Записки из страны Нигде

Читательские ожидания (2)

00:00 / 14.10.2017

Я бы так сформулировала: читательские ожидания – это то, с чем читатель согласится.

Очень трудно, например, писать роман-загадку. Большинство авторов мастерски умеют нагнетать обстановку, создавать зловещую и таинственную атмосферу. В качестве примера приведу очень любимый мной цикл «Мейферские ведьмы» Энн Райс. На протяжении, кажется, пяти романов писательница изображает семью под гнетом рокового многовекового проклятия. Действие разворачивается в Новом Орлеане, городе ведьм, вуду и прочей чертовщины. Но даже на фоне Нового Орлеана эта семья кажется зловещей. А разгадка… последний роман разочаровывает – и это еще слабо сказано! Господи, какие-то инопланетяне… Чушь собачья.

Попадает в эту ловушку и не менее обожаемый мною Стивен Кинг: обстановка небольшого городка одноэтажной Америки, галерея маленьких людей, иногда сатирическая, иногда лирическая, бесчисленные детальки из воспоминаний детства – все на высоте. А разгадка… В большинстве случаев – пшик.

Так что ценность таких книг, наверное, все-таки в том, насколько хорошо автору удается образный ряд, насколько атмосферна его атмосфера.

То есть при чтении романа-загадки лучше вообще отключить читательские ожидания, поскольку они, скорее всего, будут обмануты. Разгадка скучнее загадки. Почти всегда.

Читатели цикла о Гарри Поттере нередко ломаются на четвертой книге, когда погибает мальчик по имени Седрик. Собственно, читатели «Поттера» и делятся на две категории: которые простили автору гибель Седрика и которые не простили этой гибели никогда. Почему? Потому что жестокой сценой Роулинг серьезно обманула читательские ожидания.

Читатель получил книжку про мальчика-волшебника, которому было хорошо и интересно в чудесной школе. В школе, где многие обычные дети, дети-читатели, хотели бы учиться. Да, там подстерегали опасности и всякие тайны, но Гарри с друзьями неизменно раскрывал все закрытые двери. Было страшно, но неопасно. И это погружало читателя в заманчивый мир, откуда не хотелось уходить.

Конечно, у большинства из нас есть травматический опыт потери одноклассников. Кто-то утонул, купаясь в деревне у бабушки, кто-то сломал ногу в пионерском лагере во время игры «Зарница». Да чего только не случалось! Но книжка-сказка – она ведь на то и сказка, чтобы оградить нас от подобного безобразия, которого и без того полно в жизни.

Роулинг, возможно, считала, что ее книга – это «роман взросления», и читателям пора взрослеть вместе с персонажами. Жизнь бывает жестока – нате, кушайте, убитый мальчик в конце третьей книги.

Но мы же так не договаривались! И возникает отторжение. Автор обманул. Обидел. Прощай, автор.

Читатель может не согласиться и с внезапно подобревшим автором. «Чего это старик вдруг рассиропился? В предыдущих романах цикла – десятки убитых, любовницы главного героя мерли, как мухи, «парни в красном» «складывались» пачками, - а тут только лесничий схлопотал стрелу в плечо, да теща траванулась несвежим бургундским, и то не до смерти? Теряет хватку автор, ох теряет! Не буду дальше читать – тошнит от этой патоки».

(«Парни в красном» - термин из обихода фанатов сериала «СтарТрек»: красную форму носили рядовые на корабле капитана Кирка и обычно при высадке на чужую планету погибали именно они, а главные герои оставались невредимыми).

Бывают авторы, от которых вроде бы читатели никогда не знают, чего ожидать. Эти писатели якобы в состоянии «скормить» им что угодно. Роман на любую тему, с любой развязкой, с любым количеством трупов.

Но на самом деле это вовсе не так. Количество и соотношение трупов и патоки определяется внутренней логикой повествования. Когда читатель читает роман, «от которого не знает, чего ожидать», - эти самые ожидания складываются по ходу чтения. И в конце концов автор должен «уболтать» читателя, уговорить его согласиться – на то или это. Капитана Блада спросили, осудив на смерть: почему он не должен быть повешен? То есть приговоренный должен согласиться с тем, что повесить его – самый логичный выход из ситуации. Так и герои по ходу развития событий должны дать согласие на свою смерть или свадьбу. Иначе им никто не поверит.

Если в жанровой литературе эти вещи строго регламентированы внешними правилами игры, то в литературе менее жанровой (скажем так) правила игры устанавливает автор. И он должен сделать это достаточно убедительно. Тогда и не будет детских сказок с кровавым месиловым, которое на самом деле не подготавливает детей к «трудностям жизни», а просто оскорбляет их вкус. Может быть, когда-нибудь мы избавимся и от инопланетян в качестве развязки. Хотя вот тот же Еврипид нередко прибегал к помощи «бога из машины». Но где Еврипид – и где мы…