Три Царя

Глава 61

61

Мира с трудом поднялась с холодного пола, залитого кровью. Она краем глаза посмотрела на тело Дейны, и как из-под брони течет медленная струйка крови. «Паскудство». Единственное слово, что выцедилось сквозь её зубы. Ярик, казалось, уже практически полностью посинел. Шерсть Сырника едва заметно переливалась духом, давая понять, что маленький аури сопротивляется, но даже его силы были на исходе. Рана на его теле медленно закрывалась, но слишком медленно, таким темпом он умрет быстро от потери крови.

Мира смотрела на несколько порезов, что смогла нанести во время схватки. Они медленно, чрезмерно лениво кровоточили, намного медленнее чем должны. Меридинка выпрямилась ровно и, показав зубы, выкрикнула клич одной из боевых рун. По её телу прошлась молния, а волосы воспарили. Она сорвалась с места, заметно теряя скорость, однако даже её хватило бы, чтобы снести голову большинству созданий обитавших на земле.

К сожалению, её противница оказалась не из них, хоть Мире и удалось на момент разглядеть как воздух из её рта стал вырываться чаще. «Кровоточит и устает». Заключила для себя Мира, большего ей и не надо было. «Что дышит и кровоточит, можно убить».

Ей пришлось на пол пути резко изменить траекторию нападения, в тот момент, когда перед ней появилась небольшая точка чёрного цвета. Материя вокруг этой точки, казалось, сжималась и закручивалась в вихрь, а часть волос меридинки оказались вовлечены в круговерть. Мира дернула головой, лишаясь локона и оскалившись, тут же бросилась в бой.

Взмах, параллельно прошипел еще один. Мира, сражаясь в стиле сестринства, наносила удары с двух рук одновременно. Абсолютно разные, но при этом одинаково смертельные, они разрезали воздух по направлению к своей цели. Клинки заискрили молниями и заскрежетали, судя по звукам, по стали. На самом деле они ударились о лезвие меча, с торчащими по бокам мясницкими крюками.

Неизвестная, наконец достала нечто, напоминающее подобие оружия, что материализовалось в её руке. Она взмахнула им, будто жестом приказывая Мире отступить, но меридинка была другого мнения. Не желая сдавать позиции, Мира метнула один из своих клинков прямиком в грудь противнице и следом послала град слепящих искр. Помещение загорелось ярким голубым светом и тут же затухло.

Незнакомка держала в руках в клинок Миры, что тускло подрагивал молнией, и широко растянулась в ухмылке. Она видела, как свободной рукой, женщина держит нож. Нож, которым в своё время ранили Балдура. Единственный предмет, способен избавить его от болей.

— Значит вот зачем ты пришла на самом деле. Интересно, — внезапно заговорила та, бросая клинок женщины ей под ноги. Мире этот жест явно не понравился, но отказываться от своего же оружия было глупо. Она утопила нож за ремешок и подняла свой клинок. Соединив рукоятями в одну боевую глефу, она перевела дыхание и ответила:

— И не только.

Под эти слова, Мира вновь атаковала. В этот раз она взмахнула обоюдоострой глефой перед собой, вырисовывая образ руны, затем сразу рванула в сторону врага. Знак, что еще мгновение висел в воздухе, а затем рассеялся на множество осколков, охватил всё помещение. Неизвестная с иронией наблюдала за работой заклинания, затем бросила взгляд на Миру, когда та, практически окропила свой клинок её кровью.

Дальше произошло то, что меридинка никак не ожидала. Перед тем, как острие смогло коснуться шеи противницы, из-под пола под треск крушащегося камня и щебня, вырвались создания. Они с яростным криком налетели на меридинку. Одно из них вцепилось в плечо женщины, еще двое схватили за ноги, а остальные в экстазе предстоящего ужина прыгали вокруг, пока другие драли её кожу, словно тряпичную куклу.

Мира ощутила невыносимую боль, словно от неё кусками отрывать шматы её собственной плоти. Меридинская кровь окрасила зал. Она ощущала как пальцы более не способны сжимать древко, а кожа натянулась настолько, что вот-вот она потеряет половину тела. Ненависть и презрение заполнили её сердце. Она, представитель сестринства и одна из самых прославленных сопровождающих в коллегии, позволила каким-то псам рвать себя на части. Её гневу, как и её боли, не было предела. Неспособная больше терпеть и ощущать зловонный запах нападавших, она смогла найти в себе силы и пропустила через своё тело разряд шаровой молнии. Если бы не её тренировки и не кровь своего народа, сердце, как и другие органы женщины испепелились бы разом. Существа, почуяв опасность застонали и отпрыгнули в сторону, однако одного, судя по всему, самого жадного, ей удалось отправить на тот свет.

Они, завидев, как один из них буквально превратился в кучу пыли, не решались атаковать вновь, что дало Мире время прийти в себя. Женщина, крепко сжимая оружие, под скрежет зубов поднялась на ноги. Её одежда, вымазанная в собственной крови, обнажала свежие раны, что распускались алыми бутонами. Она попыталась пошевелить коленями, в попытке понять, как быстро она сможет двигаться, да и сможет ли. Ответом был простреливающий посыл боли.

Мира первым делом отыскала взглядом её, поняв, что находится на безопасном расстоянии от нападавших. Капая рдяной кровью на пол, неизвестная стояла в стороне, пристально вонзив клыки своего взгляда в тело Балдура.

Меридинка попыталась сдвинуться в её сторону, как отвратные существа зарычали, однако, так и не решались напасть. Мира демонстративно сверкнула молнией, напомнив им о судьбе их треклятого собрата. Те глубоко заревели, не открывая ртов. Она узнала в них бывших людей, возможно даже меридинцев, что будто звери передвигались на четвереньках, а мускулистые и изуродованные тела, перетянутые лоскутами их собственной кожи и торчащими повсюду костями, вызывали лишь омерзение.

Мира нащупала на поясе нож, и с толикой облегчения выдохнула. Она поняла, что они не пропустят её к своей хозяйке и будут защищать ту даже ценой своей жизни. Меридинку это устраивало. Она всё еще ощущала, как ноющая и колющая боль захватывает её тело. Тут она позволила себе на мгновение задуматься, так ли ощущает себя Балдур? Осознание этого, разожгло костер в её груди и зародило на губах подобие улыбки. «Если он может, то и я смогу», подумала она про себя.

Мира дернула запястьем и в её ладони появилась небольшая веревочная завязочка, выскользнувшая из-за рукава. Женщина собрала пышные, кудрявые волосы в удобный хвост и перевязала. Она не хотела, чтобы более что-то отвлекало её от битвы. Твари кружили вокруг неё, выжидая нужный момент для атаки. Мира занесла глефу за спину, сплюнув кровавую юшку на пол, вытерла губы свободной рукой.

Еще ничего не кончено, она будет сражаться.

***

Боль улетучилась так же внезапно, как и пришла. Балдур обнаружил себя на земле, а облегчение опьянило его. Еще ничего не заставляло его разум биться в такой агонии, как и голос, что не замолкал в его голове. Слова, что каждым звуком, каждой буквой оставляли выжженный след на коре его мозга. Девушка сидела рядом и медленно гладила его по плечу, наблюдая за тем, как он тяжело дышит и пытается прийти в себя.

Осознав, что поток боли покинул его тело, человек неспешно поднялся на ноги и осмотрелся вокруг. Он никак не мог обнаружить источник голоса, хоть и понимал, что говорящей фигуры здесь и не было. Балдур посмотрел на лицо девушки и озадаченно спросил:

— Кто это был?

— Я ничего не слышала, — с чистыми от правды глазами, ответила она.

Неужели разум человека играет с ним в жестокие игры, или сам факт, что он находился в этом мире, уже являлось жестокостью по отношению к реальности. Голова всё еще ужасно гудела, но он чувствовал, как напряжение и боль покидают его, словно волна за волной. Девушка стояла рядом и молча смотрела. Балдур махнул рукой. Он дал ей понять, что с ним будет всё в порядке. Они отправились дальше.

Он сперва шел шаркающей походкой, а голова противно кружилась, но свежий лесной воздух или то, на что было на это похоже, быстро приводил его в чувства. Балдур всегда ощущал необычайный прилив сил, покидая безграничные стены полиса, когда оказывался наедине с природой. Было в этом для него нечто магическое и волшебное, что осознать до конца он так и не смог.

— Почему ты мне ничего не рассказываешь? — поинтересовался он. — Ты же сказала, что покажешь мне окрестности.

Она, не торопясь, ответила:

— Мы еще не пришли, пока рассказывать нечего, но, если у тебя есть вопросы, сейчас самое подходящее время их задать.

— Почему? Что будет потом?

— Я не знаю, — вновь нотка грусти прозвучала в ее голосе.

Балдур призадумался, а затем внезапно для них обоих расхохотался.

— Знаешь, у меня было столько вопросов в голове, столько крутилось на языке, но теперь, когда у меня есть шанс получить на них ответы, я будто оглупел. Если задуматься, забавно всё это. Сколько с человеком может произойти за какие жалкие часы. Я даже не уверен жив ли я. Почему я так спокойно принимаю всё происходящее? Следую за тобой в неизвестном для меня мире и не чувствую ни капли опасности. Связь, о которой ты говорила, такого ведь не бывает! Никто не возвращается после смерти, только если в виде живого трупа или какого другого уродца, но я себя ощущаю собой. Смех, да и только. Мне в мозги столько раз залезли и всё перевернули там за последний день, что… что…

Балдур вновь звонко рассмеялся, а затем пнув попавший под ногу камень, громко выругался. Девушка шла рядом и смотрела, пристально наблюдая за монологом человека.

— Быть может я сдох давно, и что это… это… это всё это предсмертная галлюцинация или вариация мира загробного. Как понять? Как отделить реальность от фантазии?

Девушка, казалось, и сама не знала ответа на этот вопрос, но задумавшись, она произнесла:

— Почему ты так удивлен? Наш мир полон духа, чудес и колдовства. Разве ты не встречал существ настолько прекрасных, что при одном их виде пропадает дыхание? Разве не смотрел на них и не задавался вопросами, как может существовать столь красивое создание? Настолько красивое, что граничит с иллюзией. Что происходило в твоей голове, сталкиваясь с чудесами, творившимися вокруг тебя? Задавался ли ты вопросом, с помощью каких сил это происходит? Так почему, став свидетелем очередного чуда, способного поразить твой разум, ты не можешь снова открыть свое сердце и впустить внутрь?

Балдур задумался над её словами, но как бы он не пытался найти аргументы, все пути его мыслей приводили к одному.

— Я понимаю твои слова, — согласился он спокойным голосом. — Ты права, мир, созданный богами, действительно полон чудес и прекрасного. Он как радуга после дождя, хранит в себе все цвета и сочетает несочетаемое. Я никогда не задумывался над тем, как происходят чудеса, как дух превращается в волшебство, но наблюдать за этим для меня вполне привычно. Только в этот раз, чудо произошло со мной.

— И почему ты не можешь принять его?

Балдур вновь не сразу нашел слова, которыми мог бы с ней поделиться. Он чувствовал, что она и так знает ответ, но по какой-то причине, ей захотелось, чтобы он произнес эти слова. В тот момент ему захотелось в обычной для него манере замолчать и проигнорировать вопрос. Пускай его дальше расспрашивают, он будет угрюмо молчать, а как надоест, на этом и точка. Однако, чувствовав, как слова сами льются, он не стал противиться и выпалил как на духу.

— Потому что я гребаный стервятник! Бездушная машина для сбора! Со мной не могут происходить чудеса я… — он сделал паузу, быстро набирая полные легкие. — я всю жизнь прожил, не ожидая никаких подарков судьбы, внезапных чудес, со мной они просто не могут произойти, пойми наконец. Что для одних чудо, для меня проблема. Когда одному в окно залетит случайный мешок богатств, это чудо. Если мне, то значит вот-вот постучаться в дверь и затребуют вдвое больше. Пойми… Боги! Я даже обратиться к тебе по имени не могу, а сам душу раскрываю тут как пьянчуга в кабацкой. К бесу все!

В тот момент, когда Балдур практически плюнул на всё, она внезапно оказалась перед ним и взяла его за руки. Её глубокие глаза проникали в самые потаенные углы его сознания, а медленный и нежный голос, ни на каплю не изменился, на какие бы темы они не говорили. Человек внезапно замолк, а в ответ раздалось.

— Ты жив! — произнесла она, слегка повысив голос, словно пытаясь донести до твердолобого разума человека. — Остальное не имеет значения. Ты жив, а значит можешь чувствовать, можешь плакать и любить. Ты жив, а значит чудо может произойти и с тобой.

Своими словами, она будто окатила его ледяной волной из ведра. Вновь ей удалось успокоить человека с такой легкостью, от которой стало бы не по себе. Тревога и сомнения улетучились, как по волшебному взмаху. Он смотрел в её глаза и безудержно пытался понять, кто же стоял перед ним. Порождение его сознания? Богиня?

— Пойдем, мы почти на месте. Я хочу тебе это показать. Поверь мне, ты получишь ответы на все свои вопросы.

Балдур молча кивнул, и они направились дальше по тропе, что вела к горизонту, на котором вырисовывалось яркое пятно света, ведущего из леса.

***

Челюсти клацнули около уха, а мутировавшие пальцы когда-то человеческой руки, попытались вцепиться в горло девушки. Мира пригнулась и метнула молнию в след за нападавшим. За спиной послышался стон и кровавое чавканье, запахло жаренным. Остальные кружили вокруг неё, заключая воительницу в кольцо. Неизвестная продолжала пристально смотреть на Балдура, и всё её выражение лица, буквально искрилось в наслаждении.

Мира атаковала первой. Она набросилась на тварей, стремительно приближаясь и сжимая оружие. Свободной рукой, со сжатым большим и безымянным пальцем, она вывела знак охранной руны. Это позволило ей остаться невредимой, когда ранее созданные ей осколки обрушились со всех концов помещения. Двоих пригвоздило к полу сразу. Другие умудрились увернуться и бросились навстречу. Они сошлись, когда острие глефы прошило одного насквозь. Женщина закричала от тяжести мёртвого тела и, подняв его на оружии, бросила в других. Через мгновение по трупу пробежала искра и он взорвался кровавым фаршем. Резкая боль пронзила её тело. Плевать, она должна сражаться.

Существа наконец решили повести себя разумно, поэтому напали всей сворой сразу, вместо того чтобы один за другим нанизываться на лезвие меридинки. Мира ожидала подобного хода, поэтому с легкостью за несколько шагов смогла оказаться за пределами невидимого круга. Однако существа, хоть и выглядели как бездумная куча перетянутой кожи и мяса, толика разума всё же теплилась в костяных коробках.

Вместо того чтобы столкнуться друг с другом, они смогли извернуться, затем атаковали вновь. Этого короткого момента хватило, чтобы Мира убила еще двоих. Первый сначала лишился ноги, а затем лезвие добило существо, пронзив сердце. Следующим же жестом Мира вновь разделила оружие и метнула в разные стороны. Один пронзил тушу существа насквозь, а второй вонзился в щель меж каменных плиток пола. Мира взмахнула рукой, крепко сжимая пальцы в кулак. Рукоять клинка, будто миниатюрный громоотвод, заискрилась и принялась жалить ближайших существ короткими, но смертельными укусами слепящих змей.

Меридинка продолжала буйство природной стихии, то и дело перенаправляя их по своему желанию. Она словно дирижёр, вырисовывала в воздухе всё новые и новые движения, управляя оркестром смерти, что беспрекословно подчинялся её воле. Когда остался всего один, он, упав на изрядно залитый кровью пол издал глухой гортанный звук и побежал навстречу женщине.

Один… последний выживший. С ним Мира, даже с такими ранами могла разделаться, закрыв глаза и стоя на одной ноге, но это было бы слишком просто. Она всё еще помнила, как легко попалась на уловку, как позволила им прикоснуться и вонзить слюнявые жвала в её плоть. Свежие и ноющие раны не давали об этом забыть. Мира подавила сверкнувшую на кончике пальцев искру и, опустив голову, бросила гневный взгляд из-под бровей.

Если тварь и была способна испытывать страх, то мастерски это скрывала. Мира бросилась навстречу, и через мгновение они вцепились друг в друга. Существо пыталось дотянуться жвалами до шеи женщины, а конечностями прижать к себе. Всё что отделяло от последнего укуса, это выставленная коленка женщины, что уперлась в грудь отвратительному созданию, создав барьер.

На мгновение Мира пожалела об этом поступке, но всего лишь на одно. Существо явно превосходило её в физической силе. Подобным обычно занималась Дэйна, разрывая на пополам противников буквально голыми руками. О мысли о воительнице, что истекает кровью или, возможно, уже мертва, сердце забилось еще сильнее, а жар битвы разжигал и без того пылающий костер ненависти.

Мира жаждала отомстить за унижение. Первое, что она сделала, это нанесла два коротких удара кулаком в гортань существа, откуда сразу брызнул поток тёмно-лиловой крови. От создания смердело гнилью и грязной кожей. Мира сплюнула в сторону, попавшую в рот жидкость, и улыбнулась, показывая вымазанные в крови зубы. Она словно змея, проскользнула сквозь хватку чудища, заключив чавкающую голову меж бедер, и одним движением свернула шею. Хруст раздался именно в тот момент, когда неизвестная, оторвала свой взгляд от Балдура.

Помещение превратилось из комнаты пыток в комнату смерти. Подвешенные друзья Миры в беспомощном положении, служили словно жертвами в диком и бессмысленном ритуале цикла убийств. Каменный гигант, в чьём брюхе происходило сие кровавое безумие, вновь дал о себе знать. В этот момент раздался голос неизвестной.

— Вы убили мою Жан. Не то, чтобы я по ней скучаю, но она выполняла для меня много поручений. Думаю, мы поступим следующим образом. Я возьму то, что мне надо, а тебя сломлю. Ты займешь её место, так что стоит нам уже зака…

Слова, что лились словно багряная река наслаждений, резко прервались одним метким и прицельным ударом в челюсть. Мира, понимая, что ей хоть и удалось нанести удар, в мгновение ока отскочила в сторону, зная на опыте сражения с неизвестной, что может произойти. В этот раз в ответ послышался рёв пронзительной боли, что раздался эхом по помещению.

Мира вновь обнаружила себя в знакомой ситуации. Она, медленно вставая с колена, покрытая кровью и множеством ран, тяжело и часто дышала. Беспрерывный темп боя, сказывался на женщине. Кровь из носа уже перестала течь, как и воздух, поступавший через него. Разбитые губы раздувались под дыханием, а на правом глазу появилось кровавое пятнышко. Вновь между ней и её жертвой образовалась пропасть, всё как в прошлый раз, однако было то, что не могло не вызвать улыбку на её лице.

Взгляд ненависти и постепенно заполнявшейся яростью исходил от незнакомки. Она разгибалась, вытаскивая из бедра один из клинков меридинки. Когда-то прекрасное лицо было обезображено кровью и чётким отпечатком ожога на правой щеке. Незнакомка выпрямилась, бросая надменный взгляд на меридинку, набирая полные легкие воздуха. Случилось то, чего она и добивалась и теперь женщине понадобится все оставшиеся силы, и всё мастерство, накопленное за годы. Мира выдернула торчащий меж каменной плитки клинок, и её слова прозвучали громовым обещанием.

— Мы закончим, когда Я так скажу.