Записки из страны Нигде

Оригинальничанье и его плоды

13:58 / 07.06.2016

Хорошая фэнтези, как и волшебная сказка, восходит к мифу. Не обязательно к мифу, скажем так, "высокому", где Вечный Свет регулярно побеждает Темного Властелина; но и к совсем незначительному, бытовому, к чему-то обыденному, что у всех вошло в привычку. Любые попытки разрушить то, что у мятежников от литературы называется "схемой", "стандартом", должны иметь опору в том же мифе, иначе попытка будет выглядеть отвратительной, как и любой нежизнеспособный мутант.

Иное молодое (а иногда и не слишком молодое) дарование, начитавшись обычных фэнтези-авторов, внезапно воскликнет: "Надоело! Прекрасная принцесса, прекрасный принц, ужасный дракон!.." - и в порыве возмущенного вдохновения пишет рассказ о том, как прекрасная принцесса съела принца и отдалась ужасному дракону. Затем он посылает рассказ куда-нибудь на конкурс или в альманах в полной уверенности, что сейчас займет первое место, а Самый Главный Писатель, конечно же, придет в дикий восторг (или в дикую ярость, что равнозначно дикому восторгу).

В ответ он слышит, как правило, зевки и советы "поработать над стилем"...

Вопрос: почему? Ответ: потому что нарушать миф нужно тоже уметь.

Почему у автора сих строк не вызывает негодование, например, "Шрек", где истинным освобожденным обликом прекрасной принцессы оказалось зеленое чудище? Потому что это - другой миф. Тоже очень старый и почтенный. "Тристана и Изольду" помните? Тот, кого посылают за невестой, влюбляется в невесту сам. Копнем глубже и припомним die Nibelungen. Истории с заменой жениха на брачном ложе невесты очень-очень древние. И зачастую добром не заканчивались.

Зритель "Шрека" будет ужасно разочарован, если принцесса Фиона достанется не Шреку, а кому-то другому. И очень хорошо, что им не пришлось, как Тристану и Изольде, скрываться по лесам.

Нередко персонаж, с помощью которого авторы пытаются разрушить "схему", - засланец из других миров. (Старик Хоттабыч - в нашем мире, Янки - в мире короля Артура). Засылая кого-то куда-то, следует отчетливо понимать, для чего мы это делаем. Увидеть нашего современника как бы со стороны, понять, чего он стоит? Поиздеваться над фэнтезийным миром, показать, как там все условно и схематично? Реализовать внутреннюю потребность пожить внутри сказки, побыть ее частью? "Подумайте мне и скажите".

Бывает так, что появление засланца начинает откровенно убивать фэнтезийный мир, превращать его в пародию. И тогда происходит потрясающее расслоение: искушенному читателю начинает казаться, что фэнтези-мир - настоящий, а герой-засланец, несмотря на паспортные данные и "твердую" привязку к реальному миру, - нечто искусственное и ненатуральное. Не следует считать фэнтезийные миры такими уж беззащитными: они вполне могут за себя постоять.

Здесь мы подходим к другой важной теме - к теме "соавторства". Я считаю, что автор и читатель фэнтези-текста должны быть в какой-то мере соавторами, союзниками, людьми, которые сообща творят фэнтези-мир. Откровенно слабый и пародийный засланец приводит к нездоровому перекосу: читатель становится более сильным в паре соавторов, а это, в свою очередь, разрушает авторский замысел и почти полностью уничтожает фэнтези-текст.

Сражаясь со штампами и схемами, будьте бдительны. Не делайте этого вслепую. Существуют правила, по которым нарушаются правила. Пренебрежение ими приводит к полному вырождению текста. Дешевое хохмачество и идейная пустота всегда - утверждаю: всегда - сопряжены с психологической недостоверностью, нежизнеспособностью персонажей. Герои начинают жить тогда и там, где полноценно живет миф. И автору лучше бы отдавать себе отчет в том, какой именно.