Записки из страны Нигде

День святого Валентина: Поздняя любовь

00:00 / 04.03.2018

Сюжет Тристана и Изольды (любовный напиток) – как будто любовный-любовный и тоже нет повести печальнее, однако он никак не связан с тематикой дня святого Валентина: не адюльтер, но добрачная любовь молодых людей, чья конечная цель – брак, - вот кто находится в центре праздника.

Говоря об отношениях, «вроде тех, какие, по описаниям средневековых романов, существовали между рыцарем и его дамой сердца», благодушный Брокгауз подразумевает отношения платонические, отнюдь не плотские. Однако следует понимать, что для рыцаря, служащего даме, служение является самоцелью, а брак в этой куртуазной игре не подразумевается. Вообще желательно, чтобы дама была замужем, то есть – недосягаема. Тогда ее можно воспевать по всем правилам, а она тоже имеет полное право отказывать рыцарю в якобы желанной близости – и тоже по всем правилам. Впрочем, иной раз случается и адюльтер, - но, опять же, это не тема для святого Валентина.

В аспекте «онегинской» темы хочется обратить внимание на еще один момент.

Святой Валентин – покровитель юности, юных влюбленных. В какой-то момент появились и обрели большую популярность книги и фильмы о людях, которые обрели любовь и счастье уже в зрелом возрасте, когда, казалось, все позади, а впереди только пятнадцать лет до пенсии: «Москва слезам не верит», «Вокзал для двоих», «Служебный роман»… Есть жизнь и в сорок лет, есть возможность обрести любовь и после глобального разочарования в личной жизни. Все возможно даже для пожилых.

Так вот, эти отношения не входят в «юрисдикцию» святого Валентина: в них каждый вступает со своим личным багажом, с большим и зачастую горьким жизненным опытом, который требуется преодолеть. Душевная работа направлена не только на будущее, но и на прошлое. Изжить, отпустить старые беды, старые обиды – непросто, однако «валентинками», пылкими признаниями и безоглядностью, которая может быть только прерогативой юности, такие вещи не решаются и не исцеляются. Поживший человек вообще не действует без оглядки, ему всегда нужно подумать, проверить.

О том, насколько различна любовь в разные периоды жизни, очень хорошо сказано в книге Натальи Долининой «Прочитаем «Онегина» вместе»:

«Любви все возрасты покорны…

Эта строчка стала поговоркой, ее повторяют, не задумываясь, а между тем она начинает одну из самых трагических и самых глубоких строф романа.

Автор либретто оперы «Евгений Онегин» позволил себе чрезвычайно вольно поступить с мудрыми пушкинскими строками. У него все просто: «Любви все возрасты покорны, ее порывы благотворны и юноше во цвете лет, едва увидевшему свет, и закаленному судьбой бойцу с седою головой…»

Здесь не только приписаны к двум пушкинским строчкам просто плохие стихи, но искажена пушкинская мысль. Получается этакое развеселое: любите, друзья, любовь во всяком возрасте приносит одну только радость…

У Пушкина все совсем иначе:

Да, в юности любовь легка, и даже страдания ее легки. Не только потому, что молодому человеку все в жизни проще: он полон сил, веры в людей, в свое счастье, - но и потому, что молодой человек в принципе одинок, он сам по себе и отдать себя, свою душу, свою жизнь другому человеку – его естественная потребность; он этим никому не причиняет зла; он свободен…

Любовь зрелого человека трагична. Всегда. Как в пушкинское время, так и в наше. И не только потому, что зрелый человек чаще всего имеет семью, которая становится несчастной, если он ее оставляет… Зрелый человек обременен опытом, которого нет у молодого: он то не верит своей любви, то не верит чувству другого, боится потерь, разочарований; он устал страдать; ему уже дороже «покой и воля», чем «бурные волненья», он знает, какие муки может принести настоящая любовь и страшится этих мук…»

Возвращаясь к тому, с чего мы начали, то есть с «салонного» происхождения дня святого Валентина, с его корней –молодежных брачных игр, - можем сказать: к чувствам зрелых людей он не имеет ни малейшего отношения, и слесарь Гоша, секс-символ унылых семидесятых, никогда не отправит Кате «валентинку».