Записки из страны Нигде

Для чего написан текст

00:00 / 08.07.2018

Много раз я вспоминала и цитировала фразу, которую услышала страшно подумать сколько лет назад на лекции по «теории литературы»: «Форма художественного произведения и есть его содержание».

А сегодня хочу поговорить о произведениях, у которых форма как будто есть, а вот содержание, увы, отсутствует напрочь. (Ключевое слово «как будто» - на самом деле и формы нет, но об этом потом).

Предположим, человек умеет писать. Не путается в падежах, как иные выпускники Гарварда, понимает, как сочетаются во фразе глаголы совершенного и несовершенного вида (а это по нынешним временам едва ли не высший пилотаж). Но читаешь данный текст и все время хочется взять автора за пуговицу и допросить с пристрастием: «Для чего ты, мил-человек, все это написал? Какой у тебя месседж? Какое послание ты несешь народам мира своим текстом?»

Причем такое явление – оно, в общем, не новое. Еще в те же самые допотопные времена, когда меня поразила фраза про соотношение формы и содержания, «Литературная газета» разносила в пух и прах какого-то писателя-«соцреалиста» именно за бессодержательность. Подробно и издевательски цитировалось из бедного автора примерно следующее: «Он взял картофелину, шероховатую, в налипших катышках земли, и медленными круговыми движениями ножа начал снимать шкурку, которая свивалась в спираль и опускалась в мусорное ведро». Да, описание точное. Картофелина именно такая. Да, чистят картошку именно так, круговыми движениями ножа. От себя, еще добавим. Почему же в сознании читателя ничего, кроме скуки, эта картина не вызывает? (А она должна что-то еще вызывать? Но вообще, честно говоря, художественное произведение, которое вызывает скуку, - оно плохое, мы читаем ради других эмоций, а скуки в нашей жизни и без худлита полно).

Потому что автор не потрудился найти никаких особенных деталей, которые разбудили бы в читателе что-то яркое, сильное. Почему было не пропустить эпизод с картошкой? А потому что – Жизнь Такая. (Здесь мне хотелось бы написать «жызнь» или даже «жыза», хотя это за гранью хорошего тона и даже просто приличия, но, в общем-то, и разбираемый «образчик» текста – тоже близок к этой грани.)

Вот такая жизнь, да. Картошку почистить, потом сходить на помойку – выбросить мусор, понюхать чужой мусор, посмотреть на двух ворон и одного пьяного человека, потом можно еще в подробностях почистить кафель в ванной… Соцреализм обычно не сосредотачивался на унитазах, а вот новый реализм, особенно западные его образцы, без всякого стеснения повествуют нам о том, как герой посетил сортир и что он там сделал. Зачем? Ну просто жизнь – вот она такая, в ней прыщи и сортиры, и неча рожу воротить, не дворяне, чай.

На самом деле это все об одном и том же: «зачем?» У любой сцены, любого описания должна быть внутренняя причина, по которой это все создано, вызвано на свет и предъявлено публике. Показывать просто «течение жизни» – бессмысленно. Тут даже удивить нечем, всегда найдется читатель, который нюхал что-то более вонючее и чистил что-то более шероховатое, да еще и с гнильцой.

Ну разве что автора заинтересовала обыденная жизнь какого-то экзотического народа, где читателю-неофиту тоже будет интересно все, включая туалетные привычки (например, есть народы, которые используют вместо бумаги гладкий камень… но в пятидесятый раз я об этом читать уже не хочу).

По поводу каждой сцены автор должен быть готов ответить – для чего она ему нужна. Не какому-то ведомству по контролю за авторами (чтобы чушь не умножали), а лично самому себе.

Зачем ты описываешь процесс изготовления салата «оливье»? Ты вообще в курсе, что читатель изготавливал этот салат примерно столько раз, сколько отметил новых годов, и это не считая юбилеев бабушки?

Кстати, однажды мне попалось интересное описание изготовления данного салата. Рассказывал молодой человек, который недавно женился. Они с женой решили сделать все по правилам, которые где-то вычитали, то есть - два на два на два миллиметра каждый кубик каждого ингредиента, и резали картошку, морковь, огурцы, колбасу всю ночь (вместо того, чтобы заниматься тем, чем обычно занимаются молодожены)… а потом утром за десять минут все съели. И это был рассказ о юности, о любви, об избыточности жизни, присущей этому прекрасному возрасту и состоянию.

Но, дорогой мой автор, - ты в состоянии придумать такой рассказ или хотя бы изъять его из жизни?

Любое действие любого персонажа в тексте должно иметь смысл, оправдание, сверхзадачу (если угодно), иначе оно неизбежно превращается в картофельные очистки.

И вот тут интересный момент.

Когда в произведении нет содержания, то есть нет ответа на вопрос «зачем это создано?» - оно теряет и форму. Оно становится аморфным: нагромождение бессмысленных эпизодов ни о чем. Там даже сюжет может какой-то быть, но это не спасает. Никакой жесткий, «тщательно выверенный» и созданный по учебнику каркас не удержит воду, это как решетом ее носить.