Страх

Книга Беты. Глава 4. Волки

Ветка с Ферсом сидели в ее директорском кабинете Ассоциации Банков, смотрели ТВ — последние новости с фронтов. Снежные барсы наехали всеми силами на Степных волков на востоке Континента. Наступали на Меркет, десятимиллионный город, пересечение всех дорог между Волчьими Степями, Тундрой и Волчьими Горами. Численно барсы и волки были равны, примерно по полторы сотни тысяч штыков. Правда, танки, артиллерия и авиация у барсов были допотопные, третьего поколения. Волки бы их разнесли легко. Но в Тундре, в Ледовой Арене завершил высадку десант Гаммы — 45 тысяч бойцов с вооружением пятого поколения — гораздо круче, чем у степных. Теперь исход войны было трудно предугадать. Экран показывал жуткие последствия авиаударов Гаммы по степной столице — Серому городу. ПВО степных волков опять прошляпила налет навороченных гаммовских бомберов-невидимок.

Ветка смотрела, как выносят из-под завалов тела детей и женщин, как чернеют провалы в девятиэтажках от рухнувших подъездов, как стонет мать над пластиковым пакетом размером в человеческое тело. Уже почти два месяца по ТВ нет ничего, кроме этих сцен из покалеченных городов, пожарищ Годноты и Цереса, стадионов и ТРЦ, заполненных ранеными или беженцами, женского плача и мужицких проклятий. Но Ветка еще не могла к этому привыкнуть.

— Ты, Ферс, что думаешь? — решила Ветка отвлечься от видеоряда из Серого, — хочешь сотрудничать с администрацией? Или воевать?

Ветку передернуло от мыслей, что бомбы могут лечь и на Железнорудск, и на Змеинодольск. Вся ее родная земля тоже может стать кровавым пепелищем.

— Война — дело разорительное. Она, как крутая стерва — оберет до ниточки, последнее возьмет. Начинаешь войну — готовься остаться без штанов. Лучше бы миром обойтись было, — Ферс с тоской моргал по сторонам — по стенам Веткиного кабинета, — но бритые — жадные твари. Конечно, у них единый налог меньше того, что у нас барыги в среднем платят бригадам. Но у них же еще кассовый сбор со всех продаж, да еще социальные взносы. Все вместе — вдвое больше, чем с нас сейчас берут. Я про взятки и откаты уже молчу — вертухаям всегда мало, сколько ни дай. Малый бизнес еще как-то живет-выживает… А крупняк в таких цепях держат, что это уже и не бизнес, а служба. Никакой свободы, никакой независимости. Мало, кто из наших хочет такой жизни. Если волки решатся воевать, то наверное, поддержат их барыги. Но, главное, чтоб тогда уже воевать по полной, всеми силами, до победы.

Тос, директор Горно-Промышленного Банка, вошел, стремительно прошагав к столу, плюхнувшись в кресло напротив Ветки:

— Слышали? Лапа погиб. Остатки тигров, может, пару дней продержатся в Годноте. Не больше.

— Ничего другого ждать уже было и нельзя, — смотрел в пол Ферс, — Когда флот бритых вошел в Кайфовую бухту, весь город в прицеле их кораблей.

— Хана всей их армии, никто не захотел отступить. Все 80 тысяч там легли.

— Это тигры. Они такие. Но вроде полторы сотни тысяч бритых в Годноте набили. Моя служба безопасности по крайней мере примерно столько насчитала. Ну да, раньше, чем через месяц Эфедрин там дальше не двинется. Будет второй эшелон подтягивать. К тому времени тигры в Мехсоме подготовятся, — Тос кивнул на календарь на стене с горным пейзажем, — Но если им никто не поможет, их со всем этим старым хламом с оружейных складов, за месяц раздавят.

— Может, чуть дольше. Сейчас, небось, бритые все свои ВВС на Панду бросят, медведей с хребта высаживать, — Ферс массировал ладошкой рукоятку дивана.

— Ферс, не кривляйся. В любом раскладе, если не вмажутся волки и осьминоги, то через три месяца все будет сделано, и львы тогда не смогут нигде высадиться на Бете, даже если решатся воевать. У нас нормальные космодромы для тяжелых звездолетов только в Мехсоме и Медвежьегорске. Знает твоя СБ, что решили наши волки?

— Нет еще у них решения. Клюв советуется со всеми пока.

В скайпе на компе Ветки крякнул и появился Вест, мэр Железнорудска:

— Это дурдом просто! Бред! Слышали, что псих из Пещеры сказал? — Вест с негодованием воздел очи к потолку, — неужели нельзя нормальных артистов нанять — чтоб говорили правильные вещи. Эти советнички из психбольниц вечно же что ни ляпнут, то как в воду… смотрят.

— А что он сказал? — Ветка была в курсе, что делегация волчьих предводителей собиралась в Пещеру — лечебницу для самых тяжелых душевнобольных, спрашивать мнение Звезд про войну.

— Сами смотрите, мне видос на телефон Ягуар сбросил.

На экране по ссылочке Веста показалась одноместная палата — на полу рядом с койкой корчил гримасы сидя на корточках псих. «Что скажут Звезды волкам про войну?» — слышен был за кадром голос Клюва. Псих вытаращил глаза и мелко затряс головой, перекосил лицо и визгливо выдал: «Хороший волк — мертвый волк!» Пустил густо слюну, упал на пол и забился в припадке.

— Да уж, — сопел Вест, опять появившись в мониторе, — с таким советом, могут волки решить постоять в сторонке.

— Тебе-то какая печаль? — Ферс встал к столу налить себе коньячку, — Твой Железнорудск целее будет.

— Еще скажи, порядок бритые наведут, — кривил узкие свои губы Вест, — бывал сто раз я в Бритой Степи. Тоска у них, провинция, глухомань. Серо все, серее моего железнорудского неба. Под ворами так спокойно, что как на кладбище. Можно до седых волос допердеть, а жизни не увидеть, даже вспомнить нечего будет.

А мне-то лично и вовсе под бритыми нечего делать. Я сейчас здесь — избранный населением мэр. Сам по себе, никакого фюрера надо мной нет. Да, с бригадами бывает сложно. Но их много, между ними можно лавировать, торговаться. А под единой администрацией не полавируешь, раздавят, как бетонной плитой. Да и мэров там не народ выбирает. Аханодин назначает. Мэры да префы — просто его чиновники, захочет вышвырнет в любой момент. А меня и не назначат — по понятиям вертухаевой кадровой службы я не пригоден для руководящей работы. Там послушные нужны.

Вест исчез с экрана на полслове, как будто его уже вышвырнули гамма-вертухаи, вместо него нарисовался Клюв — невыспавшийся, явно усталый:

— Веточка, доченька, здравствуй! — Верховный на мгновение по-отечески улыбнулся, — Ты-то что думаешь про войну?

— Жалко кровь лить и деньги жечь, Верховный, — Ветка кивнула за спину, на сидевших за ней Ферса и Тоса, — но под бритых нам не особо охота. Мы-то невооруженные, Клюв, война — ваше, волчье дело. Вашим шкурам под пули идти. Мы обсудили. Что вы решите, то мы и примем. Будете воевать — поддержим, как сможем, денежкой. Решите сотрудничать с Администрацией — выкрутимся как-нибудь.

— Ладно, Веточка, будь здорова, — Клюв улыбнулся и ушел с экрана.

Врубили новости по ТВ. Там в свежем выпуске показывали, как стоят на террасе дома Клюва в Железных горах и что-то тихо говорят вчетвером — сам Клюв, Ягуар, предводитель Длинных Болот, Одноглазый из Грозного леса, да Орел со Змеинной Долины. Самые уважаемые деды Волчьих гор. Диктор сообщил, что есть слухи, мол, в эти минуты идет в онлайн режиме в секретном чате Совет лидеров всех бригад горных волков.

— Похоже, сейчас все решат, — напрягся Ферс.

— Тянуть уже некуда, пора, — глотнул кофе из белой маленькой чашечки Тос, — Край.

Повисла заставка — на весь экран бился на ветру белоснежный флаг с черной волчьей мордой. Играло торжественное техно. Внизу бежала строка крупно и красно: «Внимание! Железнорудск, 10 мая. Ждите важное сообщение!»

Показался рабочий кабинет Клюва, Верховный сидел за столом. У него за спиной стояли шеренгой Ягуар, Одноглазый и Орел. Клюв поднял глаза в камеру и заговорил твердо и внятно выговаривая каждое слово:

— Волки и жители Волчьих гор! Согласно порядку, сегодня лидеры бригад судили-рядили по теме предложения Аханодина и проблем степных волков, медведей и тигров. Участвовали в Совете 88 лидеров. 62 из них поддержали решение, предложенное мной, Одноглазым, Орлом и Ягуаром.

Слушайте, свободные и остальные, что решил Совет лидеров!

Первое. Сотрудничать с администрацией Гаммы не будем.

Второе. Всеми силами окажем помощь братьям степным волкам, товарищам нашим тиграм и соседям медведям. Я, Верховный предводитель горных волков, с общаковой армией немедленно иду в Меркет на соединение со степными — биться против барсов и Гамма-десанта. Четыре западных территориальных корпуса сейчас же выдвигаются маршем на Мехсом — помогать тиграм отстоять свою столицу. Три центральных территориальных корпуса срочно уходят в Медвежьегорск — в помощь медведям. Три восточных корпуса занимают оборону в Железнорудске и на наших границах — обеспечивать порядок в родных горах. От каждой бригады в течение двух недель собрать по сто вооруженных, сформировать на их основе двадцать диверсионных батальонов по пятьсот человек. Десять батальонов отправить в Пальмовые Рощи — вместе с тиграми косячить на коммуникациях армии бритых. Другие десять батальонов в Церес — то же самое совместно с медведями. В мое отсутствие за главного остается Ягуар.

Третье. Совет объявляет о мобилизации резервистов. В срок три месяца собрать десять новых корпусов на территориях и новую общаковую армию. Вскрыть склады и базы хранения техники, провести учения.

Четвертое. Нападение Аханодина и его бритых шестерок угрожает всем свободным. Предлагаем львам и осьминогам поддержать нас и присоединиться к борьбе.

Пятое. Вторжение вертухаев и воров несет горе и разорение всем жителям Беты — труженикам, барыгам и префам. Совет решил не повышать сборы с бизнеса и земель. Но просим всех невооруженных по мере возможности добровольно помочь нам в этой войне. Просим префов поддержать сборы резервистов довольствием и транспортом. Готовы принять помощь барыг в оснащении и снаряжении диверсионных батальонов.

Волки! Бойня предстоит кровавая и жестокая. Многих из вас больше не увижу, но уверен никого из нашей стаи не придется мне презирать за трусость. Прощайте.

Звезды ясные — судьи наши и учителя! Мы, волки, услышали ваши слова от психа из Пещеры и приняли их. Будем биться до конца. Мы хорошие волки, мы готовы умереть, но не сдадимся. Нам в неволе не жить. Мы на клеймо и ошейник не согласны. Свобода или Смерть!

В динамиках залязгало загудело тяжелое техно. Экран опять показывал черного волка на белом. Ферс откинулся на спинку дивана:

— Потом через голосование проведем формально, но ты, Ветка, уже считай, что Ассоциация решила выступить генеральным спонсором партизанских батальонов. Поспрашивай у волков поконкретней, что им надо для диверсантов, дай список — мы все закупим и распределим через предводителей.

Ветка отправила банкиров, сама быстро собралась, заказала вертолет на Змеинодольск. Соскучилась по братве на Кобре, надеялась хоть бы что-то узнать про Радугу. Думала, что хоть теперь-то Рыжий вернется на Бету. «Что он, блин, нашел у нее там в черных кудрях? Не настолько же…» — брезгливо анализировала полугодовой зависон Радуги в Мановахе. Чувствовала обиду и унижение.

На Кобре встретил Боянис, сказал, что Радуга только-что звонил и опять ушел со связи — приказал отправить в диверсанты ту сотню, что готовили на Орион, сотником с ними отправить Удава. Боянис дал Ветке ключи от кабинета Радуги, типа ей надо было забрать какие-то свои старые документы.

Дочь Хаса осталась одна среди разбросанных шмоток Рыжего. Смотрела на свое фото у него на столе, на фото в шкафу, где вчетвером — Она, он, Гепа и Скворец. Обнимались и смеялись. Потрогала его стол и кресло, сложила аккуратно в стопку его штаны, рубашку и кофту на диване. Сняла из антресоли его шапку, намочила руку под краном, пошуровала ей в шапке. Наковыряла так несколько рыжих волос, положила в коробочку из-под лака для ногтей.

Вышла, заперев дверь, спустилась на улицу и пошла дорожкой, что помнила с прошлой осени — в лес. Сейчас, в середине мая, лес пел голосами сотен птиц, играл распустившимися везде цветами, пах тысячами оттенков буйства молодой и зеленой жизни. Все здесь готовилось к горячему и веселому лету, мечтало об исполнении надежд. Не плутая вышла к «своей» тропе, остановилась у располневшего и посолидневшего ручья, села у ствола могучей тетки-широколиственницы. Зажгла свечу.

— Благодарна тебе, Лес-батюшка, за советы. Проросла наша Ассоциация. Пошли дела более-менее. Но вот беда. Враги напали лютые и жадные. Все могут отнять, сжечь и сломать. Как отбиться — не знаем. Сил мало, — Ветка повернула лицо вверх, где протяжно зашумели еще пока куцые кроны. Послушала, как журчит ручей и пищат какие-то птички-невелички в кустах, — И подскажи, мне Отец, как вернуть Радугу. Загулял совсем. Возится с той, что с Врагом нашим дружит. А Радуга нам тут нужен. Предчувствия дурные. Может, эта война — только начало? Дальше еще страшней? Может, Радуга нас спасет? Пусть вспомнит обо мне. Пусть вернется. Помоги, Батюшка-Лес, подскажи.

Ветка вынула из коробочки рыжие волоски, приблизила их к свече. Смотрела, как они изогнулись, свернулись истончившимися кольцами и почернели. Пела тихонько на старом местном языке песню-заклинание.

Вернулась на Кобру, нашла в Дежурке Бояниса, вернула ключи, узнала, что опять звонил и не застал ее Радуга. Оказалось, Орел просил дать комбата от Кобры для змеинодольского партизанского отряда. Радуга назначил Ворона. Уже стало известно, что диверсантов с Долины Змей отправят на Тигровый Берег, в Пальмовые Рощи. Ворон готовился, что все будет долго и серьезно — диктовал Ветке, что хорошо бы прикупить на деньги ее Ассоциации:

Ты нам Ветка побольше купи термобелья, налокотников и наколенников. Прицелы нужны, носки, медикаменты, особенно от простуды. Аккумуляторы. Сигареты. Еще поддонов складских деревянных много. А еще заряди девчонок масксети плести — их тоже много надо. Пусть во всех офисах вяжут. Дело не сложное, я тебе видос брошу с инструкцией, как их вязать. Ну и бензин, спички, спальные мешки, палатки.

— Что, Ворон, стремно? — улыбался Боянис, глядя на необычно меланхоличного товарища.

— Да нет, корешок, не страшно мне, — Ворон, горестно усмехнулся, играя на ладони новенькой портативной рацией, — Обидно. Жалко, что все на этом может кончиться. Что-то я не успел. Не известно что. Но что-то важное протупил, о чем-то не подумал. А уже не воротишь. Не пересдашь экзамен. Эта война, как звонок с урока. Все на этом. Срок наш вышел. Что успели, то успели. Что нет — то уже точно нет. Прощевай, Боянис, держись.

Ветка никогда не видела раньше Ворона таким — сгорбившимся, старым. Лицо было сухое и черно-белое, как на памятнике. Чувствовала, что он подводит итоги своей жизни. Видела, что он не доволен и итогами, и собой. Ворон встал со стула и пошел на выход, повернулся уже в дверях к Ветке:

— И жалко, что ты не вместе с Радугой. Думал, вы будете жить тут после нас всех, — мирно, богато да счастливо. Детишек растить станете… Что у вас все будет по человечески. Не по волчьи.

К вечеру вернулись с города Гепард и Скворец — им вроде мобилизация грозила меньше всех — Радуга назначил их в личный неприкосновенный резерв. Они упросили Ветку отправить все распоряжения по ассоциации вацапом, а лететь в Железнорудск завтра утром, — остаться этим вечером на Кобре. Хоть посидеть втроем, соскучились же, не виделись сто лет.

За окном, как когда-то, Ветка опять видела яркие огни космодрома в ночи, бледно мерцавшие силуэты звездолетов, светившиеся окна терминала. Не врубали музон, сидели в тишине в кабинете Радуги, думали-гадали чем все это кончится. Хотели подключить Радугу в скайпе — типа выпить вчетвером, но тот опять был не в сети. Сидели за столом лениво ковыряя вилками закусь, беседа че-то заглохла, повисла тяжкая медленная пауза.

— Сука, ты, Ветка — Радугу динамила. Он бы не прилип к этой черной ведьме патлатой, — Гепа давил кулаком в стол и сжав губы, смотрел куда-то над ней, — Суки вы все, бабы. Получила свое и убежала.

Ветка растерянно моргала на вольготно полулежащего, широко раскинувшего руки на диванной спинке Скворца, ища поддержку.

— Не обижайся, Гепа, — Скворец тепло тронул его за плечо, — так принято. Это естественно. Это мы их любим. Только мы, мужики, и способны любить, да и то не все. А сучки могут только терпеть нас, если им нужно. Это природа. Предъявить никому тут ничего нельзя.

— А ты, Ветка, небось только и ждешь, чтоб нас всех перебили, — Гепард зло смотрел ей в лицо, видя, как она отводит взгляд, — вы все такие.

— Не злись, Гепа. Это природа, так устроено, — Скворец лыбился в потолок пьяно и жестко, — но легче им без нас не станет. Бритые такие же как мы. Не добрей и не ласковей. Только беспонтовые, не смеются никогда и жлобы.

Ветка, не чокаясь с волками выпила, трое сидели молча, глядя пустыми глазами в пустоту…