Записки из страны Нигде

"Обязательная программа"

21:32 / 05.06.2016

В соревнованиях по фигурному катанию есть, если я ничего не путаю, такая позиция - "обязательная программа". Фигурист должен показать уважаемой комиссии, что умеет прыгать вот так и вертеться на месте вот эдак. А комиссия это оценивает по пятибалльной шкале.

Со спортом - все ясно, люди обязаны продемонстрировать свои технические навыки. Не то, понимаешь ли, все захочут брать призы одной артистичностью, а тройной прыжок зажилят.

Но почему авторы фэнтезийных текстов считают, что и им непременно требуется продемонстрировать читателю некую "обязательную программу", в которую входят: а) сцены поединков; б) сцены в постели? Кто им это сообщил, какое жюри? И почему писатель, бедный, считает, что одной артистичностью он читателя не "возьмет"? А что есть художественная литература, если не демонстрация этой самой артистичности?

Но - нет, из книги в книгу кочуют эти самые А и Б.

Сравнительный их анализ показывает, что для описания подобных сцен авторы пользуются одними и теми же лексико-синтаксическими средствами. Говоря проще, в ход идет весь арсенал существительных и глаголов, имеющих отношение к анатомии.

Поединок выглядит как подробное описание частей тела и их перемещений. "Он поднял меч и, присев на левую ногу, перенес центр тяжести влево, в то время как правая его рука..."

Примерно тем же самым тот же персонаж занимается и в постели: "Он обхватил ее левой рукой, в то время как правая ее нога крепко прижималась к его бедру, а рука спускалась все ниже и ниже..." - ну, дальше "детям до шестнадцати".

Говорю я как-то раз одному писателю, своему другу, кстати: "Неплохой у тебя роман, душевный такой, и герои все такие правильные... Но зачем на странице номер сорок шесть у тебя эта гнусная, чисто техническая постельная сцена? После нее хочется сразу книжку закрыть и выбросить".

Он отвечает многозначительным тоном: "Ты не понимаешь. ТАК НАДО. У меня в тексте очень много глубоких идей, и я должен заставить читателя эти идеи усвоить. А он не будет читать мой роман, если я не привлеку его постельной сценой".

Я говорю: "Ты его не привлечешь, а оттолкнешь этой сценой".

"Ну, - говорит он, - тебя я, может быть, и оттолкну, но сотни других привлекутся".

То же самое, как вы понимаете, касается и поединков. Елена Владимировна будет пролистывать эти страницы, зевая во весь рот, но "сотни других" читателей будут, очевидно, жадно ловить каждое слово. Ну а реконструкторы будут дико ржать над каждым словом, но этот смех - сквозь невидимые миру слезы - мир тоже не увидит.

Из вышенаписанного вовсе не следует, что я против эпизодов с сексом или драками. Напротив... Помню, как в школе, только-только прочитав "Трех мушкетеров", я сидела на уроке и повторяла про себя какие-то совершенно волшебные слова: "Шпаги, зазвенев, скрестились..."

Отчего ни один школьник (почему-то вот уверена в этом) не шепчет в забытьи, сидя на уроке скучной алгебры: "Он перенес центр тяжести влево, в то время как его правая рука с мечом, описав полукружье..."?

Совершенно очевидно, что в литературе "обязательная программа" должна исполняться "необязательно". Если ритм повествования исключает постельную сцену, значит, не надо ее втыкать всем чертям назло. А если уж очень хочется описать откровенный эпизод, эротический или кровавый, - то стоит, вероятно, помнить о том, что такие вещи даются не перечислением анатомических подробностей (кто кого куда и чем), а прежде всего описанием душевного состояния персонажа. Битва есть состояние, секс есть состояние. Нечто, проживаемое героем. Его персональный бесценный эмоциональный опыт. А если для постижения эпизода бедному читателю приходится напрягать все силы своего пространственного воображения - какое уж тут удовольствие, какое переживание эмоционального опыта... Это ведь все равно, что параллелепипед чертить на глазок и на скорость.

Отсюда - несколько парадоксальный вывод.

Самые скучные сцены в большинстве романов-фэнтези - как раз те, которые призваны "завлекать". Если хорошие драки еще попадаются, то хорошей эротики я практически не встречала. Прекрасным эльфийкам, благородным рыцарям, зловещим магам и прочей романтической фэнтези-публике лучше бы ограничиться многозначительными взглядами, а все остальное довершит фантазия читателей. Она (фантазия) у них достаточно изощренная.