Ожидание

Глава 24.

Бэллард просунула руку в дверной проём и поводила вверх-вниз в поисках выключателя.

— Я забыла упомянуть про подвал, — спохватилась Салли. — Свет слева.

Бэллард перенесла руку на другую сторону, нашла выключатель, и лестница вниз осветилась.

— Это вы с мужем установили этот шкаф? — спросила Мэдди.

— О нет, он был здесь вместе с домом, — ответила Салли. — Его построил мистер Тоуйер, а Брюс решил, что это довольно оригинально, поэтому мы его оставили. Знаете, в Лос-Анджелесе не так много домов с подвалами.

— Почти нет, — согласилась Бэллард.

— Мне уже тяжело ходить по лестницам, — сказала Салли. — Осторожнее, там может быть паутина.

— Будем осторожны, — пообещала Мэдди.

Бэллард встретилась взглядом с Мэдди, и они обменялись выражением, полным волнения и страха. Затем Бэллард начала спускаться по ступенькам, Мэдди следовала прямо за ней.

Некоторые лампы, прикреплённые к потолочным балкам, перегорели. Серый свет падал под углом из четырёхстворчатых окон: два со стороны подъездной дорожки, два с противоположной. На окнах были свёрнутые рулонные шторы. Подвал представлял собой единое открытое пространство без перегородок и кладовых. Четыре толстых дубовых столба поддерживали главные поперечные балки дома.

Пол был бетонным, залитым и выровненным с едва заметным уклоном к центру, где находилась чугунная решётка слива.

— Мэдди, сходи к моей машине и принеси те папки, — сказала Бэллард. — Держи.

Она протянула брелок от машины. Мэдди молча развернулась и направилась вверх по лестнице.

— Ещё в багажнике есть набор для осмотра места преступления, там флакон с распылителем, на нём написано «Люминол». Его тоже принеси.

— Поняла, — ответила Мэдди.

Оставшись одна, Бэллард присела на корточки рядом со сливом. Она верила, что здесь происходили ужасные вещи. Это было давно, но здесь обитали призраки, ждущие кого-то — ждущие её, — чтобы обрести свободу.

Она чувствовала перед ними священный долг. Как и в случае с библиотекой потерянных душ в архивах в «Амансоне», она несла это бремя.

Мэдди вскоре вернулась с папками и люминолом. Бэллард открыла папку с пометкой «Бетти» и поднесла фотографии к лампе, чтобы сравнить их с помещением, в котором они находились. Решётка слива совпадала. Шероховатая поверхность бетона и следы от мастерка тоже совпадали.

— Без сомнений, — сказала Мэдди. — Это было снято здесь.

— Можешь подняться и выключить свет? — попросила Бэллард. — И будь осторожна, когда будешь спускаться в темноте.

Пока Мэдди поднималась по лестнице, Бэллард подошла к одному из окон и потянула за узел шнура на давно свёрнутой шторе. Шнур оборвался; штора развернулась и упала на стекло, подняв облако пыли, которое осело на Бэллард. Она отмахнулась рукой и закашлялась. Затем перешла к следующей шторе, как раз когда погас верхний свет.

После того как все шторы были опущены, Бэллард взяла у Мэдди бутылку с люминолом и попыталась ногтями сорвать пластиковую пломбу.

— Он сработает спустя столько лет? — спросила Мэдди.

— Не знаю, — призналась Бэллард. — У меня однажды был случай, когда он показал кровь на бетоне через двадцать три года после убийства. Техник, проводивший тест, сказал, что чем старше кровь, тем интенсивнее реакция. Но не думаю, что он имел в виду дело семидесятисемилетней давности.

Она начала сдирать пластиковое кольцо с горлышка.

— Проблема в уборке, — сказала она.

— В уборке? — переспросила Мэдди.

Бэллард снова опустилась на корточки.

— Люминол реагирует на железо в гемоглобине крови. Но отбеливатель содержит химикаты, которые тоже могут светиться. Если Элизабет Шорт распилили пополам на этом полу, крови должно было быть очень много, а значит, и уборка была тщательной, скорее всего, с хлоркой.

Бэллард начала нажимать на распылитель, покрывая бетон вокруг слива тонким слоем химиката.

— Разве нам не нужен ультрафиолет? — спросила Мэдди.

— Только в кино, — ответила Бэллард.

Она прекратила распылять и стала ждать, не сводя глаз с бетона. Голубовато-белое свечение начало расползаться по полу. Она услышала, как у Мэдди перехватило дыхание. Бэллард снова начала работать помпой.

Свечение вокруг слива было слишком размытым и равномерным для следов крови.

— Он мыл пол с хлоркой, — констатировала Бэллард.

— Подожди, смотри, как ярко становится, — сказала Мэдди. — Ты говоришь, это от мытья с хлоркой?

— Именно. Вероятно.

— Ну, блин.

— Это нам не помогает, но и не мешает. Люминол — это лишь предварительный тест. Сами по себе следы того, что кто-то мыл бетонный пол в подвале с хлоркой, так же подозрительны, как и брызги крови. Но подожди. Иногда нужно время.

Бэллард провела рукой по прямой линии, нанося ещё один слой люминола, затем начала закручивать распылитель.

— А что насчёт этой стороны от слива? — Мэдди указала на участок, который Бэллард не опрыскивала.

— Не хочу заливать пол, на случай если мы вернёмся за ДНК, — пояснила Бэллард.

— А есть ДНК Чёрного Георгина для сравнения? — спросила Мэдди.

— В вещдоках нет. Но никогда не знаешь. Если это станет важным, мы теоретически можем эксгумировать тело. Она похоронена в Окленде.

— Откуда ты знаешь? В смысле, где она похоронена.

— Потому что это было одно из первых дел, которое я изучила, когда создавала отдел. Как и тебя, наверное, меня увлекло это дело, и мне нужно было понять, почему его так и не раскрыли. Поскольку в 1947 году ДНК-улик не существовало — ДНК тогда ещё даже не открыли, — я выяснила, где похоронена Элизабет Шорт. Кладбище Маунтин-Вью. Люди до сих пор кладут цветы на её могилу.

— Ты там была?

— Да. Мне нужно было ехать в ту сторону на встречу в Минюсте в Сакраменто. Я прилетела в Окленд и заехала туда перед тем, как отправиться дальше.

Химическая реакция на бетоне продолжалась, и на полу проявился более глубокий оттенок синего. Это была длинная, тонкая форма, напоминающая извилистый ручей на карте.

— Включи фонарик на телефоне, — попросила Бэллард.

Она открыла папку «Бетти». Последняя фотография тела лежала сверху стопки. Мэдди посветила на неё, и Бэллард сравнила поток крови к сливу на фото с извилистым ручьём глубокого синего цвета на полу. Совпадение было почти полным.

— Это то же самое, — взволнованно сказала Мэдди.

— Очень похоже, — согласилась Бэллард. — Давай остальные папки и включи свет.

Бэллард подождала, пока Мэдди снова поднимется по лестнице и щёлкнет выключателем. Затем она пролистала папки до той, что была помечена «Сесили». Как и в случае с «Бетти», в папке «Сесили» лежало восемь глянцевых снимков 8х10: от фото полностью одетой женщины, предположительно Сесили, до пары сделанных со вкусом, не откровенных ню и, наконец, фотографий унижения, пыток и смерти жертвы. На последнем снимке жертва сидела на бетонном полу, прислонившись спиной к квадратному деревянному столбу. Как и у Георгина, её щёки были разрезаны от уголков рта. Это была общая черта на фото всех жертв: ужасная улыбка клоуна, вырезанная на коже.

Руки Сесили были связаны за столбом, а верёвка со скользящим узлом охватывала её шею и столб. Сесили медленно задушили этой самодельной гарротой.

Мэдди спустилась по лестнице и присоединилась к Рене.

— Посмотри на это, — сказала Бэллард.

Она провела пальцем по деревянному столбу на фотографии.

— Он покрашен, но текстуру дерева всё ещё видно, — заметила она. — Вон сучок в дереве.

— Вижу, — сказала Мэдди. — Мы можем его найти.

Они разделились, и каждая подошла к одному из четырёх столбов, поддерживающих основные балки дома. Используя фонарики телефонов, они изучали текстуру дерева на высоте около метра, обходя столбы со всех сторон.

— Нашла, — сказала Мэдди.

Бэллард подошла и, сравнив с фото, подтвердила, что это то самое место, где была убита Сесили.

— Это место, — прошептала Мэдди. — Он убил их всех здесь.

— Возможно, — ответила Бэллард. — Давай просмотрим остальные папки.

У них ушло полчаса на то, чтобы сопоставить фотографии из других папок — Элис, Сэнди, Дебра, Уилла, Шивон и Лоррейн — с физическими ориентирами в подвале.

Они были на папке Лоррейн, когда миссис Барнс позвала с верха лестницы:

— Вы там в порядке?

— Мы в порядке, миссис Барнс, — отозвалась Бэллард. — Мы уже почти закончили. Спасибо за терпение.

— Не представляю, что вы там можете делать, — ответила миссис Барнс.

— Когда поднимемся, всё объясним, — пообещала Бэллард.

На посмертных фото тело Лоррейн было прислонено к стене из бетонных блоков. Ей перерезали горло, и убийца использовал её кровь, чтобы написать буквы «BDA» у неё на животе. Работая вместе, Бэллард и Мэдди смогли сопоставить неровности бетонных блоков и швов на фото с местом под одним из окон.

— Это все восемь, — сказала Бэллард.

Ее тон был мрачным; в голосе больше не слышалось волнения от сделанных в подвале открытий. Это было жуткое открытие в жуткой работе. Бэллард хотела выбраться из этого дома на солнечный свет. Она хотела быть на доске в океане, ожидая следующую волну.

— «BDA», — произнесла Мэдди. — Как думаешь, что это значит?

— «Black Dahlia Avenger» (Мститель Чёрного Георгина), — ответила Бэллард. — Так он называл себя в одном из писем, которые посылал в газеты в те времена. На самом деле, это ключевой кусок мозаики, который он нам дал.

— В смысле?

— Это значит, что Лоррейн, по крайней мере, была после Бетти. Я бы поставила Чёрного Георгина последней из-за повышенной жестокости и решила бы, что другие смерти были шагами к такому уровню ненависти, расчленения — всего этого. Но надпись «BDA» на Лоррейн говорит об обратном. Возможно, Элизабет Шорт была первой, а остальные последовали за ней, когда он научился лучше контролировать свою ярость.

— Элизабет Шорт привлекла так много внимания, — сказала Мэдди. — Может, он изменил почерк убийств, потому что боялся попасться.

Бэллард кивнула, впечатлённая ходом мыслей Мэдди.

— Так что, вызываем криминалистов? — спросила Мэдди.

Бэллард знала, что техники из отдела судебной экспертизы смогут обработать подвал и подтвердить то, на что указывали люминол и фотографии, но ей не хотелось предавать расследование широкой огласке.

— Пока нет. Ещё есть работа. Мы приведём их сюда, когда будем знать больше.

— Тогда что делаем?

— Узнаём больше об Эмметте Тоуйере. Отвозим папку «Бетти» тому, кто сможет подтвердить, что это Элизабет Шорт. И пытаемся установить полные имена других женщин из папок.

— А как насчёт Нэнси Портер?

— Да. Поедем к ней.