Три Царя

Глава 10

10

Это был огромный и мускулистый волк. Он неспешно вышагивал в сторону человека, описывая взглядом всё поле сражения. Дэйна, Мира и Ярик хотели подойти к Балдуру, но тот легким жестом указал им остаться на своих местах. Сырник дрожал.

Чем ближе он становился, тем больше можно было разглядеть разницу между ним и волколаками. Первое и самое очевидное, что бросалось в глаза, так это видовое различие. В то время, как члены его стаи стояли ровно на двух лапах и имели длинные и мускулистые руки с острыми когтями, вожак представлял собой самого обычного волка исполинских размеров.

С каждым его шагом можно было почувствовать, как содрогается земля, а в воздухе отчетливо начинает веять могущественным духом. Волк подошел вплотную к человеку, и обнюхал его с головы до ног, а затем широко раскрыл пасть. Его красные глаза заблестели, а серая шерсть на загривке встала дыбом.

Балдур чувствовал запах зловоний, и как с его черного носа, что был размером больше, чем его голова, капает отвратная жидкость. Мужчина поднял голову и смотрел перед собой, все еще направляя оружие на пленника.

— Твоё оружие, — животным басом прогромыхал волк. — Я видел такое много раз, ты стервятник, человек. Ты из тех, что ходят в наш лес и собирают дух для каменных городов.

Балдур молчал.

— Знак, что ты изобразил на земле, еще один трюк тебе подобных. Это ловушка, обманка чувств обоняния и восприятия. Кроме ингредиентов и руны, требуется кровь стервятника и кровь жертвы. Чего ты планировал добиться этим, человек? Сконцентрировать дух в одной точке? Обмануть мою стаю? Заставить их на хищном уровне путать добычу и окружение? Дезориентировать? Может даже напугать?

Он не прервал своего молчания, лишь почувствовал, как Сырник, что перебежал на другое плечо, держится за его шею, и едва слышно шепчет ему на ухо.

— Бал… Балдур, мать твою! Это же он! Клянусь тебе, это он… тот самый ведь, как ни на есть что есть он!

— В тебе много чего выдает твой род деятельности, прямоходящий. Повадки, одежда, принципы, и то, как ты держишься предо мной, свисая над пропастью смерти, — Волк довольно зарычал, а затем прошелся языком по щекам, громко чавкая. ¾ Однако запах, запах который я не забуду никогда, Балдур Красный Стервятник, его я почуял, когда вы только вошли в лес.

Чаша весов изначально не перевешивала в сторону отряда, а после резни, которую они устроили, шансы просачивались в мягкую от крови почву. Все замерли и опасались сделать лишнее движение, которое вожак стаи сможет воспринять как угрозу.

— Я знаю, ты боишься, я это чувствую. Чувствую, как от тебя исходят вибрации, как дрожит твое тело, человек. Твоя душа обливается кровью и начинает выть о спасении, словно слепой новорожденный щенок, что скулит и тянется к грудям матери. Ты украл мою охоту, это стадо моё по праву сильнейшего, — зверь на секунду отвел взгляд в сторону, осматривая мёртвых волколаков, а затем продолжил. — Убил членов моей стаи, опозорил моё имя. Кровь требует крови, плоть должна разорваться и перегнить.

— Ты знаешь, как всё было на самом деле, — сглотнув ком в горле и подавив дрожащий голос, наконец ответил Балдур. — Я не крал твою охоту, стадо живо. Твоя стая напала на мою, и по законам Лика я имел право на защиту.

— Что ты можешь знать о законах Лика? — растянулся волк в улыбке. — Ты пришелец, чужак, этот лес и эта земля не твоя, как и законы, по которым существует жизнь многие миллионы лет. Следы, что ты оставляешь, пахнут гнилью, всё, к чему ты прикасаешься, нарушает сам баланс Лика. Ты — стервятник, духокрад, троглодит из внешнего мира, кой мне противен. Не заблуждайся в своих размышлениях и суждениях. Ты уже мёртв, как и твоя стая. Твоя плоть разодрана, кости перемолоты, а остатки брошены твоим собратьям на объедки.

— Тогда что мне мешает нажать на курок, Серый? — внезапно с уверенностью в голосе, произнес человек, чем поверг в шок его отряд.

Каждый из них был не понаслышке знаком со зверем. О нем ходило множество историй, рассказов, которые редко заканчивались благоприятным исходом. Помимо клише, навешанным практически всем опасным хищникам, Волк выделялся одним. В силу разума и гордости, он никогда не вел беседы со слабыми созданиями, однако даже в самый добрый день, он не выносил наглости в свою сторону.

— Если я уже труп в твоих в зубах, — продолжил Балдур. — Что мешает мне забрать с собой этого бедолагу, и напоследок устроить тебе духовную головную боль?

Волк повел себя ожидаемо. Его глаза источали злость, а взгляд изменился на гримасу тысячи смертей, которые он мысленно обещал человеку, однако он не атаковал. Ему было интересно, но не настолько, чтобы терпеть подобное от какого-то человека, чей род деятельности он презирает. Балдур завел курок револьвера, а затем продолжил:

— Я может и человек, но хожу в духокрадах почти два десятка лет и законы Лика знаю, соблюдаю. Можно даже сказать чту побольше твоего. Охоту я твою не крал, просто оказался быстрее тебя и эти иглопузы, как и их дух мои по праву первого.

Волк фыркнул.

— Выхода, я вижу, всего два, — продолжил человек. — Первый, я не сомневаюсь, что ты справишься со мной, а может даже и с остальными, а затем присвоишь себе стадо, что прибывает в коматозном состоянии от духовного голодания. Также уверен, что столь небольшое нарушение законов Лика, такому могучему вожаку стаи ни коим образом не аукнется, — Балдур шмыгнул носом. — Однако перед смертью, я тебе напомню, что какой-то чужак, духокрад уважает местного правителя куда глубже, нежели знаменитый Серый Волк.

Стервятник чувствовал, как сердце начало биться сильнее, а в груди зарождался неконтролируемый животных страх, что он старался похоронить как можно глубже. Кровь вновь потекла со лба, но Балдур никак не отреагировал на это.

— Второе, мы сложим оружие, как ты и просил вначале, и попробуем обговорить происходящую ситуацию, которая из степени обычного кровопролития превратилась в катастрофически неприятную. Мне больше импонирует второй вариант, но как хозяину этих земель, я оставляю выбор за тобой, Серый. Нам есть о чем договориться.

— О чем же мне договариваться с тобой, Красный Стервятник? — голос волка понизился настолько, что Балдур едва не проглотил собственный язык.

Под ногой Балдура зашевелился волколак, а в лицо подул приятный лесной ветерок, что принес с собой запах диких ягод. Шелест листвы смешивался со скрежетом зубов волка и прерывистым дыханием человека. Он вновь пообещал себе вернуть над собой контроль, уже в который раз. Быть может, снаружи он казался хладнокровным, но внутри всё его естество металось из стороны в сторону, в жалких попытках бежать.

Неосторожный шаг, угрожающий жест, и волк откусит ему голову, прежде чем с неё успеет упасть хоть один русый волосок. Стоит зайти слишком далеко в суждениях или высказываниях, итог будет схожим. Стервятник начал понимать, что все его попытки урегулировать конфликт, возможно закончатся смертью, но была надежда. Надежда хранилась лишь в настроении и любопытстве создания, так как тот, что способен проглатывать людей целиком, просто стоял.

— Что же ты мне можешь предложить, человек, взамен твоих действий?! Что, по-твоему, заменит смерть молодняка моей стаи, что едва успели выйти на первую охоту?! Как ты возместишь мне сбежавшую половину стада?! Я шел сюда, чтобы пожрать всех, а не жалкие остатки, от которых пахнет смертью, нежели сладостным духом.

Балдур сглотнул, а Волк заметил, как кровь на лице человека начала смешиваться с холодным потом.

— Естественный цикл есть естественный цикл. Смерть твоего молодняка, дело рук твоего молодняка, думаю это мы уже решили. Насчет иглопузов, — Балдур кивнул головой в их сторону, стараясь не отрывать взгляда от красных глаз вожака. — Ты кодекс наш знаешь, дабы соблюсти все законы Личьи, по которым жертва всегда должна обладать возможностью спастись от хищника, я тебе их не отдам, пока они не восстановятся.

Балдур почувствовал на себе взгляд своих товарищей, которые были явно иного мнения. Сырник так же дергал человека за ухо, пытаясь привлечь его внимание к себе.

— Многие стервятники бросают духовно ослабленных, если за шиворот лезет смерть, человек. Самолично наблюдал как трусливые духокрады бросали едва дышащих созданий на растерзание более сильным. Пользовались как щитом или просто убивали, чтобы не возится лишний раз. Ты единственный, кто еще чтит этот кодекс или закон, как ты сам его называешь, — тёмные губы волка сжались, и он, слегка повысив голос, процедил. — Стадо моё!

— На этот счет мы можем спорить до хрипоты, но я не уступлю тебе стадо до тех пор, пока они вновь не напитаются и не будут полностью функциональны, — стоял на своём Балдур, до конца верный своим принципам, правилам стервятников и закону Лика.

— Не испытывай моё терпение, человек, — грозно проревел волк. — Ты отойдешь в сторону или испустишь последний дух на этом месте.

Волк глубоко зарычал, а Балдур ощутил вибрации от его голоса через всё тело. Медленно Дэйна подошла к человеку и потянула его за руку. Серый сделал вид, что не заметил приближающуюся полувеликаншу, которая даже при своей комплекции выглядела издевательски крохотной.

— Балдур, он прав, не испытывай судьбу. Я знаю о твоих принципах и правилах, но в этой ситуации мы не в положении, чтобы выдвигать требования. Стадо фактически мертво, даже если их хоть сейчас накачать духовным топливом через шланг. От Серого никто не уходил, и не уйдет, поэтому предлагаю быть первыми, раз уж он решил нас не убивать сразу.

— Категорически и всецело согласен, — шепнул на другое ухо Сырник, поджав уши. — Ты, холоп, может и не чувствуешь, а меня от его духа уже в жар бросать начинает. Очень мощный, смертоносный дух, уходим скорее.

Дэйна почувствовала на себе взгляд создания и попятилась назад, хоть тот и смотрел прямиком на человека. Своей незримой силой, он дал ей понять, что их разговор, на который он необычайно расщедрился — окончен. Дэйна, в отличии от Стервятника, оказалась послушнее и трезво оценила происходящую ситуацию.

Впервые она позавидовала Балдуру. Его неспособность чувствовать дух и какую ауру источает из себя создание, играли ему на руку. Разумом Дэйна была готова сражаться, однако её тело двигалось само собой, словно приклоняя колено перед духовным превосходством волка. Она чувствовала страх, но не в привычной форме понятия этого слова. Это было нечто первобытное, но при этом столь возвышенное, сопротивляться которому, она была практически не в силах.

Вновь наступила отвратительная тишина. Тишина, через чье крепкое полотно завесы безмятежности можно было услышать посапывание иглопузов и шелест песчанок под ногами. Балдур чувствовал, как утекают последние секунды терпения Волка. Ему стоило что-то предпринять, а то смерть, что лишь щекочет его за шею, вцепится ледяной хваткой забвения.

Мужчина закрыл глаза и медленно убрал револьвер в кобуру на бедре. Волк ухмыльнулся. Балдур посмотрел на нож, с лезвия которого падали последние капли крови волколаков, и потряс им в воздухе, словно сбрасывая прилипшую паутину. Сырник внимательно наблюдал за действиями человека и старался не пропустить ни малейшего движения. Нож оказался за спиной, а сам Стервятник убрал ногу с раненого волколака, и тот, огрызнувшись вслед, занял место позади Серого. Балдур сделал несколько шагов назад и пару в сторону.

— Очень разумное решение, ¾ довольно облизнувшись, заключил Волк. — Удивительно, что тебе для принятия очевидного понадобилось столько времени.

Он вновь зашагал в сторону добычи, едва заметно облизываясь, однако человек не двигался с места. Вместо того чтобы воспользоваться случаем и сбежать, ведь раненая стая не сможет вести преследование, а Серого, судя по всему, больше волновала его добыча. Человек понимал, что принял правильное решение, и быть может насытившись, волк всё же сжалится над их судьбами. С другой стороны, его разрывала изнутри собственная совесть. Нет, не та, что коробит сознание от вины украденного яблока с сельского рынка. Не та, что мучает несколько дней, после чересчур колкого высказывания в сторону любимого человека. Тот тип совести, который Балдур не мог охарактеризовать. Он рвал человека на части, от чего даже челюсти волка, могли показаться легким покалыванием.

Никогда за всю свою жизнь, Балдур не нарушал Кай. Однажды он сам чуть не умер, и провел почти два месяца прикованный к собственной кровати, в одиночку защищая пожилого и худого кабана от назойливой группы кобольдов. Вооруженный одним лишь ножом, совсем юный и новообращённый стервятник, не мог себе позволить нарушить законы Лика. Он презирал тех, кто плевал на них. Он не понимал, как можно настолько низко пасть, чтобы ради собственного спасения, оскорбить законы богов. Балдур не был из тех, кто открыто бросался выражениями о неспособности испытывать страх перед смертью. Он мог с легкостью проглотить свою гордость и уступить, он делал это всю свою жизнь по причине рождения. Однако было одно, через что его тело и разум отказывалось переступать. Он никогда не причислит себя к их числу. Числу клятвопреступников, что являются гостями во владениях Лика, и называют себя стервятниками.

Балдур вновь оказался перед ним, выставляя руку ладонью вперед. Он почувствовал холодное прикосновение мокрого носа, и перед тем, как создание успело зарычать, мужчина произнес.

— Поединок в таком случае, священный поединок перед взором Лика и богов.

Глаза Волка широко раскрылись, а пасть самодовольно оскалилась, однако вновь перед тем, как что-то сказать, Балдур его опередил.

— Мы сразимся с тобой как два охотника, два хищника, что не поделили общую добычу. Тот, кто выживет, перед взором Лика и богов, станет обладателем этой стаи. Я Балдур Красный Стервятник вызываю тебя на поединок, священную схватку.

— Принимаю! — громыхнул Волк, и еще шире оскалился.

— Одно лишь условие, — чтобы не случилось между нами, позволь моему отряду уйти.

Волк высоко поднял голову, смотря на человека, словно на ничтожество. Его нос медленно шевелился, а в уголках пасти появилась белоснежная пена.

— Ты не в положении, чтобы указывать условия. Они повинны в смерти молодняка, не меньше чем ты сам, духокрад. Я не могу обещать тебе их сохранности.

— И не стоит, — раздался женский голос, и Балдур почувствовал знакомый и приятный запах.

Мира стояла по левую сторону рядом с человеком. Краем глаза стервятник заметил, что она сжимала в руках оружие. Меридинка в пол глаза взглянула на человека и слегка заметно улыбнулась. По правую сторону от него возвышалась воительница, а за ее спиной стоял Ярик.

— Не слушай, человека, Волк! — послышался низкий голос женщины. Она всё еще была опозорена своим недавним поступком, и как позволила себе поддаться духовному давлению. Дэйна так же крепко сжимала щит, а в правой руке, скалился готовый к битве клинок. — Не думай, что я буду стоять и смотреть, как ты растерзаешь моего сборщика.

— Да, отец, — следовал за ней Ярик. — Вот теперь мы точно подохнем, — с радостью в голосе, добавил рыжеволосый человек.

Балдур осмотрел свой отряд сопровождения, что впервые, казалось, с выхода из Велпоса напоминал собой то, что когда-то было утеряно. Он ощутил себя лет на пять, а может даже десять младше. В тех временах, когда они открыто встречали любую опасность с улыбками на лице.

— Верная у тебя стая, — прорычал волк и сорвался с места.

Он атаковал настолько молниеносно, что Дэйна едва успела встать на его пути. Она оттолкнула Балдура в сторону, а Мира схватив сборщика, за шиворот, отпрыгнула в сторону. Удар, который отправил бы в полет любого другого, заставил Дэйну практически вонзиться в землю.

Колени захрустели, щит, окутанный духом, заметно гнулся, и должен был вот-вот быть уничтоженным. Женщина закричала, но не от боли, а от неимоверных сил, что приходилось ей использовать. Она уперлась плечом и головой в щит, и крепко сжав зубы, пыталась удержаться на месте.

Волк так же был удивлен, что кто-то смог удержаться от его лобовой атаки. Он поднял морду и широко раскрыл пасть, в надежде раскусить полувеликаншу пополам. Дэйна почувствовала, как напряжение спало, но сумела они лишь поднять голову, как увидела перед собой то, что было последним в жизнях многих до неё.

Волк клацнул челюстью, но вместо тёплого мяса со сталью, он почувствовал, как язык неожиданно обожгло. Ярик концентрировал дух у кончиков своих пальцев, и тут же отправлял в полет напитанные огнем сферы. Бешенный темп сражения, не позволял ему, создать нечто более могущественное и действенное, ведь в противном случае, Дэйна была бы уже мертва.

Балдур не остался в долгу, упав вместе с Мирой на землю, он достал револьвер и нацелив в морду создания, дважды нажал на курок. От грохота, что пронесся над долиной, где-то вдалеке взлетела стая птиц, а волколаки, покорно наблюдая за битвой альфы, яростно оскалились.

Мира убедившись, что Балдур с Сырником еще живы. Чиркнула кончиком клинка о камень, выбивая искру, и принялась метать одну за другой в морду зверя. Дэйна совершила кувырок, уклоняясь от второй атаки волка, и полосанула животное по лапе, именно в то место, где должны были находится суставы. На её удивление, вместо чавканья плоти, раздался звук, очень сильно напоминающий скрежет металла. Женщина позволила себе на мгновение обернуться, и заметила, что место куда был нанесён удар, никак не пострадало. Она пробежала под брюхом волка, нанося еще несколько, но в ответ раздался похожий звук. Тогда одним взмахом руки, она покрыла свой клинок десятками ледяных шипов, и что есть сил, вонзила в брюхо волка. Удар такой силы, в такую жизненно важную точку тела, сыграл бы на руку всему отряду и позволил им даже понадеяться на выживание. Вместо этого, в нескольких сантиметрах от кожи и шерсти создания клинок пронзил воздух, как волк молниеносно переместился. Дэйна заметила, несмотря на усилия всего отряда, в том числе и револьвер Балдура, морда волка выглядела абсолютно невредимой. Что же всё-таки им нужно сделать, чтобы пробить его кожу? И возможно ли это было сделать изначально?

По всем землям, существовали создания настолько могучие, что за всю историю, находилось лишь несколько, кто сумел похвастаться полученными трофеями. Достаточно сильные, чтобы повергнуть и самого искусного воина, всего за пару мгновений, а то и быстрее. Существа, которыми пугали детей перед сном, становились антагонистами множества сказок и рассказов. Многие сомневались в их существовании и считали подобных, можно даже сказать божественных созданий, не более чем выдумкой. Рожденная мысль искусных сказателей, не более. Результат больного воображения. Все были в чём-то правы, однако один из таких результатов, сейчас пытался её убить, и возможно ему это удаться. Ведь в конце концов, он являлся одним из трёх.

Волк обратил свой взгляд на Ярика, что, заметив холодный взор смерти, принялся бежать. Это всё что мог сделать один человек, а команде пришлось бы пытаться уклоняться от атак волка, нападая с разных сторон. Дэйна не заметила, что перед тем как отправиться за Яриком, Волк дернул лапой, прямиком в её сторону. Полувеликанша не успела закрыться щитом полностью, как и создать духовный барьер. Женщина оказалась в полете, и кубарем повалилась на землю.

Мира заметила это, и бегала взглядами между Яриком и Дэйной. Поняв, что помочь обоим сразу она вряд ли способна, да и Дэйну таким ударом не сломить. Она воткнула глефу в землю, и раскинув руки в стороны, принялась готовить заклинание.

— Закончи круг! — прокричала она сквозь шум рычания волка.

Балдур молча кивнул, и побежал, что есть сил.

Сырник смотрел на Ярика, и каждый раз, когда волк находился в сантиметре от плоти человека, маленький аури заметно щурился. Рыжеволосый мужчина, на удивление, справлялся до тех пор, пока зверь всё же не нагнал его и не пригвоздил лапой к земле.

Дэйна ощутила, как рёбра сдавливают легкие, но даже несмотря на это, она быстро оказалась на ногах, и побежала в сторону Ярика. По пути женщина прокричала боевой клич, а волк покосился на неё в полглаза, именно в тот момент, когда раздался еще один выстрел.

Ярик воспользовался моментом, и объяв правую руку огнем, наотмашь ударил меж пальцев животного. Существо недовольно оскалилось, и принялось сильнее прижимать человека к земле, от чего тот невольно кашлянул кровью. Дэйна оказалась рядом. Воительница в прыжке от начищенного камня, занесла клинок, и на мгновение оказалась на уровне глаз волка.

Атака казалась настолько безрассудной и глупой, избежать последствия которой, мог бы самый простой волколак. С другой стороны, безрассудной и глупой назвать саму Дэйну, язык не поворачивался. Она предугадала, как поведет себя, волк, и тот оправдал её ожидания.

Массивная мясистая голова, с толстым черепом, рванула ей навстречу и отбросила воительницу в сторону. В последний момент, Дэйна успела закрыться щитом, и лишь когда оказалась на земле, заметила, что на переносице у волка торчали ледяные шипы. Он покачал головой, стряхивая с себя их, и это дало время и возможность Ярику выбраться из плена.

Человек тяжело дышал, держась за грудь, но всё же не останавливался, посылая за собой небольшие размеров сферы.

Балдур стиснул губы, когда последняя капля крови закончила нужный ему рисунок.

— Выйдет ли? — раздался обеспокоенный голос Сырника.

— С лаками бы вышло, с ним, вряд ли. Руничество для меня всё еще неизвестная территория.

Пока волк был занят Дэйной и Яриком, Мира работала над заклинанием. Она медленно двигала руками, выводя замысловатые фигуры в воздухе. По кончикам её пальцев заплясали искры, а меж ладонями зарождалось нечто бесформенное. Существо повело носом, и резко оскалилось на меридинку. Женщина могла остановиться, но это означало бы, что ей пришлось начать заново.

Дэйна не сдавалась. Она вновь оказалась на ногах, и не щадя себя, атаковала волка. Полувеликанша видела, что пытается сделать Балдур и Мира, поэтому она крепко для себя решила, что попробует выиграть для них столько времени, сколько сможет. Она не знала, сколько еще волк будет сдерживаться, или историю о нём были настолько преувеличены?

Разбежавшись, она подпрыгнула и ударила его щитом в бок, а меч вонзился ему в плоть. Клинок вошел лишь на кончик и, казалось, застрял меж шерстью и крепкой кожей. Волк дёрнулся, словно отряхивая с себя капли воды. Клинок Дэйны выскочил и отправился в полёт, а сама женщина крепко держалась за его шерсть.

Она наносила удары кулаком раз за разом, в надежде, что зверь почувствует хоть что-нибудь. Вдруг она занесла руку, и кончики пальцев превратились в ледяное копье. Удар. Волк взревел, и Дэйна почувствовала, как протискивается сквозь кожу. Она замахнулась для очередной атаки, как вдруг резко оттолкнулась от его бока, и отпрыгнула в сторону. Зверь, подпрыгнув на месте упал на бок. Земля задрожала под ногами, и Мира едва удержалась, пытаясь сконцентрироваться на заклинании. Еще бы мгновение, и от полувеликанши осталась бы лишь смесь внутренностей и крови.

— Либо так, либо кровь, — закончил Балдур, а Сырник смотрел на него надкусывая нижнюю губу.

— Ты уверен, что это сработает? Ты руничеством занялся не меньше года назад.

— У нас нет выбора, — коротко отрезал Балдур. — Ты готов?

Сырник увидел, как Дэйна глухо упала на землю, и хоть поднималась, но делала это крайне медленно. Волк вновь обратил внимание на Миру, замечая, как вокруг неё сгущается дух, а Ярик одаривал существо огненным ливнем, пытаясь привлечь его внимание. Сырник взял вымазанную в крови Балдура руну, и поджал уши.

— Холоп! — выругался он. — Поспешим.

Он освободил шею человека от хвоста, и позволил его намотать себе на руку. Волк скалился под ударами Ярика, но казалось, крепко решил первым делом разобраться с меридинкой. Балдур высчитал момент, когда тот остановился, и, замахнувшись, закрутился в обороте и отпустил.

К счастью, расстояние оказалось не слишком далеким, а в полете Сырник, имея остатки духа от прошлого раза, обратился стервятником и взмыл в небо. На мгновение Балдур удивился от выбора аури, и на его лице засверкала улыбка. Он достал револьвер, и отдёрнув барабан, насчитал три выстрела.

Волк заметил приближение птицы, и явно ощущал, что это не обычный летун. Сырника выдавал не только его дух, но и неуклюжие, практически уровня птенца, попытки полета. Мира хлопнула, и заклинание было почти готово, и это позволило Сырнику приземлиться на тело волка.

Первое, что он сделал, вернув обратно свою истинную форму, это двумя руками схватился за толстые пучки шерсти волка и зажмурился. Аури был готов, что существо приняться стряхивать его, как ранее избавился от воительницы. Волк грозно зарычал, от чего Сырник почувствовал, как вибрация прошлась по всему телу существа.

Толстые, словно прутья шерсть серого цвета, напоминала собой сталь, однако была столь же легка и эластична как у низших сородичей. Сырнику показалось, что вырвать такой кусок, казалось невозможным, словно выкорчевать древний дуб голыми руками.

Он чуть не разжал губы, и не потерял ту самую руну, когда ощутил резкий духовный удар в сознание. Аури резко заморгал и практически потерял сознание, но вцепившись в шерсть, всё же смог удержаться. Под его лапками, кожа зверя казалась камнем, прочней которого, он не встречал ничего. От всего тела исходила аура, настолько сильная, что она буквально придавливала зверька к коже волка.

Сырник крепче стиснул зубы, и пополз сквозь шерсть, словно через непроходимые камыши болота. Он хватался маленькими пальчиками за корни, не поднимая головы, двигался вперед.

Дэйна заметила, как волк пытается избавиться от Сырника, словно от назойливой вши, что предательски зудит на спине. Она поняла, единственный способ, дать аури закончить свою задачу, это полностью приковать к себе волка, и насколько удастся, обездвижить его.

— Веди на меня! — прокричала она Ярику, и тот послушно, метнув сферу в лапу создания, побежал в сторону женщины.

Дэйна убрала меч в ножны, так как понимала, что ей понадобятся обе руки. Она глубоко вдохнула, и побежала навстречу. Волк заметил, как воительница движется в его сторону, а взгляд её был прикован к его красным от ярости глазам. Она бросала ему вызов, как взрослый член стаи бросает вызов своему альфе. Всем своим видом, она вызывала у существа ненависть. В его глазах Дэйна выглядела бесстрашной, и не прибегая к хитрости, призывала волка встретиться лицом к лицу.

От такого вызова, он отказаться не мог, тем более насекомое, что выглядело в его глазах, доставляло слишком уж много проблем. Он желал разделаться с ней раз и навсегда, а после этого пожрать меридинку, что накапливала дух вокруг себя. Рыжеволосый мужчина своими комариными укусами, пошел бы следующим, а после того как вся стая красного стервятника падёт, как пал его молодняк, можно будет прикончить и его.

Волк ответил на призыв, забыв о Ярике, широко оскалился и напал. Дэйна закричала, сжимая щит в двух руках, а вокруг неё, затанцевали едва уловимые вихри духа. Она видела как зубастая челюсть, способная располовинить её надвое, приближалась к ней. Она ощутила холодное прикосновение смерти, и с легкостью на душе, да яростью на лице, встречала её.

Укус остановился настолько близко, что она могла ощущать кончик клыка волка на своей спине. Дэйна закричала еще яростнее, едва сдерживая атаку существа, духовным коконом, что излучал её щит. Ей казалось, если она хоть на мгновение даст себе слабину, челюсть схлопнется, и даже боги не смогут её спасти.

Вены вздувались на шее, поднимаясь к щекам и ко лбу. Кровь выступила носом, и закапала на землю. Всё тело воительницы, было скованно болью и агонией, но она держалась. Волк надавил сильней, от чего её колени задрожали. Дэйна ответила тем же, и зачерпнув как можно больше духа, давила в ответ.

Щит прокряхтел звуком, словно корабль сел на мель, после сразу послышался звук трескающего льда, а зубы волка скрежетали о невидимый барьер. Воительница медленно подняла голову под исполинским давлением челюсти волка и бесстрашно посмотрела в бездну. Она не сомневалась, что существо видит её взор, чувствует её волю и решимость. Дэйна надавила в ответ, безмолвно говоря: «Я не боюсь тебя!»

Сырник ощутив, что зверь остановился, поднялся на ноги, и быстро засеменил к голове создания, куда Балдур указал ему положить руну. Мира была почти готова, о чём говорило затянувшееся тучами небо, и было крайне важно, чтобы Сырник успел вовремя.

Дэйна ощутила, как с клыка зверя упала первая капля. Она ощутила это своей спиной, и словно в подтверждение, срежет зубов о трескающийся лёд, усилился. Она удвоила старания, но казалось, достигла своего предела. Она не могла больше, не могла ничего сделать, ведь любое движение, ослабило бы её защиту. Слабость в тот момент, означала смерть.

Волк, не разжимая челюсть, ударил лапой в ответ, пытаясь вырыть почву из-под ног воительницы. Ему удалось. Дэйна успела переставить ногу, ощущая как земля, словно пески уходит прочь. Кровь каплями стекала по её телу, однако воительница всё еще грозно и бесстрашно взирала на существо. «Отдать свою жизнь, защищая сборщика». Это знал каждый, кто записывался в отряд сопровождения. Не все из них были готовы пойти на это, но никто и никогда не смог упрекнуть Дэйну Бринхилд в малодушии.

Послышался гром, а затем одиночная молния ударила в землю. Волк резко разжал хватку, от чего Дэйна пошатнулась, и упала на колени. Сырник слепо спрыгнул с головы волка, где его уже ждал Балдур, выстреливая последние три патрона в нос существа. Он поймал Сырника, как понял, что они ошиблись. Круг не сработал или попросту был неверно выполнен. Руна сверкала сквозь шерсть волка на его голове, однако ничего не происходило.

Он позволил себе обернуться и заметил, как уже подсыхавшая на земле кровь рисунка, превратилась в сплошное пятно. Последняя надежда была на заклинание Миры, однако по её плану, оно должно было сработать в связке с кругом Балдура, и не просто ослабить волка на несколько мгновений, а прибить его к земле.

Вместо этого, сверкнула еще одна молния, и скользнув змеем, обрела форму, и придавила волка к земле, словно коромысло. Балдур полез в карман за вторым барабаном для револьвера, но было уже поздно.

Волк и вправду оказался прибитым к земле, но стервятник заметил, как вместо яростного оскала, на лице существа появилось то, что можно было с натяжкой назвать улыбкой. Ехидная, самодовольная, она словно кричала всем своим естеством, что последняя попытка духокрадов не увенчалась успехом.

Не успел Сырник на плече Балдура перевести дыхание, как человек потянулся в сторону Дэйны. Мира пыталась взяться за рукоять своей глефы, а изнеможённый Ярик закрутился, с двумя горящими руками.

Раздался дикий вой, к которому подключились еще несколько. От такого звука, весь отряд упал на колени и схватился за уши. Вой проникал сквозь руки и ладони, проникая внутрь, разрывая сознание на множество мелкий частей. Балдур едва сдерживался, чтобы не закричать, и казалось, его перепонки, вот-вот взорвутся. Он почувствовал, как левое плечо легчает, словно Сырник обмякши падает. Мужчина резко подхватил его, и прижал к груди, закрывая голову аури собственными руками.

Волчий вой грациозный в своем исполнении и настолько пугающий своей жестокостью, длился вечно. Окружающая их живность, что не спряталась даже перед появлением Серого Волка, с интересом наблюдая за схваткой, все же попряталась по своим норам. Толстые стволы деревьев, словно гнулись под диким воем хищника.

Балдур вжался, будто пытаясь спрятаться в каком-то невидимом мире. Защититься от нескончаемой пытки. Наконец, вой прекратился, и он смог открыть глаза. Первое, что увидел перед собой человек, это полуживого Сырника. Маленький аури находился без сознания, хоть медленно и прерывисто дышал.

Стервятник рукой нащупал револьвер, и направил в сторону, где ему казалось, находился волк. Память его не обманула, однако Серый стоял в грозной и величественной позе альфа самца. На его теле не было видно ни пятна от сражения, а заклинание Миры, казалось, вовсе испарилось. Сама же меридинка лежала на земле, стараясь медленно подняться, держась за уши. Ярик впиваясь когтями в землю, полз в сторону Дэйны. «Дэйна», — подумал про себя человек, и тут же ужаснулся.

Воительница лежала под пятой волка, хоть и бесстрашно, но с болью смотрела на существо. Серый пронзительно зарычал, обнажая пасть у её тела. Не было больше сражения, и действительно ли оно существовало когда-то? Был ли изначально шанс у отряда, сразиться и одолеть существо настолько могущественное, что обладало способностью к бессмертию?

Балдур трясущимися руками, пытаясь привести сознание в норму, нащупал новый барабан на земле, и попытался вставить его в оружие. Он закрыл глаза, так как всё двоилось в его взгляде. Машинальный, выработанный годами рефлекс не подвел, и он встал, придерживая одной рукой Сырника, направил оружие на волка.

А что толку? Я ранее разрядил пять выстрелов, что даже не оцарапали кожу волка, так почему в этот раз, это должно сработать?

Он взвёл курок, но замешкался. Волк был достаточно большим, чтобы промахнуться, даже полуслепым, не казалось возможным. Человек медлил, он знал, что пути для побега нет, да и он никогда бы не бросил свой отряд. Они зашли слишком далеко, Балдур даже не был более уверен, жив ли его Кай.

— Беги! — прокричала, что есть сил, Дэйна, и он на мгновение обрел чёткость зрения.

Волк прижимал лапой Дэйну и жадно облизывался, прежде чем оборвать её жизнь.

Мысли ураганом забегали в его голове, а сердце, казалось, стучало настолько быстро, что через секунду отобьёт последний удар и замрёт вовеки.

— Гривастые! — проорал он. — Гривастые! Я приведу тебе Регину!

В глазах вновь задвоилось, и человек напряг свой слух. Клацанья и чавканья, как и предсмертных криков не последовало.

— Гривастые! Я приведу тебе Регину, — прокричал он вновь. — Гривастые! Регину!

Тишина. Балдур медленно опустил оружие. Он ничего не слышал, хоть при этом отчетливо различал каждый рык волколаков, что окружали его, и чувствовал запах их тел.

— Гривастые! Регина!

— Я расслышал тебя в первый раз, духокрад, — внезапно прозвучал низкий голос, больше похожий на горловое рычание.

— Я приведу её, только не убивай Дэйну! — Волк молчал, словно ожидал продолжения мольбы человека. — Я знаю, что они сделали тебе и твоей стае, твоим стаям. Я в сравнении с ними просто жалкий мошенник. Знаю, что ты не можешь выйти из леса, а они сюда заходят раз в гон. Они всегда становятся лагерем у старых копий после осенин. Там безопасно и путь знают лишь те, кому позволено знать. Я как-то выполнял заказ для них, за что они и посветили меня в свою стоянку, лишь в одну.

— Продолжай молить меня, духокрад, — облизнулся царь.

— Я приведу её тебе, — Балдур осекся. — Даже если это будет стоить мне жизни.

Стервятник услышал, как раздалось хрюканье, а затем дикий визг. Иглопузы убежали прочь, побрякивая стальными прутьями, словно оповещая человека, что он не нарушил законы Лика и Кай.

— Ты пытался меня убить, — прорычал зверь.

— Как и ты пытался убить меня! — прокричал в ответ Балдур. — Кровь пролилась, жизненный цикл Лика и богов, — продолжал настаивать на своём стервятник. — Позволь мне отслужить тебе. Я приведу тебе Регину. Я найду способ отплатить за твоё милосердие. Не убивай Дэйну.

— Дэйна, — коротко прорычал волк.

Глаза Балдура заполонила тьма, и он быстро задышал, ощущая, как теряет зрение. Человек вновь оказался на коленях, и содержимое его желудка, подходило к горлу. Он более не в силах сдерживать, изрыгнул желчь и кровь, затем тяжело закашлялся. Он быстро терял обладание над своим телом, и проваливаясь в пучину, ощутил, как желудок сводило в агонии боли. Кожа на его животе рвалась, сплеталась новыми узлами, а когда прекратила свою игру, позволила человеку, потерять сознание.