Страх

Книга Волоса. Глава 8. Пришествие Красного Духа

Ворон, забросив за плечо сумку с нотиком и набором радаров, одевшись на манер степного странника, побрел предгорными тропами к базе «Сфинкс» — сканить и прослушивать, выяснять схему объекта, выявлять систему охраны, место возможного расположения нужного диска. Радуга, развалясь на железной кровати поверх зеленого армейского одеяла, скролил в нете, все, что известно науке про местные племена дикарей-кочевников, время от времени поглядывая на показания датчиков движения и тепловизоров, раскиданных вокруг этой пещеры, ставшей временной базой будущей операции — не принесет ли нелегкая какой дозор миротворцев?

Степняки, жившие на отшибе этой не самой приятной планетки, похоже, мало интересовали ученых — едва нашел одну диссертацию по свежей с подробным более-менее анализом. Дикари Великой Степи — остаток коренного населения Васту, жившего на всей этой планете до Великого Открытия. С приходом сюда бесчисленных инопланетян были выдавлены на север, за горы и низведены до первобытной экономики и общественного устройства. Ненавидели всех чужаков, считая их захватчиками, при малейшей возможности творили жестокие кровавые набеги. В качестве трофеев обретали в таких набегах автомобили, бензин, простейшую неэлектрическую утварь, огнестрельное оружие.

История распорядилась так, что в качестве колонистов на Васту высадились именно сектанты, исповедовавшие всякие религиозные культы, степняки поэтому отрицали всех богов. Поддерживали только свои какие-то самые древние хтонические культы Черной Старицы — матери земли, да немногочисленных духов. Один из них — тот, что нужен. Красный дух, победитель Страха. В сияющих алых одеждах, высокий воин со светящейся палкой, умевший изгонять из воинов страх. Пусть и бывший, но джедай, мог бы сыграть такое.

Ворон вернулся помыться, выспаться и отдохнуть — нашел и отследил на базе DP все, что надо. Посмеялся, но одобрил состряпанный Радугой светящийся красный прикид, помог доделать палку — традиционного замысловатое степняцкое оружие ближнего боя. Утром вновь побрел к базе ждать. Радуга, спустившись по тропам вниз, пошел не таясь по пыльной грунтовке через степь — туда, где радаром отследили стойбище небольшого, около тысячи человек, племени кочевников.

Шагал, высоко подняв голову, глядя на невысокие бурые волны жухлой травы, синее небо с белыми мазками облаков, пылил по земле мягкими степняцкими сапожками, думая о том о сем. Что-то стало везти Радости попадать непременно в те места, где цивилизация обошлась с людями как-то не очень. Обычно Великое Открытие — большое благо для населения планет, на которые вдруг выливается водопад подарков межгалактического сообщества. Наука, Медицина, бытовые условия — все стремительно взлетает до уровня райских кущ, прекращаются войны и прочие катаклизмы. Но случились и пара исключений. Близнецы, куда прилетели из космоса банды отморозков. И Васту, привлекшая внимание боголюбивых энтузиастов, принесших сюда божий свет, уж какой был. Неизвестно, что хуже. На Близнецах худо бедно еще можно жить.

Уже начала надоедать жара и сухая пыль, Радуга с умилением вспоминал прохладу осени на Кобре — это уж точно лучше, чем тут. Вспоминал Ветку. Получается, уже три месяца не виделись. Понятно, что занята, но могла бы и приехать, встретиться, пока был на Бете. Тоже, блин, принцесска, леди, блин босс… Носик ее остренький лисий еще помнился хорошо, да и хитрая улыбочка. А глаза… Куда-то пропали из памяти ее глаза. Радость еще и еще раз мысленно нежно отодвигал рукой ее золотые волосы и смотрел, но не мог вспомнить цвет глаз. Скорей бы уже увидеться. Веточка — самое светлое, что было в его бандитской жизни на Бете. А может и во всей его жизни.

Спереди неожиданно и бесшумно выкатил не пойми откуда серый джип с приваренным к крыше пулеметом. Чел, закутанный в серые тряпки, закрывавшие целиком и все лицо, кроме глаз, смотревших через черные большие очки, рявкнул гортанно и жестко, что-то типа стоять, не двигаться.

Радуга щелкнул кнопкой на рукаве и засветился переливами алого, звонко огласил степь приветствием Красного духа, засверкав красной звездой на лбу. Поднял над головой сиявшую деревяшку-палку, пустил вперед себя гипноволну… Дикари вывалились из машины, вытянувшись «Смирно», смотрели на него с радостным воодушевлением, с предвкушением какой-то большой удачи. Конечно, хотелось сесть к ним в кабину, чтоб отвезли к себе в лагерь, но шоу маст гоу он. Приказал варварам ехать быстрее к своим, чтоб встречали как положено старейшины, а сам гордо пошел по дороге пешком, погасив пока «свет бесстрашия», экономя батарейки.

Лагерь показался на холме — десятки больших палаток на несколько семей каждая, поставленные в большой круг джипы и небольшие грузовички с пулеметами и зэушками, общий огромный очаг-костер, экономивший дрова — местное национальное достояние, цистерны с бензином, укрытые в центре лагеря — второе национальное достояние. Племя явно было бедноватое и слабоватое, потому и теснилось у самых гор, где единственный инопланетный объект — база Лесли Джефферсона, которую еще и не ограбишь.

Охрана базы не ахти какая, сотня штыков, но зато круто технически навроченная. Айтишники «Сфинкса» слепили вокруг себя пси-поле — на подступах к базе, примерно в паре километров были сгенерированы излучения, вызывавшие дикий ужас у всякого, кто приблизится. Ни зверушка, ни птичка, ни комарик, оцепенев от удара лютого беспричинного страха, не могли преодолеть барьер. Нормальных бандитов таким не остановишь, но для дикарей хватало. Степняки ненавидели белые стены базы и холеный ее персонал молча, на расстоянии.

Вышли встречать старейшины. Радость, опять врубив освещение, медленно но бодро, выговаривая немногие известные его электронному переводчику местные слова, сверкал очами, махал палкой и звал степняков стать настоящими воинами и пойти покарать захватчиков, прячущихся в Белой Деревне, сжечь их и ограбить.

— Там властвует Дух Страха. Мы не можем пройти Черту, — ныли старики в черных тряпках.

— Я подарю вам бесстрашие. Вы сможете.

Решили подождать ночи, чтоб посоветоваться с Черной Старицей. Посадили Радугу к костру к общему ужину. Бандит уважительно хлебал ложкой из миски похлебку из травы без мяса, жевал, причмохивая сухой хлеб. Ночь пала резко, без сумерек. Солнце закатилось за горы все вокруг утонуло во тьме — существовал в реальности теперь только красный ярящийся алым и багровым костер, вокруг которого тысячей красных пятен виднелись лица степняков. Хлебнул, не подумав из поднесенной фляги, — ой зря… Какая-то наркота. Костер наплывал и, казалось, говорил что-то на дикарском языке, джедай понимал через два слова на третье. Били бубны, свирестели флейты, выли трубы. Огонь жарил и спрашивал что-то за права Радуги, гнать в этот бой это племя.

Из пламени на него вышла в черных тряпках, сгорбленная сухая старуха. Распрямилась, сбросив повязки с лица, уставилась цепкими серыми глазами на Радость. Бросилась в дикий, сложноватый для бабули танец, закрутилась волчком, а Радуга чувствовал, как от земли идет дрожь и запах крови. Смотрел пристально на Старицу, пока не увидел Лилит — это она шла к нему, жуткая, холодная, как могила, но зовущая и страстная. Он хотел ее алчно и до безумия — потянулся к ней, встал, ухватив крепко за ладонь, другой рукой нагло взяв за упругое бедро, схватив за пышные кудри поцеловал длинно и страстно, свалил в пыль и не помня себя, стал рвать с нее дорогое платье, стаскивать с себя штаны и тискать ее грудь, тяжко дыша ей в лицо.

Бубны ритмично били в башку, рокотали трубы, тысяча голосов визжала в восторге. Радость проснулся с больной головой, набитой дымом и гулом. Вокруг готовились в бой степняки. Походу их вдохновило вчерашнее порно, хоть и не планировал бандит с Кобры ничего такого, но видно легло в масть. Его признали Красным духом, ему поверили. Джипы строились в широкую цепь, народ садился в грузовики. Радость посадили на место старшего в головной машине. Цепочка в сотню машин попылила по сохлой траве, мерно, качаясь на кочках и ухабах. В кабинах визжал в магнитолах истеричный бодрящий боевой музон, Радуга фантазировал, получится ли у Ворона вырубить излучение. Дело-то простое, глушануть это пси-поле, наложив поверх плотный беспорядочный сигнал-помеху. Но если, с ним что случилось, или накладка какая — глуповато будет выглядеть тут Радость. Да и бабушку, получится, обидел.

Ворон, пожалуй, единственный нормальный мужик на всей этой Кобре. Гепа да Скворец — еще молодые, может, из них чего и получится, но у них все еще спереди. А Ворон — тот, на кого можно положиться, и совета можно у него спросить. От многих косяков отвел он Радугу, особенно по первости. И всегда старался двинуть дело по самому не кровавому варианту. Обычно много крови там, где боятся облажаться и не хотят мудрить. Ворон не дрейфил себе усложнить работу, если это могло убавить жертвы. Хотя, может, это не гуманизм, а обычная житейская мудрость пожившего бандита. Меньше крови — чисто математически меньше врагов, больше шансов пожить и еще…

Музыка вырубилась, машины встали и заглохли, степняки завыли и заскулили, схватившись за головы. Вот и Черта. Радость почувствовал в голове рой жутких предчувствий, замелькали перед глазами образы каких-то потерь и катастроф. Захотелось вжаться в спинку кресла и не двигаться. Встряхнулся, величественно вышел из джипа, прошел вперед, воссиял огнем и воздел руки к небу, запел звонко, подходящие вроде слова из джедайской песни — Неба утреннего Стяг! В жизни важен Первый Шаг! Вдруг полегчало, увидел, как загорелся экранчик его телефона, нашедшего связь, значит поле снято. Шагнул широко вперед и обернувшись к кочевникам поднял вверх палку, проорав что-то на ихнем. Машины вдарили по газам, дикари выпучив в бесстрашии глаза, трясясь от страха рванули к Черте, обливаясь холодным потом. И прошли.

Цепь из джипов неслась к горам на белые стены «Сфинкса», Радость еле успел вскочить в грузовик с пехотой. С пятисот метров зенитки начали сверлить эти стены настойчивыми очередями. С трехсот метров гранатометчики подорвали хитрые будки охраны, электрощитки, кабельные шкафы (Радуга показал им заранее). Спешившиеся снайперы выцеливали в окнах вооруженных охранников и всех, кто был похож на начальство. Выкатившись прямо к стенам десяток машин с пулеметами взялись заливать огнем окна первого этажа. Под прикрытием этого плотного свинцового дождя, пехота прыгала из грузовиков и построившись быстро в кучки по 20–30 человек ломанулась внутрь через разбитые окна и двери.

Охрана, застигнутая врасплох, понесла критические, видимо, потери в первые минуты — очнувшись бойцы DP теперь были способны только на очаговое сопротивление. Где-то в глубине базы стала слышна плотная стрельба — бой шел в коридорах и на лестницах. Радость сказал пулеметчикам перенести огонь на второй этаж, а зенитчикам на третий и на крышу. Белоснежный купол над фасадом рухнул, местами сыпалась крыша, обвалились колонны на крыльце, уронив плоский лаконичный голубой козырек. Из левого крыла пер черный дым, стены лизали живые языки пламени — хорошо, что не горит правое.

Бандит с Кобры запрыгнул туда тоже через окно и прошел в большой зал. Дикари мутузили охранников и сотрудников кривыми своими палками — до чего же ловкие штуки в умелых руках, ими можно было и метко бить по голове, и душить, и заламывать руки, и выдергивать ребра. Позвонил Ворону, тот звал к себе «этажом выше и вправо по коридору». На лестнице чуть не словил пулю — охранник засел на пролете и разряжал пистолет-пулемет во всех, кто пер снизу. Попросил у обшаривавшего рядом шкаф товарища гранату, бросил, и пошел вверх по замызганным кровавым ступенькам, мимо лежавшего несчастного секьюрити, в бывшей белой рубашке, при галстуке… Лучше бы пулеметы поставили на вышках или вовсе волков наняли, — думал Радуга, сочувствуя переоценившим силу и мощь прогресса бойцам Dream And Play, — все-таки нельзя же так на Васту и без пулеметов.

Шел по коридору мимо одинаковых дверей, многие уже были выворочены, в кабинетах шел веселый разбой, на полу охали истекая кровью сотрудники. Позвонил вдруг Пума, Радость его слишком уважал, чтобы сбросить звонок:

— Привет, я занят децл.

— Я тут совсем рядом оказался в Арании нечаянно. Ты сейчас там, где хотел? Тебе долго еще?

— Ну пару часов, а что? Хочешь присоединиться?

— Не то чтоб присоединиться, но поучаствовать, — хохотнул Пума, — хочу бабла срубить — спасти базу для Лесли хотя бы частично. Выбить тебя оттуда в общем.

— Ну давай, через пару часов, подваливай, — Радуга нашел нужную дверь, вошел, похлопав по плечу Ворона, — что-нибудь еще останется.

Радость выгнал прочь из комнаты степняков и уселся вместе с Вороном перед компом. В это время звонок по скайпу разорвал покой Джонсона Уоллоса, мирно смотревшего на роскошных купальщиц в своем бассейне на Флорине. Говорил Лесли:

— Старик, выручай, у меня ЧП на Васту! Дикари ворвались на базу «Сфинкс»! Пришли миротворцев!

— Лесли, дорогой, ну ты же знаешь, они ж мне не подчинены. Это ж к Гилацу. Я никак, тем более если быстро.

— Джонсон, я Волопаса прощу! Дай миротворцев, хотя бы взвод спецназа с вертушками. Там хана.

— Да никак я. Прости.

Уоллос посмотрел, как, ругаясь, Джефферсон ушел со связи. Выждал, просмотрев пятиминутный клип сексуальной певички с Ориона, набрал вызов:

— Лесли, прости, я с миротворцами не могу вот так, раз и бросил в бой по коммерческому запросу. Я нашел вариант. У меня там рядом в Арании есть лев сейчас с командой. Он вроде свободен этим вечером. Давай, я его попрошу. Он сделает. Ему пару часов надо только, чтоб долететь.

— Попроси, Джонсон! Пожалуйста. Я заплачу вдвое.

Остатки охраны и персонала заперлись на крыше и на третьем этаже, вяло отстреливаясь, экономя, наверное, патроны. Кочевники ими особо не парились, занявшись сбором трофеев. Дисциплинка тут не то что хромала, о ней не знали. Поэтому зенитчики и пулеметчики вместо того чтоб прижимать огнем остатки противника наверху, побросали машины и пошли внутрь, присоединившись к грабежу. Ну да это их дело. В контратаку, охранники вряд ли пойдут. Свое дело Радуга успеет обстряпать.

Ворон кивнул на аккуратно застреленного в сердце волосатого парня, сказав, что со слов покойного диск — в этом шкафу. Радость свалил шкаф на пол, рассыпав диски, нашел тот, что с наклейкой на коробке — Сфинкс в античной манере. Сунул в нотик, поданный Вороном, скачал и перекинул себе на флэшку, удалил с нотбука. Попросил товарища, обутого в берцы а не мягонькие степняцкие башмаки, потоптать все коробки с дисками, подложив ему под каблук и боксик со Сфинксом.

Глянул в комп, за которым когда-то работал волосатый специалист, поискал все, что про захваченный файл. Про Сфинкс было в папке с другими документами — все помечены картинками с разными мифическими животинами — Минотавр, Кентавр, Химера… Указывалось, что какой-то из них был парой к Сфинксу, но все они хранились где-то в другом месте, не на этой базе. Очистил историю просмотра. На всякий случай уронил комп на пол, удовлетворенно глядя, как треснул и расцветился мелкими полосками всех цветов радуги монитор.

Опять звонил Пума:

— Ты где торчишь?

— В правом крыле, сейчас ухожу, дай тишины мне в сторону гор, — Радость смотрел в окно на тропку, уходившую вверх по камням, — А потом, брателло, если можешь по максимуму в этой части базы все прожги, особенно второй этаж.

— Нет проблем, дружище! Прожарим все добела, дочиста. Доброго пути!

Радуга и Ворон выглянули в коридор, где сновали дикари с мешками, стаскивая добро вниз к машинам. Прошли к лестнице, спустились и вышли через окно на двор. Старейшины орали на степняков, налаживая команды — вывозить бензин с заправки. Остальные грузили в машины добытое шмотье, телефоны, оргтехнику, аккумуляторы, зарядные устройства, все в общем подряд. В неэлектрифицированной степи это хлам. Но можно продать соседям в Чобан или в Арании. Заводили захваченные джипы охраны — угонять к себе. Жгли дорогие и бесполезные кабриолеты — через горы в Чобан их не погонишь.

Не прощаясь, бандиты с Долины Змей быстрым шагом двинули за угол базы и пошли карабкаться по камням — к тропе в сторону нахрен из этого места. Вверху зарокотало, заревело, из-за гор вынырнули три вертолета, прошелестели круг, снизились и стали приближаться к базе со стороны степи. Пыхнули из-под крыльев НУРСы. Правое крыло здания полыхнуло вспышками взрывов, стены надсадно затрещали, роняя плиты и кирпичи. Пошли еще на круг, заливая из пулеметов широкими росчерками машины степняков. От хребта выплыл большой черной тучкой транспортник, сел у левого крыла здания, опустив аппарель.

Радуга обернулся, глянув, как пылят в степь машины тех кочевников, кто успел улизнуть, как трясутся на дороге наливники со старейшинами. Увидел, как от вертолета к базе, к крыльцу и к окнам бегут львы с автоматами, как гранатометчики жгут степняцкие грузовики с зенитками. Внутри пошла беглая стрельба, оживленно хлопали гранаты. Пума знал свое дело, его парням потребуется минут двадцать, чтоб очистить базу.