Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

ГЛАВА 15 Комиссар Гарбанса заходит в тупик

Впервые в жизни комиссар Сантьяго Гарбанса вел такое сложное и запуганное дело, а ведь он далеко не один год работал в полиции. Теперь, оглядываясь назад, он понимал, что все его прошлые дела были на самом деле легкими и простыми, и он щелкал их, как орехи. Сложность, как правило, состояла в том, чтобы найти скрывавшегося преступника, не дать ему добраться до границы, вовремя обезвредить. Однако ни сам характер преступления, ни методы, которыми это преступление совершалось, не вызывали никаких сомнений.

Здесь же, в деле кражи картин из крупнейшего музея Мехико, непонятным было все с самого начала. В отличие от своего прямого начальника полковника Батисты Диаса, Гарбанса не был уверен ни в чем. Более того, чем больше они с лейтенантом Пиньо ломали головы над тем, как могло быть осуществлено столь дерзкое ограбление, тем больше росла их уверенность, что преступник, вернее преступники, действовали очень хитро, нарочно расставив для полиции многочисленные ловушки, с тем чтобы сбить ее со следа.

Взять хотя бы выдавленное стекло в одном из переплетов окна. Гарбанса был на сто процентов уверен, что никто не протискивался в образовавшееся узкое отверстие. Значит, грабитель вошел через дверь. Это совершенно меняло все дело.

— Он уже был в галерее заранее и вошел оттуда, — рассуждал Пиньо. — Дверь он мог открыть отмычкой.

— А мог и ключами, — мрачно ответил Гарбанса. — Я бы не удивился, если бы у него оказались ключи от мастерской. Знал же он код, которым отключается сигнализация.

— Да, — почесал голову Пиньо. — По всему видать, знал. Как мы с вами, комиссар, ни трудились, нам повторить его подвиг с перерезанным проводом не удалось.

— Провод он перерезал потом — еще один трюк для отвода глаз. — Гарбанса сжал кулаки. — Шутник!

— А что вы думаете об этом художнике Бето Сальватьерра? — спросил лейтенант.

— Очередная попытка сбить нас с толку, — мрачно ответил Гарбанса.

— Вы так уверены, комиссар?

Сантьяго Гарбанса нервно застучал пальцами по письменному столу. Да, он был в этом совершенно уверен, но его уверенность строилась не на фактах, а на интуиции, даже скорее на чувствах.

Комиссар Гарбанса сталкивался с семьей Сальватьерра около десяти лет назад, когда преступная группировка похитила сестру танцовщицы Виктории Хауристи. После успешной операции Пато Кориа познакомил его со своими друзьями, которые оказались причастны к этой нашумевшей истории. Комиссар запомнил Бето — серьезного и задумчивого молодого человека. Помнил он и его невесту, легкую и грациозную, как балерина, с длинными светлыми волосами. Комиссар был уверен, что эти люди не могли совершить преступление, тем более спланировать и осуществить подобное дерзкое ограбление.

Да, комиссар Гарбанса был уверен, что Бето Сальватьерра совершенно невиновен. Если бы не эта уверенность, вряд ли он стал бы предупреждать его о том, что против них нечто затевается. К сожалению, этот звонок ничего не дал, да и чем он мог бы помочь?

Комиссар поднял глаза и увидел вопросительное выражение на лице лейтенанта. Он все еще ждал ответа.

— Послушайте, Пиньо, — сказал Гарбанса, — давайте проанализируем, на чем, собственно, основаны подозрения против Бето Сальватьерра? Во-первых, телефонный звонок, заметьте, анонимный. А я склонен относиться к анонимным звонкам, так же как и к анонимным письмам, с некоей долей сомнения.

— Очень часто люди звонят в полицию из уличной кабины и не называют себя, потому что они боятся мести преступников. И не обращать внимание на эти звонки было бы совершенно неверно, — возразил лейтенант.

— Да, согласен, — кивнул головой комиссар Гарбанса. — Особенно когда дело касается какой-нибудь мафиозной группировки. Так вы подозреваете, что Бето Сальватьерра — глава мафии, эдакий крестный отец?

— Нет, — засмеялся Пиньо, — вряд ли… Хотя, знаете, комиссар, в жизни всякое бывает…

Комиссар Гарбанса посмотрел на часы и вздохнул:

— Пора идти к Диасу, через пять минут очередное совещание. Боюсь, они соберутся арестовать Сальватьерра. Попробуем его отбить.

На допрос в полицейское управление Марисабель и Бето были вызваны вместе. Все это напоминало какой-то кошмар, страшный сон, и казалось, стоит только проснуться, как все разом кончится. Но, увы, это был не сон.

Под каким-то предлогом Марисабель попросила мать взять на время Каро. Марианна согласилась с удовольствием: они с Луисом Альберто скучали, когда долго не видели внука, а Анита просто обожала своего маленького «кузена», так что Марисабель была уверена, что Каро там не соскучится.

Марианна сразу же обратила внимание на то, что дочь выглядит не просто усталой, а какой-то вконец измотанной, но та сослалась на головные боли.

— В последнее время у меня было много работы, и, наверно, я просто переутомилась.

— Мне кажется, с тобой что-то не в порядке, — покачала головой Марианна. — Показалась бы ты врачу. Посмотри, какая ты бледная. Надо бы сдать анализ крови.

— Ну что ты, мама, — с трудом улыбнулась Марисабель. — Со здоровьем у меня все в порядке.

На самом деле с каждым днем, даже с каждым часом Марисабель чувствовала себя все хуже. У нее полностью пропал аппетит, заснуть удавалось лишь под утро. Бето с тревогой видел, что жена тает на глазах.

Они вдвоем дошли до самой комнаты, где должен был состояться допрос подозреваемых. Однако в саму комнату вдвоем их не пустили, и Марисабель осталась в коридоре, не находя себе места от волнения.

Когда Бето вошел, его сразу же пронзили несколько пар глаз собравшихся в комнате полицейских. Они буквально буравили его недобрыми пристальными взглядами. Бето почувствовал предательскую слабость в коленях, но постарался взять себя в руки.

— Альберто Сальватьерра? — спросил очень важный человек с полковничьими погонами.

— Да, — тихо, но твердо ответил он.

— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Вы готовы отвечать?

— Готов, — ответил Бето.

— Нам стало известно, что в пятницу вечером накануне кражи картин из Национальной галереи вы получили в департаменте по культуре официальное разрешение на вывоз за границу нескольких картин и рисунков. Что это были за произведения?

Бето начал подробно рассказывать о приезде итальянца Альберто Бенци, которому он по просьбе своего тестя Карлоса Кастаньедо передал несколько своих картин и рисунков. Голос у Бето немного дрожал, он нервничал и, рассказывая, смотрел в пол, что производило неблагоприятное впечатление. Внезапно его прервали:

— Вы видели раньше этого человека, были с ним знакомы, слышали о нем?

Этот голос показался Бето знакомым — говоривший сидел справа у стены, и, пока тот не заговорил, он его не замечал. Теперь же Бето повернул голову и сразу же узнал комиссара Сантьяго Гарбансу, которого он видел один раз, когда они с отцом и Пато Кориа приходили в полицейское управление по делу Бегонии. Голос Гарбансы звучал совершенно иначе, чем у полковника, — в нем слышались нотки сочувствия. «Он мне верит», — пронеслось в голове у Бето. И моментально дрожь в коленях прошла. Молодой человек гордо поднял голову и ответил, обращаясь к комиссару Гарбансе:

— Я не был раньше знаком с этим человеком, не видел его и никогда о нем не слышал.

— Он назвался коллегой вашего тестя Карлоса Кастаньедо, однако вы сами не припоминаете, чтобы ваш тесть упоминал о человеке по имени Альберто Бенци! Постарайтесь вспомнить.

— Нет, мне кажется, он не упоминал такого имени. Лучше спросить об этом у моей жены. Что касается внешности, то у меня довольно хорошая память на лица, а у этого сеньора внешность весьма примечательная. Я бы, безусловно, запомнил его. Но он мне не показался даже отдаленно знакомым.

— Кто выбирал картины для отправки в Италию? — снова спросил комиссар Гарбанса. — Вы, ваша жена или сеньор Бенци?

Бето задумался. Ему не приходило в голову, что кто-то направлял выбор. Но теперь, когда он постарался сосредоточиться, ему стало очевидно, что картины выбирал итальянец. Тем более что в письме Карлос просил прислать изображение какого-нибудь уголка старого Мехико, портрет Марисабель и внука… Потом он стал хвалить наброски, которые Бето делал в штате Оахака… Да, пожалуй, отбором произведений руководил именно таинственный сеньор Бенци.

— Но картины вы отбирали после того, как вернулись из мастерских Национальной галереи? — Этот вопрос задал полковник — в его голосе слышалась насмешка, как будто Бето пытался что-то скрыть.

— Да, — признался он, — после.

— Когда вы уже знали, какие именно произведения находятся в мастерских?

— Именно так.

— И вам не показалось странным, что неизвестный вам человек, которого вы видите в первый раз, выбирает картины приблизительно такого же содержания, техники и размера, как те, что находятся в реставрационных мастерских?

— Во-первых, отобрано было больше произведений, три картины и несколько рисунков, кажется пять, — начал Бето и вдруг поймал себя на мысли что да, конечно, ему это показалось странным! Он вспомнил, как, ложась спать, долго не мог заснуть, потому что ему казалось, что произошло что-то неправильное, странное, он еще никак не мог понять, что именно. Ну конечно, интуитивно он заметил это совпадение, и оно встревожило его…

— Продолжайте, что вы остановились? — сказал Диас.

— Я заметил такое совпадение, но не придал этому значения, — ответил Бето.

— Вы отдали ему картины в тот же день? — спросил молодой полицейский, показавшийся Бето симпатичным.

— Да, — сказал он, — как только мы получили разрешение на вывоз в департаменте, мы тут же отдали ему картины. Я помог ему отвезти их в отель «Насьональ».

— А куда картины делись потом?

Бето пожал плечами.

— Не знаю. Он сказал, что торопится отплыть обратно в Италию. У него же своя яхта, которую он, по его словам, оставил в порту Веракрус.

— Не помните, как называется яхта?

— Помню, — ответил Бето, — «Белиссима».

— Еще один вопрос, — вмешался Гарбанса, — как вам удалось так быстро получить разрешение на вывоз картин из страны? Процедура получения такого разрешения всегда была настолько быстрой?

— Нет, — с готовностью ответил Бето. — В этот раз все прошло очень быстро, просто молниеносно. Мы с женой сами удивлялись — обычно приходится долго ждать особой комиссии, которая собирается далеко не каждый день… Бывает, чтобы отправить картины на международную выставку, приходится чуть не две недели обивать пороги, а тут… на удивление быстро. Я думаю, помог сеньор Франсиско Мараньяль.

— Вот как? — удивился Гарбанса. — Вы ведь виделись с ним в тот день, не так ли?

— Да, комиссар, — ответил Бето. — Он-то меня и вызвал в реставрационные мастерские, чтобы узнать мое мнение, следует ли что-то делать с этими картинами.

— Вызвал вас? Но вы же не реставратор.

— Меня это тоже удивило. Но он сказал, что мнение реставраторов он уже слышал и теперь хочет услышать мнение художника…

— Последний вопрос к вам, — перебил Бето полковник Диас. — Где вы и ваша жена были в ночь с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье?

— В первую ночь мы были дома, а в субботу уехали в горы. Вернулись в воскресенье во второй половине дня.

— Подумайте, кто может подтвердить ваши показания.