Страх

Книга Лилит. Глава 1. Понедельник для Тора

Все погасло, наступили темнота и пустота, тишина и ничто. Правда, дико выла спина и бок, ожоги от монстровых шариков, значит, я типа жив. Сорвал нейромаску, почувствовал себя на табуретке в бункере Радуги, но все равно вокруг была непроглядная темень. Вспомнил, пошарил по столу, нашел фонарик и зажег. Рядом, напротив дымившихся своих сгоревших компов сидели взявшись за руки обугленные тела Радости, Гепарда и Скворца. Встал, чуть не заорав от прикосновения рубашки к спине, вялыми ногами подошел к двери — там было тихо. Постучал, открыл парень с забинтованным животом в кожанке поверх бинтов и джинсах, явно свой. Пацан вызвал Белого и фельдшера. Пока ждали, сказал, что бритые уже заняли этаж выше. Но пять минут назад погас свет и вырубилась вся связь. С тех пор тишина и дальше десантники пока не идут.

Чувак с сумкой-аптечкой на поясе чем-то намазал мне спину и бочину, появился из темноты Белый:

— Ну что? Сделали?

— Да, замочили Страшилу. Рыжий, Гепа и Скворец, не вернутся.

— Лады, — кивнул Белый, — тогда уходим. Боянис мне показал подземку, если вдруг сгодится.

Все оставшиеся в живых человек пятьдесят волков, взяв на плечи два десятка раненых, двинулись по коридору, толкаясь и запинаясь в темноте за Предводителем, освещавшим себе путь фонариком. Спустились еще на этаж, вскрыли дверь-тайник в стене, прошли метров тридцать по узкому ходу и оказались в тоннеле шириной с дорогу в две полосы. Нашли там еще фонарей и побежали триста метров вперед до большой площадки с несколькими микроавтобусами. Над нами сейчас был терминал Кобры. Белый сказал нам тут ждать, сам поскакал по лестнице вверх, вернулся с оказалось живым Зимой и еще парой десятков волков.

Погрузились, поехали, светя фарами километра два под землей по хорошему бетону, вынырнули на поверхность где-то в городке напротив космодрома. Проулками выкатились на автобан и рванули на Змеинодольск. Город стоял растерянный толпами на улицах — не ходили автобусы-трамваи, не работали кафе и магазины, да еще небось было нечем дома умыться, и при этом никакого ни ТВ ни интернета. Белый повез всех к себе на Астру, я вышел у метро — решил ехать на Каменный Угол, там есть вертолетная площадка, надо было взять в аренду вертушку. В метро не пускали, мол нет электричества, поймал такси. На вертодроме разводили руками — ты что, связи нет, навигации нет, прекращены все полеты… Поминая через слово Белого и Радугу, Гепу да Лося, демонстрируя пистолет и положив на стол все свои пять золотых монетами (приложухи банковские не открывались на телефоне, карточки сегодня ни у кого не читались) добился чтоб дали вертолет, бак-запаску с керосином и последние аккумуляторы. Сам сел за штурвал.

Взлетел и шел, разгоняясь, набирая высоту, над Змеинодольском. Время было уже вечер, мегаполис погружался в тень без огней и света, улицы пустели — народ решил прятаться по квартирам. За городом взял левее, увидев на горизонте на западе, как еще дымила серым и желтым в темневшее небо Кобра. Пошел высоко над лесами, все дальше уходя в безориентирные ночные дебри, пока подо мной не оказалась уже вовсе тьма, не порезанная ни трассами ни пятнами городов, по которым можно было бы сверять дорогу. Ясно, что вместе Книгой Волоса вырубились все три социальные программы — и теперь валятся системы управления, связи и торговли, за этим понятным всем обывателям событием на самом деле кроется катастрофический крах системы постановки жизненных целей, а также систем определения успеха через соревнование или обмен. То, чем на самом деле занималась Dream And Play. Неизвестно, успел ли Кошес оседлать Olimp Гилаца и будут ли рушиться системы управления социумами. Но пока ясно, что хоть и не работает из-за отсутствия связи навигация, сама система All Map работает — земля внизу, небо вверху, карта соответствует компасу. Да и двигатель вертолета работает, свойства материалов, воздуха и керосина остались неизменны. Короче, пространственно-временной каркас и физика нашей реальности не повреждены. А значит, и жизнь как таковая, как биопроцесс устояла. Гнал, в общем, Кошес на счет полного трындеца. Хотя, какие-то серьезные технологические и социальные клизмы теперь неизбежны.

Прошел по компасу, наткнувшись, где они и должны были быть, на западные отроги Железных Гор. Сел, сменил бак, попер дальше через хребет и оказался над Медвежьим Лесом. Уже светало, нашел трассу на Медвежьегорск и теперь мог просто идти над ней. Внезапно осознал, что не страшно… Ничего не давит на затылок… Ничто внутри не хватает за руки за ноги, не приковывает, не останавливает. Почуял восторг, облегчение и гордость — сейчас освободились от этой бесконечной изуверской пытки ужасом сотни миллиардов душ. Внезапно понял, осознал, что погиб Радость, его больше нет. По крайней мере здесь… Как же, дорого-то… Редковато мы с ним виделись, то он сгинет, то исчезнет, то спрячется, то занят. Но я всегда знал, что он где-то есть, что еще встретимся… Даже, когда его сместили по этой Оси G. Черт, ведь в прошлый апокалипсис я и влез, потому что пытался его спасти. Это же и была много лет моя Цель. А теперь все. Если только в Черно-Белом Городе… Стало холодно и одиноко. У меня теперь никого нет…

Впереди показался широкой серой полосой руин и пыли на горизонте Медвежьегорск. К стыду я гнал от себя тоску и горечь про Радость, да и про Гепу со Скворцом, с которыми успел задружиться. — Прости, Брат, — мысленно говорил я товарищу, — потом погрущу по тебе. Сейчас надо Тора спасать, мы с тобой за него в ответе. Да и Леди с Архива просила… А ее слова игнорить не надо.

Горела спина от ожогов, ныли руки от 12 часов за штурвалом без автопилота. Я выруливал над истерзанными останками медвежьей столицы к центру, пытаясь найти среди разрушенного в хлам города хоть какие-то ориентиры. Над бетонными развалинами местами торчали одинокие уцелевшие башни и отдельные стояки многоподъездных домов, своим видом только усиливая впечатление разгрома. Проспекты, хоть и трудно различимые из-за завалов все-таки сохранили очертания — я сверяясь с бумажной картой подлетел к Малиновой площади, где было скопление военной техники, всяких антенн, кунгов и палаток. Пошел на снижение, выбрав местечко почище. Подбежавшим волкам-автоматчикам крикнул, что я от Радуги с Кобры со срочным донесением. У парней работали рации, созвонились, уважительно кивнули мне и повели к трансформаторной будке. Открыли дверь, там оказалась лестница, провели три этажа вниз, потом по коридору до широкой приемной и кожаных дверей — туда.

Тор блестел в свете экономной лампы бледной лысиной и морщинистым лбом. Встал от неожиданности, показав свое шкафоподобное тело в темной мабуте и бронике:

— Бр? Ты жив?

— На 10 процентов, — Я подошел и мы крепко и длинно обнялись, почувствовал, какой Тор теплый и родной, — позови врача, плиз, с чем нить от ожогов. Как сам?

— Пока жив. Но это ненадолго, — Тор уселся на железный стол с папками и картами, вызвал по рации врача, — Походу, моя миссия окончена.

— Как ты, блин, вляпался в это? Ты что в натуре так ненавидишь медведей? Или вправду Админом Севера хотел стать?

— ПВО у меня не было. Прижали жестко или сожжем все твое войско, или выбирай… Другого вариантам спасти моих 36 тысяч волков не было. А потом… Все выглядело так, что львы слились, все зассали… Я подумал, что смогу спасти Волчьи Горы от разорения и геноцида, если лягу под Аханодина. Такая сделка. Спасение полмиллиарда жизней. Моя честь в уплату. Думал, главное сейчас вырулить, а потом получится все как-то да поправить.

— Ты в курсе обстановки? К тебе не только Ягуар идет. Пума с корпусом сядет через полтора суток на космодроме под прикрытием миротворцев. У тебя хоть проводная связь есть с бритыми? Как твои волки настроены?

— Нет связи. Да и не надо, — Тор с видом мудреца смотрел умиротворенно в зеленый ковер на полу, — у меня тут в городе и войск-то один корпус. Всех остальных по-батальонно разослал районы занимать. Волки мои в замешательстве… Могут отказаться стрелять по волкам. Но я проверять не буду. Я приказ воевать с Ягуаром не дам.

— Ну так валить надо, Тор. Что ждем?

— Нет. Найдут хоть на другом конце света. Да и неправильно это для будущего. Для новой страны. Закон и Честь надо соблюсти. Предательство должно быть покарано.

Тор похлопал меня по плечу и улыбнулся, налил мне вискаря:

— Так-то все неплохо вышло. Благодаря моему контакту с Гаммой бритые ушли на Панду. Получается волки почти без потерь отбили и Медвежьегорск и весь Медвежий Лес. Удержали космодром для Пумы. Это сокрушительная победа со стратегическими последствиями, способная повлиять на исход войны в нашу пользу. Одна моя жизнь в уплату. Такая цена. Я проиграл на Рамире. А здесь если и не выиграл, то точно не проиграл. Тут будет нормальная страна.

— И что ты собрался делать? — смотрел я на нежданно просветлившегося до степени самопожертвования парня.

— Ничего. Не сегодня так завтра будет киллер от Ягуара. Он сам не хочет рисковать побоищем между волками, решит меня вальнуть. Мое дело ждать и готовиться встретить Это достойно. Как волк. Как Гром из Мокрого Леса.

Вошел полковник с рацией и автоматом на плече. Гром кивнул ему, разрешив говорить при мне. Полкан, походу контрразведчик или комендант, заговорил, внимательно глядя в глаза Тору:

— В двух км от Малиновой видели Понедельника с Железных Гор. С ним двое серьезных парней. И двое местных, проводники. У них дрон с фугасом. Спустились в коллектор, связанный с этим бункером. Походу, за тобой. Попробуем живыми взять? Или не мудрить?

— Слушай, Рёв, — Тор не отводя глаз от взгляда полковника взял его за руку, — Мой приказ. Понедельнику не мешай. Лишних из приемной убери. Я так решил. Как только он дело сделает, присягайте Ягуару. Проследи, чтоб никто не наглупил. Мирно все надо. Валите все на меня, мол мои приказы выполняли. Ягуар вас наказывать не будет. Моей шкурой удовлетворится. Понял?

— Блин, Гром… — Рёв сжал губы, тер ладошкой лоб, казалось, сейчас пустит слезу, — Уважуха тебе. Мы никто воевать с Ягуаром не хотели. Вообще косяк — не знали что делать. И тебя сдавать западло. И со своими резаться не в тему. Пацаны пятый день в непонятках. Чтобы потом про тебя, Гром, не базарили, мы запомним навсегда — ты настоящий волчара. Респект.

Мужики обнялись, Рёв, роняя таки слезы ушел. Я выскочил вслед за ним, остановив в приемной за рукав:

— Рев, невнапряг, подгони к Тору в кабинет вертухая, которого бритые представителем оставили и его помощника. И в кабинет больше не заходи, и никого не присылай. Только звякни в сигналку, когда Понедельник уже будет тут. Мне свалить надо успеть, еще есть пара дел… И прикати контейнер без маркеров и обозначений, метра два на три. Документы бригады надо вывести в Мокрый Лес и кое-какие трофеи.

Вернулся в кабинет, застал там уже врача — принес, как я просил, мазей от ожогов и бинтов, прикатил бокс жизнеобеспечения, типа мне полежать под растворами. Отпустил доктора, впустил связанных вертухаев — полковника и здоровенного молодца капитана, запер дверь. Ну что, начнем?

Тем же движением, что в Эльдорадо, ткнул неожиданно да по-братски шприц со снотворным Тору в бедро. Нежно положил его на пол. Кряхтя от неловкости, внезапно развернувшись, бросил нож в сердце полковнику, потом подошел и аккуратно почти без крови зарезал тоже в сердце капитана. Так и кряхтя от неловкости, стягивал с капитана китель, штаны, майку, сапоги, наконец, трусы, положив голым на пол. Мысленно приговаривая, типа так надо, дружище, также раздел Тора. Надел его шмотки на кэпа, вложив в карманы телефоны, сигареты и документы Грома. Самого волка положил в бокс жизнеобеспечения — похожая тема, на тот, который я освоил на 327-м. Врубил ему вкачку плазмы, а самому из вены выкачал почти пол литра крови. Подумав, состриг волосы с головы. Подумав, состриг еще и с паха и с груди. Крепко подумав, вырвал два зуба. Срезал децл кожи с ягодиц. Ой, все… хватит, остановил я свое рвение к реализму и качеству проработки шоу. Закрыл своего товарища на этом в боксе и вставил в контейнер без маркировок.

Полковника усадил на стул, уложив плечом и головой на стол, типа спит. Кэпа развалил в Торовом кресле, как будто спит, откинувшись на спинку. Напихал ему Громовые волосы под майку и в трусняк, туда же сунул лоскутки кожи, положил под язык зубы Тора. Гелями и красками из своей чудо-косметички подкрасил ему волосы по светлей, подправил очертания лица, придав лбу более внушительный и бронированный вид. Вырубил большой фонарь, оставив тусклый свет масляной лампы. Сойдет грим, норм при таком освещении… Да и тем более для зрителей, особо лично Грома не знавших. Да еще и в камеру дрона. Опять же не ожидая же подвоха. Сидит мол изменник доверительно со своим вертухаем, спят, утомившись своим гнусным предательским делом. Вишь, волкам то уже не доверяет спать рядом… Долбанут, а там уже и нельзя будет ни хрена опознать. Вещи кэпа сложил за спиной Тора, между креслом и стеной, подоткнув под китель бушлат для объему, накрыл одеялом, чтоб торчали сапоги, типа спит. Оно, конечно, непонятный романтизм… но в жизни то и не такое бывает. Зато рядышком, будет понятно, почему так перемешались при чудовищном взрыве трупы.

Залил литр Торовой крови под китель и в штаны капитану, на кресло и под кресло, прыснул остатки на стену чуть выше плинтуса. Нормальная следственная бригада тут вряд-ли будет работать. Найдут шмотки, кровь, волосы, зубы — сойдет. Пока было время намазался докторскими мазями сам, замотался бинтами, надев рубаху и куртку поверх бинтов. Дзинькнул звоночек над дверями. Пора. Выкатил контейнер за двери приемной, запер все за собой, потом в лифт. Потом на улицу. Попросил Рёва — бойцы покатили мой бокс ко мне вертолет, уже заправленный и заряженный. Постояли пока покурить, с уважением поминая Тора. Рёв сетовал, что после всего, Грому Костер не позволят, а он ведь достоин по факту. Я утешил, что фугас это тоже костер, даже круче… Как Большой Взрыв Новой Вселенной.

В этот миг под ногами тихо качнуло, глухо бухнуло, из люков вентиляции поплыли облачка ржавой пыли. Попрощались, я на вертушке помчался к космодрому. Единственные у кого сейчас могла быть связь — это те, кто пользует Россомахину программку. И скорее всего StarBus обеспечил этим каналом свои конторы при миротворческих базах. Вот так напролом лететь, конечно, стремно, но при коллапсе связи легкий явно штатский вертолет миротворцы может быть и не завалят молча сходу. Сел прям перед штабом, вышел навстречу бежавшим с автоматами наперевес бойцам с милой улыбкой, демонстрируя руки без оружия. Сказал, что я Бросок, здесь в разведке от Пумы, и у меня срочное важное донесение. Отвели в комендатуру, заперли в стеклянном ящике, усадили за столом, но наручники цеплять не стали.

Скоро посетил капитан, сказал, что он шеф разведки батальона:

— Что и кому ты хотел передать?

— Мне нужен чат с Россомахой, срочно. Я Алекс.

— Какая Россомаха? — офицер округлил глаза, — Да и связи нет, ты что не в курсе?

— Капитан, — я делал свойский вид актуального чувака, который в теме, — Мы оба знаем, что у вас связь немножко есть. Точней у ваших коллег-транспортников… И большие боссы этих коллег знакомы с Россомахой. И для них это донесение суперважно. А у меня сейчас нет никакой другой возможности его передать, кроме как через вас.

Кэп ушел. Через стекло я видел, как из коридора на меня пришел поглазеть чувак в крутой мабуте без знаков отличия. Потом заскочил офицер и фоткнул меня на телефон. Потом часа четыре ничего. Я потребовал кофе — принесли… с тремя печеньками. Еще час… Открылась дверь, вплыл тот чел, что пялился через стекло, принес нотик, поставил его передо мной и ушел. На экране появилась Маса:

— Ты что там делаешь?

— То, что ты просила. Задание выполнено. Кошес ликвидирован, его программа деинсталлирована. Пригодились тебе джедаи? Радость в этой заварухе погиб, если ты его знала. Да еще два волка.

— Ты представляешь, что вы натворили? Вы весь DP снесли к едрене фене! Я команды не давала!

— Там обстоятельства такие вскрылись. Некогда было команду запрашивать. А если бы не вмешались, было бы намного хуже. Короче, мы спасли этот мир. Ты мне место обещала в новом мире.

— Пипец… Джедаи… Жалко Рыжего… Я с ним не общалась особо, слышала только… Ладно, потом решим, — Россомаха смотрела с экрана вроде бы мне показалось благосклонно и даже восхищенно, — лети в Мановах, свяжусь с тобой.

— ОК. Два месяца и буду у тебя.

Закрыл нот и вышел из стеклянного бокса. Не остановленный ничьим взглядом или словом, прошел к своему вертолету, проверил, как там себе в контейнере Тор, завелся и полетел. Еще 12 часов за штурвалом… Старался меньше тереться спиной о кресло, но все равно больно. Нашел в Змеинодольске на малом полевом космодромчике свой корабль в полной сохранности. Перегрузил туда Грома, заперся, пожрал до треска за ушами и тяжести в животе, и взялся готовить старт.