Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

ГЛАВА 58 Падре Игнасио гуляет по саду

Утром следующего дня Бето поднялся раньше всех и вышел в сад. Перед ним гордо поднимались стебли бамбука, достаточно редкого для этих мест растения. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь листву и играли на прямых гладких стволах причудливыми переливами света и тени. Сердце Бето забилось — он снова стал замечать свет и тени, формы и силуэты, объемы и оттенки…

Негромко хлопнула дверь, и на пороге появилась Марисабель.

— Бето, ты здесь, а я тебя искала.

— Иди сюда, — позвал ее Бето. — Посмотри, какое глубокое, чистое небо, совсем не похоже на Мехико. Здесь совершенно другие оттенки.

— Я тоже обратила внимание, — подхватила Марисабель. — Бето, я так рада, что мы сюда приехали. Меня не покидает ощущение, что должно произойти что-то хорошее.

— Со мной, кажется, уже произошло, — радостным голосом сказал Бето. — Знаешь, я боюсь поверить, но мне кажется, что я вновь обретаю способность видеть. Какой я растяпа, что не взял с собой этюдник. Так и хочется прямо сейчас начать писать.

— Ой, Бето, я так рада, — отозвалась Марисабель и обняла мужа. — А хочешь, после завтрака мы вместе пойдем и купим тебе что-нибудь для рисования?

— Пожалуй, пока я смену обойтись карандашом, — отозвался Бето. — Мне как раз пришла сейчас одна идея насчет композиции центральной фрески для консерватории. Пойду попробую ухватить ее на бумаге, пока она опять не ускользнула.

Бето направился в дом. Он шагал своей обычной, пружинящей походкой, от которой Марисабель уже успела отвыкнуть.

«Неужели этот страшный кризис миновал?» — спросила сама себя Марисабель. Ей захотелось, что-нибудь сделать, чтобы выразить вдруг возникшую в ней надежду — запеть или сделать пируэт. Она даже поднялась на цыпочки.

В эту минуту в садовую калитку тихонько постучали. Марисабель поспешила на стук и увидела, что у ограды стоит… падре Игнасио.

Он приветливо улыбался своей молодой прихожанке:

— Доброе утро, Марисабель.

— Ой, падре! Вы?

— Да, представь себе, это я.

— Но какими судьбами, падре? — Марисабель, конечно, слышала со слов Бето, что старый священник поехал куда-то по важным делам, но она никак не ожидала встретить его здесь, в Сьюдад-Виктории.

— Приехал сюда навестить своих старых друзей и прихожан, — улыбнулся священник. — И кажется, я пожаловал не один. Можно подумать, что в Сьюдад-Виктории собрался небольшой конгресс. Подумать только, как много сюда съехалось людей, и все — исключительно с одной-единственной целью.

— Вы имеете в виду нас с Бето? — спросила Марисабель. — Или Гильермо и Селию?

— Я имею в виду не только тех, кто остановился под этой гостеприимной крышей, но и проживающих в гостинице.

— А что, еще кто-то приехал? — удивилась Марисабель.

— Да, и все знакомые вам люди. — Падре опустился на скамейку под раскидистой магнолией. — Садись, дочь моя, я как раз и пришел к тебе пораньше, чтобы встреча с ними не была для тебя неожиданностью и ты или Бето не сделали бы случайно неверного шага. Было бы опрометчиво спугнуть их раньше времени.

— Спугнуть? — изумилась Марисабель.

— Да, — ответил падре Игнасио. — Дело в том, что сегодня в гостинице «Тамаулипас» помимо меня, достойнейших комиссара Гарбансы и лейтенанта Пиньо находятся также знакомые вам обоим Франсиско Мараньяль и Гаэтано Кампа.

— Мараньяль… — пробормотала Марисабель, а затем подняла на священника удивленные глаза, — падре, но я не знаю никакого Гаэтано…

— Знаешь, к сожалению, — покачал головой священник. — Просто тебе он представился одним из своих, так скажем, запасных имен. Альберто Бенци — это тебе что-нибудь говорит?

— Тот итальянец…

— Да, он же профессор Джузеппе Торино, он же коммерсант Руффино Ануцио и так далее. Его настоящее имя — Гаэтано Кампа, и, надо сказать, у Интерпола давно возник интерес к его занятиям, хотя, к сожалению, прямые улики обычно отсутствуют.

— Они все собрались здесь… — говорила Марисабель, не замечая, что размышляет вслух, — чтобы обсудить свои дела. Но почему в Сьюдад-Виктории? Это необъяснимо…

— Очень даже объяснимо, — улыбнулся падре Игнасио. — Они приехали сюда искать картины.

— Так, значит, им не удалось переправить их за границу?

— Нет… Более того, они потеряли картины и понятия не имеют, где их искать. Но следы ведут в Сьюдад-Викторию.

— Комиссар Гарбанса и лейтенант Пиньо здесь по той же причине? Но они знают, где картины?

— Нет, и они тоже этого не знают. Интересная ситуация, не правда ли? Ни полиция, ни преступники не могут найти пропажу. Однако и тех, и других следы привели сюда.

Марисабель задумалась:

— Да, падре, у меня сегодня с утра появилось такое чувство, как будто все скоро закончится, и… — она запнулась, — что закончится хорошо… для нас с Бето.

— А для этого, дочь моя, я попрошу тебя об одном несложном одолжении, — сказал священник. — Ты не могла бы войти в дом и разбудить Фелисию, вашу молодую хозяйку. Мне нужно кое о чем попросить ее. Мне очень неловко, но ситуация такова, что ей придется пожертвовать лишним часом утреннего сна.

— Хорошо, падре, — улыбнувшись, сказала Марисабель и пошла в дом.

Фелисия, к большому облегчению Марисабель, уже поднялась и, услышав, что ее просит священник, поспешила в сад. Марисабель же отправилась искать Бето, чтобы рассказать ему о разговоре со священником.