Химера

Глава 6

Ночь спустилась на Вилдмонд. Загорелся свет в нескольких окнах домах, вскоре он погас. Даже одинокие гуляки возвращались домой из таверны. Стражник с факелом в руках иногда проходил по тёмным улицам, и только у некоторых богатых домов горели лампы.

У богатых домов, уцелевших после прихода новой графини.

Город успокаивался, забывался понемногу торжественный поход к дому нового бургомистра, "освобождённые" сокровища меняли руки, или же покоились в тайниках. В городе появилось несколько новых зажиточных граждан, и произошло несколько крупных краж. В мусоре можно было найти иногда обрывки дорогих тканей, украденных из поместья Бургомистра, но город возвращался к привычной жизни. Об изменениях напоминали лишь пониженные налоги и обгоревший остов на месте особняка. Его потихоньку разбирали. Разбирали и плахи.

Но всё это не касалось его, "Тихони" Джейка. Одетый в тёмные одежды, он неслышно передвигался по улицам, оставаясь в тени. Его не замечали редкие прохожие, не услышал его поздний пьяница, не заметил стражник с факелом. А "Тихоня" приближался к особняку графини.

Не все были довольны новой правительницей, и не все недовольные отправились в петлю, встретились с топором палача или потеряли богатства. Многие бежали, прихватив дорогие реликвии, и теперь, вдали от Вилдмонда, а иногда и от всего графства, строили козни, и пытались устроить смену правителя в графстве раньше срока.

Первые попытки устранить графиню просто прощупывали почву. Несколько нападавших выжили и сбежали незамеченными, рассказали про магический пистоль. "Тихоня" Джейк общался с пистолями раньше, забавное и громкое оружие часто проигрывало арбалету или луку. Но не в руках графини. Выпущенный ей выстрел почему-то получал ненормальную мощь, превращался в широкий луч и часто пробивал людей насквозь и оставлял выбоины в камне. При этом графиня магией не владела.

Никем не замеченный "Тихоня" подошёл к ограде особняка, оглянулся, и внимательно осмотрел ограду. Затем достал драгоценный камень из кармана, нажал на него, и посмотрел на ограду уже через него.

Ничего. Никаких ловушек, защиты, проклятий или магических щитов. И это настораживало.

Если бы наниматели убийц не жадничали, а сразу наняли его, то графини, наверное, уже не было бы в живых. Сейчас ситуация стала сложнее. По особняку ходили стражники, стены и спальню графини укрепили, а в гостях у неё остановился сам Алахард, с которым никто из свободных или гильдейских убийц не желал связываться.

Но Алахард занимался чем-то своим и непостижимым, жил в особняке уже больше месяца, и за всё время не наложил никаких защитных чар на особняк, хотя Графиня легко могла бы его попросить это сделать и оплатить работу. Для Тихони теперь особняк выглядел как прямая дорога к лёгкой добыче. Иди туда, сделай простую работу и получи деньги от всех недоброжелателей сразу. Просто и без напряжения. Плёвая работа. И это было подозрительно.

Возвращаться из особняка наёмники перестали с появлением Алахарда. Если раньше кто-то сбегал, иногда потеряв конечность после не очень точного выстрела сонной графини, то теперь люди просто исчезали в нём, вне зависимости от ранга и опыта, а особняк стоял, только что без ярко освещённого указателя "лёгкое задание" под ним. Был какой-то подвох.

"Тихоня" бесшумно перелез через ограду, упал в траву, осмотрелся, прислушался. Тишина. Огромный сад, вымощенная камнем дорога, от ворот к главному входу, неухоженный садовый лабиринт, и засохший фонтан. Ни патрулей, ни ловушек, ни стрелков в кронах деревьев. Пусто. Он прикоснулся к руне на своей одежде, и она превратилась в пыль. Он же стал видеть в темноте.

Бесшумными перебежками он пересёк двор. Обошёл стороной лабиринт, прижимаясь к кустам стал приближаться к дому. Его тёмные одежды не шумели при движении, а маска с капюшоном мешали определить его возраст. Местами на одежде пробегали чуть заметные рунные письмена. На деньги от продажи его снаряжения можно было бы купить небольшой дом и жить в нём безбедно несколько десятков лет.

"Тихоня" ввязался в это дело просто потому, что награда за голову графини увеличилась до баснословных значений, и начала интересовать уже высших профессионалов дела. Он не был высшим, но стоял не так уж далеко от них. Поэтому, не расслабляясь, он осторожно добрался до дома, ожидая подвоха, поднялся на дерево, что росло в саду не так уж далеко от спальни графини. Подвоха не было. Графиня спала в своей кровати, с пистолем в обнимку. Он мог убить её десятком способов, и ждал появления защиты. Защиты не было и он растерялся.

Нет стражников, ловушек, магических заклинаний. Нет ничего. Только лунный свет в ночи, шелест веток, и дуновение прохладного ветерка…

Ветерка, который настойчиво теребил его за одежду.

Беззвучным рывком, он оглянулся.

Оно сидело на ветке, смотрело на него, навострив уши. В ночном свете глаза существа светили зелёным отражённым светом. Оно отпустило его одежду, навострило уши и уставилось. Затем под светящимися глазами блеснули зубы. Оно улыбалось, показывая небольшие клыки.

Он свалился с дерева вниз. Бесшумно приземлился на траву, и бросился бежать, прикоснувшись к руне на рукаве. Она вспыхнула и превратилась в пыль. Теперь он сможет бежать со скоростью беговой лошади, хотя и недолго. Несколько минут. Более чем достаточно, чтобы добежать до ограды и…

Существо бежало рядом с ним, с интересом глядя на него. Он круто свернул, пропахивая борозды в траве, оно легко повторило манёвр, и гналось за ним, находясь между ним и оградой.

Про эту тварь до него доходили слухи — что графиня держала страшную химеру в бывшей казарме, и что ей приносили в жертву коровьи туши, мясо, рыбу и провинившихся заключённых. Он дрался с химерами раньше, один или два раза, но существо совсем не походило на них.

Ещё один крутой поворот, который существо повторяет за ним, он бежит дальше, пытаясь найти выход.

Его не собираются выпускать отсюда. Действие рунной магии подходит к концу. Чувствуя, как он начинает замедляться, он бросился в травяной лабиринт, и швырнул себе под ноги мешочек, что вспыхнул, зашипел, а потом из него повалил молочно-белый дым. Облако дыма без запаха покроет часть лабиринта, а он сможет затеряться внутри.

Он побежал внутри облака дыма, свернул несколько раз, вспоминая схему лабиринта и особняка, вылетел в беззвучном беге из облака и помчался к выходу. Будет время, пока существо пытается найти. У выхода из лабиринта он оглянулся назад, и увидел, как Химера ловко спрыгивает с двухметровой стены лабиринта и бежит за ним. Провал.

Он свернул в сторону, побежал к поломанному фонтану, и бросил в тварь кинжалом. Она поймала кинжал на лету и бросила его назад, и он чудом увернулся от летевшего с огромной скоростью снаряда. Почему-то оно бросило метательный нож ручкой вперёд.

Он добежал до фонтана, и попытался вступить в бой. Первым он использовал цепь. Спутать ноги, задержать, и сбежать. Химера легко уворачивалось от цепи, пританцовывая под лунным светом, а потом схватила цепь на лету и дёрнула с огромной силой. Он понял, что его пытаются сбить с ног и мгновенно выпустил снаряд.

Оно дёрнуло цепь, и раскрутило её. На мгновение он замер. Серебристая цепь со свистом описывала красивые фигуры в воздухе, сверкала в лунном свете, и внутри неё двигалось, будто танцуя оно. На мгновение он разглядел лицо существа. Оно улыбалось.

Он снова попытался сбежать, и оно мгновенно бросило цепь, серебристое и очень дорогое оружие из мифрила и утяжелителей улетело в темноту. Легко и играючи оно нагнало его, и он попытался дать ближний бой отравленными кинжалами. Ловко и с лёгкостью уворачиваясь, оно отвечало лёгкими ударами, будто отмечая, как она могла бы перебить его горло, проткнуть сердце, сломать шею.

Он быстро уставал. С усталостью пришло понимание. Его не воспринимают всерьёз. Оно играет. Вместе с пониманием он придумал и способ бегства.

Хвост и стоящие торчком уши. В какой-то степени это, наверное, животное. С реакцией и силой дикого зверя, а ещё с такими же тонкими чувствами. Острым нюхом, зрением и слухом…

Он швырнул в существо оба кинжала, оно поймало их оба на лету и бросило на землю. А он успел сунуть за пазуху руку, достал оттуда небольшой шарик из тончайшей и очень дорогой бумаги, и бросил его твари под ноги. Шарик беззвучно взорвался и выбросил в воздух облако пыли — смеси из табака, растёртых в порошок жгучих растений, вонючего корня, и самого острого перца. Он бросился бежать.

Смесь обожжёт глаза и нос, испортит тонкий звериный нюх, и пока существо чихает и кашляет, он сможет, наконец, оторваться от него и исчезнуть. И тут его сознание закричало об опасности. Он замер, с поднятой ногой и медленно обернулся назад.

Существо не кашляло, не чихало и не держалось за глаза или нос. В оседающем облаке поблескивающего порошка, оно сидело на корточках на земле, зажмурившись, сморщившись и открыв рот. Оно приподняло верхнюю губу, как кот, что почуял незнакомый запах, приложило одну руку к земле и теперь насторожено водило ушами.

Слух. Острый звериный слух. Перец на него не действовал.

Тварь чирикнула, издала высокую трель. И прислушалась. Повернула голову чуть-чуть в сторону и повторила процесс. Он понял, что надо бежать. И медленно опустил ногу на землю. Медленно и почти беззвучно.

Почти. Оно мгновенно повернулось в его сторону и прыгнуло. Игры закончились.

Существо избило его, выбило дух ударом под дых, прошлось по всем болевым точкам, потом повалило на землю и скрутило. Рука-лапа разорвала невероятно дорогой жилет пополам, и его начали связывать.

— Вонючка — сказало существо обиженно, и шмыгнуло забитым соплями носом. — Нечестно.

Поколебавшись, он попытался извернуться и укусить ворот своей рубашки. Существо мгновенно схватило его железной хваткой.

— Нельзя! — ещё больше обиделось существо, оторвало воротник с капсулой яда и куда-то убрало.

Оно ещё раз шмыгнуло носом. Потом последовал сильный удар, и наступила тьма.

Сознание вернулось рывком. "Тихоня" подавил немедленное желание дёрнуться, перекатиться в сторону, подняться и удрать. Замер, прислушался к своим чувствам. Слегка приоткрыл глаза, и продолжал дышать медленно, будто спящий.

Голова гудела. Тело болело от множества ушибов. На его голове был надет мешок. Он пропускал чуть-чуть света, но сквозь него ничего нельзя было разглядеть. Он почувствовал твёрдое дерево под спиной, и металлические оковы на руках и ногах. Лёгкое дуновение ветерка намекало, что его раздели до подштанников.

— Ну и кого ты мне принесла? — спросил усталый мужской голос. Почему-то он звучал старым.

"Пыточная". Подумал Джейк "Тихоня". Наверное, нужно было по совету старших ставить капсулу с ядом в зуб, а не в воротник. Но для пыточной пахло неправильно. Сквозь грязный мешок пробивались ароматы трав, и зелий. Не вонючих и дешёвых зелий, а дорогих, качественных. Пахло незнакомыми ароматами, и иногда потягивало запахом мороза. Так иногда пахнут заряженные магические кристаллы.

— Вонючку! — жизнерадостно ответил второй голос. Джейк уже слышал его. Это голос той твари. Значит, он в лаборатории мага. А единственный маг в особняке — Алахард. Он попытался вспомнить всё, что знал об Великом Гранд-Архимаге Алахарде, но в голове всплывали только слухи, один безумнее другого. Маг был слишком старым и слишком могущественным, хоть и реже появлялся в последние лет сто на людях.

— Посмотрим, что ты на нём нашла… — задумчиво сказал возможный Алахард, и неподалёку раздалась возня. Что-то перекладывали, сортировали, и задумчиво бормотал возможный маг, а "Тихоня" продолжал думать о своём положении. Он понял только, что маг мог с ним сделать всё что угодно. Например, пришить ему коровью голову и отпустить на все четыре стороны. Или сделать из него ещё одну чокнутую химеру. Пыточная начинала казаться лучшим вариантом.

Лёгкие, еле слышимые шаги приблизились к нему, а потом по его груди начали водить тонким предметом. Будто бы…

— За эту рубашку ты могла бы выручить десятки тысяч… — начал говорить предполагаемый Алахард, и замолчал. Потом осторожно спросил:

— Что ты делаешь моим нестираемым пером?

Джейк "Тихоня" слегка напрягся.

— Подпись! Потом отмоется! — уверенно заявила Химера и закончила писать. А Джейк вспомнил, что перо вероятный маг назвал нестираемым. Так.

Маг помолчал, потом заговорил:

— Ну хотя бы в этот раз без ошибок. — равнодушно сказал он. — смотри.

Лёгкие шаги отошли в сторону, и вроде бы приблизились к месту, где стоял возможный Алахард.

— Видишь вот эти узоры? — начал терпеливо объяснять возможный Алахард — Если они целые, то предмет можно продать за тысячи золота. Но ты их порвала… Теперь посчитай, сколько мяса ты могла бы купить.

— О. — немедленно и немного печально отозвалась Химера.

— Да. Но ты испортила не всё, и осталось несколько ценных… — начал говорить возможный Алахард, но Химера перебила его.

— А будем выкачивать из него кровь? — спросила она с интересом.

— …Зачем? — спросил Алахард, но, похоже, всерьёз задумался.

— Набрать в бутыль! — ответила Химера. Потому что, конечно же, кровь набирают в бутыли.

— Он умрёт от этого. Что мы с ним будем делать? — осторожно сказал возможных Алахард.

— Съедим? — предположила Химера. А Джейк попытался вспомнить, был ли Алахард замечен в людоедстве. Вроде бы нет. Но гарантий не было…

— Нельзя есть живых людей. — терпеливо говорил возможный Алахард.

— А неживых? Неживых можно? — задумчиво спросила Химера. Джейк чувствовал, что начинает слегка потеть. Но возможный Алахард сказал:

— Скажи, как ты смотришь, чтобы решить вот это…

— Не хочу! Голова болеть! Моя глупый! — взывала Химера, начала коверкать слова, а голос её начал быстро удаляться. Удирает. Что он её попросил разрешить…

— Стой! Не надо решать! — выкрикнул маг.

— Не надо? — спросил голос издали. Осторожно.

— Не надо. — с сожалением сказал предполагаемый Алахард. Что-то зашуршало, и похоже, на стол положили листы пергамента или бумаги.

— А что с ним? — поинтересовалась Химера судьбой Джейка.

— Это наёмник. За него назначена награда. Не как за его рубашку, которую ты порвала, но даже ты её быстро не проешь. — объяснил маг.

— А! Продадим. — сказала Химера. Алахард вздохнул.

— Но это не быстро. Когда проснётся, неси его к Льюису к остальным.

— Он не спит. — сказала Химера.

— И как давно? — спросил Алахард.

К Джейку "Тихоне" приблизились шаги. Что-то загудело рядом, и в воздухе запахло грозой. Потом по его телу пробежал странный поток тепла и холода. Он чуть покалывал.

— С начала! — жизнерадостно ответило создание, что не так давно предлагало его съесть.

— Неси его Льюису. Только я его освобожу…

Стол под джейком вздрогнул, и он почувствовал, как его поднимают. Вместе со столом. Алахард вздохнул.

— Стол назад принеси.

— Принесу! — радостно ответило существо, недалеко от головы.

Джейк почувствовал, как его куда-то несут. Потом несут очень быстро, бегом. Потом быстрее бега. Он чувствовал как мимо проносится воздух, как они куда-то спускаются. Судя по всему они попали в подвал или подземелье, так как чуть-чуть пахнуло сыростью.

— Ещё один? — с удивительным спокойствием спросил мужской голос. — с надписью. Поставь его тут. А вы освободите его. Я знаю, вы можете.

Раздался скрип открываемой металлической двери. Его стол поставили вертикально. Чьи-то руки легко расстегнули защёлки на кандалах, и его грубо выдернули из них. Сзади раздался шум сдвигаемого стола, потом шлёпанье убегающих ног.

— Стену не сшиби! — крикнул мужской голос, а потом обратился к кому-то:

— Объясните ему что к чему, чтоб не чудил.

И дверь, судя по звуку, закрылась. Затем в ней повернулся ключ.

С него, наконец, сдёрнули мешок. Он оказался в большой камере. Несколько подстилок на полу, ведро. Кандалы на стене, неиспользуемые в данный момент, а перед ним — несколько мужчин разной комплекции. Двух из них он видел раньше — они были из пропавших убийц.

— В общем, парень, — сказал самый большой из них — бузить нельзя, драться нельзя, сбежать невозможно.

Джейк оглянулся. Разглядел замок на камере. Он был старый и ржавый. Он смог бы открыть его пальцем. Здоровяк перехватил его взгляд и покачал головой.

— Не в замке проблема. А в той твари. Мы уже пытались. Поймает. Так что садись и жди. Понял?

Джейк "Тихоня" кивнул. Здоровяк оскалился.

— Тогда наслаждайся жизнью в подземелье, "Вонючка".

Джейк посмотрел вниз и увидел корявую надпись на груди. Похоже, у него теперь будет новое прозвище…