Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

ГЛАВА 54 Гарбанса в департаменте по культуре

Комиссар Гарбанса прокашлялся и внятным, четким голосом сказал:

— Могу я поговорить с сеньором Франсиско Мараньялем? Кто его просит? Комиссар Сантьяго Гарбанса из криминальной полиции. Новости о краже картин из Национальной галереи? Нет, пока не нашли, но надеемся найти…

Он замолчал и сделал немой знак лейтенанту Пиньо, мол, «пошла докладывать».

В трубке раздался голос чиновника:

— Алло, Мараньяль у телефона.

Комиссар Гарбанса повторил то, что он уже говорил секретарше.

— Прекрасно, комиссар, — бодрым голосом ответил Мараньяль. — Я желаю вам успешного окончания этого трудного дела.

— Но нам понадобится ваша помощь, — сказал комиссар.

— Моя? — в голосе чиновника звучало непритворное удивление. — Чем же я смогу вам помочь? У меня, конечно, есть определенные способности, но совершенно в других сферах… Я не умею скакать на лошади головой вниз и стрелять из-под ее брюха.

— Зато вы разбираетесь в живописи, — заметил Гарбанса. — Нам сейчас понадобится этот ваш талант. Вы ведь и сами когда-то писали картины? — как бы невзначай спросил он.

— Да, — в трубке послышался смех. — Было дело, грехи молодости. Хотя мне говорили, что получается вполне недурно, даже предлагали отправить мои работы на Панамериканскую выставку живописи, но я решил, что пока не достоин такой чести.

— А зря, — покачал головой Гарбанса, и на его лице появилось выражение сожаления, смешанного с укором. — Я заметил в вашем кабинете большой холст, изображающий мексиканские прерии, это не ваша кисть?

Смотря на Гарбансу, лейтенант Пиньо не уставал поражаться актерским способностям своего шефа — лицо комиссара прямо-таки светилось искренним восхищением мазней Франсиско Мараньяля.

— Моя, — скромно ответил чиновник.

— Вот видите, я угадал, — ответил комиссар Гарбанса. — Поэтому-то я и хочу обратиться именно к вам. Нам придется вместе выехать в Сьюдад-Викторию.

— В Сьюдад-Викторию? — удивился Мараньяль, и в его голосе комиссару почудилось не только чистое удивление, но и еще какие-то дополнительные нотки, очень смахивающие на беспокойство или даже тревогу.

— Да, — твердо ответил Гарбанса, — у нас появились сведения о том, что к краже картин может иметь отношение один дальний родственник семьи Сальватьерра, живущий на ранчо недалеко от Сьюдад-Виктории. У этого человека в прошлом были подозрительные знакомства, его ближайший друг, кстати, сидел в тюрьме за кражу со взломом. У нас имеются свидетельства, что картины могут находиться у него. Но не исключено, что живописный слой сверху закрасили.

— Какое варварство!

— Увы, нам приходится сталкиваться с подобными проявлениями на каждом шагу, сеньор Мараньяль, мы же полиция, а не департамент по культуре. Так что я вас настоятельно прошу поехать вместе с нами.

— Хорошо, — согласился Мараньяль, но в его голосе отчетливо слышалось неудовольствие.

— Ну, шеф, — восхищенно сказал лейтенант Пиньо, когда Гарбанса положил трубку. — Вам надо было не в полицию идти работать, а в театр! Вот это игра! По вам плачет Бродвей, да что там — Голливуд!

— Пусть плачут, — буркнул Гарбанса. — Если все будут выступать на Бродвее, кто станет ловить преступников?