Страх

Книга Радуги. Глава 6. Трофей для Мобара

Джип летел по ямам и камням через пески, полковник рычал в телефон, прокусив язык, чувствуя во рту сладкий вкус крови и горечь пыли в носу. Не было печали, да вот на. Трое патрульных полицейских с каким-то охеревшим сержантом во главе тормознули машину курьера с грузом SP-6 прямо у ворот полевого космодромчика в Тарезе, где парковались и ремонтировались мелкие и одноместные звездолетики. Жадные свиньи явно ждали там именно эту тачку, видимо наблюдали за этим космодромом. Конечно, сразу нашли в кабине особо не прятаный пакет с 3 кг товара. Получатель-космонавт видел все через ворота и позвонил замдиректора Антинаркотической службы МВД Тарзании. Теперь он, полковник Угеб, должен нестись туда, убивая на этой «трассе», машину.

В телефоне замначальника местной патрульной полиции майор Грот был взбешен не меньше, жаловался, что молодняк пришел на службу больно алчный и безбашеный, орал, что тоже едет туда.

Обогнул бензоколонку и стоянку дальнобойщиков, где жались у кафехи несколько фур, выкатился к воротам, там с распахнутыми дверями и водилой с руками на капоте стояла старая тойота, на крыше красовался «обнаруженный пакет». Угеб, бросив руль кинулся с матами на копов, вытянувшихся перед ним «смирно» в новенькой патрульной белой форме:

— Ты…банулся, сержант. А ну сел в машину и с…бал отсуда нах… паскуда! Это наркодела, моя служба дальше работает!

— Господин полковник, — мямлил сержант, — не положено как бы. Вызвали прокурора и следователей. Сейчас приедут, оформим, передадим, а они уже Вам, наверное…

Угеб с разворота дал сержанту в торец, снеся его с ног — Почки вышибу, тварь! Вали я сказал! Из-за поворота голося сиреной выкатила нарядная полицейская тачка, из нее навстречу мчался майор Грот:

— Отставить, сержант! Слушай приказ! Оставили тут все, сели в машину и бегом на маршрут! — майор, защищая своего от бешеного Угеба, поднимал его за руку с земли, — а ты кто такой, сержант, че я тебя не узнал?

— Капитан нацбезопасности Торгул, — распрямившийся на ногах патрульный вытащил из кармана рубашки всем знакомый синий бейдж, — вы арестованы, господа офицеры.

Угеб почуял за спиной движняк, обернувшись увидел как от фур на стоянке к ним бегут как всегда изумительно экипированные черные человечки в масках — спецназ АНБ. Его грубо, взяли за плечи, нагнув мордой вниз и потащили к бензоколонке. Там сунули в дверь пыльного побитого микроавтобуса, какие обычно в ходу у челноков. В салоне с кондеем на кожанном диване сидел перед четырьмя мониторам в наушниках чел в чистом костюмчике с белой рубашкой.

Чел махнул на мониторы, где с высоким разрешением виднелась с разных углов площадка перед воротами космодрома: «Все записано. Соображаешь чего ты себе наорал?»

— Накладка какая-то, джентльмены! — жевал окровавленный язык Угеб, — это ж не ваша сфера. Дайте позвонить, сейчас все уладим.- Да некуда тебе звонить. Генерал твой застрелился сегодня утром дома. Толи жена не дала, толи дала да не ему. Бывает.

Оглушительно бахнуло и заревело — космонавт-курьер рванул на старт, решив не тормозить, огненным снопом удаляясь все дальше ввысь от земных бед. Полковник смотрел на мониторы, как приехал прокурор со следаками, как улыбается, поправляя одной рукой кудри, а другой помахивая пакетом с SP-6, красавица-модель пресс-лицо АНБ, у ног которой лежал «руки за голову» майор Грот.

В гостинной на вилле Мобара, обставленной как логово охотника или колониста, монитор в золотой раме на инкрустированной бриллиантами подставке вещал новости — во всей красе успехи тарзанских спецслужб и тяжкий урон нанесенный рогазской наркомафии. Взяли кучу копов и десять курьеров. Мобар попал на три тысячи золотых. Ворон как ни в чем ни бывало лыбился и кувыркал на лакированном столе коробку сигар:

— А че тебе то, Мобар, волноваться? Надо с Мбалы требовать — пусть возмещает. Он отвечает за груз в дороге.

— Да хрен он вернет, — сопел плантатор уперев локти в стол, — скажет, потом.

— Да позвони ему, скажи пусть сейчас возмещает. Только не сопи в трубку, по тверже скажи. Если что, забей с ним стрелку, мои подтянутся.

Мобар сказал, что в гробу видал стрелки с Мбалой, но решил попробовать позвонить. Ворон смотрел ему в глаза со всем возможным ободрением, но наркоделец все же сопел и пыхтел в телефон. Ворон услышал по громкой ответ хозяина Мугады: «Ты мне, мудак, предъявы кидаешь? Слезами, мразота, умоешься!»

Мобар, ошарашенно смотрел круглыми глазками на Ворона и часто моргал:

— Да ты меня под ножи подставил! Какие стрелки, на хрен? Мне теперь как-то с ним мириться… Теперь точно деньги не вернет… Иди пока, я без тебя думать буду.

Ворон пошел к себе, в чате пиликнул Партнер:

— Как там Мобар? Воспылал боевым настроем?

— Ссытся пока, буду давить еще.

— Нет времени! Ладно, помогу немного вечером… Но ты будь с ним и дави со всех сил.

На ужин Ворона позвали к столу, собрались с Мобаром еще человек пять самых приближенных, жрали жареное мясо с салатом из местной ботвы. Босс Замуги врубил заднего:

— Короче, волк, не буду с Мбалой воевать, а то правда слезами умоет. Если тебе сараи мои не нужны, завтра поезжай, куда хочешь.

Зазвонил телефон, Мобар отвлекся, приложил трубку к мясистому своему уху и затих. Сигара выпала изо рта в тарелку, глаза уперлись в точку перед носом, рука с телефоном, как отрубленная упала на стол, из груди плантатора вырвался сдавленный вой. Из розовой трубки голосил-истерил женский голос. Мобар, задыхаясь, вырвал пуговицы с рубахи на груди, обнажив седины на шкуре:

— В Лургузе сына моего застрелили на улице. Он там в институте учится на зоозащитника. Учился…

В гостиной повисла тишина, было только слышно, как тяжко с сипом ходит воздух в глотку Мобара и обратно, как продолжает причитать женщина в телефоне.

— Сделай мне его, Волк! Башку его принеси, — у Мобара тряслись руки и стало бордовым лицо, — Умой его в кровищи!

— Да такого подонка на куски порвать, Мобар, вот же мразь, — Ворон кипел праведным гневом, — Уроем. Пиши Мбале, что он труп, и больше с ним не общайся. Мы с ним будем по-своему говорить.

Мобар послал в чат «Сдохнешь, сука!» и блокировал номер Мбалы.

— Семьсот золотых надо, — перешел Ворон к торгу, — все-таки придется жизни на кон ставить.

— Ставьте. Пятьсот.

Мобар кончил базар и ушел, Ворон из своей кукольной комнатки написал Партнеру «Мобар ОК, давай разговоры и передвижения Мбалы и его штаба в реальном времени», созвонился с Когтем и Понедельником, чтоб готовились на завтра. Оделся, зашнуровав всепогодные свои берцы, накинув куртку со спецобшивкой, делавшей в ночи почти невидимым. Побросал в сумку взятые у шефа охраны Мобара четыре пары самодельных сандалий и самодельные же ножи, все как у пустынников и зажигательный минифугас. По его заказу на дворе ждал убитый годами и пустыней джип.

Шел без дороги по пескам с вырубленными фарами, ориентируясь по геолокатору. 60 км до Родамара таким ходом — два часа, добрался до блокпоста мугадской милиции как раз в самый глухой и темный час ночи. Оставил машину за ручьем в паре километров, обулся в туземские обутки, застегнул куртку, подняв капюшон, закинул сумку за плечо, и пошел, скрываясь за крупным кустарником к глиняной хижине, где мирно спали пятеро бойцов-соплеменников Мбалы, приглядывавших за пустынниками.

Где-то рядом с хижинкой должен был по идее торчать не спать часовой. Искать было лень, Ворон шумнул ветвями кустов и пошаркал ногой по мелким камням на земле. Тень часового появилась из-за сарая, видимо, кухни, выставив вперед автомат, бездумно шагнула в кусты. Почему-то считается, что Смерть в ночь легче, чем днем. Относительно это, но конкретно в этот раз так и было. Ворон все сделал в доли секунд, Тень без вопля и даже вздоха, тихо легла на песок с перерезанным горлом.

Уровень подготовки милиции не очень, да и дверь в хижине была только одна, окна-бойницы слишком узкие. Ворон присел у двери с ножом наготове и бросил в хату зажигательный фугасик. Полыхнуло, как надо, внутри заорали и загромыхали толи посудой, толи еще чем-то железным и звонким. В проеме двери из горячего красного пламени появился обезумевший мужик в одних трусах — Ворон резко распрямился прямо перед ним снизу вверх ткнув длинным ножом под подбородок, загнав по рукоять. Больше никто не выбежал, вопли остальных утихли среди с треском рушившихся деревянных балок горевшей крыши.

Пока ждал, чтоб догорела хижина, присел рядом с еще теплым трупом в трусах. Разными ножами взялся тыкать ему в живот, грудь, приподнял и ткнул в спину. Должно быть похоже, что резали бедолагу пустынники толпой, вымещая уж всю злобу, что есть. Повторил это дело с трупом часового в кустах. Обтоптал все вокруг всеми четырьмя парами местных сандалий.

Наконец, обрушившаяся хижина поутихла, что-то еще горело очагами или вяло тлело, но уже можно было подойти и разглядеть-убедиться в наличии трех обгорелых черных тел. Вряд ли тут утром будет работать какая-то следственная группа и кто-то будет сомневаться в виновности пустынников, но на всякий случай наследил всеми сандалиями хотя бы до пыльной дороги, где следы к утру уже занесет. Бодрым шагом пошел к своему джипу.

Свежело, поддувало ветром с пустыни, сносившим уже надоевший смрад прелых джунглей. Ворон жадно дышал холодным чистым воздухом, смотрел в прояснившееся небо, где уже гасли звезды, и краснел горизонт на востоке. Перекурил, присев на приступке дверки джипа, приложился к фляге с ромом, висевшей на ремне. Уселся за руль и пополз не спеша, все так же без огней и дороги в Замугу.

Коготь-красавчик не спал, ждал указаний. Он разобьет свой отряд на две группы по 50 человек, разделив между ними гранатометы, пулеметы и снайперов. Не светясь, в обход населенных пунктов Коготь выдвинется одной командой в Родамар ставить засаду на карательный отряд волков, что завтра пойдут мстить за сожженный милицейский блокпост. Другая его команда также скрытно войдет в Замугу, ждать волков, что приедут наказывать Мобара на вилле. Мбала поедет к плантатору в Убагу, перетирать срыв отправки грузов, его по пути будет ждать Понедельник с железными.

Дорог тут по одной во все стороны — не свернешь. Где ставить засады ясно. Во всех трех отрядах Мбалы будет по 30 волков на джипах и один бронеавтомобиль. Ездить они привыкли без дозоров и охранения. Нападать на них будут в трех точках одновременно. У засад будет преимущество в силах и внезапность. Все на мази.

Но утром глядя в чаты Мбалы Ворону пришлось все менять. Отряд в Замугу волки Белого решили таки укомплектовать граниками и снайперами, вдруг Мобар приготовился… Из-за этого они выехали только в полдень. Пришлось пропустить не открывая огонь отряды на дорогах в Убагу и Родамар. Понедельник и Коготь, снявшись с засад, вынуждены были тихо на дистанции идти за ними следом.

Доехав так до Родамара, тигры из-за холма смотрели, как волки выгоняют из хат бедолаг пустынников. Опустевшие хижины занялись огнем, а туземцы лежали харкая кровавым слюнями на песке, огребая ногами в бока. Старейшину за седые волосы выволокли на площадь и выстрелили ему в лицо на глазах у всего племени. Дети орали, женщины плакали, мужчины корчились под ударами прикладов.

— Да уж говно у мужиков работа, — сонно размышлял лежа под кустом тигр.- Сам-то чем занимался на Скорпионе? — скривил губы тигр-сосед.- Потому и говорю, что сам знаю, — тигры в отличие от малопьющих и угрюмых волков не прочь залиться с утра парой литров вина и поржать. Но сегодня трезвый хмурый день — засада.

В чате пикнул смайл от Ворона, Коготь махнул рукой. Еле слышными щелчками сработал снайперы, положив командира и еще троих, кто показался по крепче. Гранатометчик пыхнул рыжей струей в бронеавтомобиль. Железная крыша ошеломленно громко и кратко ахнула, взлетев на ярко желтой вспышке метра на два, в разные стороны легко и стремительно полетели тяжелые колеса. Сплошным шквалом загрохотали автоматы и пулеметы. Минута, и тридцать волков лежали в пыли, не успев даже понять, что случилось. Тут в Родамаре они отпора уж точно не ждали.

Тигры бегом спустились с холма в село, пересчитывая убитых, добивая хлопками из пистолетов раненых.

— У меня тридцать, комплект, — написал в чат Ворону Коготь.

— В Замуге тоже комплект, — отозвался Оскал, командовавший тиграми на дороге к вилле Мобара.

А вот у Понедельника получились проблемы. В момент когда налетел на засаду отряд волков в Замуге, и открыли огонь тигры в Родамаре, Мбала оказался в слишком неудобном месте для атаки. Со всех сторон открытое место — скрытно не приблизишься. Пока железногорцы разглядывали противника в бинокли с безопасного удаления, хозяин Мугады узнал о гибели своих людей и запаниковал. Построил машины кругом, поставил посередине этого импровизированного укрепления бронеавтомобиль, который теперь шарил вокруг пулеметом, локатором и тепловизором. Ворон, читая его чаты, узнал, что падла такая отменил встречу с плантатором и вызвал грузовой вертолет такси. Борт будет через четыре часа.

— Типа хана, — напрягся Понедельник, улетит в Мугаду, — мы его там не возьмем.

Ворон чесал седины и грыз чехол телефона, вскочил, успев ответить ему «Жди, все ОК».

Вертолетная компания такси в этих краях одна. Такой же грузовой борт той же модели и той же фирменной раскраски, что и вызвал себе Мбала, стоял на приколе, как у постоянного клиента, рядом с виллой у Мобара. Крикнув плантатору, чтоб оплатил полет, Ворон вытащил с кухни хотя бы одного пилота, пинками поторопил техников. Через полчаса вертушка пошуршала в сторону Убаги. Пилот, хоть и один, но справится, зато от ушедших купаться не речку остальных пятерых членов экипажа в салоне остались брошенные комплекты форменной одежды.

Понедельник отъехал от Мбалы на двадцать км, туда прилетел Ворон. Пилот раскололся — показал свои нычки для контрабанды. Железногорские волки попрятались кто в эти нычки, кто за рулоны какой-то шняги, кто за ящики, накрывшись брезентом. Пять самых низкорослых натянули форменные штаны и рубашки, нахлобучив синие фуражки. За 30 минут до подхода всамделишного такси, пилот под дулом пистолета в своем фирменном чате оповестил клиента Мбалу, что будет через пять минут, борт номер такой-то. Подлетели к стоявшим посреди песков машинам, сев метрах в ста от них, открыв аппарель, написав ему «Машина подана, мы очень рады, что Вы выбрали нас!»

Подбежали пара волков. Один бегло глянул в кабину, другой в салон, крикнув «Пусто! Заходим!» Двадцать бойцов с Близнецов взяв Мбалу в живое кольцо, повели к его кабине, усадив вместе с двумя своими в кресло за пилотом, рядом с «остальными членами экипажа».

Сами пошагали по аппарели в салон. С машинами и бронеавтомобилем оставили десять человек, добираться своим ходом. С ножами в боках двое волков, что сидели рядом с Мбалой, не успели охнуть. В салоне волков душили и резали также быстро и тихо, внезапно вынырнув из щелей нычек и из-под брезента. Завалив пол трупами, железногорцы открыли иллюминаторы — выставив жалящие снайперские винтовки, отстреливая тех бойцов Белого, что остались с машинами. Гранатометчик выкатился кубарем по аппарели наружу, вскинулся и пустил заряд в бронеавтомобиль. За ним выскочили автоматчики с пояса бегло добивая оставшихся. Пока Понедельник ходил со своими среди расстрелянных джипов и чадящего броневика, добивал раненых и пересчитывал трупы, Ворон оттащил тело убитого волка от Мбалы, выволок наркодельца из кабины, бросив в пыль, сопроводив ударом ноги, положил его на спину, сев рядом на корточки у головы.

— Скажите Мобару. Это не я его сына завалил, — хрипел Мбала, глядя на длинный наточенный нож-пустынник, в руке у Ворона.

— Никогда, — ответил честный Ворон, оттянув голову Мбалы за волосы и резко двинув ножом по горлу.

В шее чвокало и хрустело, брызгая тугими узкими фонтанами крови вверх. Ворон поднял отрезанную голову над песком, ожидая, чтоб стекло побольше тягучей темно-красной, почти черной жижи. Сфоткал на телефон и отправил Мобару «Твой трофей. Ты победил!»

Сунул голову в прочный целлофановый мешок, положил в сумку через плечо, туда же бросив грязный нож, сел в кабину, глядя, как железногорцы шмонали захваченные машины на тему трофеев.