Записки из страны Нигде

Как слово отзовется

00:00 / 13.06.2017

Когда человек пишет, тем более – много пишет, ему стоит быть готовым ко всему. В том числе и к тому, что некто попытается переложить на него ответственность за свои поступки.

«Почему ты убил старушку?» - «А я в книжке у одного писателя прочитал, что старушек убивать вполне себе полезное занятие»…

Чувак. Есть еще одна полезная книжка, «Уголовный кодекс» называется, там написано нечто диаметрально противоположное. Или другого писателя можно почитать, защитника старушек. Тут ведь на кого попадешь.

У меня давно уже складывается ощущение, что мы живем в синтетическом мире. Намеренно не хочу говорить о «лицемерии», это категория нравственная, - а исключительно о стремлении поставить некие охранные буферы между человеком и реальностью. Заболело что-то? Съешь таблетку. Не можешь заснуть? Выпей порошок. В книжке хулиган Квакин засветил кому-то в нос? Поставим гриф 16+, маленьким детям про это читать не надо. Слово «дурак» везде заменим на «глупец». Остальное запечатаем в полиэтилен.

В принципе, я не против полиэтилена. Малолеткам даже при случайном листании книги в магазине не обязательно видеть в тексте матерные слова или эротические сцены. Хотя по жизни они наверняка уже все слышали, видели, а многие и трогали.

Но хочется сказать немного о другом. О представлении касательно чуть ли не «мессианского» назначения литературы. Воспитывающего и направляющего. Мы же, вроде как, расстались с «проклятым советским прошлым», когда дети зомбировались книгой «Как закалялась сталь». Сейчас и выбор огромный. Хочешь подпитать эгоизм, найти «подтверждение», что это хорошо и правильно, - вот тебе, деточка, история непонятой ведьмы, которую все не любили, а она потом отомстила. Хочешь ощутить себя борцом за счастье всех людей – вот тебе история робингуда. Желаешь подтверждения тому, что все люди – сволочи, и ты не лучше (таков уж наш мир!) - пожалуйста, очередной постапокалипсис, где все друг друга жрут, топят и обкрадывают. И про вечную любовь найдется, и про то , что не бывает вечной любви, и даже про то, что убивать старушек полезно…

Я продолжаю считать, что влияние литературы (да и кино) на умы сильно преувеличено. Особенно сейчас. Во всех смыслах. И нравственным человек станет не благодаря хорошей книжке. И к дурному подтолкнет его не книжка, отнюдь.

В книге он может найти подтверждение своим мыслям. Но может пойти и «от противного». Это как с семьей: у одних алкоголиков дети принципиально непьющие а у других тоже алкоголики. Не угадаешь, как повернется.

Роман о ворах и проститутках вовсе не делает читателей ворами и проститутками, и обвинять автора в том, что его книга сбила с пути истинного честную девушку, отправив ее прямиком на панель, - мягко говоря, глупо. Почему других не отправила, а эту отправила?

Факторов для принятия решения и совершения поступка всегда больше, чем один. Книга/фильм/комьютерная игра/разговор по телефону/чей-то пример могут утвердить человека в решении, а могут отвратить его от решения. Могут оказаться решающими, а могут – дополнительными. Но могут вообще никакой существенной роли не сыграть.

Однако следует помнить и о том, что литература (пока люди читают) всегда будет оставаться в зоне риска, потому что какие вещи вычитывают читатели в твоих текстах – писателю в жизни не предугадать. И каким бы осторожным он ни был, он идет по минному полю. Взорваться способно что угодно.

Даже в такой «безопасной», казалось бы, области, как детлит.

Перечитаем глазами маньяка те же «Игрушки» Агнии Барто.

«Зайку бросила хозяйка» - история о разводе, либо об увольнении работника, либо о брошенных детях. Психологическая травма, первый толчок к убийству «родительской фигуры» (учителя, заведующего детским домом, уборщицы).

«Наша Таня громко плачет» - история о том, что мать должна отпускать свое дитя, оно не погибнет в житейских водах. (Первый толчок к сложным отношениям с матерью).

«Оторвали мишке лапу» - любовь к инвалиду. (Садомазохистские отношения в духе игры в медсестричку).

«Идет бычок качается» - это вообще про смерть.

В детстве-то «Игрушки» читались просто как стихи про игрушки, но постмодернизм головного мозга взрослого человека – тяжелое неизлечимое заболевание.

Читатель обнаруживает в тексте ровно то, что хочет обнаружить. Все, начиная с Гомера, поддаются переосмыслениям и трактовкам. «Дон Кихот» менялся от жесткой сатиры на общество и рыцарские романы до тончайшей лирической прозы о непонятом добром старике, чье сердце разрывалось от сострадания к людям. Универсален только Шекспир: его как ни прочитай, все это уже заложено в тексте, - но Шекспир непостижимый гений, ему подобных в литературе просто больше нет.

Каким же образом автор может быть ответственным за кашу в читательской голове? Ни полиэтилен, ни обезболивающие таблетки, ни замена слова «дурак» на слово «глупец», ни гриф 18+, ни предупреждение, что «события, описанные в книге, являются вымыслом», - ничто не остановит человека, если он задумал нечто дурное и ищет моральной поддержки своим замыслам. Он ее найдет. Не в этой книге, так в другой.

В «Молоте ведьм» приводится фраза, которая мне очень нравится: «Злые поступки совершаются добровольно».

Можно возразить цитатой из Писания: «…кто соблазнит одного из малых сих»… Но комон, в Писании речь идет о «малых сих», а мы говорим о «больших сих», о взрослых людях, которые читать учились, в школу ходили. Которые должны быть в состоянии хотя бы понимать, что в книге написано, а не додумывать за автора, - ну или просто не брать в руки книгу про воров и проституток.