Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

ГЛАВА 57 Наплыв гостей

В гостиной Марисабель Сальватьерра раздался телефонный звонок. Прошло то время, когда Марисабель со всех ног спешила к телефону, ожидая, что ей сообщат какие-нибудь новости о краже картин. Дело давно уже застопорилось на мертвой точке, и было непонятно, двинется ли оно когда-нибудь дальше. Из всего, что удалось выяснить комиссару Гарбансе, получалось, что здесь действовала серьезная международная организация, центр которой находится в Европе, скорее всего в Италии. Это были не какие-то простые воришки, решившие украсть картины и не имеющие представления об их истинной стоимости. Таких поймали бы давно. Нет, тут действовала серьезная организация, одним из руководителей которой был тот самый профессор Джузеппе Торино, он же посетивший Бето и Марисабель Альберто Бенци.

Чем очевиднее становилась истина — картины давно уплыли за рубеж, и они никогда уже не окажутся на своих местах в Национальной галерее, — тем больше у Бето опускались руки. Для него это была не просто потеря национального достояния страны, это был приговор ему самому, его способности творить, работать. Чем настойчивее он думал о том, какую роль в этом мог сыграть (или наверняка сыграл?) Франсиско Мараньяль, тем больше он убеждался, что тот очень точно выбрал форму мести. Он не упрятал его в тюрьму, он сделал в стократ хуже — он убил в Бето художника.

Бето целыми днями просиживал дома или шел в дом родителей, чтобы погулять с малышом Каро — только он и Марисабель теперь стали оправданием существования Бето на свете. «По крайней мере я — отец, — думал Бето, смотря на своего маленького сынишку, который никак не мог понять, почему папа всегда такой озабоченный и почему он больше не рисует для него картинки, они так хорошо у него получались…

Настроение Бето передавалось и Марисабель. Ей казалось, что у нее все из рук валится. Она пыталась работать, пыталась начать статью о Тескоко, материал для которой они собирали во время той памятной поездки с падре Игнасио, но, написав несколько строчек, останавливалась и бессмысленно смотрела перед собой, ничего не видя. Потом, внезапно очнувшись, она начинала писать и почти тут же вскакивала, пытаясь заняться чем-нибудь другим.

Вот почему теперь, когда в гостиной зазвонил телефон, Марисабель подошла к нему без всякого интереса.

— Здравствуйте, Марисабель, это Андрес, — раздался в трубке звонкий мальчишеский голос.

Это, разумеется, был Андрес Эрнандес, приехавший с ранчо Гуанахуато, который уже некоторое время жил в Мехико в доме Марианны. Марисабель, разумеется, слышала, что родители прислали его вместе с сыном Виктории в город, после того как на мальчиков пытались напасть какие-то бандиты. Однако в последние недели Марисабель была настолько занята своими заботами, что даже не расспросила мальчиков как следует о том, что у них там случилось. И сейчас она немало удивилась тому, что ей звонит Андрес.

— Здравствуй, — приветливо сказала Марисабель.

— Мне нужен Бето, — в голосе мальчика звучало беспокойство, даже тревога.

— Его нет, — ответила Марисабель. — И я точно не знаю, когда он вернется Они отправились погулять с Каро.

— Понимаете, мы тут разговаривали с Лео, и он мне напомнил одну вещь. Наверно, это важно. А вы не знаете, где падре Игнасио? Я его тоже ищу и не могу найти.

— Он уехал… — ответила Марисабель, не очень уверенная, что следует говорить мальчику, куда именно отправился священник.

— Дело в том, что я завтра утром хочу уехать в Сьюдад-Викторию, — скороговоркой говорил Андрес. — Лео напомнил мне про тот ящик, а я-то совершенно о нем забыл. Прямо вылетело у меня из головы. Они тогда на ранчо искали его! Это наверняка! Как же я, дурья башка, сразу не догадался. Там что-то ценное, вдруг действительно… — он помедлил, а потом шепотом добавил: — Ценности…

— И моя мать тебя отпускает? — спросила Марисабель, которая из эмоциональных выкриков Андреса поняла только то, что он хочет вернуться на ранчо.

— В том-то и дело, что нет, — понуро ответил Андрес. — Вот я и думал, что, может быть, падре Игнасио или Бето смогут уговорить сеньору Марианну.

— Ну, я не знаю… — с сомнением покачала головой Марисабель и тут услышала, что кто-то открывает ключом входную дверь. — Погоди, там, кажется, Бето…

И действительно, через несколько секунд в дверях появился Бето.

— Подойди к телефону, — попросила его Марисабель. — С тобой о чем-то хочет поговорить Андрес Эрнандес.

Марисабель и не предполагала, что этот разговор может иметь какое-то особенное значение, и ушла на кухню, чтобы разогреть обед — с тех пор, как родился Каро, Марисабель начала готовить и даже весьма преуспела в этом. Теперь приготовленные ею блюда были вполне съедобны, и если они все же уступали стряпне старой Марии, кухарки в доме Сальватьерра, то лишь самую малость.

Когда Бето, закончив разговор, заглянул к Марисабель на кухню, на его лице вместо привычного выражения отрешенности и озабоченности появился охотничий азарт.

Жена сразу поняла: муж что-то задумал.

— Мы вместе с Андресом едем завтра с утра в Сьюдад-Викторию, — объявил он с порога.

— В Сьюдад-Викторию? — удивилась Марисабель. — Тебе-то туда зачем? Ты что, решил сопровождать Андреса домой?

— Да, но не это главное, — улыбнулся Бето. — Я считаю, и тебе хорошо съездить на ранчо к Эрнандесам. Ты же сама переживала, что не хватает материала для статей, а там у тебя может получиться хороший материал о мексиканских прериях, о людях, которые там живут и работают, об этом странном растении, которое они выращивают.

— Ты имеешь в виду хенекен? — спросила Марисабель.

— Да, эту коротышку-пальму с мясистыми листьями, из которой делают веревки.

— Это не пальма, а юкка, — наставительно сказала Марисабель. — Почему все их путают?

— Пусть будет юкка, — махнул рукой Бето. — Главное не это. Андрес мне тут рассказал прямо авантюрную историю. Подумать только! Понимаешь, они играли в разбойников и уволокли из домика пастухов какой-то ящик, считая, что это сокровища «понарошку». А теперь вроде получается, что там действительно было припрятано что-то ценное…

— Но ты меня не оставишь? — Марисабель постаралась сказать эти слова так, чтобы они не прозвучали упреком, но ее глаза против воли наполнились слезами.

— Конечно нет, поехали вместе с нами! — ответил Бето. — Ты когда в последний раз была на ранчо?

— Да я всего там была раза два, последний раз мы с тобой вместе ездили.

— Ну вот видишь. Не забывай, что это родовое гнездо нашей мамочки. Заодно навестим и Фелисию с Тони в Сьюдад-Виктории, посмотрим, как они там устроились.

— А может быть, и правда… — Марисабель улыбнулась и посмотрела мужу в глаза. — Бето, какой ты у меня замечательный! Как я тебя люблю!

— А я-то тебя, дурочку…

Марианна в самый последний момент все же была вынуждена отпустить Андреса обратно в Сьюдад-Викторию, тем более что с ним вызвались ехать Бето и Марисабель. С возрастом Марианна все больше и больше тревожилась за окружающих и особенно за близких ей людей. Дети даже немного страдали от ее излишней опеки, больше всех доставалось Аните, с которой Марианна буквально не спускала глаз.

И хотя Андрес был куда старше Аниты и несравненно самостоятельнее, все же Марианна никогда бы не согласилась отпустить его одного. То, что Бето и Марисабель решили поехать вместе с ним, было для всех очень кстати, потому что в ином случае Андрес просто сбежал бы из дома Сальватьерра и отправился бы в Сьюдад-Викторию один — для Марианны это, безусловно, было бы большим ударом. Она, несмотря ни на что, продолжала держать этого парнишку за маленького мальчика.

Марианна немедленно позвонила Фелисии и предупредила ее о том, что на следующий день приедет Андрес, а вместе с ним Бето и Марисабель. У Тони в это время как раз был на приеме один из временно работавших на ранчо сезонников, который умудрился разрубить себе руку большим ножом мачете. Он-то и сообщил Гильермо о том, что возвращается его сын.

Вот как случилось, что Гильермо Эрнандес и Селия также оказались в Сьюдад-Виктории.

Тони и Фелисия не ожидали такого внезапного наплыва гостей — шутка ли, сразу же пять человек. Бето и Марисабель собирались остановиться в гостинице, но хозяева и слышать об этом не хотели. Дом у них, хоть и далеко не огромный, был на самом деле достаточно просторным и вполне мог вместить даже большее количество гостей.

Первыми прибыли с ранчо Эрнандесы, ближе к вечеру на своей машине приехали Бето, Марисабель и Андрес. Фелисия приготовила настоящий праздничный ужин, причем гвоздем программы был прекрасный пирог с почками.

Только сейчас, оказавшись если не дома, то совсем рядом от него, Андрес понял, как ему надоел Мехико. Он был настолько счастлив снова увидеть маму и отца, что на время совершенно забыл, почему он так стремился вырваться в Сьюдад-Викторию. И только запихивая в рот третий кусок пирога, он вспомнил-таки про ящик.

— Фелисия, — негромко, стараясь не прерывать общей беседы, сказал он, обращаясь к хозяйке, — у тебя цел еще наш ящик?

— Ящик? — пожала плечами Фелисия, которая совершенно забыла о том, что мальчишки ей что-то оставляли. — Какой ящик, Андрес?

— Ну как же, в тот раз, когда нас ранил этот… ненормальный, мы с Лео приехали сюда и оставили у вас такой фанерный ящик, помнишь?

Фелисия покачала головой, пытаясь вспомнить.

— Ты еще сказала, что фанера пригодится по хозяйству, — не унимался Андрес.

— Ай, ну да, вспомнила, — закивала Фелисия. — Я думаю, что он цел. Так и стоит у нас в сарае, его уже давно завалили разным хламом.

— Так он цел?

— Наверно, цел, если только Тони его зачем-нибудь не брал.

— А можно это проверить? — спросил Андрес, и глаза у него загорелись.

— Ну, не сейчас, — улыбнулась Фелисия. — Давай отложим это до завтра, а то ведь надо идти отпирать сарай. Не такое уж это срочное дело…