Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

ГЛАВА 3 Виктория Герреро

Марианна пришла с прогулки вместе с Анитой, и та побежала в детскую к своим игрушкам. Из гостиной вышла Рамона.

— Тебе звонила Виктория Герреро. Спрашивала, дома ли ты после обеда и может ли она заехать к тебе.

— Ты сказала, что буду? — спросила Марианна.

— Да, сказала, что ты не собираешься уходить. Она перезвонит еще перед тем, как выезжать.

Марианна прошла в гостиную и остановилась у своего любимого кресла в углу, рядом с котором находился низенький столик с фотографиями. Она села, держа перед глазами старые фотографии, и прошлое стало оживать перед ее глазами.

Виктория Хауристи, танцовщица из кабаре «Габриэла», впервые вошла в жизнь Марианны Сальватьерра в тот драматический год, когда Марианна после долгих лет поисков нашла своего сына Бето, воспитывавшегося в приемной семье. Марианна долго боялась признаться в этом Луису Альберто из боязни потерять его любовь. В результате Луис Альберто заподозрил свою жену в измене, и они чуть было не разошлись. Луис Альберто пытался заливать свое горе вином, стал часто бывать в кабаре «Габриэла» и так увлекся темпераментной танцовщицей, что готов был предложить Виктории руку и сердце.

К счастью, у Виктории хватило ума и такта распознать в ухаживаниях Луиса Альберто тоску по жене, которую он сам оставил. Виктория тогда сыграла благотворную роль в их судьбе, и Луис Альберто навсегда остался ей благодарен за то, что она помогла ему и Марианне забыть взаимные обиды и недоразумения и соединиться.

Он не остался в долгу. Всего через год с небольшим Виктории понадобилась его помощь. Она и ее младшая сестра Бегония стали жертвой гнусного заговора со стороны владельца кабаре, который организовал похищение Бегонии, чтобы потребовать огромный выкуп.

Марианна помнила, как в тот раз участие Луиса Альберто в судьбе Виктории и ее сестры чуть не стоило им семейного счастья. Марианна заподозрила, что ее муж изменяет ей с танцовщицей, и в порыве ревности решила оставить дом и уехать на свое ранчо. Хорошо, что все тогда выяснилось. Марианна и теперь еще смущалась, вспоминая, как резко и необдуманно тогда действовала.

Кто бы мог тогда подумать, что Марианна Сальватьерра и Виктория Хауристи, такие разные, станут близкими подругами. А между тем это случилось. Разумеется, за эти годы в жизни обеих женщин произошло много изменений. И прежде всего довольно неожиданный для многих брак Виктории с Умберто Герреро.

Умберто был тот самый кузен Лили, который когда-то ухаживал за Марисабель и делал ей предложение. Разумеется, Марисабель он никогда не нравился, она лишь время от времени принимала его ухаживания, чтобы вызвать ревность Бето. Именно в компании с Марисабель Умберто первый раз попал в кабаре «Габриэла», где увидел танцовщицу. И в тот же вечер потерял голову.

К этому времени у Умберто было уже солидное состояние. Его кузен Гаспар Герреро, ставший главой клана Герреро после смерти отца, поручил Умберто руководство семейной фирмой в Мехико, которая осуществляла крупные операции с недвижимостью и деловыми бумагами. Умберто оказался дальновидным и проницательным коммерсантом и за несколько лет внес солидный вклад в семейный бизнес, упрочив и свое собственное положение. Но при этом полный, несколько неповоротливый и не отличавшийся красноречием Умберто никогда не блистал в обществе.

Мечтой его было жениться, и обязательно на красавице. Когда юная кузина Лили познакомила его со своей приятельницей Марисабель Сальватьерра, Умберто решил, что именно она ему нужна. Однако Марисабель и не думала отвечать ему взаимностью.

Встреча с Викторией стала решающим поворотом в судьбе Умберто. Он, выросший в чопорной семье, где выше всего ценились деньги и происхождение, вдруг позволил себе увлечься простой танцовщицей. Правда, слово «простая» к Виктории вряд ли подходило. «Неукротимая» называли ее на афишах, и так же звали ее друзья между собою. В ней сочетались огненный темперамент, добродушие и пленительная грациозность, которые редко кого из зрителей оставляли равнодушным.

Но одно дело аплодисменты, бокалы с шампанским и приглашения на интимный ужин после работы. К этому Виктория привыкла и знала, как держать таких поклонников на расстоянии. Поначалу она и Умберто воспринимала точно так же. Однако преуспевающий коммерсант вдруг предстал в образе романтичного влюбленного.

Он преследовал Викторию и осыпал ее охапками цветов. Посылал ей подарки и ждал ее за кулисами после представления. Следовал за ней, когда она отправлялась на гастроли. И при каждой встрече умолял стать его женой.

Разумеется, он сильно уступал многим поклонникам артистки по своей внешности и обаянию, но его настойчивость тронула добросердечную Викторию. Она была поражена тем, что этот солидный и богатый господин хочет жениться на ней, не думая о возможных препятствиях со стороны своей чопорной семьи. Разумеется, как всякая женщина, Виктория задумывалась о том, что молодость проходит, а профессия танцовщицы не вечна. Однажды вечером она сказала своей сестре Бегонии, что приняла предложение Умберто.

Бегония в течение многих лет была самым близким существом для Виктории. Долгие годы девушка была немой в результате перенесенной в детстве тяжелой болезни, поэтому старшая сестра привыкла охранять ее от внешнего мира. При этом Бегония от природы была артистической натурой, глубоко чувствующей поэзию, и даже пробовала сочинять музыку. После смерти владельца кабаре «Габриэла» Виктории досталась сумма, необходимая для лечения, и, к огромной радости Виктории, лечение увенчалось успехом — после многих лет молчания девушка заговорила. После этого сестры еще более сблизились, и Бегония иногда участвовала в подготовке музыкальных номеров для «Гибриэлы».

Когда Бегония услышала о том, что сестра собирается замуж за Умберто, она разволновалась:

— Зачем он тебе?

— Бегония, пойми меня, — горячо заговорила Виктория. — Я хочу иметь семью, свой дом.

— Но ты не любишь его, — сказала Бегония таким топом, как будто не сомневалась в ответе.

— Он хороший, добрый, и он любит меня, — опять заговорила Виктория. — А потом… — она запнулась и продолжила, — я так хочу иметь ребенка! Ты бы послушала, как он говорил со мной! Он сказал: «Я хочу, чтобы ты родила мне сына. Это будет мой наследник, такой же красивый, как ты».

Бегония задумчиво посмотрела на старшую сестру и медленно кивнула в знак понимания.

По крайней мере, одно желание Виктории исполнилось. Их сын Леопольдо Герреро, или Лео, как называли его домашние, которому должно было исполниться уже тринадцать лет, стал главной радостью в ее жизни. Умберто считал, что его сын должен иметь все самое лучшее, и, несмотря на робкие возражения жены, с семи лет отдал его в закрытую частную школу, которая считалась одной из самых дорогих и престижных в стране. Лео радовал родителей своими успехами, хотя Виктория втайне вздыхала о том, что видит сына лишь на каникулах.

— Ничего, это ему полезно. Там из него сделают настоящего мужчину, достойного продолжателя нашей семьи, — говорил Умберто.

Два последних лета Лео проводил каникулы в семье кузена Гаспара, крупного банкира и партнера Умберто, жившего в Монтеррее. Лео приехал домой, полный новых впечатлений.

— Ты видела, какой красивый дом у дяди Гаспара? — спрашивал он у матери. — Они сказали, что интерьер им делал самый модный дизайнер из Штатов. Жена дяди Гаспара сказала, что на него истрачена куча денег. А слуг у них сколько! Раза в три больше, чем у нас.

Виктория, которая с содроганием вспоминала свой единственный визит вежливости в семью Гаспара Герреро, промолчала. Она помнила, как надменно обращались с ней богатые родственники и каким холодом повеяло на нее в их роскошном особняке. А ведь это было в первый год их брака, когда Умберто показывал родне свою молодую жену.

«Какая-то артисточка из кабаре! Что с нее возьмешь!» — услышала как-то Виктория, спускаясь по лестнице, и с тех пор приложила все усилия, чтобы никогда не ездить в дом кузена Гаспара.

Но Лео был в восторге. С особенным пылом он описывал матери, как дядюшка взял его вместе со своим сыном в поездку в Чикаго.

— Дядя Гаспар говорил мне, что как раз в Соединенных Штатах делаются настоящие деньги. Он обещал еще свозить меня в Чикаго, когда я подрасту. Может быть, если я буду хорошо учиться, мне удастся попасть в Чикагскую школу бизнеса. Отец сказал, что был бы очень этому рад.

Во время учебного семестра, когда Лео не было дома, Виктория чувствовала себя одиноко. Мужа почти не бывало дома. Умберто обычно приходил домой поздно и часто продолжал сидеть над бумагами в своем кабинете, так что Виктории приходилось коротать вечера одной. В первые годы замужества ее жизнь скрашивало общение с любимой сестрой, но теперь, когда Бегония вышла замуж и жила не в Мехико, сестры виделись совсем редко. Бегония недавно звонила сестре и приглашала приехать к ней в Веракрус, где у нее и ее мужа-учителя был крошечный домик. Виктории очень хотелось повидать сестру, но она решила дождаться приезда Лео на каникулы.

Повинуясь внезапному желанию, Виктория сняла трубку и набрала телефон Марианны Сальватьерра. В последнее время ее часто тянуло в этот дом, полный света, тепла и детского смеха.

Когда через несколько часов такси подвезло Викторию к дому Марианны и она вошла в просторный холл, то сразу услышала визг и топот ребячьих ножек.

— Проходи, пожалуйста, Виктория, — раздался мелодичный голос Марианны. — Видишь, я сегодня работаю за няню. Марисабель привезла мне Каро. Они с Бето идут сегодня на вернисаж, где выставляются картины современных художников.

Женщины прошли в гостиную, куда служанка Мария принесла поднос с кофе и фруктами.

— Я читала в газете, что Бето участвует в конкурсе на изготовление панно и фресок для консерватории. В статье было написано, что у него самые высокие шансы на победу. Вы, наверно, так рады за него!

— Ну еще бы. Он в последнее время очень много работает. Я даже волнуюсь, как бы Марисабель не стала ревновать его к живописи. Бето слишком увлекается работой и забывает, что жена и маленький ребенок тоже требуют внимания.

Анита и Каро вбежали в гостиную. Они с торжеством размахивали машинкой, которую Каро собрал для Аниты из пластмассового конструктора.

— Как я завидую вам, Марианна! — воскликнула вдруг Виктория. — Вы с Луисом Альберто так любите друг друга, и вас всегда окружают дети.

— Милочка, это счастье далось нам недаром, — отозвалась Марианна. — Тебе-то это известно лучше, чем кому-нибудь другому.

— Я сейчас не об этом, — отозвалась гостья. — Кстати, насколько мне известно, у вас все ссоры и недоразумения происходили из-за того, что Луис Альберто слишком влюблен в вас и потому ревнует. А у нас в доме… Временами мне кажется, что Умберто все равно, существую я или нет.

— Не говори так, Виктория. Мы же помним, как Умберто добивался твоей любви. Он так гордится тобой!

— Гордился, как красивым экспонатом, пока не прошла новизна ощущений, — с горечью ответила Виктория.

Марианна с тревогой посмотрела на гостью.

— Что с тобой, Виктория? Разве что-то произошло?

Виктория порылась в сумочке и вытащила платочек, которым вытерла непрошеную слезу. Потом заговорила:

— Я не знаю, Марианна, может быть, я зря жалуюсь, но мы с Умберто такие разные люди. Я старалась этого не замечать, но расстояние между нами становится все больше. И самое ужасное, чем больше его финансовые успехи, тем дальше он отдаляется от меня.

— А как он с Лео? — осторожно спросила Марианна.

— Он заботливый отец и гордится сыном. Покупает ему дорогие вещи, не жалеет денег на обучение. Но меня и это не всегда радует.

— Почему же?

— Мне кажется, он учит Лео не тому, чему бы мне хотелось. Все разговоры вертятся вокруг денег, карьеры, удачных сделок. Кузен Гаспар в его рассказах всегда предстает как пример для подражания. И я чувствую, как Лео впитывает все это.

— По-моему, твои тревоги преувеличены. Мужчины на то и мужчины, чтобы говорить о делах. Этим и Луис Альберто грешит иногда.

— Ну что вы, Луис Альберто совсем другой. Я видела, как он играет с Анитой или с внуком Каро. Он сам ведет себя, как мальчишка. Я знаю, он бывает смешным или сердитым, но в нем нет этой холодности и надутой важности, как в Умберто.

Марианна молчала. Ей было жаль Викторию, но возразить было трудно. Она помнила Умберто еще в качестве жениха Марисабель и сама тогда вздохнула с облегчением, когда Марисабель отказалась от своих нелепых планов. Собственно говоря, Марианна всегда удивлялась, как неповоротливому и ничем не примечательному Умберто удалось приручить «неукротимую Викторию», привыкшую к восхищению и аплодисментам.

«Правда, он предложил ей то, о чем втайне мечтают все женщины мира: дом, семью и ребенка, — подумала про себя Марианна. — Да и богатство тоже нельзя сбрасывать со счетов. Кто я такая, чтобы осуждать женщину, которая захотела благополучной, обеспеченной жизни?»

Чтобы перевести разговор на другую тему, она спросила:

— А как твоя сестра Бегония? Что от нее слышно?

— Бегония счастлива со своим Альфредо и без ума от дочурки. Все время уговаривает меня приехать. Я бы хотела, хотя не знаю, как мы разместимся, у них такой крошечный дом.

— А почему бы тебе не пригласить их в Мехико? — спросила Марианна. — У вас-то дом вон какой огромный, всем бы места хватило.

Виктория потупила взгляд.

— Я пыталась много раз это сделать, но Бегония под разными предлогами отказывается.

— Неужели? Вы же так дружны были с ней!

— Еще бы! Сестра была для меня самым близким человеком, и я надеялась, что мой дом всегда будет для нее своим. Но вышло не так.

— А в чем, собственно, дело?

Виктория крепко сцепила пальцы рук, лежавших на коленях.

— Они как-то не ладили с Умберто, и ей неуютно было в нашем доме. Умберто чересчур кичится своим происхождением. Помню, когда еще была жива моя мать, я столько раз просила его съездить к моим родным в Бильбао! Но он так и не собрался. Мне кажется, ему мои родственники кажутся чересчур простыми. Вот и муж Бегонии для него недостаточно богат и знатен.

Обе женщины помолчали.

— По крайней мере, Умберто старается, чтобы вы с Лео ни в чем не нуждались, — сказала Марианна. — Это ведь тоже важно.

— Я сама пытаюсь себе это внушить, — ответила Виктория. — Но иногда становится так грустно, что впору бежать обратно в кабаре «Габриэла».

Вошла служанка и доложила:

— Приехал автомобиль за сеньорой Герреро. Шофер сказал, что его прислал сеньор Герреро, и он будет ждать, чтобы отвезти вас домой.

— Вот видишь, все-таки он заботится о тебе, — сказала Марианна. — Пойдем лучше поищем детей и проверим, что они там еще напроказили. А то мы уже слишком много времени потратили на грустные разговоры.