Химера

Глава 54

Земли драконов

Они поменялись ролями. Полностью. Так подумал Нильс, герой. Он покачал головой, и вышел из пещеры, в которой они прятались. Прятались от вечной непогоды, холода и снега.

Нильс улыбнулся. Он закрыл глаза, и увидел покрытые пеплом земли, чёрные скалы, и круживших в небе огненных драконов. Так должно было быть. Заклинания Тирлаэль впитались бы в их кожу, снизили бы жар. Вдвоём с дворфом, он бы отбивался от маленьких красных дракончиков.

Так должно было быть, но этого не произошло. Дворф не отправился с ними в путешествие, а остался в родном городе. Он что-то "увидел" и испугался. Так показалось Нильсу.

Тирлаэль выходила его после нападения в пещере. Впервые меч Нильса не смог сразу вылечить раны за один раз. Быть может, потому что Нильс впервые потерял конечность, и впервые применил ту "кровавую" силу меча, которая и восстановила ему руку. Несколько дней подряд Нильс приходил в себя, примял магию меча, ему становилось чуть лучше, а потом он выключался. Тирлаэль отпаивала его травами. Кажется, она попробовала на нём несколько новых смесей и дважды чуть не отравила его ими. Но со случайными отравлениями волшебный меч героя справлялся очень быстро.

Нильс улыбнулся. Он закатал рукав, снял с руки перчатку и посмотрел на правую руку, которую восстановил меч, выпив кровь нескольких врагов. Кожу руки испещряли шрамы, сплетались в причудливую мозаику. Она напоминала лапу монстра — из-за того, насколько сильно израненной выглядела, но она отлично работала. Работал и его новый глаз, белок которого выглядел красным, из-за вздувшихся сосудов. Нильс лечился силой меча каждый день, и его рука и глаз очень медленно приходили в норму, и с каждым разом становились чуть более похожи на обычную руку и обычный глаз. Лечиться придётся ещё очень долго, если шрамы и странности вообще когда-нибудь исчезнут полностью.

Нильс выдохнул, оглянулся по сторонам. Его дыхание превратилось в клубы морозного пара. Вместе с Тирлаэль они прятались в небольшой пещере, на краю долины, которую полностью покрывал снег. Глубоко под снегом, можно было найти засохшие оранжевые плоды и мёртвые кусты, на которых эти плоды когда-то росли. Ветки этих кустов удивительно хорошо и долго горели. Нильс начал рыть снег. Под снегом попадались иногда замерзшие странные насекомые, правда эльфийка не хотела их есть — ни сырыми, ни варёными, ни жареными.

Они не ожидали морозов, когда дошли до земель драконов. Тирлаэль с удивлением тогда смотрела на невидимую границу драконьих земель, с которой шёл поток холодного воздуха. Они пересекли границу и на них напали драконы. Маленькие, красные огненные дракончики, которые кидались на Нильса и Тирлаэль с непонятной яростью. Нильс отбивался от них мечом, и сильно проредил их ряды, когда заметил, что эльфийке стало плохо. Она выронила посох, упала на землю, и тяжело дышала. Они отступили. Он вытащил Тирлаэль и её посох за границу земель драконов, и дракончики не последовали за ними.

Они сделали огромный крюк. Вернулись в человеческое королевство. Купили тёплые одежды у удивлённого торговца, который рад был избавиться от завалявшихся у него меховых шуб и продал их недорого. Наверное. Они купили новые запасы галет, вернулись к землям драконов и попытались пройти внутрь.

История повторилась. Их атаковали орды маленьких дракончиков, а эльфийке снова стала плохо. Нильс хмурился. Так не должно было быть, но пока что не болела его голова, а значит, он не отклонился с пути.

Они пытались пройти сквозь незримую границу семь раз. Перед седьмым разом Тирлаэль остановилась, набрала трав, сварила какой-то странный отвар, выпила его, и уверила его, что теперь всё будет хорошо и они отправились вглубь. В земли к драконам, к следующей цели, к которой его тянул незримый зов.

Нильс мотнул головой. С охапкой веток и засохших фруктов в руках он пошёл назад, к пещере. Откинул завесу у входа, вошёл внутрь. Бросил ветки у двери, и подошёл к костру.

Тирлаэль лежала на подстилке у костра, накрытая одеялом, и тяжело дышала. Эльфы не спят. Она была без сознания. Нильс наклонился к ней, снял с руки перчатку и потрогал её лоб. Он был ледяным, а в её дыхании мерцали льдинки.

Она ошиблась. Её зелье перестало действовать через несколько дней пути. Тогда она повалилась на землю, и быстро потеряла сознание. Тогда Нильс и нашёл эту пещеру, уложил её около костра, и вот уже несколько дней пытался придумать, что делать.

Так не должно было быть. Он закрыл глаза и задумался. Он увидел, как в этой пещере мрачно ругается дворф, как эльфийка назидательно что-то рассказывает ему, но он никак не мог разобрать слова. Видение рассыпалось на тысячи осколков — то, что должно было произойти, но не произошло. Нильс задумался. Он встал, подбросил веток в костёр, и снова попробовал лоб эльфийки рукой. Её лоб постепенно становился холоднее.

Нильс задумался.

Эльфийка, похоже, умирает. По непонятной причине, и не от простуды. Бросить её и идти дальше?

Нильс задумался и посмотрел на Тирлаэль снова. Синеглазый, светловолосый, но теперь покрытый шрамами, с налившимся кровью недавно восстановленным левым глазом, он почти не походил уже на того паренька, которому служители Белой Богини вручили меч. Которого отправили в путешествие.

— Придёт герой… — задумчиво повторил Нильс.

Она пошла за ним, потому что так приказано. Она не требуется, чтобы достичь цели. Он становится сильнее, и, быть может, доберётся для цели сам. Он не интересен ей. Она явно считает его и всех людей чем-то вроде забавных животных, что изображают из себя разумных существ. Она явно попробовала на нём пару новых зелий, пока "лечила" его.

Нильс уставился в костёр. Пламя отражалось в его кровавом левом глазу.

— Придёт герой… — повторил он.

Придёт герой, отправится в сердце тьмы. Сразится с ней, и мир вновь станет прежним.

Его беспокоила одна вещь — что будет потом. Потом, после последнего боя. Потому что ни в одном из своих снов-путешествий он не видел это "потом". Никогда и ни разу.

Значит, то, что его ждёт, может не отпустить его. Значит, он может погибнуть.

— … и герой вернётся домой… — задумчиво сказал он, переврав пророчество героя, что так упорно вело его к цели.

Значит, ему нужна помощь, и эльфийская магичка, даже ослабевшая из-за того, что она вышла из леса, ему поможет. Нильс улыбнулся. Он закрыл глаза, и сконцентрировался на осколках воспоминаний того, что должно было произойти, но не случилось.

Возмущённо ругается и спорит Каррум. В пещере, где вместо костра стоит созданная Тирлаэль ледяная глыба. Это не произошло. Каррум говорит про пиво и грибной суп. Это не имеет значения.

Тирлаэль что-то читает, спокойным и ровным голосом, он пропускает её слова мимо ушей. Это не важно. Следующее ложное воспоминание. Они входят в земли драконов, на них нападают красные дракончики стаей. Тирлаэль кашляет, но не падает на землю. Они отбиваются от крошечных огненных драконов.

Это не то, что ему нужно… или нет?

Они идут сквозь пепельные земли, закрыв тканью лицо. Ему жарко, и дворф обливается потом, но Тирлаэль чувствует себя отлично. Она кашляет реже.

Что-то интересное.

Она кашляет реже, и пару раз выпускает клуб дыма. Дворф таращит на неё глаза, и…

Нильс ухмыляется. Улыбается, но его улыбка похожа на оскал чудовища. Он вспоминает снова ту лекцию, которую он должен был слышать в пол уха. Лекцию, что не произошла.

"В каждой земле есть свой магический фон. У людей есть свой, у драконов свой. Он пропитывает всё — землю, растения, животных. Каждый привыкает к своей силе. Фон людских земель растекается по всему материку, но слаб." — говорит Тирлаэль из его ложных воспоминаний о том, что не случилось.

Нильс скалится, глядя на костёр. Начинает болеть голова.

"Здесь много стихии огня. Я не сразу привыкла к ней. Огонь проще усвоить, чем лёд или кислоту. Поняв одну стихию, проще усвоить другую"

Вот оно. Стихийный элемент. Не тот, который должен быть. Лёд, вместо огня.

Значит, нужно найти огонь. Не пламя, что перед ним, но огонь, элемент. Значит, нужно его дать эльфийке. И тогда, быть может, получится. Тогда, может быть, она выживет.

Он пробует её лоб снова, и тот уже совсем ледяной. Тирлаэль еле-еле дышит, а на щеках её проступают странные прожилки, похожие на морозные узоры.

— Я вернусь. — говорит Нильс. Он поправляет меч и выходит наружу.

Он снова копается в снегу. Под слоем снега, он с трудом находит засохшие оранжевые плоды. Он выкапывает мёртвого оранжевого жука, которого эльфийка отказывалась есть. Он относит их в пещеру, а потом отправляется искать вездесущих агрессивных дракончиков, обезумевших от холода. Он находит их. Крошечной стайкой они пытаются уничтожить его, самый большой из них чуть достиг метра в длину. Нильс привычно отбивается от них, и дракончики падают на землю. Остатки их стайки бегут, улетают прочь, а он поднимает с земли несколько тушек и тащит в пещеру.

В пещере он достаёт котелок, заполняет его снегом, ставит на огонь, бросает в него куски высохших плодов, жука, разделывает дракончика, и использует его мясо. Отвратительного запаха отвар кипит в походном котелке, и когда он начинает выглядеть готовым, Нильс, аккуратно, деревянной кружкой вливает его в рот эльфийки, тело которой деревенеет. Жидкость проливается на землю. Он смотрит на неё какое-то время, идёт к сумкам, достаёт из них бутыль с вином. Он нашёл её когда-то у одного из бандитов. Он выливает содержимое на пол, и аккуратно переливает тёплое варево в бутыль, а затем, уже из бутыли, вливает жидкость эльфийке в глотку.

Она кашляет, и щёки её становятся чуть теплее. Он ухмыляется и продолжает процесс.

Тирлаэль проснулась на третий день. Открыла глаза, и вместо привычных глаз Нильс увидел, на мгновение, светящиеся оранжевые глаза с вертикальными зрачками. Глаза ящера. Он моргнул, и наваждение пропало.

— Что… ты сделал… — спросила эльфийка. На щёках её мерцали те странные линии, и быстро гасли. Они меняли цвет между синим и оранжевым.

Нильс гордо показал ложкой на очередную порцию варева в котелке. Тирлаэль закашлялась, привстала, наклонилась к котелку. И тут же отшатнулась, зажав нос.

— Мерзость. — сказала она.

— Помогло. Иначе смерть. — сказал Нильс.

Глаза эльфийки вспыхнули на мгновение оранжевым светом, она уставилась на котелок, "Взглядом артефактора". Она увидела, как из котелка поднимаются оранжевые точки.

Человек, случайно, поступил правильно. Вонючее, омерзительное варево оказалось насыщенным энергией огня, которую человеческий герой неизвестно где взял. Плавающая в супе нога насекомого намекала на происхождение. Тирлаэль задумалась. Прислушалась к себе, и поняла, где совершила ошибку. Магический фон льда опасен, и адаптация к нему происходит медленнее… случайно, Нильс сумел прервать процесс, который убил бы её.

— Я не забуду, что ты мне помог и случайно меня спас. — сказала она. — и какой мерзостью ты меня накормил.

Нильс улыбнулся.

— Теперь мы продолжим путь? — предложил он.

Эльфийка хмуро уставилась на него.

— Нет. Сначала я закончу процесс правильно. Ты поможешь мне. — сказала Тирлаэль. Нильс улыбнулся в ответ, покрытым шрамами лицом.

Первым делом, по приказу Тирлаэль он вылил "это мерзкое варево". Потом принёс ингредиенты, которые она внимательно рассмотрела. Как оказалось, гигантский жук, которого он откопал под снегом, делал зелье горьким и вонючим, но никакой пользы при этом не приносил.

Нильс долго помогал эльфийке с котлом. Она быстро разобралась с ингредиентами, и за несколько часов сделала нечто похожее на обычное алхимическое зелье — несколько колб с жидкостью, которая светилась оранжевым.

— Как ты догадался? — спросила между делом Тирлаэль у Нильса, и когда тот процитировал её нерассказанную лекцию, он впервые увидел её удивлённой. Тирлаэль смотрела на него так, как будто у него прямо у неё на глазах выросли рога и крылья.

Тирлаэль пришла в себя через несколько дней. Они продолжили путешествие, и Нильс, как всегда, заявил, что знает путь. Наверное. Впереди должен был быть скрытый ход. Наверное. Человеческий герой покачал головой, улыбнулся, а потом сморщился. Снова возвращалась головная боль, и торопила его.

Они шли через покрытые снегом земли, отбивались от постепенно слабеющих нападений мелких дракончиков. Пока что на них не нападал никто крупнее, и это немного удивляло Нильса. Он прокручивал в голове свои ложные воспоминания о событиях, что не произошли, и драконов в них было намного больше.

Тирлаэль шла следом за ним и прислушивалась к своим чувствам. Она доставала несколько раз карманное зеркало — небольшую отполированную серебряную пластину, и осторожно заглядывала в него. Она проверяла, не становятся ли вертикальными её зрачки, не покрывается ли она чешуей.

В землях драконов человеческий магический фон слабел как минимум вчетверо. Запах пепла и костров почти пропадал, и серая дымка, которую она могла бы увидеть "взглядом артефактора", почти исчезала. Вместо этого здесь бушевали стихийные силы. Могучий вихрь ледяных стихийных сил, невидимый для обычного человека, будто стремился сокрушить всё, пропитать всё. От него перехватывало дыхание и именно от него она свалилась в первые дни. Тирлаэль огорчало только, что она не додумалась сама до того грубого метода адаптации, который придумал Нильс.

Стихийные силы льда вломились, впитались в её тело, и в первые дни пытались чуть ли не переделать его под себя. Ледяной элемент чуть не убил ей — так как был одним из более враждебных к жизни. Огненный элемент ослабил действие льда, достаточно, чтобы она не погибла.

Магия земель драконов обжигала. Она струилась под кожей, и вместо запаха пепла человеческих земель, или же дружелюбной растительной силы эльфийского леса напоминала первобытную стихию, которая грозилась вырваться из-под контроля и еле слушалась её указаний.

Её казалось, иногда, что стоит лишь на мгновение потерять контроль, и она начнёт покрываться чешуёй, и превращаться в нечто подобное дракону. Казалось, что стоит сконцентрироваться и она сможет применить что-то вроде драконьего дыханье — выдохнуть струю обжигающего льда и инея. Она сдерживалась, и пыталась разобраться в ощущениях. Так не должно быть, и она не могла вспомнить ни одной записи о чём-то похожем. Но не так много эльфов покидали лес, не так много эльфов приспосабливались к магическим силам человеческих земель, и почти никто из них не отправлялся потом в земли драконов, ведь драконы эльфов очень не любили.

Они шли через заснеженные равнины. Настырные огненные дракончики оставили их в покое или закончились. Их было много, но они находились во враждебной стихии, и от неё, наверное, сошли с ума. Тирлаэль приспосабливала свои заклинания под ледяной фон, пока человеческий герой шёл вперёд через снег, нелепо оглядывался по сторонам, чесал голову, пытаясь найти путь. Он искал скрытый путь, закрытый камнем, но всё вокруг завалило снегом. И теперь он пытался найти место, где камень должен был быть.

Когда поднялась снежная буря, Тирлаэль приспособила уже защиту от стихий под ледяную энергию местных земель. Вокруг них вспыхнул и исчез синеватый щит, похожий на полусферу. Он не грел, хотя должен был, а холодил, но ветер и снег разбивались об него и не били их больше в лицо.

— Придётся остановиться. — сказал Нильс. — Ничего не видно из-за снега.

Она кивнула, и посмотрела вверх, в хмурое небо. Высоко под облаками мелькнуло что-то зелёное, и ей показалось, что там пролетел дракон. Толстый, неуклюжий и зелёный. Она мотнула головой.

Они искали убежище от снега, а из сугробов стали подниматься ледяные деревья. Тонкие ветви, почти полностью прозрачные, медленно, на глазах, прорастали под порывами ледяного ветра. Они на глазах росли, ветвились, поднимались, на их ветках разворачивались ледяные листья, что позвякивали на ветру. Вслед за ними на горных склонах медленно возникали ледяные стены.

Нильс и Тирлаэль продолжали искать убежище. Вьюга усиливалось. Путешествие человеческого героя продолжалось.