Страх

Книга Лилит. Глава 4. Лафа для осьминогов

— Блин, чувак, я ж не садист в принципе, — Пума растерянно улыбался в иэновском скайпе, — Мне по кайфу когда приятно, когда красиво или смешно… А не по больней. Дай время, надо подумать.

Густав получил от айти разведки номер стационарного телефона командарма бритых генерала Зирама. Набрал ему, услышав после длинных гудков сухой и сдержанный голос бывалого вертухая. Выдвинув челюсть вперед и сверкая глазами взялся пробовать ему нервы:

— Я Боксер! Это я твой Батон крошу. А ты, ссыкло, че прячешься в Знойном? Очко жмет со мной связываться? Даришь мне этот город? Его пепелище потом твоим именем назовут. Зирам — Бритый Срам. Мы весь берег разграбим, пока ты там дрочешь, у…бок бледный. Тебя мама жопой срала а не рожала, сисси бой крашеный.

Но падла сохранял выдержку, бездушно и вяло напоминая о неотвратимой ответственности за противоправные действия. Густав не дослушав положил трубку, вот же твари… Чем же вас пронять?

В тридцати километрах к северу сожгли в труху дачу Эфедрина, отсняв это дело на видео и запостив везде где можно. Но это его не самая любимая дача, раз в год в лучшем случае он там бывал. А видео сейчас толком и некому смотреть — Бритая Степь лежит без интернета и без телевидения. В общем никакой реакции из Таблоса не последовало.

Над Батоном сияло ослепительно жаркое сентябрьское солнце, играя бликами на волнах в гавани, на металле кораблей и влажной после дождя зелени пальм. Боксер, как тут называли Густава, наслаждался свежим прохладным ветром с моря, сидя на балконе в здании правления порта. На столе перед ним был его навороченный нотик, у стола портативная станция связи со спутником, дававшая интернет и коннект с единственной рабочей теперь в мире программой ИН. Закурив, приглатывая кофе, Ланге любовался тем, что творилось у причалов. Конечно, за многие годы службы в разведке и спецназе, он бессчетно раз видел, как грабят захваченные города — на Волопасе, на Маскале, на Васту… Это всегда было нечто ужасающе непристойное, дикое и разнузданное, когда у тебя на глазах твои товарищи становятся алчными и безжалостными зверьми.

То, что устроили осьминоги в Батоне — такого он еще не видал. Это было какое-то масштабное, прекрасно организованное мероприятие, похожее на… Ни на что это было не похоже, но выглядело как-то прилично и даже солидно. Ошеломив бритых внезапным ударом, используя массированно свои ВВС и арту кораблей, имевшие точные данные от Густава обо всех движениях противника, они силами всего лишь четырех тысяч морпехов выбили из Батона, тридцати миллионного приморского мегаполиса, административного центра Лафы, двенадцатитысячный корпус бритых, почти не повредив порт и аэродром. И теперь, заняв складские комплексы порта и стоявшего рядом жд/вокзала, реквизировав тысячи фур, слаженно и четко, в темпе, которому позавидовали бы самые образцовые и продвинутые логистические корпорации, грузили под завязку свои пригнанные тяжелые танкеры и сухогрузы всем подряд, что было на складах.

С причалов несся звон железок и гул моторов, крики старших, бибиканье грузовиков, кряканье сирен, Работали краны, погрузчики, сотни солдат, ставших складскими работниками. Все было чинно, быстро и дисциплинированно. В чрева кораблей заезжали товарные составы с вагонами зерна, вина, кофе, шмоток, овощей, мяса, а также с ценными металлами, дорогими породами дерева, закатывались фуры с оргтехникой и бытовой электроникой. В танкеры заливалась с хранилища нефть. На палубы кранами ставили рядами друг на дружку контейнеры с промтоварами. Не стояли в стороне и десантные вертолетоносцы ВМС — туда въезжали автовозы с премиум тачками, грузовички с золотом из хранилищ местных банков.

Осьминоги, специализируясь на морском пиратстве, имели неплохой флот, поменьше чем у бритых, но более современный. У них была тоже немногочисленная, но очень качественная авиация, особенно на авианосце. Но сил на большие сухопутные войска у них уже не было. Вся их общаковая армия — четыре батальона морпехов. Но правда, это были черти уникально сочетавшие отмороженность и безбашенность с офигенной дисциплиной. Сейчас эти четыре тысячи заняв оборону в порту и на аэродроме под прикрытием своих боевых кораблей и наводимой боксером авиации, сохраняя фантастическое самообладание, не лезли в огромный город, не разбредались по магазинам, ТРЦ, ломбардам и прочим лакомым местам. Половина стояла на позициях, готовая отбиваться, если вдруг очухаются и вернутся бритые, половина работала грузчиками, причем весьма профессионально управляясь со складским оборудованием и техникой. В итоге Батон красовался на солнышке почти не тронутый пожарами, местные — живые и здоровые, шкерились по квартирам, ошалело глядя в окна на колонны фур, едущие к порту. Нигде никаких скандалов, насилия и прочего непотребства.

Генерал Щука, командир осьминожьей морской пехоты, стоял за спиной Густава, с искренним уважением глядя на экран его нота:

— Где их ВВС?

— На базах. Тупят. Связь и навигацию ждут чтоб восстановили. Можно отправлять. Но истребителями все равно прикройте.

Речь шла о полсотне нагруженных трофеями тяжелых транспортных самолетов, что стояли сейчас в аэропорту Батона и ждали отправки на Острова. Густав на всякий случай навел дивизион фронтовых бомбардировщиков на позиции остатков бригады бритых в тридцати километрах от аэродрома, которые вполне могли бы помешать отправке самолетов, да и вообще отбить авиабазу, если бы знали, что там происходит.

Сидя на этом балконе высоко над бухтой Батона со своим нотиком, Ланге был в эти дни на вершине своей карьеры — фактически он руководил сейчас армиями тигров, волков, львов и осьминогов — всеми десятками тысяч вооруженных, кто воевал против бритых на всем побережье Западного океана, на тысячах километрах от Мехсома до Батона. Наводил удары авиации и флота, координировал действия десятков отрядов, снабжая актуальной инфой о решениях и действиях противника, потерявшего управление войсками после того как легли программы DP и Galaxy.

Вторжение осьминогов на богатые берега Лафы служило двум связанным стратегическим задачам. Удар так далеко в тыл и в исконные земли бритых в условиях, когда их штабы не видят толком ничего на своих мониторах и картах, должен заставить их снять из Мехсома хотя бы одну из своих армий — бросить ее спасать Лафу и ослабить хватку на шее волков и тигров из последних сил оборонявших столицу Тигрового Берега. С другой стороны такой масштабный грабеж, какой замутили тут парни с Островов сам по себе был прибыльным делом. Небесные покровители Боксера-наводчика заранее получили с пиратов за его услуги 3 тонны золота из федеральных резервов островитян. Самолет с вдвойне драгоценными слитками в момент, когда рухнула система банковских переводов и не пойми что творилось со счетами, прилетел в Медвежьегорск — триста тысяч золотых там перегрузили на звездолеты в оплату транспортным компаниям второй ходки за новой волной десанта с Альфы. Цена была критично малая, но летуны согласились — вокруг в галактиках рушились экономики, заказов было ноль, оплатить переводами никто ничего не мог, не работала навигация. А маршрут между Альфой и Бетой короткий и уже проверенный так, что можно было идти наощупь.

Получив свое заранее, Уоллос предельно упростил схему дележа трофеев на Лафе, минимизировав возможные конфликты. Теперь все, что на берегу — осьминогам. И чем круче будут подчищать побережье осьминоги, отбивая затраты на Боксера и флот, тем больше шансов на переброску сюда войск из Мехсома.

Структура бандитского сообщества морских пиратов в принципе мало отличалась от остальных на Бете. Была Конфедерация, имевшая общаковые флот, ВВС и корпус морской пехоты. В нее входили четыре Острова, имевшие и свои флотилии, обычно в составе одного большого десантного вертолетоносца, батальона морпехов, трех фрегатов, трех эсминцев и пары корветов. Эти формирования одновременно с ударом Щуки по Батону, при заботливой и неустанной поддержке ВВС высадились в четырех портовых городах поменьше, устроив там похожие погрузочные мероприятия в чуть меньших объемах, каждый уже в карман своего островного общака. Со всех бригад были собраны десяток батальонов бандитов на небольших катерах — грабили сейчас небольшие городки по всему берегу. Вот там, конечно, не обходилось без грязи и гадостей вроде жертв и страданий местного населения. Но все равно, в принципе на всей тысяче километрах берега Залива Лафы, от устья реки Свиданки до границы Пальмовых Рощ, у осьминогов катастрофически не хватало людей, чтоб безобразничать и грабить мелкие магазинчики или пойти по домам и квартирам. Занимались только большими логистическим комплексами, не отвлекаясь даже на крупные ТРЦ. Получалось все даже слишком мирно. А ведь планировалось, что возмущенные и оскорбленные позором на Лафе бритые будут давить на Эфедрина, чтоб завязывал уже с Аханодиновой темой, бросал Мехсом и возвращал войска домой, защищать свои города.

Чуть по жестче действовали волки и львы в городах в предгорьях у Пальмовых Рощ. Но этого мало. Густав посмотрел в синее курортное небо над бухтой, там за облаками, среди звезд, в двух неделях лету от Батона, где-то на вилле у бассейна на Флорине сидел Главный, он требовал ударить по больней:

— Растормоши их, укуси, разозли. Заставь среагировать. Мехсом не выстоит, если Эфедрин не ослабит хватку. Сделай им больно, обидь.

Зирам, командовавший армией бритых на Лафе, отошедший от Батона в город Знойный в пятистах км от берега, пытался там собрать остатки войск и осмотреться. Наладил связь по проводным телефонам, еще стоявшим в зданиях администраций городов, разыскав своих командиров с их потрепанными бригадами и всех созывал к себе. Эдак он дней через пять соберет тысяч тридцать человек и такими силами сможет сам без помощи войск из Мехсома отбить хотя бы Батон. Густав выслеживал через спутники колонны, стекавшиеся к Знойному, выжигал их авиацией осьминогов, и думал, чтобы все таки придумать по больней для бритых.

Щука стоял на своем, собираясь 25-го сентября, то есть через пять дней сворачиваться:

— Зирам все равно хоть двадцать тысяч но соберет в Знойном. И разведка как-то да сработает, поймет, что мы локально в порту стоим. ВВС у них целы, по известным координатам без всякой навигации прилетят. Сотня бомберов и сотня истребителей утопят весь наш флот. А потом мои четыре тысячи морпехов уж как-нибудь да раздавят.

— Что же целый город оставлять… тут полно еще чего можно взять…

— Корабли итак уже под завязку, а на две ходки точно времени нет. Самолеты вообще на земле стоят не дольше часа, туда сюда как оглашенные носятся. Нормально мы уже набрали, теперь главное унести, — Щука смотрел на Густава прямо и твердо, — Я в курсе, что тебе надо бритых с Мехсома выманить, но это твоя забота. А сделка есть сделка. Мы тебе благодарны, но мы тебе заплатили. Нормально заплатили.

Ланге видел себя со стороны и ужасался, неужели он сейчас попросит осьминога перед уходом послать своих пиратов в жилые кварталы изнасиловать каждому хотя бы по одной? Не стал.

— И жечь город перед уходом мы тоже не будем. Пиратка — это одно. Налетели, взяли свое и ушли. А ссориться с бритыми навсегда нам ни к чему. Программки когда-нибудь да починят, связь наладят, и отбомбятся они по Островам по полной. Короче, команды мне от Верховного Осьминога на беспредел не было. А я генерал, на службе, а не на вольных хлебах.

Щука ушел, а Густав думал, сам охеревая с себя, что идея сжечь Батон сама по себе не плоха. Смотрел с балкона, как играет солнце на черепице крыш, как уносятся от берега вглубь каменных белых и розовых стен домов проспекты, как нежно отражается голубое море в окнах домов.

Сжечь… Сжечь до тла, — Густав перебирал в уме, какой бы отряд подтянуть в Батон, — Лев Охотник, бравший Виноградное, идет через порт Последний, это далеко, пятьсот км на север, не захочет терять время поворачивать в Батон. Ворон вовсе ушел с трофеями в горы, это еще дальше.

Кальмар из осьминогов, комбат из бригады Злых с Острова Свободы — у него пятьсот бойцов, полсотни бронеавтомобилей и три своих корабля — грабит сейчас элитный пригород Батона в Финиковом. Достаточно суровый парень, не склонный к соплям, был в молодости в рабстве у мафии на Скорпионе, его там заставили играть в Кальмара. Он выиграл и убежал. А главное, он сам по себе, Щуке не подчиняется.

— Кальмар, есть тема спецом для тебя. Отправляй свои корабли с трофеями, а сам с командой иди ко мне в Батон, подожги сначала химкомбинат на 12-й улице. С меня бонус 15 тыр зла и эвакуация потом.

Мастер спорта по кальмару согласно окнул в чате, сказал, что еще и везет подарок, просил подъехать к нему на комбинат. Ланге прошелся на крышу правления, на смотровой площадке вглядывался в панораму города, прикидывая, как потом поджечь исторический центр и административные здания, потом поджарить нефтехранилища и потом сити. Главное, чтобы эпично, и дыму побольше и зарево — чтоб видно было далеко. Обязательно у бритых есть наблюдатели, которые звонят потом в Таблос по телефону проводному и говорят, как обстановка.

Боксер смотрел на ряды домов, фонтаны и пальмы, памятники и колоннады, парки, цветники, пестрые рекламные щиты, представлял себе, как в миллионах квартирок испуганными пташками забились и трясутся тихонько от страха десятки миллионов маленьких и слабых, беззащитных и бесправных жителей этого еще вчера богатого и наглого города. Думал, как он скажет через несколько часов своему Кальмару «Дракарис» и «Сжечь их всех». Такие вот шахматы. Там, в тысячах километрах на севере, испускает дух, в последних боях уступая врагу квартал за кварталом несчастный Мехсом. Там ежедневно гибнут тысячи безвинных и мирных, сотни бойцов, в том числе и те, кто уже стали Густаву товарищами. Чтоб их спасти, чтоб дать им шанс, надо сжечь Батон. Не такие уж и безвинные тут жители… Их страна напала на соседей. Их армия жгла без счета чужие города, убивала, насиловала, ломала жизни.

Густав морщился, понимая, что не ему судить. Да и не могли жители Батона ни на что влиять. Да и не мстить он тут собрался, не наказывать… Просто оперативная необходимость. Чтоб выиграть в этой партии, придется это сделать. Хотя выигрыш не очевиден. Что если Эфедрин не отреагирует? Решит что Батон он все равно вернет через пару недель без боя, город потом отстроит, а вот Мехсом захочет взять не смотря ни на что, раз уж почти взял… И тогда тут все погибнут и лишатся имущества зря. А Густава накажут, а может вообще уволят за провал миссии… Ланге поморщился от вернувшегося страха. Вспомнил, как он забарывал это на Банановой. Вспомнил того медведя, ту старлейшу, того мальчика-бога в автобусе на Верхнем Лазе. Он, Густав Ланге — тот человек, который прикажет Кальмару сжечь город?

Столб черного дыма поднялся высоко над 12-й, жутким грибом тянулся к облакам. Может, и хватит, думал Боксер, уже сидя в машине, шурша по проспекту в сторону химкомбината, смотреть, что за подарок притащил Кальмар. Наверное, хватит. Если этот дым не поможет, нет смысла жечь дальше… Зря обещал целых 15 тыр осьминогу. Но Густав не будет жечь дальше.

Пикнул нотик оповещением от спутниковой разведки миротворцев. Ланге глянул на экран — части и соединения 1-й армии бритых, придворной, стоявшей вокруг Таблоса, одной из последних оставшихся регулярных и оснащенных современным оружием, выдвигались в эти минуты на запад, к Лафе. Радиоперехваты говорили о том, что у них задача помочь Зираму отбить Батон. Значит, с Мехсома войска снимать не будут. Миссия провалена. Вот же упертые твари, так рисковать, оставлять вокруг столицы одних только мобиков с хламом вместо оружия… Ланге проиграл, с силой ударил кулаком по рукоятке сиденья, радуясь, правда, что теперь и вовсе нет смысла сжигать этот гребаный город.

Кальмар встретил у проходной полыхавшего химзавода, отвел в дежурку охраны, оставил наедине с челом, сидевшим привязанным к креслу с мешком на голове: «Это Смотрящий за Лафой, Дибазолом зовут, типа губера. Сам пришел. Хочет с тобой перетереть. Просит город не сжигать, типа есть у него предложения».

Боксер снял мешок, заценив крепкий высокий лоб широкоплечего регионального руководителя средних лет. Встретил прямой и цепкий взгляд из-под седоватых бровей — мужик не стремался, не дергался, дышал ровно и не моргал. Надо же, думал Ланге, охота ему тут сидеть, другой бы сдриснул с Лафы в первый же день высадки осьминогов. Сел напротив него на железный табурет. Говорили полчаса. Ланге вызвал бойца-осьминога, попросил найти принести губеру чая и каких-нибудь бутеров. Сам вышел на парковку перед проходной. Морщился недоверчиво, глядя на черные космы дыма на полнеба над собой, чуя носом редкостный вонизм. Пора отсюда валить уже пока не потравились. Вот блин засада, хренов Дибазол, за такое дерьмо точно уволят. Неужели я влезу в эту муть? Это же будут не шахматы, а тупо преф.

Позвонил Ворону, еще не слишком далеко ушедшему от Виноградного.

— Боксер, я в курсе, что у тебя сейчас за темы. Я город беззащитный жечь не буду, — голос старого бандита был твердым и не готовым торговаться, — Хоть через Ягуара прикажи, не буду. Достало уже.

— Наоборот, есть тема крепко уменьшить масштабы кровопролития, правда рискованная. Ума и ловкости будет надо больше чем патронов. Оставь Удава разбираться с трофеями, сам набери со всех отрядов триста бойцов по хитрее и чтоб бритый язык знали. И дуй в Батон быстро.