Химера

Глава 45

Подземелья. Заброшенная пещера

Они спустились в пролом в полу. Прошли небольшой лабиринт и вышли в лавовую трубку. Эльфийка с интересом рассмотрела высохшее покрытие на стенах и полу, и собрала несколько его кусочков. Она складывала их в маленькие пузырьки. Нильс не возражал. У него всё сильнее болела голова, и он торопился вперёд. На пути им попадались иногда скелеты крысолюдов и их костяные орудия.

Лавовая трубка привела в просторную пещеру. Здесь было тепло и влажно. На высоком потолке местами светились причудливые растения, но их было слишком мало, и в пещере царила тьма. Тирлаэль усилила свет своего посоха, но он не мог осветить гигантскую пещеру до конца.

Здесь пахло сыростью, гнилью и смертью, к ним примешивался далёкий аромат серы. Обрывки кожистого покрытия лежали тут и там на полу, высохшие и безжизненные. Мёртвые растения поднимались над землёй. Они возвышались, наверное, когда-то на два-три дворфских метра, но теперь лежали безжизненно на полу, а из их навершия растекалась гниль.

Странные костяные наросты поднимались над почвой, похожие на гигантские ракушки, высохшие, закостенелые и тоже мёртвые. В их боках зияли огромные дыры, на краях которых засохла слизь, а внутренности очень походили на дома. Дома, почти такие же, как выращенные внутри деревьев комнаты. Тирлаэль попыталась зайти и осмотреть один из таких домов, но вонь внутри стала уж слишком нестерпимой. Она лишь успела разглядеть стол из пористого материала и вырезанную из кости тарелку на нём.

— Нам не сюда. — сказал Нильс. Видно было, что он снова мучается головной болью. Человеческий герой затравлено озирался по сторонам, прислушивался, закрывал глаза, и снова поднимал вперёд меч, словно пытаясь нащупать им невидимый путь.

В темноте, где-то далеко капала вода. Что-то потрескивало и иногда рокотало, медленно, неторопливо, глухим и глубоким звуком. Иногда вдали с мягким шлепком падали ошмётки гнилых растений с далёкого потолка, а одна из заброшенных "ракушек" зданий обрушилась, когда они проходили мимо.

— Нашёл. — вдруг сказал Нильс, и прибавил шаг. Вдали, внизу за рядами развалин, мелькнул свет факелов. Нильс чуть ли не бежал к ним, и Тирлаэль с трудом успевала за ним.

Покрытый истлевшими клочьями путь резко свернул и превратился в долгий, пологий спуск. Он заканчивался внизу площадью. Что-то раньше стояло на ней, но сейчас в центре неё несколько крысолюдов куда-то тащили сундук. Воины крысолюды в потрёпанных костяных доспехах, а вместе с ними очень старый крысолюд, с посохом, конец которого светился зелёным светом. Он тяжело переступал и щёлкал что-то на своём языке.

Нильс закрыл глаза. Он увидел перед собой пещеру, покрытую пульсирующей кожистой поверхностью. Вместо темноты царил полумрак. На потолке светились неизвестные растения. А внизу на площади, рядом с пульсирующей кучей плоти его ждали крысолюды. На подмостках же стоял, покрытый грибными наростами, предводитель крыс. Шаман? Повелитель? Король?

Так должно было быть.

Нильс открыл глаза. Видение исчезло. Исчезли укрепления, подмостки, куча мяса, но Король Крыс остался. Тот самый. Пусть и без грибной поросли на нём. Остальное не было важно.

Быстрым шагом Нильс начинает спускаться по лестнице, и оставляет Тирлаэль позади. Эльфийка настороженно вглядывается во тьму — слишком очевидно место, к которому торопится Нильс. Хоть ей и нужен свет, во тьме она видит лучше человека. Она смотрит в непроницаемую для человека темноту, и видит — вдали, за площадью, поднимаются террасы, на них площадки, и полуразрушенные ракушки домов. Там, в темноте, чуть заметно, что-то движется и поблёскивает металлом.

Она бежит вперёд, поднимает руку и вдруг замирает неподвижно на месте. По её телу пробегает чуть заметное свеченье. Нильс не замечает ничего и идёт вперёд.

— И придёт Герой. — говорит он, быстро приближаясь к крысолюдам. — В подземном городе он сразит короля крыс.

Крысолюды трещат на своём непонятном языке, щёлкают зубами. Бросают сундук на землю, ощетиниваются копьями и костяными мечами, окружают старого крысолюда, готовятся защищать. Несколько факелов падают на землю, и чёрные глаза старого шамана смотрят на человеческого героя. Он устало говорит что-то на своём щёлкающем языке, отпускает свой посох, и тот падает на землю. Воины спорят, но недовольно отходят в сторону. Книррак поднимает свои руки-лапы и склоняет голову.

Оскаленный Нильс подходит ближе. Шрамы на его лице сверкают в свете факелов. Он смотрит на смиренного крысолюда, чуть склонив голов.

— Книр-рак. — говорит старый крысолюд, и просительно смотрит на героя.

Нильс улыбается.

— Прекрасно. — говорит он, и молниеносным движением отрубает крысолюду голову. Жизнь старого шамана заканчивается.

Раздаётся возмущённый, яростный писк. Защитники бросаются на человека, но Нильс легко разделывается с ними. Один удар, в сердце. Второй удар, в голову. Размах, и голова крысолюда катится в сторону, выпад и ещё один падает на землю. Несколько движений, и вокруг лишь тела убитых. Несколько мгновений и вокруг тишина.

— Боль ушла! Мы продолжаем путь. — радостно оборачивается он назад, к Тирлаэль. Но эльфийской волшебницы нет на привычном месте, где она всегда молча шла вслед за ним. Она стоит неподвижно вдали, на идущем к площади склоне, в неестественной позе.

Он оглядывается назад, поднимает меч, и тот вспыхивает на мгновение ярким светом. Вдали, на террасах и крышах домов, движутся тёмные фигуры. В темноте загораются десятки магических плетений. В него летит огромный булыжник.

— Я! Герой! — кричит Нильс, и отпрыгивает от него в сторону. Его меч загорается пламенем, и он сбивает ударом летящее ледяное копьё. Светлое лезвие покрывается инеем, и он отбивает огненный шар.

Он уворачивается в сторону от нового булыжника, отпрыгивает от парализующего заклинания, втыкает конец меча в пол, молния бьёт в его меч и безвредно уходит в землю.

Раздаются щелчки, звук тетивы, и в него летят стрелы и арбалетные болты. Он уворачивается, бегает по площадке, кувыркается, сбивает несколько из них на лету. Но снаряды летят в него потоком, их просто слишком много, больше чем могло бы быть там, у входа в дворфский город.

Мимо проносится стрела с привязанной к ней склянкой, ударяется об пол, и по полу разливается странно пахнущая жидкость. В него летят огненные стрелы, и жидкость вспыхивает пламенем. Темнота уходит, и новые и новые горючие стрелы бьются об пол, и пожар расползается по площади.

— Я! Герой! — кричит Нильс. В его разум приходят чуждые знания. Как поставить магический щит при помощи его меча. Он еле успевает разбираться с ними.

Он делает сложное движение, и на мгновение вокруг него вспыхивает тонкая, колеблющаяся золотистая оболочка, будто мыльный пузырь. Несколько слабых заклинаний отскакивают от него.

Но вдали вспыхивают всё более мощные плетения. В него летят огромные огненные шары. Из пола поднимаются острые каменные шипы. Ледяные копья становятся огромными, и оставляют борозды на поверхности.

— Придёт… герой… — шепчет Нильс, и пытается поставить щит.

— Придёт… герой… — повторяет он, когда заклинания рвут его щит на части.

"Придёт… герой", повторяет его разум, когда тело Нильса подбрасывает вверх, бьёт об пол, дробят каменные снаряды, когда его рвёт на части. Он падает с хрустом вниз, на пол, в огонь. Он горит. Не чувствует правую руку, куда-то улетел в сторону его меч.

"И придёт герой"

Потом наступает темнота.

Яркий солнечный, летний день. Облака парят высоко. Светлые и жизнерадостные. Он лежит на стоге сена, и смотрит в небо, вспоминает об очередном странном сне, а вокруг пасутся овцы.

Как было всегда.

Серебристый звон колокольчика разносится в воздухе. Грустный, печальный. Хрустальный звон оплакивает — тех, кто жил, кто живёт, кто будет жить, и тех, кто не родится никогда. Он плачет о судьбе этого мира.

Плачет рядом с Нильсом.

Нильс встаёт. Вокруг него коленопреклонные фигуры. В белых одеждах, расшитых серебром и золотом. Длинные ленты развиваются на их одеждах, и лица их скрывает ткань. Непроницаемая, без разреза для глаз, покрытая письменами забытых народов. Служители Белой Богини.

Они шепчут: "Герой". Будто шелест ветвей, шум лесного ручья, дуновение ветра.

Снова звенит хрустальный звон колокольчика, плачет, оплакивает Нильса. Коленопреклонная фигура протягивает Нильсу меч. Дар. Дар, предначертанный ему, из белого светлого металла. Такой, каким и должен быть меч героя.

Ведь так и должно быть.

Он берёт меч с удивлением, в свою руку. Вспоминает. Это было давно. Тогда, когда началось его путешествие. Как давно? Он забыл. Он потерял счёт дней, месяцев. Быть может, прошёл год? Несколько лет?

Он смотрит задумчиво на белый меч и не может вспомнить название своей деревни. Не может вспомнить имена жителей, друзей, родителей. Были ли они когда-нибудь вообще?

Он смотрит на коленопреклонного человека перед ним. "Герой" шепчут служители Белой Богини ему. Крестьянин проходит мимо, и Нильс не может вспомнить его лицо и имя. Он кричит что-то радостное. Герой. Это значит, что в деревне будет праздник.

Нильс вонзает меч в сердце служителя перед ним. Коленопреклонная фигура вздрагивает, красное пятно растекается по одежде. Светлый меч героя чавкает и впивается в человека перед ним. Человека ли? Служитель скукоживается и опадает кучкой пепла. Крестьянин кричит что-то в ужасе, служители встают один за другим, достают оружие. Нильс бросается вперёд, и рубит белые одежды мечом. Лезвие меча светится кроваво-красным светом.

Видение заканчивается. Это не произошло, тогда, давно, в деревне, название которой он забыл. Нильс приходит в себя.

Боль. Невероятная боль разливается по его телу. Он не чувствует правую руку. Не видит левым глазом, он лежит наа земле, и над ним склоняется фигура служителя. Он похож на служителя Белой Богини, но одежды его чёрные. Где-то недалеко лежит его меч. И он понимает, вдруг, как сделать, чтобы тот вернулся ему в руку. Понимает, как сделать чтобы лезвие окрасилось кроваво-красным.

Боль накатывает приступом. Ещё чуть-чуть, он потеряет сознание. Чёрные фигуры ходят вокруг, вдали стоит, всё ещё неподвижная, Тирлаэль. Склонившийся над ним человек выпрямляется, говорит:

— Герой мёртв.

Кто-то радостно выкрикивает. Чёрные фигуры отличаются друг от друга. Высокие и низкие, приземистые. Широкоплечие и изящно худые. Здесь несколько разных рас?

Он концентрируется. Вспоминает то действие, по призыву меча. Лёгкий скрежет раздаётся, и в его левой руке оказывается привычный ему меч. Он делает рывок рукой, чуть не теряя сознание, и лезвие впивается в стоящему перед ним в ногу. Оно пьёт человека перед ним, высасывая кровь и жизненную силу, чтобы передать Нильсу.

Боль чуть-чуть отступает. Служитель осыпается на землю пеплом.

Нильс хрипит. Время движется медленно как кисель. Только что казавшееся мёртвым тело встаёт, и бросается на ближайшего к нему тёмного служителя — приземистого, похожего по размерам на дворфа. Тот пытается защититься, отмахнуться топором. Меч Нильса впивается в него, и начинает поглощать. Напавшие на него приходят в движение, вскидывают арбалеты, оружие, заклинания, но Нильс прямо посреди них, и некоторые из них опасаются зацепить своих.

Коренастый прислужник осыпается на землю прахом. Нильс чувствует, как что-то происходит там, где раньше была его правая рука, но не обращает внимание. Ещё один рывок вперёд, ещё один противник, и снова светлый меч начинает выпивать живого противника. В него летит первая стрела, он заслоняется умирающим врагом.

Человеческий герой, израненный, обожжённый, в изодранной одежде и броне, покрытый кровью и ожогами кидается на нападающих снова. В его левой руке меч светиться кровавым светом. Правый руки нет на месте, но что-то мельтешит там, где она была, шевелится тонкими нитями, сплетается.

Бросок. Меч впивается в жертву и выпивает её. Боль отступает на шаг. Кажется, он начинает чувствовать правую руку. Жертва падает пеплом на пол. Кто-то плетёт заклинание. Новая цель. Новая жертва.

Меч чавкает, жадно поглощая чужую кровь. Он чувствует правую руку по локоть. В левом глазу проблескивает свет. Боль не прекращается на мгновение. Жертва падает пеплом.

Нильс бросается на мага и рычит, его пытаются защитить два мечника. Он сбивает одного из них с ног, катится кубарем, с размаху впечатывается головой в его лицо затем снова пожирает кровь меч. В него ударяется огненный шар и он снова начинает гореть.

Больно. Он кричит.

Пылающее, лишь отдалённо похожее на героя существо кричит, бросается на мага, игнорируя стрелы, арбалетные болты и заклинания. Кровавый меч выпивает волшебника, тот превращается в пепел. Нильс чувствует свои пальцы, перебрасывает меч в правую руку, бросает на неё короткий взгляд. Его кожа — месиво из копошащихся красных нитей. Он вдруг понимает, как использовать с мечом ускорение.

— Придёт… герой!! — рычит горящая израненная фигура, непохожая уже на человека. Чудовище размахивает окровавленным светлым мечом, движется как дикий зверь.

Монстр рычит, впечатывает рукой лицо противника в пол, протыкает его мечом. Тот осыпается пеплом. Он прыгает на другого врага, подсекает ноги, протыкает насквозь, заслоняется им от летящей в него молнии, и кричит, когда разряд проходит сквозь него. Жертва осыпается пеплом.

Он рычит, прыгает, уворачивается, его бьют новые заклинания, в теле застревают стрелы и болты, и меч выпивает врагов одного за другим, пока не остаётся один, последний.

Высокая, широкоплечая фигура мастерски сражается двумя мечами, и теснит Нильса. Тот пытается найти брешь, но существо в тёмной оджеде превосходит его в силе и мощи.

— Герой умрёт. — спокойно говорит высокий противник, он теснит Нильса назад. — И тогда, однажды, мы снимем проклятье.

— Какое… — шипит Нильс. Всё его тело болит. Сила меча, что помогла против остальных врагов, не помогала против врага этого. Кто это? Эльф?

— Проклятье героя. — спокойно говорит враг, блокирует Нильса мечом, и бьёт невероятно сильным пинком. Нильс катится кубарем от удара, и тяжело встаёт.

Чары спадают с Тирлаэль. Волшебница вскидывает посох, с его конца срывается молния и бьёт в сильного противника. Его трясёт разрядом. На него бросается Нильс, и втыкает в него меч. Тирлаэль немедленно прерывает молнию. Меч Нильса пытается пить врага, но вместо прилива сил Нильс начинает кашлять и задыхаться. Он выкашливает клубы фиолетового дыма.

— В сторону! — кричит Тирлаэль, и Нильс отпрыгивает назад.

Из земли вырываются каменные шипы, и впиваются во врага. Из почти мёртвой земли вырастает лиана и оплетает его. Зеленоватое заклинание приземляется на него и тот замирает, затем Тирлаэль долго жжёт его молнией. И противник, наконец, погибает.

Он падает на землю, лежит неподвижно, но потом вспыхивает серебряный рисунок его одежд. Он превращается в пламя, и сжигает тело. Остаётся лишь пепел.

Тирлаэль недовольно качает головой, и идёт к Нильсу. Человеческий герой еле жив. Кроваво блестят сотканная силой меча рука, и глаз. Видно, что Нильс вот-вот потеряет сознание.

— Утро. — говорит Нильс. — нужно… дожить до утра… тогда меч… вылечит почти всё.

Она наклоняется и бесцеремонно разглядывает его. Её глаза вспыхивает серым, на мгновение.

— Придёт герой… — шепчет Нильс. — Он отправится в сердце тьмы…

Он медленно заваливается на бок.

— Он сразится с последним врагом… и тогда мир станет таким, каким был всегда…

Глаза Нильса медленно закрываются.

— И герой, вернётся, наконец, домой…

Человек повалился на землю. Тирлаэль простояла над ним несколько минут, с интересом разглядывая, как делает работу опутавшие его заклинания. Вот подготавливается к работе зачарование одежды. Через несколько часов оно начнёт восстанавливать порванный и сожжённый наряд. Вот медленно напитывается силой его меч. Вот меняются его магические плетенья.

Она мотнула головой, и развеяла "Взгляд Артефактора". Оглянулась по сторонам, и грубо, волоком, потащила Нильса к ближайшему месту, где можно было бы разбить лагерь — ведь если человек умрёт, наставница будет недовольна.

Позади догорало поле боя, на котором давно истлели тела крысолюдов. Других врагов не было видно. Тирлаэль развела огонь, достала походные алхимические принадлежности, и стала готовить простейшие зелья.

Пару раз она задумалась об убитых врагах. В этой группе точно были дворфы, люди и эльфы. Почему они работали вместе и пытались убить героя?