Ожидание

Глава 4.

Вернувшись за свой стол, Бэллард открыла одно из дел о преступлениях, которые просматривала ранее. Речь шла о краже из автомобиля, произошедшей на споте Топанга несколько месяцев назад. Её внимание привлекло примечание офицера в сводке: на парковке, где произошла кража, находился продавец фруктов. Продавец заявил, что ничего не видел, но офицер записал его имя и номер телефона для возможной дальнейшей проверки. Бэллард переписала информацию о продавце фруктов и жертве кражи в маленький блокнот. Жертву звали Сет Доусон. Он сообщил, что помимо его новенького «Айфона 15» были украдены часы «Брайтлинг» стоимостью три тысячи долларов — подарок отца. Эти два предмета переводили преступление из разряда мелких краж в категорию тяжких преступлений.

Пока она убирала блокнот обратно в карман куртки, Коллин снова высунула голову из-за перегородки.

— Ты ничего не забыла сегодня? — спросила она.

Бэллард сразу подумала о собрании и о том, что могла упустить.

— Вроде нет, — ответила она. — А что?

Коллин понизила голос до заговорщического шёпота.

— Например, твой жетон.

Бэллард машинально опустила руку на правое бедро, словно нащупывая жетон на поясе.

— Чёрт, ты права, — сказала она. — Он остался в машине под сиденьем. Заберу, когда буду выходить. Спасибо, что заметила, Коллин.

— Обращайся, — ответила Хаттерас.

На настольном телефоне Бэллард замигала одна из двух линий.

— Можешь ответить? — попросила она Коллин.

— Конечно.

Хаттерас исчезла из поля зрения и сняла трубку. Затем она обратилась к Бэллард, не высовываясь из-за перегородки.

— Это Дарси Трой на первой линии, — сказала она. — Говорит, это важно.

Бэллард нажала кнопку и подняла трубку.

— Дарси, дай угадаю. Шакилла Вашингтон?

— Шакилла Во…? Нет, это по другому поводу. У нас только что появилось срочное сообщение по «Насильнику с наволочкой».

Бэллард промолчала, почувствовав, как холод пробежал по спине.

— Рене?

— Да, извини, я здесь. Где они его держат?

— Они его не держат. Это совпадение по семейному поиску, который ты запустила в прошлом году.

— Рассказывай.

— Парня арестовали в отделе Вест-Вэлли за бытовое насилие с отягчающими. У него взяли мазок и отправили в Минюст. Пришёл ответ о родственном совпадении с делом Эбби Синклер.

Это было одно из первых дел, которые Бэллард отправила на сравнительный генетический анализ после перезапуска отдела два года назад. «Насильник с наволочкой» терроризировал город в течение пяти лет, начиная с рубежа веков. Десятки женщин подверглись нападению в своих домах. Все они спали и просыпались в тот момент, когда им на голову натягивали наволочку, лишая возможности видеть нападавшего. После изнасилования он душил каждую жертву до потери сознания, связывал пластиковыми стяжками и скрывался.

Была сформирована оперативная группа, но арестов так и не последовало. Царство террора достигло кульминации с убийством Эбби Синклер, последней известной жертвы, в 2005 году. С Синклер он зашёл слишком далеко, задушив её насмерть после сексуального насилия. После этого нападения прекратились, и «Насильник с наволочкой» залёг на дно.

— Значит, родственное совпадение, — сказала Бэллард. — Насколько близкое?

— Очень, — ответила Трой. — Этот арестованный парень, скорее всего, сын «Насильника с наволочкой».

Бэллард кивнула. Она чувствовала, как участился пульс: адреналин хлынул в кровь.

— Как давно его арестовали за бытовое насилие?

— Девять недель назад.

— Ого.

— Столько времени уходит на обработку мазков при аресте и внесение их в банк данных Минюста. У них нет такого приоритета, как у ДНК с мест преступлений. Слава богу, ты запустила этот семейный поиск.

Бэллард поступила на службу в департамент, училась в академии, а затем работала в патруле в те годы, когда «Насильник с наволочкой» держал в страхе весь город. Она и её напарник первыми прибыли на место убийства Эбби Синклер. Это было первое место убийства, которое видела Бэллард, и хотя за ним последовало множество других, образ обнажённого тела Эбби Синклер в постели с наволочкой на голове навсегда врезался ей в память. Это было первое дело, которое она сняла с полки в «библиотеке потерянных душ» — архиве «книг убийств».

— Хорошо, Дарси, — сказала она. — Давай всё, что есть по бытовому насилию.

Бэллард записала информацию, поблагодарила Трой за звонок и повесила трубку. Она встала, чтобы посмотреть, кто остался за «плотом». Хотя утренние планерки по понедельникам были обязательными, следователи должны были работать только один день в неделю, и часто расходились после собрания, предпочитая отрабатывать свои часы в другие дни. Бэллард увидела только Хаттерас и Перссона. Она знала, что Агзафи любит работать по четвергам или пятницам, а Массер, вероятно, уехал на встречу с прокурором и адвокатом по делу Максин Рассел. Лаффонта нигде не было видно, но Бэллард надеялась, что он просто вышел за кофе или в туалет, потому что он был ей нужен.

— Так, Андерс, Коллин, слушайте внимательно, — сказала она. — У нас тут горячее дело, и я хочу бросить на него все силы.

Она сверилась со своими записями, прежде чем продолжить.

— Мне нужно, чтобы вы пробили некоего Николаса Перселла, дата рождения 29 января 2000 года. Его арестовали за тяжкое бытовое насилие около девяти недель назад в Вест-Вэлли. Я хочу знать о нём всё: где живёт, где работает, подробности дела, всё.

— Что за дело? — спросил Перссон.

— Около двадцати лет назад действовал серийный преступник по прозвищу «Насильник с наволочкой», — объяснила Бэллард. — Он нападал на женщин в течение пяти лет. Речь идёт о десятках жертв. В конце концов он убил одну и исчез. Его так и не поймали. Это убийство — наше дело.

— Но подожди, — вмешалась Хаттерас. — Если Николас Перселл родился в 2000 году, то он…

— Не может быть нашим парнем, — закончила за неё Бэллард. — Верно, это не он. Это его отец. Мы получили родственное совпадение. Отец Перселла — «Насильник с наволочкой». Через сына мы найдём его, получим его ДНК и будем действовать дальше.

— Крутяк, — сказал Перссон.

Бэллард посмотрела на него, гадая, какая часть этой истории показалась шведу «крутяком». Она списала это на то, что английский был для него вторым языком. Кивнув, она направилась к архивам, на ходу прислушиваясь к тому, как Хаттерас и Перссон обсуждают распределение обязанностей.

Дела в архиве были организованы сначала по годам, а затем в алфавитном порядке по фамилиям жертв. Бэллард пришлось раздвинуть стеллажи рукояткой, чтобы добраться до дел 2005 года. «Книга убийств» Эбби Синклер на самом деле представляла собой «коробку убийства». В ней хранились материалы расследования убийства и сорока шести сексуальных нападений, начавшихся в 2000 году. Это была картонная коробка с ручками. Бэллард сняла её с полки и потащила к своему столу.

Хаттерас и Перссон уже развернулись в своих креслах и ждали её, когда она вышла из архива. Бэллард пока не могла читать Перссона так же хорошо, как Хаттерас, с которой проработала два года. И сейчас по лицу Коллин она поняла: что-то не так.

— Что случилось? — спросила она.

— Ну, мы нашли Николаса Перселла, — сказала Хаттерас. — И мы думаем, что нашли его отца.

— Быстро. В чём проблема?

— Взгляни. — Хаттерас встала, освобождая место перед экраном.

Бэллард поставила коробку с делом на сиденье и оперлась на неё, глядя на монитор. Это была фотография на странице Ника Перселла в Фейсбуке: семья собралась вокруг именинного торта.

— Пришлось пролистать на три года назад, чтобы найти это, — пояснила Хаттерас.

— Ладно, и на что я смотрю? — спросила Бэллард.

— Читай подпись, — сказала Хаттерас. — Это двадцать первый день рождения Ника. Справа — его отец.

Бэллард внимательно посмотрела на отца. В её памяти мелькнула искра узнавания, но она не могла вспомнить, откуда его знает. На вид ему было около пятидесяти, подтянутый, с румяным лицом и густой шевелюрой тёмных волос. Он был одет в полосатую футболку-поло, рукава которой плотно обтягивали бицепсы.

— Кто он? — спросила Бэллард.

— Он судья, — выпалил Перссон, опередив Хаттерас.

— Он председатель Верховного суда Лос-Анджелеса, — добавила Хаттерас. — Ваша честь Джонатан Перселл.

Теперь Бэллард поняла, откуда его знает.

— Вы подняли отчёт о бытовом насилии? — спросила она.

— Он у меня, — ответил Перссон. — Но должен сказать сразу: дело так и не завели.

— Отклонено прокуратурой, — пояснила Хаттерас. — Может, судья добрался до них.

Бэллард посмотрела на неё взглядом, предупреждающим, что такие вещи опасно произносить вслух.

Она подошла к столу Перссона и наклонилась, чтобы прочесть информацию на экране. Перссон встал, и она села, пролистывая сводку, составленную офицером, производившим арест. Она искала детали предполагаемого нападения и причину, по которой его квалифицировали как тяжкое преступление. Потерпевшей была названа двадцатиоднолетняя Сара Сантана, которая заявила, что её парень Николас Перселл разозлился и задушил её до потери сознания, когда она поздно вернулась с работы. Бэллард прокрутила страницу вниз, чтобы посмотреть, какие улики были собраны. Там было сказано, что офицер сделал фотографии шеи жертвы и её левой руки, так как она утверждала, что сломала два ногтя, пытаясь оторвать руки Перселла от своего горла.

— Фотографий в отчёте нет? — спросила она.

— Никаких фото, — подтвердил Перссон.

— А должны быть? — спросила Хаттерас.

— Если офицер сделал их на свой телефон, они должны быть прикреплены, — сказала Бэллард. — Это часть протокола при вызовах на бытовое насилие.

— Интересно, сделал ли он их и видел ли их прокурор, — заметила Хаттерас.

— Вот в чём вопрос, — согласилась Бэллард. Она встала, подошла к коробке с делом, подняла её и направилась к своему столу. — Так, слушайте меня, — сказала она. — Никто из вас не обсуждает это дело за пределами этой комнаты. Никто больше не знает ни о деле, ни о судье, ни о чём-либо ещё. Понятно?

Хаттерас и Перссон мрачно кивнули.

— Хорошо, — сказала Бэллард. — Андерс, перешли мне этот отчёт.

Она поставила коробку на стол и сняла крышку. Внутри находилось шесть пластиковых папок, уложенных корешками вверх, с датами в хронологическом порядке. Она помнила по своему первому осмотру коробки два года назад, что первые пять папок содержали отчёты оперативной группы о серии нападений, приписываемых «Насильнику с наволочкой». Шестая папка была посвящена последнему делу — убийству Эбби Синклер. Она вытащила эту папку из коробки и села, чтобы освежить в памяти детали расследования убийства.

Но прежде чем открыть папку, она зашла в список контактов на мобильном и позвонила Лаффонту.

— Что стряслось, Рене?

— Ты уехал?

— Да, я думал, мы закончили. Встречаюсь с другом за ланчем. Планировал вернуться, когда получу весточку от Дарси по моему делу. После этого доработаю свои часы.

— Мне нужно, чтобы ты вернулся после ланча. У нас появилось срочное дело, по которому я хочу начать работу сегодня же.

— Э-э, конечно. Я могу вернуться и сейчас. Я всего в десяти минутах езды. Остановился поболтать с капитаном Лабравой. Он увидел меня на парковке и спросил про нашу сигнализацию сегодня утром.

Лабрава был начальником оперативного отдела в «Центре Амансона». Это делало его ответственным за здание, но не за «Отдел нераскрытых преступлений», который подчинялся Отделу грабежей и убийств в центре города.

— Господи, этот парень и его задняя дверь, — вздохнула Бэллард. — У него нет более важных дел?

— Должны быть, — ответил Лаффонт. — Но, кажется, я всё уладил. Сказал, что в архиве была ящерица, и мы пытались её спасти, выпустив на улицу кратчайшим путём.

— Ящерица? И он купился?

— Не знаю, но это дало ему повод закрыть тему. Думаю, он больше об этом не заговорит.

— Посмотрим.

— Так что за срочное дело?

Бэллард рассказала ему, что одно из первых дел, которое она как руководитель отдела отправила в лабораторию для семейного сравнения ДНК, только что дало совпадение. И это совпадение привело к председателю Верховного суда Лос-Анджелеса.

Лаффонт присвистнул так громко, что Бэллард пришлось отвести телефон от уха.

— Ты когда-нибудь выступала перед Перселлом? — спросил он.

— Насколько я помню, нет, — ответила Бэллард. — Кажется, он в основном занимался гражданскими делами. А теперь он главный судья, но это прежде всего административная должность.

— Жаль, что он не в зале суда. Я бы хотел на него взглянуть.

— Ну, ещё посмотришь. Я хочу получить его ДНК как можно скорее.

— Тайно?

— Если не знаешь другого способа. Не думаю, что вариант прийти в суд, постучать в дверь его кабинета и сказать: «Эй, судья, не возражаете, если мы возьмём мазок?» — сработает.

— Не-а, я тоже так не думаю. И что у тебя на уме?

Имея серьёзную зацепку в очень крупном нераскрытом деле, Бэллард не хотела откладывать расследование ни на день, ни на час, ни даже на минуту. Это было дело, которое она поставила в приоритет с того дня, как перезапустила отдел.

— Ну, я ещё не слишком много об этом думала, но судьям разрешено парковаться в гараже под зданием суда. Думаю, мы перехватим его, когда он будет выезжать в конце дня, и будем действовать по ситуации.

— Звучит как план. Ты уверена, что я могу сходить на ланч и вернуться позже? Нам ведь не нужно быть в центре города до четырёх или около того, верно?

— Да, но я хочу, чтобы ты ознакомился с делом. Я только что достала коробку.

— Буду к двум, договорились?

— Хорошо. У меня тоже запланирован ланч. Увидимся днём.

— Мы ведь не будем заниматься этим в одиночку?

— Нет, я попробую подтянуть Пола и Лилию.

— Отлично. До встречи в два.

— Ага.

Бэллард отключилась и посмотрела на часы. У неё было полчаса до того, как нужно было выезжать на встречу. Она открыла ноутбук и зашла в интернет, чтобы проверить недавние покупки по кредитным картам, которые были в её бумажнике. Она надеялась, что хотя бы одной картой воспользовались, и она сможет отследить эту покупку до вора, но никакой новой активности не было.

Она откинулась на спинку кресла и задумалась. Обычно воры быстро продавали украденные карты и их номера другим преступникам, которые лихорадочно работали, пытаясь опередить время, пока жертва кражи не заблокировала карты. Этого, по-видимому, ещё не произошло. Разочарованная, она обдумала возможные причины и задалась вопросом: стоит ли блокировать карты или оставить их активными с надеждой получить зацепку.

Хаттерас высунула голову из-за перегородки, но ничего не сказала.

— Что такое, Коллин?

— Просто интересно, нужно ли тебе что-нибудь от меня.

— Нет, я уезжаю на встречу. Тебе не обязательно оставаться.

— Ты уверена?

— Уверена.

— Ну ладно.

Бэллард снова посмотрела на экран и начала процедуру заявления о краже кредитных карт и запроса на выпуск новых.