00:00 / 06.12.2018
Сборник рассказов становится целостным произведением, когда под обложкой собраны новеллы, связанные единым настроением. Книга «Сеул, зима 1964» объединяет тексты, пронизанные настроением одной и той же эпохи, шестидесятых годов. Шестидесятые – время своего рода подведения итогов, когда люди, пережившие первую половину века, революции и войны, внезапно получили возможность остановиться и внимательно рассмотреть все то, что осталось позади.
Шестидесятые – время усиленной рефлексии, время осмысления. Именно таким видится и сборник «Сеул, зима 1964».
И здесь следует, наверное, отметить принципиальное отличие корейского автора от европейского. Европейский писатель, как правило, видит эхо своих личных переживаний во внешнем мире. Самый расхожий пример: описание природы, которая либо созвучна настроению героя, либо же преступно равнодушна к его переживаниям.
У корейского писателя все происходит ровно наоборот. Любое, самое незначительное происшествие, рождает у него эмоциональный отклик, причем возникает также и необходимость прожить эту эмоцию во всех возможных подробностях, как можно более детально. Эмоция – это огромная ценность, причем источником ее может стать самое незначительное происшествие или предмет. Впрочем, предмет может быть и значительным. Так для героя рассказа «Силач» такой ценностью являются ворота Тондэмун. А в рассказе «Пятнадцать навязчивых идей, проверенных жизнью», такой вещью становится убогая стена, которую герой хотел бы чем-нибудь украсить.
Здесь важен не масштаб самой вещи, а масштаб тех чувств и раздумий, которые она порождает у героя.
Феномен «примата эмоции» над всем остальным прослеживается не только в том, что причиной этой эмоции может стать незначительный предмет. Испытывать большую, глубокую эмоцию может и незначительный человек – персонаж, который в классической русской литературе назывался «маленьким человеком».
В рассказе «Поездка за город» мы видим практически чеховскую ситуацию. Сотрудники фирмы внезапно получают от своего обычно скупого босса приглашение на корпоративный пикник. И лишь один из сотрудников по неизвестной причине такого приглашения не получил. Автор сосредоточился на его душевных метаниях. Было ли то ошибкой секретаря? Намеренно ли босс проигнорировал этого сотрудника? Следует ли задать вопросы или же это окажется более чем неуместным? Как поступить? Переживания этого персонажа оказались настолько сильными, что он ухитрился заразить ими своего товарища по работе – который, кстати, даже не был его другом. Однако мощная эмоция – великая вещь: она захватила практически постороннего человека, и вот они уже вместе не пошли на пикник, а провели день за игрой в падук в катастрофически неловком молчании. И совершенно не обязательно, что после данного инцидента они станут друзьями. Здесь важен «момент истины», когда два человека обнажили друг перед другом свои эмоции.
Но автор идет дальше – причиной для сильного переживания становятся ситуации стыдные, тяжелые, такие, которые кто-нибудь другой, возможно, постарался бы затолкать в самый дальний угол памяти и никогда не вытаскивать.
В «Путешествии в Муджин» лирический герой по дороге в свой родной провинциальный городок вспоминает о том, что переживал в юности, когда во время войны прятался в доме у своей матери. И в результате, когда все его друзья сделали какой-то выбор, он не пошел ни в армию северян, ни в армию южан, а, собственно, трусливо отсиживался и смотрел, как мимо дома маршем проходили его одноклассники. Само по себе воспоминание такого рода чрезвычайно стыдно. Но эмоции, которые переживал тогда молодой человек, остались драгоценными и важными – для человека уже взрослого, состоявшегося и вполне благополучного. Потому что в проживании этих эмоций и заключен для него «момент истины», возможность исследовать свою душу до самого донышка. И не так важно, что на этом донышке будет обнаружено: квакающие лягушки или бесчисленные звезды. Они, по большому счету, для него равноценны.
В корейской литературе и массовой культуре отрицательный герой – всегда лжец, который лжет самому себе и не проживает эмоций. Он сознательно отказывается от этой великой ценности и меняет ее на что-то другое – например, на быстроту реакции или на быстрый расчет, карьерный рост и т.д. Положительный персонаж за счет того, что ему необходимо прожить свои чувства как можно более подробно - часто попросту не успевает отреагировать вовремя и потому проигрывает. Зато он выигрывает в главном. Кстати, в рассказах Ким Сын Ока подобного рода отрицательных персонажей нет.
Многие воспоминания о пережитых эмоциях уводят героев мыслями в детство, и это не только «Путешествие в Муджин», но и «Черствость», и «Попытка жизни». Несмотря на то, что детство человека, ставшего взрослым в шестидесятые, проходило в годы тяжелые, военные и голодные, лирический герой прямым текстом называет свое детство «счастливым». Здесь можно вспомнить аналогичное отношение к детству и у советских писателей. Для русского советского писателя бедное полуголодное детство – это состояние близости к некоей сакральной правде, которую он даже не может сформулировать словами; однако персонаж русской советской прозы об этом не задумывается и никогда это не анализирует. В то время как корейский писатель испытывает своего рода восторг от вхождения в эту сакральную правду, открывающую герою (и читателю) всю глубину бытия и, что самое главное, - возможность ее прочувствовать. Для взрослого человека подобное вхождение более затруднительно, его удерживают на поверхности многочисленные обстоятельства и обязательства. Но ребенок способен погрузиться в эту истину «с головой».
«Я ходил в шестой класс начальной школы, и жили мы тогда все вместе — мать, сестра, брат и я. Хотя военные действия были в самом разгаре, Ёсу, где мы жили, находился достаточно далеко от линии фронта — на самом юге страны… Улицы были наводнены толпами беженцев, наехавших с севера страны… Многие люди прилежно посещали церковь, где можно было получить продовольственный паёк. Я и моя сестра… тоже ходили в церковь, из окон которой была видна гавань… Мы с сестрой частенько, стоя бок о бок, смотрели на морскую гладь, отливающую холодным металлическим блеском. В такие моменты я чувствовал, как моё юное сердце охватывает умиротворение…» («Попытка жизни»)
Рассказ «Попытка жизни», которым открывается сборник (написанный в 1962 году, он является для писателя дебютным) как бы задает тон и тематику всему сборнику. Он затрагивает практически все темы, которые будут развиваться в других произведениях: встреча с прошлым и новое осмысление некогда уже прожитых эмоций. Собеседник главного героя, профессор Хан, переживающий смерть своей бывшей возлюбленной, на один вечер становится товарищем студента, также охваченного воспоминаниями - о времени своего детства. Разной длины жизненный путь, разный жизненный опыт – и в то же время одинаковое отношение к таинству эмоциональной жизни, - вот что объединяет этих двух персонажей.
Книга Ким Сын Ока открывает российскому читателю уникальный и неповторимый мир корейского менталитета. Чтобы понять народ, нужно читать его литературу. И в то же время книга содержит определенный урок для своего русского читателя, она учит относиться к воспоминанию об эмоции и к самой эмоции как к чему-то, имеющему абсолютную ценность.