Записки из страны Нигде

Дорожный указатель

00:00 / 08.05.2018

В прошлый раз я рассуждала о том, что любое нарушение ровного течения текста, любая колдобина на шоссейной дороге линейного повествования – это неспроста, это сигнал читателю остановиться и подумать, ощутить именно на этом месте какие-то потаенные мысли автора. Слово, выбивающееся из общего лексического потока, например, канцелярит в любовном признании или заниженная лексика в возвышенном описании заката, - это всегда практически указатель: ахтунг. Причем ахтунг в любом случае. И если он указывает на отсутствие языкового чутья у автора (а также отсутствие у издательства денег на оплату труда нормального литературного редактора). И если он указывает читателю некое направление поиска: неспроста вырвалось словечко, неспроста вдруг нарушился ритм повествования. Тут приоткрывается дверь в подтекст. Если хочешь, заглядывай. Это Лев Толстой никогда не пользуется подобными приемчиками, у него весь текст будет написан одними и теми же словами, одними и теми же огромными периодами, а свою мысль он тебе выдаст в разжеванном и запеченном виде, осталось только проглотить или подавиться. Вот Булгаков – тот изойдет на намеки, оформленные ритмически. Его тексты – они как партитуры, исчерканные рукой Стоковского, их можно сыграть так, а можно сыграть иначе, там сплошные приоткрытые двери, и в половину таких дверных проемов и заглядывать-то страшно, провалишься и не вернешься.

Так вот, самым очевидным нарушением ритма прозаического текста является включение в него стихотворного фрагмента.

Я всегда считала, что стихи в прозаическом тексте просто не нужны. В прозе все ясно и понятно, в стихах же говорится все то же самое, но непонятными словами.

Но для чего-то автор их поставил. Впервые в жизни я задалась вопросом: а правда, зачем?

У Шекспира, например, все понятно. Драма идет стихами, потом появляется Фальстаф и начинает говорить прозой. Проза вложена в уста заниженных персонажей. Или возвышенных, но в заниженной ситуации. Обычный ритм шекспировских пьес – стих без рифмы. Если появляются рифмованные куплеты – это знак. В рифму, песнями, разговаривают шуты или безумцы, то есть персонажи с ярко выраженной характеристикой. Такие герои сами по себе «указатели» на неблагополучие и странность мира, поэтому и их текст иначе организован, в первую очередь ритмически.

В «Дон Кихоте» тоже много стихов, но, честно говоря, я не могу претендовать на то, что хоть как-то приблизилась к пониманию этого романа, поэтому говорить о нем не буду. В детстве я прочитала, что это – пародия на рыцарей. А я очень любила рыцарей. Как я уже не раз говорила, мой любимый писатель – Томас Мэлори. Поэтому любое покушение на рыцарский мир встречалось в штыки. А начинать читать «Дон Кихота» (как и многие другие глобальные классические произведения) надо в детстве-юности и потом только расширять и углублять его понимание. С «Войной и миром» у меня это получилось, а с «Дон Кихотом» - нет.

Много стихов в «Алисе в Стране чудес». Книга эта уникальна, наверное, еще и тем, что наличие в ней стихов не является маркером. Там вообще все чумовое: обстановка, персонажи, диалоги. Это мир абсурда, где абсолютно неважно, прозой разговаривают персонажи или поэзией, прямые это поговорки или вывернутые («я вижу все, что ем» и «я ем все, что вижу)… Стихи, которые по своему стилистическому и ритмическому наполнению вообще не отличаются от прозы, - наверное, наиболее яркий показатель безумия мира «Алисы».

Еще одна ситуация – средневековая «песня-сказка» «Окассен и Николет». Она написана таким образом, что половина текста – проза, половина – дублирующие содержание текста стихи. И вот здесь, сдается мне, нет никакого указания читателю на необходимость поставить ушки на макушке: просто это произведение исполняли двое – сказитель и певец, то есть чередование стихов и прозы в данном тексте - момент чисто технический.

Кстати, прочитанная в детстве эта повесть и сбила мне настройки: я стала считать, что стихи в тексте всегда дублируют содержание прозаического отрывка и поэтому не обязательны. И без них все понятно. Такое мнение ошибочно.

Как читатель , который имеет право «читать как попало», я, конечно, могу проходить мимо стихов, но сколько смыслов таким образом будет для меня потеряно? В следующий раз я расскажу, как впервые в жизни прочитала книгу прозы и стихотворные вставки в прозаический текст – и что я там увидела.