Записки из страны Нигде

Необходимые банальности

00:00 / 02.11.2017

Есть твердое убеждение, что банальность в художественном тексте неуместна, ненужна и вообще все портит. А вот так ли это на самом деле?

Текст – это своего рода параллельная жизнь (Реальность-2). И как в обычной, земной жизни невозможно обойтись без «как вы поживаете?», «как здоровье бабушки?», «не плачь, все проходит» и так далее, - так и в литературном произведении немыслимо оставить за бортом фразы, вроде «его сердце сильно забилось», «ветер шелестел листвой» и т.п. – чем-то, что может написать любой, а не только конкретный автор с его неповторимым стилем.

Почему это неизбежно и, в общем, в определенной мере желательно? Потому что читатель физически не в состоянии воспринимать текст, написанный исключительно авторскими находками. В начале двадцатого века пытались такое делать, но книги получались сложно-, если не неудобочитаемыми.

Нет, определенная доза вязаных салфеточек и фарфоровых слоников бывает необходима даже в суровом приключенческом романе, где космические танки бороздят просторы вселенной.

И вот теперь встает вопрос об уместности и дозированности, условно выражаясь, «фарфоровых слоников».

Если говорить совсем общо, то основное «мясо» текста, пространство между решающими событиями, может быть наполнено банальностями в некоторой степени, а важные эпизоды, «пики», должны быть этих банальностей вовсе лишены. Чтобы выделяться – так выделяться: и событийной насыщенностью, и эмоциональной, и стилистической.

Но это очень общее рассуждение, а вот когда доходит до конкретики – тут и выясняется: существуют, оказывается, банальности, которые невыносимы в тексте вообще. Хоть в «мясе», хоть в «костях», хоть в «мозгу» произведения. Нигде не выносимы.

Мы ведь (авторы) – чего хотим? Чтобы наше произведение читали. Мы расставили ловушки и потираем ручки: сейчас любопытный зверь читатель всунет туда свой нос... так, подошел, нюхает, усы встопорщил... забрался... капкан захлопнулся, теперь, брат, не вырвешься!..

Но что это? Вот он зарычал, дернулся... капкан рассыпался, зверь бежит! Эй, стой, мы так не договаривались! А он еще лапами землю кидает в знак презрения. Вроде как – дурной ты капкан, братец, поставил.

Почему? Одна из причин, по которой мы не можем удержать читателя, - попытка напичкать его банальностями. Да, мы знаем, что читатель, как и всякий человек, любит встречать знакомые слова. Ему это приятно. Он приблизительно (или даже точно) знает, что такое экзистенциализм. Он в курсе, как действуют файерболы (если я правильно пишу это слово). И так далее. И мы, как гостеприимные хозяева, конечно же, обязаны подать ему чай в чашке, а не селедку на газете. То есть – нечто знакомое и ожидаемое.

Но что бывает, когда ты вливаешь в гостя восьмую чашку? Недаром сложил народ пословицу «чай не водка, много не выпьешь». Перебор банальностей я встречала и у совсем начинающих авторов, и у авторов маститых и широко разрекламированных. В обоих случаях поступаю одинаково – не трачу свое драгоценное время на скучную книжку. Не сумел удержать мое читательское внимание – прощай.

С чего бы я никогда не посоветовала начинать книгу, - так это с пространного рассуждения о смысле жизни, о мирах, о мироздании. Или, как Лев Толстой в «Войне и мире» начинает аж целых две части: «ум человеческий устроен таким образом, что...» - и на две страницы о невозможности охватить умом человеческим сущность движения. Тут нужно очень крепко сцепиться с Толстым во внутреннем диалоге, чтобы не сорваться и не пропустить эти страницы.

А если ты еще не вошел в роман, если только-только раскрываешь текст – и вдруг на тебя обрушивается водопад чужих рассуждений - сто раз где-то читанных и даже в свое время высказанных на перемене в разговоре с лучшей подругой? Да и добро бы «мыслей», а то какие-то перепевки: например, что наши мысли могут быть в другом мире материальны или что ежели где во вселенной что-либо отнимется, то в другом месте непременно прибавится.

Такая идея может послужить сюжетообразующей, но не нужно ее в лоб высказывать, да еще в простых, банальных выражениях. Это ведь не «как здоровье бабушки», это все-таки мысль о всеобщем устройстве всего.