Три Царя

Глава 18

18

***

Покровы ночи сгущались над Велпосом, заставляя огромный полис погрузиться в неоновые огни вечера. Солнце давно зашло за горизонт, знаменуя начало ночной жизни, полной тайн, интриг, опиатов и движения.

Серебристая машина подъехала к на вид обычному восьмиэтажному дому и остановилась, погасив огни. Слегка приоткрыв заднее окно, девушка выглянула голубыми глазами, осматривая фасад здания. Снаружи казалось тихо, даже слишком для такого района, для такого места.

Она расплатилась с водителем и вышла, поправляя ворот кожаной курточки. Путь к цели назначения шел через аллею, от которой несло опасностью, и для полной картины не хватало лишь таблички. Последний взгляд на здание и вперед.

С закрытых окон доносились лишь тяжелые басы музыки, что словно морские волны бились о стекло одна за другой. С левой стороны, глубоко в тёмном уголке она слышала быстрое и резкое дыхание, сменяемое приглушенными стонами. Она не обращала внимания на местных жителей, которые, в свою очередь, сильно заинтересовались нежданной незнакомкой.

Раздались звуки точильного камня о клинки, и засверкали искры в темноте. Она вновь поправила ворот. Чем ближе женщина подходила к нужному ей входу, тем отчётливее становился кислый запах наркотика и жжённой плоти.

Она остановилась и в негодовании прикусила губу, когда перед ней появились несколько существ с оружием в руках. Три человека, один меридинец, два полувеликана и еще столько же древолюдов. Они смотрели на неё горящими глазами, будто сливаясь с тенями во тьме. Послышался звон клинков.

Первым атаковал полувеликан, широко замахнувшись шипастой дубиной, и тут же получил пятерней в зубы. Он потерял равновесие и звонко упал на асфальт с выбитой набекрень челюстью. Следующий пал древолюд, она нанесла два тяжелых хука в корпус, добив контрольным апперкотом. Во тьме блеснули два окровавленных кастета.

Люди вместе с меридинцем попытались её окружить, но попали прямиком в ловушку. Она сделала шаг в сторону, позволяя одному оказаться за спиной, и тут же ударила с разворота. Бедолага хрустнул ребрами и кувырком отлетел в стену. Остальные замешкались и отошли назад.

Последние полувеликан и древолюд напали одновременно с двух сторон, заставляя женщину уйти в оборону, как они подумали. Она с впечатляющей скоростью схватила первого за кисть, выбила клинок, и вонзила древолюду в плечо. Затем она, не позволяя противнику увеличить дистанцию, ударила локтем в нос, и развернувшись закончила короткой серией в челюсть.

Два человека с миридинцем, моргнули в темноте и засеменили по углам, она не стала преследовать. Женщина вытерла кровь с кастетов об одежду павших и поправила ворот, блеснув золотистыми волосами. Музыка вновь громко заиграла, прерывистое дыхание, что преследовало её с самого начала, возобновилось, но никто больше не посмел её остановить.

Она зашла в парадную, внимательно осмотрела все лестничные пролеты, стараясь услышать нужный ей звук. Секунда, короткое дыхание и щелчок. Пятый этаж. Она поднялась. Сняла кастеты.

Не успев постучать в железную дверь, обитую в рамку из красной ткани, как она открылась. Перед ней стоял коренастый фокрун, который невесть как умудрился открыть тяжелую дверь при своих размерах. Чёртик, пожевывая фильтр сигареты во рту, посмотрел на неё, а затем молча кивнул.

Она вошла внутрь, там пахло парфюмом и табаком. Фокрунец забавной походкой переваливаясь из стороны в сторону, зашагал впереди. Изнутри помещение оказалось смесью нескольких квартир в одну. Её проводили в комнату, где было довольно тускло, и сидел за столом мужчина.

Фокрунец указал на мягкое кресло, но она отказалась.

— Интересное шоу, — мягко улыбнулся хозяин квартиры.

— В следующий раз я их убью. Это уже начинает надоедать. — злобно пообещала гостья в ответ.

Мужчина, который на самом деле оказался меридинцем в вельветовом костюме, повернулся и наконец оглядев гостью улыбнулся:

— Дэйна Бринхилд, рад встрече.

— Не сказала бы, что рада тоже, но это от тебя зависит, зачем позвал?

Фокрунец подошел с широким подносом, на котором находилось два стакана, она приняла, как и меридинец.

— Как ты в последнее время? Как твой сын?

— Не твоё дело, так зачем звал?

— Работа есть.

— Иди к чёрту, — резко выпалила та.

— Ну ты почти угадала, заказ у чёрта на рогах, но и плата достойная.

Она сделала глоток:

— Заказ? Я не хожу со сборщиками уже много времени, а подписываться под зеленых и нянчиться нет желания, если это всё что ты хотел предложить, то я очень не рада нашей встрече.

— Они профессионалы, стаж как у тебя.

— Кто? — с удивлением в голосе спросила Дэйна.

Меридинец расплылся в улыбке, замечая заинтересованность в глазах Дэйны, а затем бросив ей первую папку в кожаном переплете, произнес:

— Начнём с неё — Мира Лунагард.

— Мира? — голос Дэйны дрогнул.

— Следующий, — другая папка оказалась намного толще и практически лопалась от переизбытка страниц. — Ярик Ратмир.

Он не стал дожидаться вопроса и швырнул третью, в глазах Дэйны заиграли подозрения и отвращение, когда из папки вывалилось фото, сделанное под интересным ракурсом. Она сразу узнала Сырника, а мужчина произнес.

— Твой сборщик, Балдур Красный Стервятник.

***

Волны постукивали о борт корабля играя заезженный мотив из одной и той же мелодии. Корабельщик, что находился на корме, с удивительной скоростью сумел подготовить судно к походу, даже несмотря на тот факт, что оно простояло много месяцев на приколе.

Солнце постепенно опускалось, но до заката еще было несколько часов, чего должно было хватить, чтобы пересечь необъятное озеро. Оно в свою очередь казалось безграничным, и даже через зрительный окуляр едва можно было разглядеть дальний берег.

Певчий, как и все остальные, находился на палубе, периодически взмахивая руками, контролируя течение. Он убедился, что судно идет нужным курсом с максимально возможной скоростью, и подошел к отряду.

— Мне так и не удалось вас поблагодарить как следует, в этой, так сказать, суматохе. Позвольте представиться как полагается. Я Воркут Ан’Раффэн, член Небоградской академии наук и почетный обладатель звания «Певчего Приливов». О титулах и моей квалификации я боюсь вам известно, приношу извинения за неподобающий вид при нашей первой встрече.

Он низко поклонился, распрямляя руки, с которых свисали длинные перья. Воркут выглядел намного лучше с недавних времен. Ему удалось отыскать более или менее сносный наряд, что припрятал у себя волхв, а также успеть принять ванну, пока корабельщик занимался своим делом.

— Спешу вас заверить, — еще раз поклонился аност. — Что клянусь честью своего диплома и наград, я доставлю вас на тот берег самым быстрым и возможным способом, учитывая потраченное в пустую время на… прискорбную ситуацию.

— Мы это ценим и благодарим вас, — Дэйна слегка поклонилась в ответ. — Однако у меня есть несколько вопросов, если вас не затруднит.

— Непременно! — кивнул он. — Впереди еще несколько часов пути, поэтому я со всем рвением отвечу на них, насколько позволит уровень моего образования.

— Что вы сделали с тем аури?

Вокрут наморщил брови, а по его телу пробежала дрожь:

— Волхв пообещал присмотреть за ним в мое отсутствие. Нет, нет, не переживайте, он прибывает в летаргическом сне, а клетка, что мы общими усилиями смастерили, сдержит любые патоки с его стороны. Ситуация под полным контролем.

— Он жив? Я думала вы его убили, особенно за то, что он сделал с вами.

— Несомненно! Однако он… он весьма интересная особь. Часть внутри меня, та самая, животная и алогичная, просит вскрыть ему брюхо и пустить кишки, однако ученный во мне не может так легко пойти на такое. Видите ли, он… он как это озеро, что и не озеро на самом деле.

— Что вы имеете в виду? — захотела уточнить Дэйна.

— Ну посмотрите сами, оно слишком большое для озера и соленное! Существуют, конечно, соленные озера, я прекрасно осведомлен об этом, однако в Янтарном, содержание микроорганизмов больше подходит для моря. Ко всему подобному, Янтарное обладает довольно сильным магнетизмом, что образует совершенно непредсказуемые приливы и отливы. Поэтому да, это не озеро, и не море, нечто особенное, как и та особь.

Он посмотрел на Сырника, который с особым интересом слушал рассказ певчего, а затем продолжил:

— Его способности коренным образом отличаются от других аури, несомненно, я уверен, что он так же виртуозно обладает навыком обращения и полного копирования, но есть в нём и другое. Нечто, что он искусственно вывел, выработал в себе исходя из некоторых аспектов прошлой жизни, полагаю.

— Что делает его очень опасным существом, — заключила Дэйна.

— И интересным, как только я закончу наш рейс, я лично отвезу его в Небоград на исследования.

— О каких родах исследованиях идет речь? Он ведь не зря выбирал именно певчих в качестве своих жертв, судя по всему, он испытывал к ним…

— Ненависть! — громко подытожил Воркут. — Ненасытную, и позвольте сказать, животную ненависть. Я чувствовал, как она нависает надо мной, словно голодный монстр, готовый вот-вот проглотить меня целиком. Это было ужасающе и… интересно, ведь в академии я никогда не получал меньше высшего бала за контроль разума, а уровень блокировки у меня равен восьми!

— То есть вы как никто другой должен понимать всю степень опасности и уязвимости положения. Ему ничего не помешает вновь опоить или взять контроль над таким могущественным колдуном как вы. Я лишь надеюсь вы будете крайне осторожны.

— Ох, конечно, буду. Я никогда в своей жизни не забуду этот опыт, ужасающий, гнетущий и потрясающий. Не могу дождаться, чтобы доставить его в Небоград и утереть нос всем своим коллегам. Именно по этой причине, знаете ли, я отправился в то захолустье. В стенах академии ничего экстраординарного не происходит. Жизнь течет очень медленно, бесконечные исследования, демагогии, философствование, однообразные опыты, да никакого адреналина, никакого возбуждения.

— И это жажда чуть не лишила вас жизни, — холодно припомнила Дэйна.

— Потрясающе, не правда ли? Пережить нечто столь ошеломляющее, грань между жизнью и смертью, быть контролируемым таким уникальным созданием, а затем изучать это влияние. Потрясающе, завораживает.

— Будь осторожен, певчий, — предостерег его Балдур холодным голосом, проходя мимо, и следом направляясь к корабельщику. — В следующий раз может и не повести, будь рад, если быстро помрешь, а то и будет зверь тебя какой драть неделю, по куску отрывая в своей берлоге, а потом, когда надоест, бросит гнить останки.

— Этого хотелось бы избежать, но, уверяю вас, впечатлений и опыта мне хватит лет на двадцать вперед, и всё это благодаря вам. Еще раз огромное спасибо, я прослежу за тем, чтобы, где бы вы ни были, вас настигла достойная награда за труды.

— Нам было только в радость, — солгала Дэйна, устраиваясь поудобнее. — Скажите, уважаемый ученый, что вы знаете о договорниках Лика и их печатях?

— О! Это очень интересная тема, сейчас, позвольте мне подкорректировать курс, проверить скорость, и я обязательно расскажу. Только позвольте спросить первому, откуда такой интерес именно к этой теме? Неужели среди вас есть…

— Нет! Нет! — запротестовала она. — Просто тема довольно интересная, вам так не кажется? Да и как вы сами выразились, идти нам еще несколько часов, в приятной беседе время всегда бежит.

— Именно! — он взмахнул перьями, вырисовывая в воздухе несколько символов, на что корабль слегка повернул, чуть набирая скорость. — Штука эта мерзкая, и практически всегда заканчивалась смертью…

Балдур вновь изолировал себя от разговоров о проклятьях и духе. С одной стороны ему не хотелось знать, что с ним может случиться в случае провала, с другой стороны он и так знал. Воркут оказался очень языкастым собеседником, и всё что касалось научно-духовных сфер, он предпочитал описывать в особо ярких тонах и красках.

Стервятник подошел к корабельщику и хлопнул его по плечу. Мужчина кивнул в ответ, защищая глаза от солнца и глядя за горизонт. Водная гладь поражала своим спокойствием и манила грациозными волнами, что исходили от судна.

Внезапно Балдур почувствовал пронзительную боль левой части груди: старая рана вновь начала давать о себе знать. Он ощутил, как в горле скапливается желчь и заставляет его мерзко сплюнуть за борт. Корабельщик обернулся и озадачено посмотрел, человек в ответ махнул рукой и сглотнул остатки боли и горечи.

Тучи начали сгущаться, и на нос Стервятнику упала промозглая капля дождя, как ему показалось. Он протер его рукой и заметил, как на пальцах остался влажный след, словно после мокрого куска сажи. Черная вода стекала с его пальцев, исчезая на деревянном корпусе корабля.

Он поднял голову, надеясь найти источник, однако небо было спокойное, хоть и слегка затянутое. После случая с аури, он все еще чувствовал легкое недомогание разума, но в целом давно держал под контролем все свои инстинкты и чувства. Галлюцинация? Временное помешательство? Балдур отбрасывал варианты один за другим, исключая симптомы. Отличать реальность от галлюцинации его научил давным-давно один странный пожилой кот баюн, которому он случайным образом спас шкуру. Он еще раз посмотрел на свои пальцы, на которых не осталось и следа от черной капли, и уж было решил списать на усталость, как вдруг Сырник запрыгнул ему на плечо.

— Слышал? Вода тревожится.

— У меня не такие большие уши, как у тебя, — ответил человек. — Я ничего не слышу.

— Не спокойно озеро, не нравится мне это, — пробормотал аури.

Не успел Балдур в свойственной ему саркастичной форме ответить, как корабельщик подбежал к левому борту и посмотрел вдаль. К ним приближалась небольшая лодочка, с человеческим силуэтом на ней. Неизвестный медленно перебирал веслами, двигаясь с впечатляющей скоростью.

— Назови себя! — закричал корабельщик. — Опознайся!

Фигура молчала, приближалась все ближе и ближе, оставляя круги на воде. Инстинкты Стервятника кричали и били в огромный колокол тревоги, но взгляд мужчины был прикован к неизвестному. Он оказался рядом с корабельщиком и безмолвно смотрел, как лодочка становилась всё ближе и ближе.

Дэйна обнажила клинок, крепко сжимая свой щит, приготовившись к чему угодно. Она, хоть и с недоверием, относилась к рассказам жителей деревни, но слишком долго крутилась в этой среде, чтобы относиться ко всему с долей правды.

Лодочка приблизилась, а фигура сидела смирно, пошатываясь на волнах словно маятник. Балдур заметил, что несмотря на то, что их ладья находится в движении, шлюпка, казалось, будто пиявка присосалась к их судну.

Он слегка наклонился, пытаясь рассмотреть лицо фигуры, как та внезапно сорвала с себя накидку с капюшоном и показала свою уродливую морду. Женщина или мужчина, тяжело было сказать из-за заметно разложившегося и мутировавшего тела. Тварь оскалила гнилую и кровавую пасть в истошном крике.

Сырник схватился за голову, Балдур зарычал, прижимая ладонь к ране. Остальная команда ладьи попадала и каталась по палубе, вцепившись руками в волосы. Корабельщик, сквозь боль, кровоточащие глаза, нашел в себе силы закричать:

— Царица озера, мы вернулись к тебе с дарами, не гневайся на…

Это всё что он сумел проорать, перед тем как упал. Балдур держался за палубу, едва оставаясь на ногах, и чувствовал, как его голова обретает тяжесть чугуна. Сырник видоизменялся, его тело переливалось красками, а сам он метался из одной формы в другую, испытывая нечеловеческую боль.

Фигура продолжала скалиться и кричать, пока наконец не замолкла, а пустые глазницы не загорелись маниакальным огнем. Она указала пальцем, с которого капала плоть, будто тлеющая свеча, на человека.

— Что начато, должно быть законченно. Пришедшие однажды, никогда не уйдут. Жаждующая всегда находит.

После этих слов, её тело с противным звуком рвущейся плоти разделилось на сотни маленьких кусков, из которых повылазили маленькие ножки. Существа запищали и нырнули в бездну.

Небеса взревели, а тучи заволокли небо, моментально превращая день в непроглядную ночь. Озеро пенилось на пустом месте, а затем зашипело пузырями, словно кипело от ярости. Балдур отошел назад и выхватил оружие, что было как-никак кстати.

Первое существо, похожее на ожившего утопленника с тремя ногами и пятью руками перепрыгнуло через борт, широко разинув гнилую пасть с желтыми клыками и чёрными когтями. Дэйна приняла его на щит, а затем перебросив через себя, полосонула мечом по брюху. Отвратительно смердящие содержимое вывалилось на палубу, от чего несколько моряков не смогли сдержать недавний обед.

Она резко развернулась и заметила, что он был не единственный. Еще трое, четверо, шестеро перелезали через борт в надежде разорвать на куски всех обитателей ладьи. Она рванула с места и оказалась сразу на пути у всех шестерых, за спиной и по сторонам были слышны звуки битвы.

Дэйна, как позволяло время, осмотрела их, в надежде идентифицировать и найти слабости. К её удивлению, определить вид и дать название ей не удалось. Абсолютно разные, не поддающиеся никакой классификации монстры бросились на неё.

Первый с острыми как копья руками, и полусъеденной рыбьей головой нацелил свои тонкие зубья на горло женщины. Дэйна отбив атаку щитом второго противника, закружилась и косым ударом снесла ему голову вместе с жабрами, что шлепнулась о залитую водой и внутренностями палубу, а челюсть продолжала дергаться в предсмертных конвульсиях, всё еще надеясь отведать плоти полувеликанши.

Следующий, с вывернутой наизнанку человеческой головой, покрытой морскими наростами, сочащимися чёрной, дурнопахнущей жидкостью, издал высокий визг. Он выставил перед собой окостенелые пальцы, что звонко щелкали и хрустели, и бросился на Дэйну, однако сразу же оказался на палубе, разрубленный надвое в области пояса.

Визг, вой, звуки захлебывания собственной желчью, они продолжали забираться небольшую ладью, убивая и разрывая на части всё что попадалось под руку. Дэйна ударила щитом о мачту, а затем хорошо замахнувшись снесла головы сразу двоим. Острые как бритва ледяные лезвия, что окутали её щит словно змея, рубили плоть как бумагу.

Всё выглядело отвратно. Моряки, хватаясь за головы прыгали за борт, а остальные, что есть сил, бежали в трюм, пытаясь найти спасение. Тем, кому повезло меньше, становились сочным обедом для созданий, вообразить которых было невозможно. Дэйна заметила, что помимо отсутствия какой-либо стратегии нападения, тактики, монстры позволяли себе такую роскошь, как пропустить остальных собратьев вперед, а самим насладиться пиршеством.

Сразу несколько созданий различной формы и внешности: руками, клешнями, лапами, буквально раздирали одного из моряков, попутно забрасывая ошметки и внутренности в окровавленные пасти. Звери, без какого-либо намека на разум и сознание. Они не охотились, не добывали пищу ради пропитания, а попросту косили и пожирали, и в этом была их суть. Порождения кровавой бойни.

Дэйна почувствовала, как смрад и вопли приближаются со спины с огромной скоростью. Она позволила себе потратить слишком много времени на анализ нападавших, что теперь могла сама стать легкой добычей. Это чувство позволило ей обернуться вовремя, поэтому она коротким движением вонзила массивный круглый щит в мачту и рубанула наотмашь.

К её удивлению, монстры зашипели и резко остановились, однако и это продлилось недолго. Избежав острой и холодной стали Дэйны, они угрожающе расставили перепончатые руки в стороны и разинули пасти с пожелтевшими человеческими и звериными зубами. Дэйна приняла боевую стойку и напала первой.

Орудовать клинком она умела так же хорошо, как и своим щитом, что придавало ей абсолютную уверенность в бою. Она вновь нырнула под размашистый удар врага, и сталь перерезала плоть, но монстр даже и не пошатнулся. Вместо этого он издал визг и саданул в ответ локтем, на котором находился вычурный окаменелый нарост с множеством острых кораллов. Дэйна успела закрыться, но почувствовала, как упала на палубу под чавканье воды, перемешанной с внутренностями. По щеке потекла тоненькая струйка теплой крови, на что она клацнула зубами, не прощая себе такую ошибку, и резанула по ахиллову сухожилью, полностью отделяя стопу от остальной части тела. Существо пошатнулось и потеряв равновесие оказалось на палубе, размахивая перепончатыми руками из стороны в сторону. Легким движением Дэйна оказалась на ногах и отбила атаку второго монстра пнув его в грудь. Он отлетел на несколько метров, так и не отводя взгляда от воительницы. Существо, потерявшее стопу, корчилось и верещало. Дэйна занесла тяжелый ботинок, и одним движением размозжила ему череп.

С треском костей, хлюпаньем и чавканьем содержимого на неё нарвался второй. В этот раз она решила не повторять свою ошибку и позволила ему подойти поближе, прежде чем мощно ударить кулаком в нос, что всё еще сжимал клинок. Один удар, второй, разум существа, если он имелся, поплыл. Дэйна сменила позицию и вонзила клинок в тело, протыкая мертвое сердце, а затем прямым ударом ногой, вновь отправила его в полет, прямиком к той самой мачте.

Когда она подошла, мертвое тело нападавшего все еще дергалось, а его голова украсила вонзенный в мачту щит. Дэйна со скрипом дерева вернула себе дорогой предмет, бросая взгляд отвращения на скатывающуюся голову.

Она заметила, как посреди мрака и хаоса битвы мелькали огненные языки и танцевало пламя. Недалеко сверкали разряды молнии и были слышны звуки взрывающийся плоти. Одного лишь она не услышала, от чего сердце заставило биться еще сильнее. Она рванула с места, по пути нанизывая на свой меч как можно больше врагов и отрубая как можно больше голов и конечностей. Монстры продолжали прибывать, и ей приходилось пробиваться к своему отряду, словно через глубокие заросли вопящих, смердящих и жаждущих её плоти сорняков. В один момент она почувствовала, как нечто ухватило её за ногу и дернуло с невероятной силой так, что воительница оказалась на одном колене.

Со всех сторон на неё нападали монстры, окружая в смертоносное кольцо. Щитом она отрубила руку, что продолжала сжимать её ногу, затем приняла боевую стойку. Не было времени крутить головой, оценивать ситуацию и считать количество противников. Это было бессмысленно, и она прекрасно это понимала. Сколько бы их ни нападало, их всегда будет слишком много, поэтому она занесла щит за спину, крепко сжимая пальцы, глубоко вдохнула.

По телу пробежала дрожь, что переходила в легкое покалывание в груди. Она ощутила знакомые чувства, что были знакомы любой воительнице, любому кто когда-то решил взять меч в руки. Это чувство перерастало в нечто большее, принимая физическую оболочку. Лезвия вокруг щита задрожали, а затем словно механизм начали собираться в одно место.

Твари становились все ближе и ближе. Их вой разносился по всей ладье, а зловонное дыхание можно было почувствовать даже в Велпосе. Они чавкали, шлепали, хлюпали и булькали, издавая гротескные завывания из разбитых глоток. Она чувствовала, как когти тянуться к ней, причем столько, что не сосчитать, однако Дэйна оставалась сосредоточенной на чарах. Это был её единственный шанс добраться до своего отряда.

Когда ей показалось, что тянуть больше нельзя, а одно огромное лезвие оказалось с нижней части щита, она, издав воинственный клич, ударила им о палубу. Ладью тряхнуло, и на мгновение всех слепила яркая вспышка. Вокруг неё ежом выросли ледяные копья, пронзая насквозь, а кого и напрочь разрывая на несколько частей.

Хоть и несмотря на её опыт, в этот раз ей пришлось тяжело. Она была вынуждена четко рассчитать местоположение каждого человека, и чёткий радиус, чтобы не задеть своих. Когда копья потрескались и рассыпались, а десятки тел рухнули на палубу, Дэйна услышала воодушевленное «Яху» от Ярика, и чёткий, звонкий мат от Сырника, что описывал ситуацию громче сотни слов.

Балдур сражался плечом к плечу с Мирой, чье тело буквально искрилось молниями, а каждый удар оставлял тяжелый хлопок. Недалеко от них, вырисовывая огненные вихри в воздухе, бился Ярик, что тоже пытался пробиться к остальным. Дэйна, пользуясь моментом, подбежала к рыжеволосому человеку, и с её помощью они наконец объединились в один отряд.

— Кто? Что это? — прокричала Мира.

Все четверо образовали кольцо, в центре которого находился певчий, пытаясь сдержать нападающую орду обитателей озера.

— Я не опознала! — коротко ответила воительница. — Выяснять будем позже, сейчас надо их сдержать любым путем, и не дать потопить ладью.

— Корабельщик!

Сырник на плече у Балдура поднялся в холке и указал пальцем куда-то вдаль. Дэйна, сквозь хаос битвы, смогла разглядеть человека, что отчаянно сражался, будучи прижатым к борту корабля.

— Не дамся! Не в этот раз! Не побегу больше! — вопил он, переходя на боевой бас. — Мой корабль, моя честь! Уйду вместе с ним, и заберу вас выродков скотских сколько смогу! Честь…

Последние слова она не расслышала, и возможно было уже поздно. Дэйна забегала глазами по кораблю, оценивая ситуацию, ослабив свой тыл, что был прикрыт. Вся палуба была усеяна телами монстров, моряков, что, смешиваясь воедино, образовывали подобие скотобойни. Твари продолжали лезть, разгрызая борта корабля и постепенно заполоняя его своим смрадом.

В таком темпе им оставалось лишь несколько минут, вопрос оставался в другом, падут ли они быстрее, чем ладья пойдет на дно? Нужно было что-то решать, и решать срочно. Перед ней появилось сразу несколько вариантов, и все они надо сказать были довольно паршивые. Корабельщик перестал издавать какие-либо звуки, однако кровь и ошметки все еще летели в разные стороны. Вот только чьи?

Тучи сгущались, забарабанил дождь, волны взревели с новой силой, зарождая кошмар любого моряка. Они поднимались к черноте неба, закручиваясь в воронку, полностью изолировав ладью от внешнего мира. Могло показаться что они вот-вот обрушатся со всей своей силой на головы и уволочат ладью на дно озера.

— Дэйна! — одернул ее Балдур. — Нам нужен план и срочно, я здесь бессилен, ничем помочь не могу.

— Знаю, — холодно ответила та. — Нам нужно пробиться в центр и держать оборону там, тела продолжают скапливаться на одном борту, так нас перевернет.

— А дальше? Их же могут быть сотни, тысячи! — Запричитал Воркут.

— Если корабельщик жив, надо его вытащить, ладья должна сдвинуться с места. Эти чары мощные и их эпицентр будет легко найти. Вокрут, пока мы будем сдерживать тварей, ищи его, пой со своими волнами, но найди источник чар.

— Хреновый план, — упрекнул их Ярик.

— Не хреновее чем твоя прическа, — клацнул зубами Балдур. — Двинули?

— Кольцом, не отходим, забираем корабельщика и в центр, Вокрут, тебе всё ясно? — прокричала сквозь хаос битвы воительница.

— Ясно, постараюсь, найду, найду, — дрожащим голосом прокричал тот.

Корабельщик оказался жив, если это можно было так назвать. Он лежал, придавленный кучей трупов и обезумевший от горячки сражения, хаотично размахивал мечом. Лицо капитана корабля, покрытое кровью и дикой усталостью, посветлело при виде его пассажиров.

Они шли кольцом, основную защиту на себе держали Дэйна и Мира, в то время как Ярик обеспечивал заградительный огонь. Балдур, располосовав глотку одному из монстров, скорчился и сплюнул попавшую в рот чёрную кровь. На вкус она была как ржавое железо, долго пролежавшее в соленом перегное.

Корабельщик выдохнул и выронил меч, судя по всему, он сражался из последних сил, которых больше не осталось. Сырник моментально соскочил с плеча человека и принялся отвешивать звонкие оплеухи капитану. Тот резко закричал, хватая воздух ртом, и с ужасом уставился на Сырника.

— Вставай, вставай! — подоспел Балдур, отбрасывая в стороны тела монстров, что придавили нижнюю часть тела корабельщика. — У нас, вроде как, идея появилась, будем выбираться, все вместе.

— Сил нет… — проскулил тот. — Бедро разбито, еле стоять смогу.

— Ну значит будешь ползти, бросим тебя к певчему, вдвоем может чего и наколдуете.

— Певчий жив? — удивился он.

— Жив, жив, только штаны обделал. Ты вставать будешь или нет?

— Помоги, дай руку! Ай! Ай! Ух! Бедро! Стой, дай меч заберу, не могу его потерять.

— Да брось ты его, навоевался уже.

— Нет, помру, но меч не брошу. Я с ним в руках умереть должен и сожжен на костре. С мечом.

Балдур закинул капитана в круг к Воркуту, который уже копался в своей сумочке и бурчал под нос какие-то заклинания. Сражение продолжилось, когда Балдур занял свое место.

Потоки существ не становились реже или меньше, однако поймав нужный ритм, Балдур и его отряд справлялись с ними, хоть и становилось все тяжелее. Палуба была скользкой от крови и внутренностей, от чего страдала устойчивость. Помимо битвы с противником, что в несколько раз превосходил числом, приходилось смотреть под ноги, и не спотыкаться о трупы.

Барабанящий дождь предательски заливал глаза и мешал сфокусироваться на картине происходящего, а покров тьмы и застывшие во времени волны напоминали о сложившейся ситуации. Секунды, которые уходили у певчего на его искусство превращались в часы и даже дни. Чем дольше тянулось время, тем чаще возникало чувство застоя в руках, а дыхание становилось прерывистым и тяжелым.

За спиной послышался голос Вокрута, подняв руки к небу, принялся читать заклинание. Щелчок, и глефа Миры разделилась на два клинка, которые больше подходили для тесного боя. Одним ударом, сопровождающимся небольшим треском молнии, она раздробила череп создания, и кашеобразное содержимое хлынуло в стороны.

Следующий удар не был таким удачным. От дождя, крови и слизи оружие скользило в руках и в конце концов застряло в глазнице у монстра. Она попыталась вернуть его обратно, но тот, заревев, упал и присоединился к остальной куче павших, похоронив с собой оружие меридинки. Мира оказалась с одной свободной рукой, поэтому ей приходилось обходиться простыми атакующими чарами. Для полноценного и масштабного было слишком тесно, к тому же нападающие орды не давали возможности.

Внезапный толчок, и ладья неохотно, словно продираясь сквозь болото или зыбучие пески, сдвинулась с места. Корабельщик заликовал, но уже через мгновение судно остановилось, будто напоровшись на невидимую скалу.

— Нашел! — не обращая внимания на неудачу, прокричал Воркут. — Там, далеко, под водой. Духовные корни, что сдерживают посудину и не дают сдвинуться. Они источник всего.

— Тварь какая или колдун? — сквозь шум сражения крикнула Мира.

— Не знаю, я не привык работать под таким напряжением, я ученный.

— Певчий!

— Не знаю я! Гипотетически может быть и то и то, вокруг Янтарного много каких легенд ходит.

— Балдур?

Стервятник поудобнее перехватил нож обратным хватом, пытаясь привязать его куском ткани к запястью, и рубанул наискось от пупа до плеча.

— Там подводная пещера, с мощным источником духовной энергии, нам до неё никак не добраться.

— Откуда такая уверенность?

— Слишком уж круто для сельского духа, если я прав, — он вонзил клинок существу в глотку, и оттолкнул прочь. —Единственный наш вариант — это скорее убраться отсюда, они не остановятся. Певчий, постарайся еще раз, нас надолго не хватит.

— Я попробую, — промямлил певчий, уже потеряв надежду.

Воркут вновь обратился к небесам и зачитал заклинание, которое на слух слегка отличалось от предыдущего. Заскрипела мачта, канаты тянулись, палуба полная трупов начала трещать, словно его раздирают на части с двух сторон. Можно было ощутить, как плоть самого судна трескается под давлением, топчась на месте в страхе будто напуганный конь.

— Не выходит, нас удерживают снизу, я не могу сдвинуть судно.

— Волны! — закричал Ярик. — Волны, сука!

— Что?

— Ты же певчий приливов, значит и волнами управлять можешь, вокруг нас целые стены выстроили, используй не хочу. Закрути как-нить по-певчему, чтобы они нам в зад ударили, да выплюнули, что вишневую косточку.

— Ладья трещит по швам, волны такой силы оставят после себя лишь щепки.

— Ха-ха, — раздался громкий смех Балдура.

— И какого чёрта ты заливаешься, Стервятник? Соленая вода в голову ударила?

— Нет, Мира. Я представлял свои последние минуты, но никак не мог подумать, что помру, наблюдая за тем, как Ярик наставляет ученого аноста, стоя по уши в кишках и дерьме.

— Весьма, весьма, — покачал рыжеволосой головой в ответ, замечая, что из-за усилившегося ливня, ему становится всё сложнее и сложнее манипулировать пламенем. — Во всем ищи светлые стороны, не придется тащиться к Гривастым и разгребать твою кучу с меткой и прочей хе…

Мощный удар по голове заставил Ярика прерваться на полуслове, а сам он повалил спиной Певчего. Корабельщик, изнывая от боли, схватил свой меч, и превозмогая раны, широким клинком разорвал брюхо одной из тварей, спасая жизнь ошеломленному Ярику.

Они сжали круг, возвращая колдуна на ноги, что, зарычав от ярости, заглянул в оскудевшие закрома внутреннего духа и выдал пламя настолько сильное, насколько смог. Это на несколько секунд сбавило темп атаки врага, но было далеко не достаточно, чтобы перевесить чашу в обратную сторону.

Ярик сплюнул кровавую юшку, и улыбнувшись прокричал:

— Эх, помирать так помирать, Балдур доставай свой револьвер, не жалей патронов, чего уж тут. Дэйна, мы с тобой расходились во мнениях часто, но я всегда тебя уважал, даже любил в каком-то смысле. Ты для нас как мать, которой…

— Заткнись, Ярик.

— Дай договорю, так, о чем я? Ах, да, Мира. Женщина, ты, конечно, видная, но могла бы и найти кого получше чем Балдур. Он тоже, конечно, мужик неплохой, но чёрт возьми…

— Ярик, во имя Рода, заткнись мать твою.

— Балдур, красный стервятник. Я тебя знаю столько лет, что и сам уже не помню. Ты мне всегда был хорошим другом. Прощал я тебя за многое, Порой и за то, за что не стоило бы, но… Хотя знаешь, в чём разница между мной и тобой? А разница в том, что я…

— Корабль! — заликовал Воркут.

— Не было у меня корабля, что? — Ярик закрутил рыжей головой по сторонам.

Под проливной дождь и крики монстров раздалось громыхание боевых горнов, что своей мощью сотрясали небеса, словно сам великий Перун. Сквозь вздымающиеся волны появился нос боевой ладьи с изображением черепа горного козла с витиеватыми рогами. Белые, как снег, паруса украшенные знаком солнца рвались на ветру. Рассекая волны будто копье, судно приближалось под чары певчего, что, не жалея сил, надрывал голос, направляя корабль.

Волны бились о массивные, расположенные по бортам щиты, пытаясь сломить нежданного гостя. Гул нарастал, как и звоны боевых горнов вместе с басом многочисленных воинов. Они как статуи, принимая на себя удар за ударом, оставались на своих местах, грозно взирая смерти в глаза. Монстры на мгновение остановились и зашипели.

Такой рев зверя Балдур слышал множество раз. В нем была агрессия, кровожадность, а также ничем не прикрытый первобытный страх. Казалось, они знали, что их ждет, что с первым рёвом боевых горнов, рассекающих мрак и тьму, явилась сама смерть.

Ладья на всех парах, подгоняемая озерными ветрами Стрибога, неслась к полуразбитой посудине, что застряла посреди этого проклятого озера.

— Варяги! — обрадовался Сырник.

Ладья на полном ходу врезалась бортом и раздался клич смерти. Десятки воинов, закованных в тяжелую кольчугу с круглыми щитами, мечами и топорами, ворвались на палубу. На секунду могло показаться, что они и не люди вовсе, а дикие звери. Стальные шлемы покрывали длинные русые волосы с не менее короткими бородами, что на первый взгляд казались шерстью хищника в обличии воина.

От их криков трещал по швам корпус и рвались канаты. Они прошлись ураганом сметая всё на своем пути. Мечи одним движением рубили надвое, палицы превращали тварей в кровавое месиво из ошметков внутренностей. Они мигом отвели Балдура и его компанию к борту и, встав стеной щитов, издали короткий боевой клич.

В тот же момент из-за спины послышался голос колдуна, что восславлял богов и творил заклинание. Из черного как ночь озера вырвались четыре коня с шикарной гривой из пены и воды. Они, словно не замечая десятки трупов на палубе и оставшихся в живых монстров, прошлись как снежная буря.

Твари верещали, пищали и пытались спастись бегством. Те, что успели нырнуть за борт и раствориться в пучине, наверняка запомнят этот день на долгое время. Остальные же хватались за рваные раны, отрубленные конечности и испуская последний дух отправлялись к праотцам. В момент, когда кони триумфально заржали и растворились на месте, отряд варягов принялся добивать стонущих монстров и искать возможных выживших.

Всё произошло слишком быстро, и Балдур еще не успел понять, что же всё-таки случилось. Еще минуту назад Ярик прощался со всеми, изливая душу на смертном одре. Еще мгновение тому назад их сжали в плотное кольцо, сдавливая их раздутыми телами. Прошла всего секунда, с того момента, как ладья не сдвигалась с места, кишащая озерными тварями.

В небе стали появляться первые лучики света, а вода приобретать свой естественный васильковый оттенок. Волны, постепенно успокаиваясь, сходили на нет, размерено двигались, уходя по спирали. Всё закончилось, однако внутри еще осталось противное чувство, чувство, что это лишь начало.

Стервятник обернулся и заметил, как к ним направляется плечистый мужчина, убирая в ножны гравированный клинок. Он был колоссальных размеров, а сидевшая на плечах медвежья накидка, придавала ему царское величие. На груди красовался чешуйчатый нагрудник, в котором Балдур сразу узнал кожу аспида. Мужчина подошел поближе, по пути раздавая несколько приказов, и сняв шлем, поприветствовал:

— М-да, славная резня. Жаль, что вас так мало выжило. Я, позвольте представиться, Ратимор из рода потомственных варягов.

— Дэйна Бринхилд, — ответила воительница, пожимая принятую руку Ратимора, затем указала раскрытой ладонью на своих спутников. — Мира Лунагард, Ярик Ратмир, Вокрут Ан’Раффэн, человек по прозвищу Корабельщик, а это Балдур Красный Стервятник и Сырник. Мы благодарим вас за своевременное спасение, только вот, не позволю себе не спросить, как? Мы увязли в этом водовороте, даже певчий ничего сделать не смог.

— Какой интересный набор имен и звонких фамилий! — с интересом в голосе и глазах произнес варяг. — Напротив, вы сделали очень даже многое, я, так полагаю, господину Ан’Раффэн удалось пропустить нас, не без помощи нашего певчего конечно.

— Это как? — поинтересовался Ярик, стряхивая с себя остатки плоти.

Ратимор стряхнул с ботинка липкую жижу и постучал подошвой о палубу корабля, та в ответ уныло затрещала.

— Оставим академический вопрос духа на потом, ваша ладья вот-вот отправится на дно, предлагаю вам воспользоваться нашей. Вам на тот берег, верно?

— Вы абсолютно правы, с радостью примем ваше предложение, — заключил Воркут, что постепенно начинал отходить от шока битвы, и казалось вот-вот опустошит содержимое своего желудка.

— Вот и славно! — широко улыбнулся вожак варягов.

Они взошли на борт боевой ладьи вместе с другими варягами, и Балдур заметил, как едва живого корабельщика потащили в трюм. Варяги особо не разговаривали и занимались своими делами, сохраняя холодный взгляд. Ратимор, перед тем как отправится к своим, дал указание принести горячей похлебки и хлеба, а затем повернувшись произнес:

— Не знаю, что за лихо вас занесло на Янтарный, но куда бы вы не двинулись, советую сначала зайти в Красно-Солнечное княжество. Местный князь ничего так мужик, мы у него на службе состоим. Скажите ему, что вас Ратимор из рода варягов послал, он примет как гостей. Горячая еда, теплые постели, бани и сухая одежда.

— Звучит… спасибо, — сказал Балдур, проверяя Сырника.

— Я думала, ты хочешь как можно скорее разобраться со своей проблемой, а Красоград находится восточнее нашего пути, придется опять делать крюк.

— У меня выбито плечо и сломано ребро, — опустив голос на тон ниже, ответил Стервятник. — У Ярика лицо залито кровью и судя по хромоте неплохо прилетело в колено. Мы все вымотаны, да и тебе не мешало бы отдохнуть, если местный князь даст нам кров на пару дней. Я считаю, что стоит перевести дух.

— Я уверен, его крайне развлечет ваш рассказ об этой битве, я слышал он тот еще любитель загадочных историй. Можете не переживать, только не забудьте представиться по имени, как полагается! — с последними словами он бросил косой взгляд на Миру, а затем докончил. — Как высадимся на берег, идите по восточной тропе, там телегу сможете нанять прямиком до Красограда. Только меня дождитесь, мы обход закончим и обязательно встретимся, да поднимем вместе чарки.

С этими словами он махнул своему певчему и приказал возвращаться к берегу. Дэйна обессиленная села на палубу, и закрыв глаза, тяжело выдохнула. Сейчас ей не хотелось думать, что же здесь произошло, и по какой такой удаче им посчастливилось встретить отряд варягов. Она слышала голоса Балдура и Миры, что говорили о чём-то.

Слышала, как водная гладь плескалась за бортом. Чувствовала легкое дуновение ветра движение ладьи. Слова Ратимора о горячей еде, теплой постели и сухой одежде плотно засели в её сознании. В тот момент она позволила себе забыть обо всем, ощущая долгожданное спокойствие, и просто заснула.

В тот день ей приснился сон, что было давно или наступит совсем скоро.