Ожидание

Глава 23.

Из склада Бэллард по бульвару Сансет доехала до Анджелино-Хайтс. Два района разделяли пять минут езды на машине и целый век в архитектурном плане. Расположенный на крутом холме на краю делового центра, Анджелино-Хайтс был старейшим неизменённым районом Лос-Анджелеса. Старше был только Банкер-Хилл, но теперь он состоял сплошь из стекла и бетона — будущее стёрло прошлое.

Анджелино-Хайтс остался таким, каким был всегда. Город давно присвоил району статус исторической охранной зоны, поэтому время здесь замерло, а улицы были застроены безупречными образцами эволюционирующей архитектуры раннего Лос-Анджелеса. Дома в стиле королевы Анны и викторианские особняки, которым исполнилось 150 лет, стояли бок о бок с шедеврами в стиле «крафтсмен» и бунгало начала двадцатого века. Бэллард рассчитывала, что из-за строгих правил, касающихся любых изменений домов в этом районе, здесь ничего не поменялось. Она припарковалась позади машины Мэдди Босх перед домом на Келлам-авеню, адрес которого указал Эмметт Тоуйер. Это был одноэтажный дом в стиле «крафтсмен» с подъездной дорожкой, идущей по левой стороне к гаражу на заднем дворе.

Мэдди прислонилась к своей машине, проверяя сообщения на телефоне. Когда Бэллард вышла, она убрала телефон.

— Ты уже проделала отличную детективную работу, — сказала Бэллард. — Давай продолжим в том же духе. Постучись в дверь, покажи жетон, попробуй получить доступ в помещение.

— Серьёзно? — удивилась Мэдди. — Но настоящий детектив — ты.

— Я подстрахую. Если понадобится.

— Значит, мы ищем информацию о человеке, который здесь жил, но не знаем точно, когда он съехал.

— Это уже начало. Мы хотим войти, осмотреться, узнать, знал ли кто-нибудь Тоуйера или помнит его. И я хочу попасть в гараж на заднем дворе.

— В гараж? Зачем?

— Чтобы проверить, есть ли там слив.

— А. Поняла.

Поднимаясь по ступенькам на широкое крыльцо, тянувшееся вдоль всего фасада дома, Бэллард достала телефон и открыла приложение «Zillow». Она использовала эту базу данных недвижимости, когда искала своё жильё в Малибу. Она ввела адрес дома на Келлам-авеню и прокрутила страницу до истории продаж. Данные показывали, что дом не менял владельца с 1996 года. Приложение не раскрывало личности нынешних или предыдущих владельцев.

Мэдди решительно постучала в стекло входной двери.

— Владелец не менялся с девяносто шестого, — сказала Бэллард, показывая Мэдди экран телефона.

— Поняла, — кивнула Мэдди.

Сквозь стекло они увидели медленно приближающуюся женщину. Мэдди подняла жетон. Женщина осторожно приоткрыла дверь. Ей было не меньше восьмидесяти, седые волосы, мешковатое домашнее платье.

— Да? — спросила она.

— Здравствуйте, мэм, мы следователи из полиции Лос-Анджелеса, — представилась Мэдди. — Можно задать вам несколько вопросов?

— Что-то случилось?

— Э-э, нет. Мы расследуем старое дело, преступление, которое могло произойти в этом районе. Вы давно здесь живёте?

— Почти тридцать лет.

— Это долгий срок. Вы купили этот дом?

— Мой муж купил. Его уже нет.

— Соболезную. Не знаете ли вы случайно...

— Это было давно.

— Понимаю. Э-э, вы случайно не знаете, кто был предыдущим владельцем?

— Э-э... я знала, но не помню. Слишком много времени прошло.

— Имя Эмметт Тоуйер вам знакомо?

— Да, точно. Я помню, потому что мы долгое время получали его почту после покупки. Мой муж отвозил её ему.

— Куда?

— В дом престарелых.

— Помните, в какой именно?

— Не помню, знала ли я вообще. Помню, он ездил в Бойл-Хайтс, чтобы доставить почту.

— Могу я узнать ваше имя, мэм?

— Салли Барнс. Моего мужа звали Брюс.

Бэллард узнала имя и подумала, что Салли Барнс, возможно, когда-то была актрисой средней руки. Она также отметила, что Мэдди хорошо справляется, но они всё ещё не внутри. Вряд ли это что-то даст, но Бэллард хотела почувствовать атмосферу места и, возможно, узнать что-то о предыдущем жильце.

— Вы не знаете, была ли у мистера Тоуйера семья, когда он здесь жил? — спросила Мэдди.

— Нет, он жил один, — ответила Салли. — Он был фотографом и ездил по работе. Для семьи это не подходило.

— Ваш муж когда-нибудь говорил что-то о нём после того, как отвозил почту?

— Он только сказал, что мистер Тоуйер был благодарен, но добавил, что нам не нужно этого делать. Сказал, что мы можем выбрасывать его почту. В конце концов, мы так и делали. Мне нужно сесть в кресло. Мне вредно долго стоять. Я падаю.

— Давайте я помогу вам дойти до кресла.

— Не нужно. Я справлюсь. Я могла бы переехать в дом для престарелых работников кино в Долине, но там слишком жарко. Не поеду туда, пока не прижмёт.

— Если вы не против, можно нам войти? Наш капитан говорит, что при посещении домов мы должны предлагать проверку безопасности.

— Ну... конечно, ладно. В наши дни осторожность не помешает, учитывая все эти ограбления с преследованием, о которых говорят в новостях.

— Именно.

Салли отступила, и они вошли в дом. Справа была гостиная с большим каменным камином, слева — столовая. Босх взяла пожилую даму под локоть и проводила к креслу в гостиной.

— Хорошо, мы сейчас осмотримся, — сказала Босх.

Бэллард и Босх разделились и проверили окна и замки в передних комнатах, пока Салли Барнс наблюдала за ними.

— Что это было за преступление? — спросила она.

— Убийство, — ответила Бэллард.

— Здесь, в этом доме? — уточнила Салли.

— Мы не уверены, но, вероятно, нет.

— Эмметт Тоуйер мёртв — если это тот, кто вам нужен.

— Да, мы в курсе. А откуда знаете вы?

— Кажется, мистер Манн из исторического общества мне сказал. Но это было много лет назад.

— Вы не выглядите шокированной или удивлённой тем, что Тоуйер может быть нашим подозреваемым. Почему?

— Ох, соседи. Когда мы только въехали, они говорили, что рады видеть здесь нормальную пару. Сказали, что мистер Тоуйер был странным человеком со своими камерами и лампами. Вёл странный образ жизни, иногда работал всю ночь. Они видели вспышки камеры, понимаете.

— Изнутри дома?

— Ну, конечно. Я пойду на кухню, у меня там работа.

— Вам нужна помощь?

— Нет, я в порядке.

— Хорошо, а мы закончим наш осмотр безопасности. Это не займёт много времени.

Бэллард и Босх быстро прошли по дому, проверяя двери и окна, и наконец оказались на кухне, где Салли Барнс сидела за столом, разложив глянцевые черно-белые фотографии формата восемь на десять. Она подписывала их фломастером. Бэллард подошла и узнала на снимках гораздо более молодую Салли Барнс. Это были старые рекламные фото.

— Я так и думала, что узнала вас, — сказала она. — Вы снимались в кино?

— Телевидение, — ответила Барнс. — У меня была постоянная роль в «Женщине-полицейском». Снималась в «Баретте», «Досье детектива Рокфорда», «Барнаби Джонсе», «Макмиллане и жене», во всех.

— «Женщина-полицейский» — вот откуда я вас знаю. Недавно пересмотрела весь сериал. Энджи Дикинсон там всем задавала жару.

— И не только в этом смысле. Я играла проститутку и была её информатором. Меня убил сутенёр, когда Энджи решила, что я получаю слишком много писем от фанатов. Вывели из сериала.

— Ого, это несправедливо.

— Голливуд никогда не был справедливым. Брюс писал для телевидения, и когда мы поженились, я ушла из профессии. Я стала как в том анекдоте про блондинку, которая вышла замуж за писателя. Но Брюс преуспел на ТВ и хорошо о нас заботился. Он купил этот дом на свои гонорары. Мы вырастили здесь двух сыновей.

Бэллард кивнула и указала на фотографии на столе.

— Что ж, люди, очевидно, помнят вас.

— Помнят. И я им за это благодарна. Я беру деньги только за пересылку и упаковку.

— Те соседи, которые говорили, что Эмметт Тоуйер странный, — кто-нибудь из них ещё здесь?

— Нет, все умерли или переехали.

Бэллард снова кивнула, и Мэдди присоединилась к ним на кухне. Она покачала головой, давая понять Бэллард, что не заметила ничего важного. Бэллард снова посмотрела на Салли.

— Что ж, миссис Барнс, ваш дом довольно надёжен, — сказала Бэллард. — Вы хорошо позаботились о безопасности. Ничего, если мы проверим ваш гараж? И тогда оставим вас в покое.

— Идите, — разрешила Салли. — Я больше не держу машину. Зрение плохое.

— Там есть автоматическое открывание? — спросила Мэдди.

— Кнопка у задней двери, — ответила Салли.

Бэллард и Мэдди нашли кнопку у двери и нажали её. Они вышли и пересекли небольшую выгоревшую лужайку, пока широкие ворота гаража со скрипом открывались. Пространство было почти пустым. Ни машины, ни верстака. Только картонные коробки с надписью «РОЖДЕСТВО», сложенные посреди одного из отсеков.

Бэллард осмотрела бетонный пол, но не увидела слива. Она подошла к коробкам и сдвинула стопку в сторону, чтобы проверить, не закрывают ли они его; слива не было.

— Чёрт, — сказала Бэллард. — А всё так хорошо складывалось.

— Ну, может, у него был офис или лаборатория где-то ещё, — предположила Мэдди.

— С бетонным полом и чугунной решёткой слива? Сомневаюсь.

— Ну, блин.

— Да. Вернись в дом и поблагодари старушку. Напомни ей держать двери запертыми. Я встречу тебя на улице.

— Хорошо.

Они разделились: Мэдди пошла к задней двери, а Бэллард направилась по дорожке к улице. Она достала телефон, чтобы проверить сообщения. Их не было. Убирая телефон, она заметила три мусорных бака, выстроенных в ряд между домом и дорожкой. За ними она увидела створчатое окно. Первой мыслью было, что вспышку оттуда могли видеть соседи.

Бэллард развернулась и побежала за угол к задней части дома. Дверь уже была заперта, но она видела Мэдди на кухне, разговаривающую с миссис Барнс. Она быстро постучала в стекло. Мэдди открыла дверь.

— Там есть подвал, — сказала Бэллард. — Миссис Барнс, где лестница в подвал?

Салли оторвалась от автографов.

— Прямо за вами, — сказала она.

Бэллард и Мэдди обернулись. Стена позади них состояла из шкафов от пола до потолка. Бэллард протянула руку и потянула за ручку одной из дверец. Это был фальшивый фасад. Вся конструкция открылась сверху донизу, открывая дверной проём и лестницу, уходящую в сумрачную темноту.