Жемчужина, сломавшая свою раковину

Глава 15 ШЕКИБА

Перед Шекибой стояла дилемма. Теперь, когда договор на землю оказался у нее в руках, предстояло сделать следующий шаг — пойти с ним к местному малику и заявить о своих правах на наследство. Но на это Шекиба должна была попросить разрешения у Азизуллы. Даст ли он его, она не знала, хотя надеялась, что, может быть, Азизулла и не станет возражать. «В конце концов, мужчины — непредсказуемые создания», — подумала Шекиба.

И все же она решила не рисковать. Однако в таком случае ей нужно было разыскать малика самостоятельно. В тот день, когда Шекиба подслушала разговор Азизуллы со старшим братом, мечтавшим потеснить теперешнего малика, она узнала имя этого человека — Шарифулла. Но где он живет, Шекиба понятия не имела. Да и как выбраться из дома? Вряд ли возможно незаметно улизнуть на несколько часов.

— Как прошел твой визит к родственникам? — спросила Марджан. Руки Шекибы были по локоть в мыльной пене — она стирала одежду детей. — Как поживает Шагул-биби, она в добром здравии?

— Да, — ответила Шекиба.

«К сожалению», — добавила она про себя.

— А остальные как? Ты со всеми повидалась?

— Я видела дядю Залима, дядю Шираза и дядю Фаяза. Остальных дома не было.

Марджан продолжала стоять перед Шекибой, наблюдая, как та полощет белье, и задумчиво постукивая указательным пальцем по нижней губе. Шекиба старалась не поднимать голову и не встречаться взглядом с хозяйкой.

— Ты знаешь, на прошлой неделе я ходила в хаммам[29] и там случайно повстречалась с Зарминой-джан. Твоя тетя сказала, что они все очень удивились, когда ты пришла навестить их.

Плечи Шекибы напряглись.

— Зармина-джан говорит, что ты не очень-то ладила с Шагул-биби.

«Что же ты задумала, тетя Зармина?»

— Ты рассердилась, когда они решили отправить тебя к нам?

Шекиба молча покачала головой.

— Надеюсь, что так. Это была договоренность, которая устроила всех. И надеюсь, — поджав губы, добавила Марджан, — что в нашем доме ты не станешь вести себя… подобным образом.

Шекиба почувствовала, как внутренности в животе свернулись в тугой клубок.

— Нет, здесь все по-другому, — с горечью заметила она.

— Хорошо. И предупреждаю, мы не потерпим никаких диких выходок. Не хватало еще, чтобы дети научились… грубить старшим!

Шекиба молча кивнула.

Но видно было, что сомнения Марджан так до конца и не рассеялись. Вероятно, тетя Зармина нашептала ей что-то еще.

Шекиба приготовила обед. Накормила детей и, пристроившись в уголке, сама тихо поела на кухне. Позже, убирая грязную посуду, она слышала, как Марджан вполголоса сказала Азизулле, что хочет обсудить с ним важное дело.

Шекиба не сомневалась: разговор пойдет о ней.

Вечером, когда все улеглись, Шекиба уловила приглушенные вздохи, доносившиеся из спальни хозяев. Она поняла, что Азизулла делает со своей женой то, что делают все мужчины со своими женами. Об этих вещах Шекиба узнала, живя в доме бабушки. В том углу, где она спала, ей приходилось слышать такие же всхлипывания и стоны, долетавшие из соседней комнаты, где жили дядя Залим и Шамина. По утрам тетка смущенно опускала глаза, старалась не встречаться взглядом с Шекибой. Другие жены, собираясь на кухне, частенько шутили по поводу своих мужей, предварительно убедившись, что поблизости нет детей, присутствие же Шекибы ничуть их не смущало.

— Эй, Зармина, ты вяжешь этот свитер уже больше недели, когда же ты кончишь?

— Ха-ха, Наргиз, кажется, то же самое ты говорила мужу сегодня ночью, или я ослышалась?

Далее следовал общий взрыв хохота. Шекиба прислушивалась к веселым разговорам теток, заинтригованная столь неожиданным и столь редким проявлением дружелюбия среди населявших дом женщин.

Наргиз мгновенно парировала выпад снохи:

— Да-да, зато у некоторых такая огромная грудь, что им трудно разглядеть, что происходит там внизу.

Новый взрыв хохота. В такие моменты Шамина обычно косилась в сторону Шекибы — ей явно было неловко, что девушка слышит эту болтовню. Зармина, заметив ее смущение, криво ухмыльнулась:

— Не обращай внимания, Шамина, дорогая, — сказала она, отхлебнув чай из чашки, — и не забывай, что она жила с отцом. Ей пойдет на пользу, если некоторые вещи она узнает от нас, женщин. Представь, что ты ничего не знала бы о том, что ждет тебя в ночь после свадьбы.

Шамина удрученно поцокала языком:

— От этого знания будет только хуже.

Позже Шекиба не раз мысленно возвращалась к странной реплике тети Шамины. Хуже? Что она хотела этим сказать? Судя по болтовне остальных женщин, все это малоприятно, но вполне терпимо. В конце концов, они даже ухитряются шутить на тему своих отношений с мужьями.

Так что сейчас вздохи Марджан, которые слышала Шекиба, не особенно удивляли ее — да, обычная вещь, которая происходит между мужем и женой.

Чуть погодя, когда возня прекратилась, до Шекибы долетели голоса хозяев. Она припала ухом к стене.

— Зармина так прямо и сказала?

— Да, именно так. Поэтому Шагул-биби и постаралась удалить ее из дома.

— Знаешь, я никогда не доверял им. Особенно Фаязу. Вечно строит из себя непонятно что, болтает много, а толку мало. То ли дело их отец. Настоящий был человек. Шагул-биби правильно делает, что держит сыновей в узде.

— Хорошо. Ну а нам-то что делать с Шекибой-шола? Спору нет, работает она неплохо, но вдруг девчонка разозлится и проклянет и нас тоже?

«Прокляну их?»

— Хм! Интересно, — пробормотал Азизулла.

— А еще Зармина говорит, что Шекиба-шола хоть и жила вдвоем с отцом, была для него как сын, в поле вместе с ним работала, но по характеру — вся в мать, такая же дикая и взбалмошная. Не уверена, что безопасно держать ее в доме… Только сплетен и скандалов нам не хватало.

— Ну и что, по-твоему, нам следует предпринять? — спросил Азизулла.

— Отправь ее обратно к Шагул-биби.

— Отправить обратно?

— Да! Ради мира и спокойствия в нашем доме! Разорви сделку, пусть ее родственники придумают иной способ рассчитаться с долгами. Мы больше не можем оставлять ее у нас.

— М-м-м, понятно, — задумчиво протянул Азизулла.

Марджан оказалась мудрой женщиной: для того чтобы начать этот разговор, она выбрала самое подходящее время — когда муж был расслаблен, податлив и особенно сговорчив.

— Но мы не должны говорить, почему возвращаем ее. Зармина просила ни в коем случае не называть ее имени и вообще держать наш с ней разговор в секрете.

— Ну еще бы! — рассмеялся Азизулла. — Представляю, что с ней сделает Шагул-биби, если всплывет, что именно она выдала их семейные секреты.

В комнате воцарилось молчание. У Шекибы подкатил ком к горлу: ее снова оклеветали и предали. Но в следующую секунду Шекиба горько усмехнулась: а что, собственно, так удивляет ее в поведении тетки?

«Зачем Зармина хочет, чтобы я вернулась к ним? Что она задумала?»

— Жаль, конечно, терять хорошую работницу, — после паузы продолжила свои рассуждения Марджан, — но слова Зармины просто не выходят у меня из головы.

Шекиба вспомнила, как настороженно вела себя с ней хозяйка последние пару дней, и едва не расхохоталась: надо же, кто-то всерьез думает, что Шекиба-шола представляет угрозу!

— Если я верну ее, отношения между нашими семьями испортятся. Мне бы этого не хотелось. Да и судя по тому, как выглядят их поля, не думаю, что они когда-либо найдут иной способ рассчитаться с долгами. Похоже, в этой семье нет ни одного, кто умел бы обращаться с землей. Но у меня появилась другая идея.

— Какая?

— Послушай, если я сказал, что все улажу, значит, так и будет. Занимайся хозяйством, предоставь это дело мне. — Шансы Марджан уговорить мужа поступить так, как ей хотелось, стремительно таяли. К Азизулле вернулась его обычная властность, отнюдь не предполагающая следование советам жены. — Я поговорю с Хафизуллой. Если уж присутствие девчонки так тебе не по душе, думаю, мы найдем способ избавиться от нее, не вступая в конфликт ни с кем из знакомых. Грядут серьезные перемены, так что мы должны быть осмотрительны, как никогда.

Прошло несколько дней после подслушанного Шекибой ночного разговора. Она постоянно держала глаза и уши открытыми, стараясь уловить малейший намек на то, что за план придумал Азизулла, чтобы отделаться от нее. Однажды он ушел из дому рано утром и вернулся только к вечеру. Шекиба не сомневалась: хозяин встречался со старшим братом, и они уже обо всем договорились. День ото дня Шекибе становилось все тревожнее.

Женщина, ставшая причиной скандала в собственной семье, ни у кого не вызывает доверия, никто не захочет держать ее у себя в доме. Даже Шекиба, при всей своей наивности, понимала это. Она начала всерьез опасаться за свою жизнь.

В надежде прояснить ситуацию Шекиба решилась поговорить с Марджан.

— Марджан-ханум, — тихо начала Шекиба, подходя к хозяйке, которая сосредоточенно штопала детский носок. При звуке ее голоса бедняга подпрыгнула как ужаленная. — Простите, я не хотела вас напугать. Я собираюсь готовить обед.

— О, Шекиба, — Марджан прижала руку к груди и горестно качнула головой, — вечно ты подкрадываешься неслышно, как кошка! Занимайся обедом. Азизулла скоро вернется. Наверняка голодный.

Шекиба замешкалась на секунду, прежде чем задать вопрос.

— Марджан-ханум, можно, я спрошу у вас одну вещь?

Хозяйка смотрела на нее в ожидании.

— Когда вы говорили с Зарминой-джан, что она сказала… я имею в виду, обо мне… Что она вам сказала?

Марджан снова молча склонилась над носком. Сделав несколько стежков, она покосилась на Шекибу.

— А в чем дело? Почему ты спрашиваешь?

— Мне хотелось бы знать.

— Ну, она сказала, что ты скандалила.

— Я? С кем?

— А то ты не знаешь.

— Я ни с кем не скандалила. Делала все, что мне велели.

— Хм, похоже, ты и сейчас не прочь поскандалить, — сухо заметила Марджан.

— Нет, это не так! — неожиданно жестко заявила Шекиба. Желание защитить себя, доказать собственную невиновность придало ей храбрости. — Я не скандалила, и все, что вам наговорили обо мне, неправда!

— Шекиба! Во-первых, не стоит кричать на меня. И во-вторых, давай прекратим этот разговор. Пожалуйста, иди займись обедом.

Шекиба ничего не могла поделать, она чувствовала себя совершенно беспомощной. Ей пришлось отступить. Вернувшись на кухню, она взялась за приготовление плова — разочарованная и рассерженная, вновь вынужденная скрывать гнев и молча глотать обиду.

А еще два дня спустя Азизулла вернулся домой вместе с Хафизуллой. Братья расположились в гостиной. Шекиба подала им плов и тушеные баклажаны. Выйдя за дверь, она не стала уходить далеко и, затаив дыхание, прислушалась к разговору мужчин.

— Он путешествует в сопровождении тридцати человек. Я велел полностью подготовить дом к приему гостей.

— Им у тебя понравится, дорогой брат. Твой дом не может не понравиться. А что с обедом?

— О, это будет настоящий пир! Такое угощение поразит даже эмира. Я уже закупил все необходимое. Расходы, правда, оказались гораздо значительнее, чем мы предполагали вначале, но сейчас это не важно. Ведь речь идет о будущем. О будущем нашей семьи, брат! — Хафизулла буквально лопался от гордости.

— Да-да, конечно. Уверен, все будет так, как ты задумал, — поддержал брата Азизулла. — Но знаешь, я тоже хотел бы порадовать эмира. Преподнести ему подарок.

— Вот как? — Хафизулла зачерпнул горсть риса. — И что же это за подарок? — спросил он с набитым ртом.

— Я хотел бы подарить эмиру Хабибулле-хану служанку.

Шекиба вздрогнула и зажала рот ладонью.

— Служанку? Какую служанку?

— Ну, ты же знаешь, выбор у меня невелик, — усмехнулся Азизулла.

— Ты имеешь в виду Шекибу-шола?

— Именно ее!

— О брат, не уверен, разумно ли дарить эмиру такой несерьезный подарок. Это даже может вызвать его гнев.

— Она отлично умеет работать. Я уверен, во дворце такая прислуга очень пригодится. Мы вполне можем представить наше скромное подношение как жест уважения к эмиру.

«Жест уважения? Шекиба, твое имя означает „дар“».

Она чувствовала себя ничтожной и жалкой. О ней говорили как о какой-то использованной вещи, которую не жалко и подарить. В очередной раз.

— М-м-м… Надо подумать. Вполне возможно, что мы действительно… Эмиру ведь нет необходимости видеть ее лицо, а во дворце девчонка может очень даже пригодиться. Кстати, я сейчас вспомнил… на днях беседовал с генералом Хомаюном. Знаешь его?

— Ну а кто же не знает генерала! Жадный до денег болван, каких свет не видывал. Что у тебя с ним общего?

— Жадный до денег болван, похоже, пошел на повышение. Так что поосторожнее с выражениями, брат. Уверяю тебя, лучше иметь этого дурака в друзья, нежели во врагах. Генерал сказал, что ему поручено подобрать людей для охраны гарема Хабибуллы. Эмир не доверяет мужчинам-охранникам и велел найти надежных и крепких женщин.

— Отлично! — воскликнул Азизулла. — Шекиба-шола идеально подойдет на эту роль. Она сильная и выносливая, не хуже любого мужчины.

— Ну что же, значит, решено — заявил Хафизулла. — Завтра же поговорю с генералом, чтобы он был в курсе, какой подарок ты вручишь эмиру. Поистине это историческое событие — визит эмира…

Шекиба слышала достаточно. Она побрела на кухню. Ноги плохо слушались ее, голова шла кругом.

«Эмир. Дворец».

Эти слова звучали для Шекибы так странно, будто были произнесены на незнакомом ей языке.

Шекиба — человек, у которого нет половины лица. Шекиба — дочь-сын. Шекиба — женщина, выполняющая мужскую работу.

Шекиба состоит из половинок, которые не складываются в единое целое.