Страх

Книга Лилит. Глава 6. Свобода для бритых

— Что за рвань? — Ворон, морщась, разглядывал синие зэковские робы, стоя в ярко освещенной каптерке среди мешков со шмотьем.

— Старое все, конечно, но крепкое. Раньше шили на совесть, — размахивал руками будто торговался смотрящий за тылом, — три месяца точно не порвется, а дольше мобики и не живут…

Ворон держал в руках просторные штаны с подкладкой, не думал что наденет когда-то такое сам по доброй воле. Поверх уркиных кителей предлагалось надевать старые военные бушлаты цвета хаки с меховой подстежкой. У ног стояли в ряд коричневые мощные ботинки, к которым прилагались обмотки. На полках темнели каски времен Большого Открытия.

— Ладно, давай документы, распишусь. Начинайте одевать. И пойдем хату смотреть.

Парни, пять сотен добровольцев, собранных со всех отрядов тигров, осьминогов и волков, из числа знавших язык и порядки бритых и не имевших палевных тату, во главе с Кальмаром раздевались в коридоре, мелькая загорелыми ногами и локтями, темнея волосатыми спинами. К ним потянулись каптеры со стопками обмундирования и снаряжения. Ворон и тыловик побрели по просторным залам с двухъярусными кроватями.

— Регулярные оставили тут все в целости — крыши и стены не текут, в окна не дует. Вода в кранах, тепло в батареях, свет в лампочках. Ну прибраться, конечно надо. Это уж организуй. Распишись за имущество.

— А где телек и музыкальный центр? — Волк смотрел в опись, — Тренажеры спортивные где?

— Не наглей, чувак. Распишись. Качаться не будете, лентяи. ТВ и Интернета все равно нету. У тебя диски музыкальные что ли с детства остались?

— Музцентр добудь и дай, тогда за все распишусь.

Спустились вниз, где столовая. Смотрящий за тылом нахваливал, как им лафушникам повезло:

— Повара готовы, наряд по кухне с тебя — что прибрать, помыть, подать-принести. Корпус у нас придворный — кормят вкусно и досыта. Сюда только блатных мобилизовали. Одни вы тут с Лафы.

— Теплого белья дай, зима близко, — попрощался бандит с вором, глядя в окно на плац городка Штурмовой бригады 1-го Корпуса 1- Резервной Армии, где в качестве 1-го Отряда будет проходить службу теперь его банда отморозков.

Тревога не отпускала, но пока все шло по плану, Дибазол, все делал как обещал. Собранный Густавом отряд во главе с Вороном благополучно добрался до этого пригорода Таблоса, столицы Бритой Степи, под видом мобилизованных, собранных по зонам Лафы. Теперь старый головорез вертел в руках ксиву со своим портретом — ламинированный бейдж на имя Джокера, смотрящего за отрядом. Не подделка, оформлен в соответствии с порядком в какой-то оперчасти. Такие же были бейджи у всех его ребят. В оперчасти корпуса на них лежали личные дела с разными историями. Джокер, например, убил соседа, а потом, уже на зоне убил сокамерника…

В ближайшие дни предстоит не вызывая подозрений обживаться здесь, налаживать доверительные отношения с другими отрядами бригады, заниматься боевой подготовкой, не демонстрируя, правда, слишком уж неправдоподобных навыков и опыта. А потом, по сигналу, возглавить мятеж в Корпусе, помочь Эфедрину и его приближенным избавиться от вертухаев, как-то замириться с цивилизованным миром, закончить войну. Главное, воры обещали, первое, что сделают, получив власть — отведут войска от Мехсома, прекратив штурм. В обмен на это ждали от неназываемых, но известных им покровителей Густава, признание за ними Цереса и Пальмовых Рощ, независимого статуса для Годноты. Но если паханы решат передумать и труханут, отряду хана. Тут не выбраться.

Эфедрин и Дибазол стояли на балконе, смотрели на Площадь Сотрудничества, на которой разместились пока скромно десяток БТРов вертухайского спецназа, перекрыв движение у крыльца здания Верховного Паханата. Прекрасно экипированные и вооруженные, головорезы подчинялись только Главному Оперу Бритой Степи, отвечавшему за госбезопасность, назначаемому Гаммой мимо согласований с Эфедрином. Пока здесь торчала их только одна рота, остальная бригада оставалась в восточном пригороде, правда, в полной готовности войти в город и подавить возможные беспорядки, а если надо, то и привести в чувство воровских авторитетов.

Примчавшийся на личном звездолете Маршал Аханодин всех тут конкретно застращал. Потеряв связь с Galaxy и Кошесом, с Мановахом и Гилацем, Гамма-админ, уверенный в надежности порядка на своей планете и на Дельте, решил сам посмотреть, что творится на Бете. Построил и воодушевил своих вертухаев, заверил воров, что победа близко… Мол, дело не в Кошесе, а в том, что Мехсом еще можно взять, а потом торговаться с Гилацем и прогрессорами. Как ни крути, а нет сил у львов и их местных приспешников наступать в Бритой Степи, брать Таблос или хотя бы Годар. Им бы Панду как-то взять. А осьминоги, после переброски регулярной 1-й Армии из под Таблоса в Лафу, на новый десант не решатся.

Может, он и прав, может, он и возьмет Мехсом, думали паханы, провожая маршала на аэродроме, решившего лететь теперь на Тигровый Берег, непосредственно проверить войска и возглавить штурм. Но что потом? Жить в вечной изоляции, теперь уже без всяких шансов приобщится к цивилизованному миру? С вертухаями на шее с Мановахом потом не договоришься. После краха Galaxy все равно останется желание мировых барыг и политиков создать единые правила игры, единые программные оболочки. Все равно будет созываться Межгалактический Сенат или что-то типа того. Только рулить там будут прогрессоры, те, что стоят за львами, тиграми, медведями да волками. Те, кто за Боксером. С ними как-то надо искать мир, если хочется жить нормально.

— Барыги что сказали? — Эфедрин, постоянно теперь окруженный вертухаевой охраной и возможно прослушиваемый хмырями с оперчасти, поручил все мутные базары вести Дибазолу, — Подпишутся?

— Тема Республики их вроде заводит, — Губер Лафы говорил тихо, стараясь, чтоб его голос надежно перекрывался звоном посуды и музыкой в комнате, где накрывали обед, — Признание равных гражданских прав жителей и осужденных, выборный Сенат, независимый суд и свободные СМИ. За это готовы подписаться. Вопрос только, кто будет контролить силовуху? Без вертухаев не случился бы бардак и погромы.

— У нас сил на это все равно не хватит. Регулярная армия просрана. Мобики не потянут. Нет столько теперь бритых, чтоб держать страну как раньше. Так что мы за силовуху не держимся. Выберут губеров, они сами будут формировать правоохранительные органы. Нам нужна тотальная амнистия для всех воров, и равные права выдвигаться на всех выборах, мне — пост Канцлера. Тогда многие наши смогут занять должности в Республике.

— Барыги согласны. Но им нужны гарантии, что ты договоришься с Мановахом о признании этого государства.

— Договоримся, пусть готовятся и готовят народ. А ты свяжись с Боксером. Еще раз подтверди про Мехсом и Республику. Пусть свяжется с хозяевами и передаст нам гарантии признания. Тогда начнем. И лучше быстрей, пока Аханодин на фронте.

Маршал раз за разом убеждаясь, что несмотря на обвал мирового софта, миротворцы и бандиты, прогрессоры и Гилац как-то сохранили связь и управление, видимо имея какую-то закрытую собственную программную оболочку, пошел ва-банк. Колонной из трех геликов с тонированными стеклами въехал на космодром Мехсома, прокатил по рулежкам и спустился в подземный паркинг. На лифте всего с тремя телохранителями поднялся на КДП, где был штаб миротворческой бригады на Бете. Там ждал обескураженный визитом комбриг — полковник Берти Фрай. Рискованно, могут арестовать или вовсе пристрелить, но только у них есть выход из получившегося после исчезновения Кошеса положения.

Сухощавый, большеглазый и веселый Фрай, не переставая загадочно улыбаться, выслушал маршала, что типа он приехал прекратить войну и установить мир. На то они тут и миротворцы, чтобы помочь. Только и надо мол дать связь, поговорить с Гилацем.

Час делали вид, что с трудом готовят канал. На самом деле выспрашивали так и эдак, как дела в войсках бритых, не пора ли отступиться и уйти в Годноту… Наконец, на экране огромного принесенного солдатами нота засиял на черном фоне секретки Председатель Межгалактического Арбитража. Понимая, что офицеры не уйдут, а договориться надо, Аханодин попер открытым текстом:

— Хозяин мой сдох. Ищу теперь кому служить. А ты без верных бойцов всегда обходился. Но теперь, после провала Кошеса, ты получишь Сенат из одних только прогрессоров, без всяких противовесов. Они от тебя избавятся. Я тебе служить готов. Я могу бандитов не пустить в Бритую Степь, Церес удержать от них и Годноту. Потом через лет пять соберусь с силами и вышибу с Беты львов. Я могу не дать прогрессорам устроить на Близнецах бандитский беспредел. Удержу ситуацию. Только дай мне сейчас Мехсом взять. Мне политически необходимо это, чтоб бритых убедить в своей правоте, что не зря все жертвы были.

— У тебя нет сил даже порядок в Бритой Степи удержать, Маршал, ты проиграл, — Арбитр чеканил слова, будто выступал на камеру, — Ты диктатор, тирания — это всегда слабость, она не может быть надежной опорой порядка. Дай сейчас же приказ отойти от Мехсома и тебе позволят спокойно улететь немедленно на Гамму.

— Диктатура — только инструмент. Главное цель. И моя цель — Порядок. Согласен, зря поверили мы Кошесу, пошли на сотрудничество с ворами. Мы можем сменить инструменты на более подходящие. Дадим гражданские права жителям Бритой Степи. Избавимся от воровских паханов. Проведем выборы, подтянем местный и международный бизнес, твоих кого-нибудь запустим. Соберем Сенат, создадим Республику. Вертухаи оставят себе только силовой блок. Правительство и суды отдадим, открытый рынок, независимые СМИ. Признает твой Арбитраж такое государство полноценным? И это будет твой самый надежный союзник, вместе с Гаммой и Дельтой Близнецов. Львы не будут тут главными.

Мне нужно только Мехсом сейчас… И небольшая помощь в избавлении от воров. Пусть мне миротворцы твои дадут отряд головорезов-чужаков из своих тигров да волков, чтоб их не знал никто. Я их запущу в Таблос. Их руками Эфедрина уберу и тех, кто с ним, а то воры моему спецназу не верят уже, за моими операми следят. Потом сам касту паханов зачищу по всей стране.

Гилац напряженно молчал на экране, а Маршал картинно встал перед глазком камеры нотбука на колено, склонил голову, выразив суровым своим ликом благородную готовность служить верой и правдой. Поднялся, поклонился кивком комбригу и молча ушел к лифту, быстро уехал к себе в ставку.

Уоллос умиротворенно обедал у себя на вилле на Флорине, получив доклад от айти, что ИН сможет обеспечить трансляции ИнтерМедиа и других телеканалов Маат на все галактики к 1 ноября. Львы закончат погрузку 2-й Армии на звездолеты до 5-го ноября, значит, 7-го они смогут высадиться на Бете. Переворот в Таблосе должен случиться до 1-го, тогда, если Эфедрин отведет войска из под Мехсома, Аханодин с одной своей армией не посмеет препятствовать десанту Альфы прямо на космодроме Мехсома, а согласится после выгрузки львов, этими же бортами лететь домой на Гамму. Тогда партия сделана.

Выскочил в скайпе на закрытом канале встревоженный и хмурый фейс главкома миротворцев генерала Фокса:

— Аханодин смешал все карты. Пришел к Берти и потребовал связь с Гилацем. Полковник не имел права отказать…

— Ну и что? — Джонсон улыбался, уверенный, что Арбитр послал проигравшего маршала пристрелиться.

— Гилац приказал не мешать Аханодину брать Мехсом с условием, что тот справится до 5-го ноября.

— Как⁈ — Уоллос чуть не поперхнулся коктейлем, — Чем он его убедил? На что мог повестись старый гей?

— Аханодин зачистит воров, даст права жителям, проведет выборы, откроет рынки для корпораций мановахских, короче, Республику сделает, сотрудничество вертухаев и барыг. Без войны и крови — торжество свободы и демократии для двух миллиардов жителей Бритой Степи. И в личной преданности Гилацу поклялся от имени Гаммы и Дельты.

— Сука, — ругнулся Джонсон, не уточняя в чей адрес.

— Это не все. Гилац приказал собрать из бандитов батальон добровольцев и отправить в помощь Аханодину в Таблос. Маршалу нужны отморозки, чтоб вальнуть Эфедрина, когда он будет паханов свергать. Переворот намечен на первые числа ноября. Фрай ждет, что ему делать, мы приказы Гилаца обсуждать и динамить не можем. А Густав и вовсе нам не подчиняется.

— Ну… выполняйте приказ. С Густавом я свяжусь сам. Давай, Джеймс, не затупи, интересный получается преф. Жалко, что Ланге у нас шахматист… в картишках не спец.

Уоллос сидел в кресле, глядя на десерт, ковыряя вилкой, потянулся налил себе коньяк — тридцатилетний, с Тигрового Берега. Цедил жгучий огонь, внимательно разглядывая этикетку с фотографией цветущего красавца Мехсома, вольготно и пестро раскинувшегося у берега благородного моря, у подножия величественных гор. Затребовал срочно связь-секретку с Густавом, все еще торчавшим в Батоне с последними осьминогами и львами, грузившими трофеи на корабли и самолеты.

— Как там твой отряд?

— Пока норм. Но боятся, конечно, спалиться. Там вертухаи всех пасут. Волнения в городе готовятся.

— Не спалятся, — Уоллос крутил в ладони шпажку с оливкой, — Если сами не затупят. Фрай проинформирует про твой отряд самого Аханодина. Для Маршала все теперь выглядит так, что этот батальон собран и заброшен в Таблос по его же просьбе, по приказу Гилаца. Задача — ликвидировать Эфедрина и его ближайший круг. Так что теперь там какой-то опер будет назначен курировать отряд и следить, чтоб его не проверяли особо. Твоему бандиту надо с этой минуты стать актером — мастером перевоплощений. Подмигивать и ворам и операм, но ни с кем не пи…деть, чтоб все были уверены, что он за них. И ждать момента. Там на ходу решим кого валить.

Оставив Густава в а…уе, заказал связь с Пумой. Проглотил оливку, нежно и ловко отстрелив губами косточку на тарелку. До чего же не очевидно, теперь, кого валить… Проект львов на Близнецах — его детище, в которое вгрохано столько души и нервов… Но идти против Гилаца не пять. Даже в условиях победы Россомахи над Китом, гибели Кошеса и перехода всего и вся под оболочку ИН. Гилац — такой черт, что неизвестно, что он приготовил на этот случай, и кто еще будет на самом деле рулить в галактиках. Это если бы львы победили сами… хотя бы так чтоб лапа Уоллоса не торчала.

— На Панде нам неделя осталась максимум. До конца октября возьмем до конца, выйдем на Цересский склон, — бодро рапортовал Пума в какой-то скудно обставленной палатке, — Как там бритые? От Мехсома уйдут? Тигры держатся из последних уже.

— Там нарисовалась проблема. Аханодин лично в войсках, — Уоллос приценивался к лицу Пумы, думая, сможет ли лев что-то противопоставить новым вводным, — договорился с Гилацем. Арбитр дал ему карт-бланш до 5-го ноября. Две недели миротворцы ему не будут мешать, в том числе и в воздухе. И если Маршал возьмет город, он упрочит власть вертухаев в Бритой Степи, а Арбитраж признает границы по Панде и Тигровым Скалам. Война надоела всем в Мановахе.

— А если не возьмет до 5-го? — Пума сплевывал на брезент палатки, негодуя, ища глазами в мониторе с Уоллосом каких-нибудь надежд.

— Тогда вертухаев свергнут в Таблосе, армии бритых уйдут на Годноту, Аханодин скорее всего молча посмотрит, как ваша 2-я Армия высадится в Мехсоме на космодроме и твоими же звездолетами улетит на Гамму. Эфедрин обещал тогда оставить себе только Пальмовые Рощи, а Годноту отдать в нейтральный статус под контроль миротворцев, как Мелит на Дельте.

— Бл… — Сенатор, двигал щеками, губами, видимо скрежетал зубами, — Там за нашими в Мехсоме остался квадрат пять на пять км. Авиацией раздавят, как сапогом. Не выдержат.

— Я ничем сейчас там помочь не могу. Осьминоги обожрались на Лафе, не придут. Миротворцы приказ Гилаца нарушать не будут. Фрай разведку даст и целеуказания — и то немножко и тихонько. Самолеты сбивать точно не станет. Густав далеко и туда не прорвется. Да и чем там поможет Густав?

— Ясно, — Пума смотрел обреченно в угол перед собой, — Тут на Панде все уже очевидно. Ягуар сам доберет Хребет. Я возьму бригаду ВДВ со своего корпуса, самолетами лечу на Серые Камни. Оттуда машинами до Мехсома, буду там через пять дней. На месте разберусь. Или удержу город, или лягу там. Прощай, Джонсон, рад был знакомству.

Лев вырубил связь, не желая слушать уговоры не ехать и не рисковать собой. Уоллос сидел перед опустевшим монитором, страшась, что попрощался с другом навсегда. Вот же лев… И вот как теперь Джонсон сможет слить Мехсом?