Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

ГЛАВА 34 «Принцесса» из Туспана

Комиссар Гарбанса немного удивился, когда дверь в его кабинет открылась и к его столу посеменил старенький священник. Гарбанса сразу же узнал его, да и как было не узнать падре Игнасио!

— Добрый день, комиссар, — сказал священник, усаживаясь на стул перед Гарбансой, — вы, я вижу, меня помните.

— Конечно, падре, — улыбнулся Гарбанса. — Мы с вами встречались приблизительно при таких же обстоятельствах и тоже в полицейском управлении. — Что привело вас ко мне на этот раз?

— Все то же самое — ответил священник, — судьба моих прихожан. Сейчас меня волнует Бето Сальватьерра.

Гарбанса помрачнел.

— Просто не знаю, что и сказать вам, святой отец. Дело очень запутанное. Я лично уверен в невиновности Бето Сальватьерра, но окончательно подозрение против него будет снято только тогда, когда найдутся настоящие преступники. А на их след нам пока не удалось напасть.

— А этот итальянский профессор, он же эпидемиолог, что с ним? — поинтересовался падре.

— Прилетел в Монтеррей и там испарился, — махнул рукой Гарбанса. — Где картины, тоже неизвестно. В общем, на сегодняшний день ситуация такова: возблагодарим Бога, что нам удалось избежать ареста Бето Сальватьерра.

— Слава Всевышнему, — серьезно ответил падре Игнасио, — но, насколько я понимаю, в данном случае Господь действовал вашими руками.

— Если так, то он, увы, пока перестал действовать через меня, — вздохнул комиссар. — Вот, может быть, лейтенант Пиньо что-нибудь выловит из этой кучи.

Он кивнул головой в сторону другого стола, за которым его помощник старательно изучал сведения, присланные из всех приморских городов, городков и деревушек.

Падре поднялся и быстрыми мелкими шажками подошел к лейтенанту.

— Позвольте взглянуть, — попросил он. — Если это, конечно, не государственная тайна.

— Да нет, какая тут тайна, — махнул рукой Пиньо. — Тут год разбираться надо.

— Гм, понятно, — сказал падре Игнасио, взглянув на первый список. — Значит, вы решили ограничиться побережьем Мексиканского залива? — спросил он через несколько минут. — Разумно ли это? Ведь этот «профессор» мог специально назвать Веракрус, крупнейший порт со стороны Атлантики, чтобы сбить вас с толку, а его друзья тем временем отвезли картины в какой-нибудь Мансанильо или Масатлан — со стороны Тихого океана.

— Слушай, а ведь и точно… — посмотрел на своего помощника комиссар. — Как-то мне казалось естественным, что раз он итальянец, то приплыл через Атлантику…

— Шеф, они же могли морем переправить картины в Штаты или, наоборот, на юг — в Панаму, в Колумбию, в Эквадор! А оттуда уже спокойно, не торопясь… — Лейтенант Пиньо возбужденно размахивал руками. — Значит, надо запросить и Тихоокеанское побережье.

— С этим бы пока разобраться, — проворчал Гарбанса.

— А что слышно из рыболовецких деревушек? — Падре Игнасио выудил из кучи бумаг на столе Пиньо одну и теперь с интересом ее проглядывал. — Надо же, даже тут попадаются небольшие иностранные суда.

— Да они там креветок ловят, — пояснил Пиньо.

— Интересно, интересно, — приговаривал падре Игнасио, пробегая глазами документ. — В таком месте, вроде этой Ла-Пески, ведь совсем нетрудно доставить на борт небольшой фанерный ящик. Я думаю, деревенская администрация вряд ли способна уследить за этим.

— К сожалению, вы правы, — ответил Гарбанса. — Этого-то мы и боимся. В Веракрус или в Тампико таможня будет следить во все глаза, а в этих дырах… Потому-то мы и попросили сообщать, не занимаются ли на том или ином корабле чем-то странным, необычным…

— И что же вам сообщили?

— Ерунду всякую… — Гарбанса наморщил лоб. — В порту Прогресо стоит какое-то датское или шведское судно, моряки которого пьют только пиво, а ром почти не пьют… В общем, чушь собачья. Но кому-то это показалось странным… В этой самой Ла-Песке, о которой вы только что вспоминали, святой отец, стоит некая яхта, которая, разумеется, ловит креветок, так, видите ли, креветок они ловят неправильно…

Падре Игнасио рассмеялся:

— Да, действительно… И что же там за яхта?

Лейтенант Пиньо уткнулся в бумагу:

— Так напечатано, что не разобрать… Яхта «Принцесса», порт приписки — Амстердам. Голландская, значит. Прибыла в Ла-Песку из Туспана. Что еще? Водоизмещение, грузоподъемность?

Гарбанса сделал священнику многозначительный жест, означающий: «Видите, ничего интересного для нас».

— Но она должна быть и в списке, который прислали из Туспана.

— Из Туспана! — воскликнул Пиньо и указал на толстенную пачку. — В Туспане столько кораблей, что черт ногу сломит, ой, простите, падре. — Молодой полицейский спохватился, что в присутствии священника помянул черта.

— Ничего-ничего, сын мой, — успокоил его падре. — Господь милостив, он простит тебе это маленькое прегрешение. Дайте-ка я посмотрю… — Он долго листал списки, полученные из Туспана, а потом сказал: — Ага, вот она, наша «Принцесса». Действительно, порт приписки — Амстердам. Вышла из Туспана на север, когда же? Пятого числа сего месяца. То есть в то самое воскресенье, когда реставратор обнаружил пропажу картин. Время, к сожалению, здесь не указано, но очень может быть, что вышла она днем, приблизительно в обеденное время. Это ведь возможно проверить, комиссар?

— Думаю, что да, — ответил Гарбанса, понимающий, куда клонит священник.

— А можно узнать, где она, эта Ла-Песка? Это где-то на севере? — просил падре Игнасио.

— Провинция Тамаулипас, — ответил комиссар Гарбанса. — Это поселок в устье речушки Сото-Ла-Марина. Да вот, посмотрите сами, — он указал на огромную карту Мексики, висевшую у него за спиной.

Падре Игнасио с готовностью подошел к карте и сказал:

— Смотрите, а севернее уже нет ни одного поселка. Там начинается лагуна Мадре, в которую корабли, конечно, не заходят, так-так…

— Забытое Богом место, эта ваша Ла-Песка, — улыбнулся лейтенант Пиньо, — не хотел бы я там служить…

— А вот я с удовольствием бы туда съездил, — заметил падре Игнасио. — Интересно все-таки, как это можно ловить креветок неправильно…