдди Босх — другой офицер полиции в нашем отделе. Я бы не взяла Коллин на такое дело. Она работала исключительно в офисе, хотя её это не радовало.

— В каком смысле?

— Она... хотела работать «в поле» и лично проверять зацепки, которые находила через «ГГР». Я много раз говорила ей, что брала её в отдел не для этого.

— И как она это воспринимала?

Телефон Бэллард завибрировал, на экране высветилось имя Кэрол Пловц. Она сбросила вызов на голосовую почту.

— Извини, — сказала она. — Отвечая на твой вопрос: Коллин была расстроена тем, что не может выезжать на места. Я не раз говорила ей, что для оперативной работы ей нужно пройти дополнительную подготовку.

Геринг ждала продолжения, но Бэллард больше ничего не добавила.

— Ладно, — наконец сказала детектив. — Давай вернёмся к тому, как эти четверо парней попали на ваш радар. Ты сказала, это генетическая связь?

Следующие десять минут Бэллард потратила на объяснение генетической связи между мужчиной, недавно арестованным за домашнее насилие, и серией нападений Насильника с наволочкой. Она рассказала Геринг о выпускном 1999 года в отеле «Хантингтон», об уязвимом положении Мэллори Ричардсон в гостиничном номере и о том, что как минимум четверо парней, а может и больше, имели доступ в этот номер. Она пояснила: рабочая версия заключается в том, что кто-то воспользовался доступом, вошёл в комнату и занялся сексом с Мэллори, что привело к рождению мужчины, арестованного двадцать четыре года спустя.

Геринг просто слушала и делала пометки, пока Бэллард не закончила.

— Значит, вы получили мазок у парня в Вегасе. А что насчёт остальных трёх подозреваемых? — спросила Геринг. — У вас был с ними контакт?

— Мы не называли их подозреваемыми, — уточнила Бэллард. — Пока нет. Скорее, фигуранты, представляющие интерес.

— Хорошо, но вы выходили на связь с кем-нибудь из них?

— Ну, один мёртв. Коллин выяснила это. Он погиб в автокатастрофе пару лет назад. Но офис коронера тогда взял кровь, и она сохранилась из-за судебного разбирательства после аварии. Я забрала образец, и сейчас он в лаборатории на анализе ДНК. Мы думаем, что третий живёт на Гавайях ещё с тех пор, как изнасилования здесь прекратились. А четвёртый...

— Почему вы так думаете?

— Ну, я говорила с ним вчера, — сказала Бэллард. — Я его обхитрила по телефону, и он сказал мне, что переехал на Гавайи в 2003 году. Последнее изнасилование и убийство «с наволочкой» произошло в конце 2005-го.

— «Обхитрила»? Что это значит?

— Использовала легенду. Приближается двадцать пятая годовщина выпуска их класса в школе Сент-Винсент. Я сказала парню на Гавайях, что я репортёр газеты из Пасадены и пишу статью о том, как сложились судьбы выпускников. Он купился, и я взяла интервью. Он очень подробно рассказал о своей жизни после школы. Пошёл в кулинарную школу в винном регионе, а сразу после этого переехал на Гавайи ради работы.

— И ты ему поверила?

— Ну, мы ещё ничего не подтверждали из независимых источников, но да, моё чутьё подсказывает, что он говорил правду. Я позвонила ему внезапно, и, учитывая детали, которые он предоставил... Я думаю, он не мог выдумать всё это на ходу.

— А четвёртый парень?

— Мы к нему ещё не подбирались. Он продаёт дома в Лагуна-Бич. Последнее, что я поручила Коллин, — узнать, проводит ли он дни открытых дверей в эти выходные. Я думала, мы съездим туда, посмотрим на него, может, удастся собрать ДНК.

— Когда ты говоришь «мы», ты снова имеешь в виду себя и офицера Босх?

— Э-э, нет, на самом деле я предложила это Коллин. Постой, нет. То есть я сделала ей это предложение, когда оставляла голосовое сообщение сегодня, но не думаю, что она его получила.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что я видела тело. Видела трупные пятна. Думаю, она была мертва задолго до того, как я оставила это сообщение.

Геринг кивнула и посмотрела в свои записи. Через лобовое стекло Бэллард видела, как двое сотрудников из офиса коронера протискиваются через входную дверь, вынося мешок с телом Коллин Хаттерас. Бэллард опустила взгляд на руль.

— Мне понадобятся имена этих четырёх фигурантов, — сказала Геринг. — И любые отчёты, которые ты составила.

— Конечно, — ответила Бэллард. — У меня не так много. Сегодня должен был быть мой день работы с документами. Я написала краткий отчёт о поездке в Вегас, могу его передать.

— Я возьму. Позволь задать вопрос. Когда ты «обрабатывала» парня на Гавайях, Хаттерас была рядом?

Бэллард помедлила с ответом.

— Э-э, она была там часть времени, — сказала она. — Но ушла, когда я была на середине разговора.

Геринг сделала пометку. Бэллард наблюдала, как санитары грузят мешок с телом в свой фургон.

— Окей, — сказала Геринг. — Ещё пара моментов. Что заставило тебя приехать сюда сегодня и проверить её?

— Мне показалось странным, что она не пришла в отдел утром, — пояснила Бэллард. — Муж ушёл от неё в сентябре, а так как дети в колледже, ей особо нечего было делать. Она бывала в отделе минимум три дня в неделю, чаще четыре или пять. Я написала на почту, оставила сообщения на телефоне, а когда она не ответила, начала думать, что что-то не так. Не думала о таком, конечно, скорее, что она обиделась на меня или что-то в этом роде. Я обедала у аэропорта — в «Мелоди» — и решила заскочить. Я ничего такого не ожидала, но потом заехала во двор и увидела, что гараж открыт, а дверь в дом распахнута.

— И сработало «паучье чутьё».

— Можно и так сказать.

— Ты видела в доме что-нибудь, что могло бы нам помочь?

— Не особо. Похоже, её компьютер забрали. На нём не должно было быть ничего рабочего. Сотрудники отдела используют компьютеры департамента. Это правило.

— Убийца мог этого не знать.

— Верно.

— След на пыли на столе указывает, что внешний жёсткий диск для резервного копирования тоже забрали.

— Я нигде не видела её телефона, а когда позвонила на него, звонка в доме не было слышно.

— Он исчез. Мы уже работаем над получением биллинга. Но это займёт время.

Бэллард кивнула. Ей пришла в голову мысль, которой она не захотела делиться с Геринг.

— Итак, — сказала она. — Что ещё я могу вам рассказать?

— Её бывший, она когда-нибудь говорила о нём? — спросила Геринг. — Стоит нам проработать эту версию?

— Она мало говорила о разводе. Я знаю, что для неё это не стало громом среди ясного неба. И она никогда не говорила, что боится его. Он оставил ей дом, оплачивает колледж детям и всё такое. Учитывая обстоятельства, расставание казалось мирным.

— Ты не знаешь, был ли у неё пистолет?

— Пистолет? Нет. То есть я не знала о нём. Почему ты спрашиваешь?

— Просто пытаемся определить, могли ли её застрелить из её собственного оружия. Мы проверим через Бюро алкоголя, табака и огнестрельного оружия...

— Подожди, её застрелили? Я этого не заметила.

— Один раз за левое ухо. В упор. Крови было немного, и волосы скрыли рану.

— Я видела шнур от мыши у неё на шее.

— Мы полагаем, это могло быть средством контроля или принуждения перед убийством. Мы нашли гильзу. Она запуталась у неё в волосах. Девять миллиметров, «Федерал Премиум». Криминалист говорит, что след от бойка похож на «Глок». Мы подтвердим это в отделе баллистики.

Бэллард просто кивнула. Её поглотили мысли о последних минутах Коллин. Её пытали, и Бэллард невольно задалась вопросом: что она рассказала своему убийце?

— Думаю, на этом пока всё, — сказала Геринг. — Уверена, позже у нас появятся новые вопросы. Ты возвращаешься в офис?

— Как только меня отпустят, да. Мой капитан вроде как едет сюда.

— Кто это, Гэндл? Он думает, что «Отдел ограблений и убийств» заберёт дело?

— Он так не говорил.

— Хорошо, потому что этот вопрос решён. Это был бы конфликт интересов, так как твой отдел подчиняется Ограблениям и убийствам. Мой лейтенант говорит, дело остаётся у нас.

— Я не возражаю.

— Отлично. Мы хотим осмотреть рабочее место жертвы и проверить её компьютер там.

— Вам может понадобиться технический отдел, чтобы войти в него. Он защищён паролем.

— Не проблема.

— Когда вы приедете?

— Как только закончим здесь, сразу направимся туда. По крайней мере, один из нас.

— Я прослежу, чтобы там ничего не трогали. Я свободна?

— Свободна. Дам тебе свою визитку на случай, если вспомнишь что-то ещё. — Она взяла телефон, достала визитку из чехла и протянула Бэллард.

— Спасибо, — сказала Бэллард. — Когда появится капитан Гэндл, передай ему, что я вернулась в «Центр Ахмансона», чтобы охранять возможные улики.

Геринг выключила приложение диктофона.

— Передам, — сказала она. — И Рене, ты выглядишь так, будто винишь себя. Это не на твоей совести. Окей?

— Посмотрим, — ответила Бэллард. — Но спасибо за слова поддержки.

— Знаешь, я не видела тебя на последних встречах в «Бинэри».

— А, ну да, была немного занята. Но я вернусь.

— Хорошо. Нам, девочкам, нужно держаться вместе.

— Тут ты права.

Геринг открыла дверь и вышла. Бэллард смотрела, как она идёт по дорожке к дому и входит в открытую дверь.

Она достала телефон и позвонила Андерсу Перссону.

— Рене? Пожалуйста, скажи мне, что они кого-то арестовали.

— Нет, ещё нет. Они только начинают. Что ты сейчас делаешь, Андерс?

— Сейчас? Особо ничего. Слушай, я поверить не могу, понимаешь? Она звонила мне вчера вечером и говорила, что ты злишься из-за пароля.

— Забудь об этом. Ты знаешь номер мобильного Коллин, верно?

— Конечно, но...

— Я хочу, чтобы ты попробовал войти в её аккаунт. Я хочу знать, какие звонки она получала и кому звонила за последние сорок восемь часов.

— Э-э... разве это не то, что вы...

— Я знаю, я запретила тебе хакерство, но мы оба знаем, что ты не послушал. И это другое, Андерс. Это Коллин. Её телефон пропал, и следователям потребуется неделя, чтобы получить ордер на обыск и заставить оператора предоставить данные. Я не хочу терять столько времени. Ты можешь это сделать?

— Э-э, конечно, я могу, но... ты же знаешь...

— Если не хочешь этого делать, просто скажи, Андерс. Вы с Коллин были близки. Я думала, ты захочешь помочь поймать того больного ублюдка, который это сделал.

— Нет, я хочу. Я хочу. Я могу это сделать. Я займусь. Не волнуйся.

— Хорошо, Андерс, спасибо. Говори об этом только со мной и не оставляй следов. Понял? Никаких следов.

— Понял.

Она отключилась и запустила двигатель. Она знала, что переходит черту, прося об этом Перссона. У неё было предчувствие, что придётся перейти и другие границы. Но она сказала себе по сути то же самое, что только что сказала Андерсу: это Коллин. Одна из нас. И мы перейдём любую черту, если придётся.