Записки из страны Нигде

Еще о банальностях

00:00 / 08.11.2017

Есть другой вариант банальностей, условно назовем его «экзистенциальным». (Очень условно). Вот, предположим, автор задался целью – показать, как плохи, как жестоки, как неприятны люди. Возьмем Стивена Кинга с его маленькими городками, куда приходит Зло и где люди, один за другим, поддаются соблазну и становятся приспешниками этого Зла.

Где гнездится плохое в человеке? Ответ очевиден – в душе. А душа у всех разная, соответственно, и соблазн, и схема падения перед Злом для каждого своя. В этом интерес романа, его урок, его предостережение.

Но что бывает, если автор концентрируется на теле? «Я покажу вам, как плохи люди» - и дальше следуют подробности их санитарной и половой жизни. История с женским взрослением Воспламеняющий Взглядом у Кинга – да, там имеют место кровотечения как факт физиологии, - это ведь не история ее «тушки», это рассказ о глубочайшей травме ее души. И травма началась не с физиологии, а с отношения к ней других людей, с чувства, с эмоции.

Что же случится, если мы сосредоточимся исключительно на физиологии? Я отвечу. Это самый простой, дешевый и тупой способ показать, как плохи люди. Тут и делать-то ничего не нужно. (Да, я пыталась прочесть новый – «взрослый» - роман Джоан Роулинг и обнаружила там именно это самое пристрастие к дешевому способу передать отвратительность людей). Но ведь все люди, друзья мои, все без исключения, даже царь, ходят в туалет и совершают там некое неудобосказуемое и дурно пахнущее действо. И ни один человек в этот момент не бывает привлекателен. И да, случается, что подросток занимается рукоблудием, но зачем нам-то об этом снова знать? Мы это уже знали, и не один год.

Мне не нравится, когда мне пытаются заново открыть ту «Америку», из которой я уже давно и благополучно ушла. Не понимаю, для чего сообщать такие «потрясающие новости» из жизни человечества, что люди портят воздух, предаются онанизму и т.п. Откуда взялось представление, что обязательно нужно сообщить о герое все физиологические подробности: что от тряски в машине у него эрекция, что при занятии сексом у него то-то и то-то происходило в мошонке и прочее. Как только появляется какой-то персонаж, там обязательно предложат проверить, что у него в трусах и какой свежести эти трусы на нем надеты.

Читатель вообще-то практически всё знает про трусы. И в трусах, в общем, у всех приблизительно одно и то же. И свежесть у трусов тоже приблизительно одна и та же. Ну, с вариациями. Если мы говорим о среднем классе, который располагает ванной и гигиеническими средствами. Ну, и зачем нам об этом автор сообщает, да еще с таким видом, словно пишет о чем-то принципиально интересом, таком, что мы еще никогда не читали?

Ах, это «книга для взрослых»? Но откуда представление о взрослых как о людях, которым нужно подсовывать второсортную порнографию? Хороший роман с войной и насилием, с бурей эмоций, с доброкачественной эротикой (это не такая эротика, где занятия сексом похожи на утреннюю гимнастику: нога туда, рука сюда, пот ручьем, - это такая эротика, которая подана как гамма ощущений), - вот это для взрослых. А копание в чужих грязных трусах – это, простите, не для «взрослых», это в худшем случае для испорченных подростков, которые ищут любой повод для онанизма, даже самый примитивный.

Как в мире идей, так и в мире физиологии литература может открыть для читателя очень и очень немногое. Сфера существования литературного произведения, о чем я не устаю говорить, - это сфера эмоциональная. Душевная, а не духовная. Душевная, а не телесная. Писатель очень немногое может сказать оригинального в области идей. Идея может послужить основой для сюжета, но она сама по себе не может быть сюжетом. Изложенная словами, а не событиями и не через героев, она попросту скучна. То же касается и физиологии. Мы всегда должны отдавать себе отчет в том, для чего мы описываем физиологический процесс. Потому что – сюрприз, сюрприз! – физиологические процессы протекают у людей примерно одинаково. И здесь впасть в самую простую банальность проще простого. Выдавать же ее за «экзистенциальность» - можно, но читатель ведь не идиот, он такое уже читал много-много раз. Что описывать пентаграмму, что описывать чужую эрекцию в чужих нестиранных трусах, - занятие одинаково неблагодарное.