Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

ГЛАВА 53 Кумир лейтенанта Пиньо

Лейтенант Пиньо с детства отличался очень ироничным и критическим умом и совершенно ни во что не ставил авторитеты, особенно такие, которые ему навязывали другие. В школе за это ему не раз крепко доставалось — ученик Пиньо не только мог подрисовать усы и бороду славному открывателю Америки Христофору Колумбу, не только высказать сомнение в мудрости текущего президента Соединенных Штатов Мексики, но и передразнить пламенную речь директора школы по поводу начала нового учебного года.

Пиньо пошел в полицию в надежде, что здесь людей ценят по истинным достоинствам и не увлекаются разного рода пустыми хвалебными славословиями, однако в первый же день своей службы, выслушав речь начальника криминальной полиции Мехико Батисты Диаса, он понял, что мир людей неисправим.

И вот теперь случилось немыслимое — у лейтенанта Пиньо появился кумир. Причем кумир этот остальным показался бы явно некачественным — в нем не было горделивой осанки, импозантной внешности, он не имел черного пояса по карате, не отличался безудержной отвагой, а напротив — был полнеющим мужчиной средних лет с проседью на висках, который никогда в жизни не вступал в рукопашный бой с вооруженным до зубов бандитом, короче, его кумиром стал обычный полицейский комиссар Сантьяго Гарбанса, переведенный в Мехико из провинциальнейшего Акапулько.

Но в отличие от тех, кто выбирает своими кумирами Арнольда Шварценеггера, Юлия Цезаря или Мадонну, лейтенант Пиньо имел возможность ежедневно (и подолгу!) лицезреть своего кумира, общаться с ним, наблюдать, как тот чешет в недоумении затылок, и даже в жаркий день выпивать с ним по баночке холодного пива. Немногие могут похвастаться такими близкими отношениями с собственными кумирами.

— Что нового, шеф? — приветствовал лейтенант Пиньо комиссара Гарбансу, тщательно скрывая свое почтительное к тому отношение.

— Наводим справки об этой «Принцессе», — бесцветным голосом, совсем не таким, как положено говорить настоящему детективу, ответил комиссар. — Был звонок от нашего священника. Там в Ла-Песке произошло загадочное убийство.

— Оно связано с нашим расследованием?

— На первый взгляд, пожалуй, нет.

— А на второй, шеф? — Пиньо впился глазами в бесстрастное лицо комиссара.

— Убит старик, который и придумал эту формулировку «креветок ловят неправильно».

— Но ведь мы из-за нее и обратили внимание на эту Ла-Песку, помните, шеф? А что старичок-священник? Он выяснил что-то новое?

— Знаете, Пиньо, — ответил комиссар, расхаживая по кабинету из угла в угол и засунув руки в карманы, — в моей практике не было агентов лучше, чем этот святой отец. Возможно, тут дело в церковном сане — люди не обращают на священника никакого внимания, как будто он мебель или пустое место. Вы замечали это? В Мексике довольно долго орудовал довольно удачливый делец наркомафии, которого никак не могли разоблачить. И все потому, что он был протестантским проповедником.

— Притворялся, — уточнил Пиньо.

— Почему притворялся? — удивленно спросил Гарбанса. — Был. Просто у него имелись и другие занятия.

— Ну и что вы решили, как мы будем действовать дальше? — спросил Пиньо.

— Это насчет Ла-Пески и яхты «Принцесса»? — Гарбанса помолчал и, тяжело вздохнув, сказал: — Пожалуй, пора ехать в Сьюдад-Викторию. Но мы должны отправиться туда не одни. Надо уговорить на поездку еще одного человека.

— Кого же? — поинтересовался Пиньо, теряясь в догадках, кого это хочет тащить с собой шеф. — И почему в Сьюдад-Викторию, а не в Ла-Песку?

— Потому что это столица провинции, если вас устраивает такое объяснение, — ответил Гарбанса. — Что же касается вашего первого вопроса, то нам надо захватить с собой сеньора Франсиско Мараньяля, первого заместителя начальника департамента по культуре. Думаю, что это будет очень кстати. Давайте подумаем, Пиньо, чем бы нам его туда заманить…