Мятежники Гора

Глава 9 Флаг Лорда Темму больше не реет над замком

Если смотреть снизу, то могло показаться, что в крепости не было никаких признаков жизни. Ни одно лезвие глефы не сверкало над парапетом, словно патрули более не дежурили на стенах. Никто не отвечал на прилетавшие снизу камни или тяжёлые стрелы, выпущенные из больших луков. Кроме того, наши разведчики сообщали, что последние два или три дня по лагерю Ямады ползли слухи, к которым, как я предположил, только пани могли бы отнестись серьёзно. Правда, принимая во внимание тот факт, что в том лагере были только пани, эти слухи, действительно, воспринимались всерьёз.

Как мы узнали позже, Лорд Ямада, выслушав отчёты, сидя со скрещенными ногами в своём павильоне и попивая поданный его контрактной женщиной чай, отнёсся к ним с недоверием.

Он был осторожен.

Он даже вызвал толкователей костей и раковин, и, возможно, более рассудительно, торговцев травами, врачей и фармацевтов.

Но затем, когда первые отчёты повторились, он поднялся и закричал в гневе, возможно, боясь, что ему, некоторым неясным способом, помешали, или даже превзошли.

Наконец, на третий день, ему была принесена весть о том, что большие ворота, ведущие к причалу, открыты.

Трое асигару были посланы на разведку. Солдаты поднялись по длинной тропе от причалов к воротам. Разумеется, они очень боялись. Как настороженно и с какой опаской они двигались! На полусогнутых ногах, вздрагивая от каждого шороха, по шажку, в некоторых местах ползком, постепенно они добрались до большого порога и заглянули внутрь. Несколько мгновений спустя, закричав от ужаса, поражённые тем, что увидели, они поспешили назад, вниз к причалам, а потом на равнину, раскинувшуюся у подножия горы, на которой возвышались высокие стены крепости, к павильону Лорда Ямады.

Асигару пали ниц перед сёгуном, вперив глаза на лакированные доски и не смея поднять головы, доложили об увиденном. Чиновники и офицеры были вызваны в павильон, и спустя некоторое время, выслушав повторный рассказ испуганных, заикающихся асигару, разошлись по лагерю сёгуна, всюду пересказывая услышанное.

А вот Лорд Ямада явно был недоволен. Его брови были нахмурены, лицо потемнело от ярости. Потом он вышел из павильона и, глядя вверх, на возвышающуюся на вершине горы твердыню, почти терявшуюся в облаках, в гневе погрозил ей кулаком.

— Лорд? — окликнул его один из генералов. — Лорд?

— Да, да! — закричал раздражённый сёгун. — Идите, и закончите с этим!

И тогда Ямада отвернулся и ушёл в свои личные покои. Едва ли теперь нужно было отдавать какие-либо приказы. Осада закончилась. Золото лежит под облаками. Офицеры попытались было собрать и организовать своих людей, но сотни асигару, и даже мужчины двух мечей, спешили подняться по длинной тропе.

Для многих из них не имело особого значение, что произошло событие, невероятное и значимое, которое могло бы внушить благоговейный страх и пристыдить лучших мужчин, и что произошло оно в пределах их собственной жизни, и что истории об этом событии могли бы рассказываться в течение тысячи лет.

Вернувшись в замок, я переговорил с Лордом Окимото, а он в свою очередь вскоре после этого, поведал о нашей беседе своему кузену, сёгуну Лорду Темму.

— Я не слишком сведущ в вопросах ритуального ножа, — сказал я Лорду Окимото, — но мне очевидно, что Вы — тот, кто в этом разбирается. И вот я хочу поинтересоваться вашим мнением относительно того, что мне кажется предельно простым вопросом. А вопрос мой заключается вот в чём: уместно ли поднимать ритуальный нож, когда успех, выживание и даже победа всё ещё возможна?

— В таком случае, — ответил Лорд Окимото, — обнажение ритуального ножа было бы не только преждевременным, но и ошибочным действием. В действительности, это было бы неподходящим и, следовательно, запрещённым действием.

— Крепость, выстояла, — продолжил я. — Продовольствия в изобилии. Мужчины набрались сил. Они смотрят вокруг себя, и их глаза чисты, а их руки сильны.

— Учитывая, как пошли дела, — заключил он, — нельзя вынимать клинок из ножен. В исполнении этого теперь нет никакого смысла. Ситуация сильно отличается от того, что было прежде.

— При этом о нашей возобновленной силе, — сказал я, — внизу не известно.

— Вполне возможно, — согласился он.

— Отлично, — улыбнулся я. — Тогда позвольте мне поговорить с вами. У меня есть план.

Полагаю, что после стольких месяцев осады, бездеятельности и ожидания, дежурств и патрулей, бесконечных тренировок и прочей рутины лагерной жизни, раж и неподчинение, волнение и жадность сотен мужчин генерала Ямады, бросившихся вверх по крутой тропе, ведущей от причалов к крепости, вполне объяснимы. У границ лагеря офицеры пытались выловить в общем потоке своих подчинённых, взять их под контроль, построить в колонны, но без особого успеха. Ведь там, на вершине этой тропы, их ждал замок со всеми его богатствами, золотом и серебром, шелками, сосудами саке, драгоценностями, картинами, коврами, благовониями, оружием, одеждами, инструментами, мазями и маслами, сокровищами и трофеями накопленными поколениями клана Темму. Кто сможет навести порядок в армии, когда эта армия уже позабыла о дисциплине? Во многих войнах побеждённые часто спасались благодаря тому, что их победители застревали в обозе разбитого ими войска, давая неприятелю достаточно времени, чтобы тот успел организованно отвести остатки своих сил. В теории победитель должен наседать на бегущего врага, не давая ему отдыха, не позволяя перегруппироваться и остановиться. В руководствах по тактике чётко прописано, что преимущество необходимо использовать до конца, чтобы добиться полной победы и никогда не останавливаться на полумерах. Но те руководства писаны на досуге, с заботой, которая могла бы сопровождать партию каиссы. Их составляли в палатках при свете свечи, после дневного марша или перестрелки, или даже на зимних квартирах или в изгнании, в отставке, как, предположительно, это имело место с Полевыми Дневниками, обычно приписываемыми Карлу Коммению из Аргентума. Не трудно в тишине ночи, или в уюте виллы быть проницательным, анализировать, обдумывать и сочинять. Но, к сожалению те, кто стоят в строю редко знакомы с руководствами, и даже если бы те попали им в руки, вряд ли озаботились бы их изучением, поскольку многие из них просто не умеют читать. А офицеры, возможно, знакомые с такими учебниками, пропотевшие за время боя, изнурённые, охрипшие, озираясь вокруг себя, вдруг обнаруживают, что их теперь окружает неорганизованная толпа, не ведающая или позабывшая о своих кодексах, возбуждённая, ещё не отошедшая от ужаса битвы, жестокая, празднующая, беззаботная, состоящая из мужчин, переживших своих товарищей, совершенно не стремящихся снова окунуться в горнило войны, снова стоять перед клинками отчаянного врага, из мужчин, которые теперь рады тому, что чувствуют себя живыми, и полны решимости заняться грабежом, без которого их обычная плата — ничего не значащие гроши. Независимо от того, что могло иметь место в этом случае, тропа оказалась переполнена спешащими, толкающимися, задыхающимися на бегу мужчинами, стремящимися поскорее пройти через ворота, прежде чем до них смогут добраться и закрыть их собственные офицеры. В такой момент, можно было успеть прихватить и унести, например, скрыв складках одежды, что-нибудь, на что впоследствии можно было бы купить таверну или ферму.

Не удивлюсь, если кого-то насмерть затоптали во время этого подъёма.

Но вот, наконец, первые ряды, запыхавшиеся, на подгибающихся от усталости ногах, подгоняемые сзади их товарищами, замерли на пороге больших ворот и, как и их предшественники, по сути бывшие крестьяне, посланные вперёд, чтобы разведать ситуацию, робко заглянули внутрь. Ужасное зрелище предстало перед их глазами, сотни воинов пани в белых одеждах, по-видимому, пройдя обряд очищения, лежали рядами, словно перед этим построились в большое числом сомкнутых шеренг.

Очевидно, по общему сигналу больше двух тысяч воинов пани воспользовались ритуальными ножами.

А потом снизу донеслись крики других мародёров недовольных задержкой своего, поражённого увиденным авангарда. С криками гнева и нетерпения, толпа начала напирать, пытаться протиснуться вперёд, и в какой-то момент, с воплями, сотни мужчин, мечтающих о трофеях, пропихнули через открытые ворота замерших у порога своих товарищей. Толпа вливалась во внутренний двор, заполняя пространство между внутренней стеной и фасадом замка.

Всё пространство наполнилось криками и хаосом. Инертные тела пинали, топтали их белые одежды. Мужчины дикими глаза озирались вокруг, не зная с чего им начать, в какие здания врываться, какие двери выламывать? Где находились самые глубокие хранилища и самые полные сундуки? Где были спрятаны самые богатые сокровища? А потом они дружно повернулись к дверям замка.

— В замок! — крикнул кто-то, и толпа подхватила его крик восторженным рёвом.

Но внезапно, сотни их, заполонивших площадь, остановились, пораженные и неспособные сдвинуться с места, удивлённые и шокированные, поскольку, перед ними, преграждая им путь к дверям замка, стояла одна единственная фигура. А тем временем другие продолжали вливаться во внутренний двор через большие ворота.

Лорд Темму был мужчиной крупным. Он стоял перед толпой, обводя её дикими и жестокими глазами, и держа над головой обеими руками свою катану.

— Смерть! — крикнул он.

И в этот момент рядом с ним появилась приземистая, коренастая фигура Нодати с мечами в каждой руке. Он не произнёс на слова, он лишь смерил взглядом толпу перед собой, словно выбирая тех, кто умрёт.

А затем из-за спины Лорда Темму вышли и встали рядом, по правую руку Лорд Окимото, а по левую Лорд Нисида.

— Смерть! — воскликнули они.

И по этому сигналу сотни, до настоящего времени неподвижно лежавших пани, поднялись и, схватив оружие, напали на мародёров, многие из которых вообще бросили свои глефы, что те не мешали им в сборе добычи.

Одновременно с этим больше тысячи наёмников выплеснулось из бараков, сараев, других хозяйственных построек и из самого замка. Площадь огласили сотни военных криков из сотни городов. Ещё в течение некоторого времени мародёры, не знавшие о том, что происходило во внутреннем дворе, продолжали напирать вверх, пытаясь поскорее добраться до ворот, к которым уже с другой стороны в полном беспорядке устремилась испуганная толпа, думавшая только о том, как сбежать. Но на их пути встал строй пани, отрезав им дорогу к отступлению, а дюжина других мужчин навалилась на ворота, спеша их закрыть.

Через мгновение раздался удар захлопнувшихся створок, и сотни грабителей оказались в окружении, столпились в центре внутреннего двора. Как мне рассказывали, именно в этот момент Нодати опустил свои мечи и, вернув их за пояс, отошёл в сторону, где и сел со скрещенными ногами. Тарновая кавалерия была под седлом и находилась меньше чем в пасанге к северу от крепости. Мы замерли в напряжённом ожидании.

— Вымпел Темму поднят! — крикнул Ичиро.

Это был предварительно оговоренный сигнал, извещавший о начале атаки в крепости.

— Первый повод! — скомандовал я.

Я попросил, чтобы поднять вымпел и подать сигнал кавалерии поручили Таджиме. Конечно, он был недоволен, но я не хотел рисковать, позволяя ему вступить в бой с врагом, пока я буду уверен, что он был полностью готов, полностью восстановился после истощения и обморожения в горах. Правда, я нисколько не сомневался, что, подняв вымпел, он со своими двумя мечами поспешит во внутренний двор, но я надеялся, что этой задержки будет достаточно, чтобы сократить количество врагов и сломить их волю к сопротивлению.

Спустя мгновение остатки воздушной кавалерии, все пережившие нападение пятьдесят один тарн, поднялись в небо и, сбившись в плотное построение, хотя и без тарновых барабанов, разрезая облака, устремились в сторону замка. Нашей целью был лагерь Ямады, в котором мы планировали сжечь столько палаток, сколько сможем.

Мы зашли в атаку на лагерь с юга, начав с самых дальних палаток, поджигая их в порядке доски каиссы. Тем самым мы сберегали наши зажигательные снаряды, кувшины с маслом, которые поджигали в полёте и метали вниз. Мы рассчитывали на высокую вероятность того, что огонь, охватив одну палатку, может перекинуться на другие. А с самых дальних палаток начали, чтобы враги не сразу догадались о целях нашей миссии, ведь сначала они будут видеть просто проносящихся над ним птиц, а уже потом, и это даже более важно, они осознают, что оказались заперты между огнём позади и горой с крепостью на вершине впереди. Вероятно, это окажет свой эффект на моральное состояние солдат. Откуда им знать, что происходит позади, и что это может означать? Кроме того, судя по тому, что я уже узнал о генерале Ямаде, нашем могущественном противнике, было более вероятно, что он будет в авангарде войск, чем в их тылу. Соответственно, он должен был оказаться на приличном удалении от места непосредственного нападения, что давало нам отсрочку его личной реакции и, почти наверняка, гарантировало задержку его осмысления ситуации, её характера и тяжести. Неуверенность и хаос порой столь же эффективны как мечи и глефы. Решение, принятое в такой ситуации, запросто может оказаться несвоевременным и неблагоразумным. С другой стороны, даже в этой ситуации, мы получали лишь небольшое и временное преимущество. Зная сёгуна, любой пробел в доступной ему информации будет очень кратким.

— Хо! — привлёк я внимание Ичиро, летевшего не дальше нескольких ярдов от меня, на чьей пике развевался вымпел командующего, а с плеча свисал горн для передачи команд в бою. — Поворачиваем. Задача выполнена. Второй повод! В облака! Исчезаем! Домой, парни, домой!

Ичиро проиграл на своём горне сигнал общего сбора и поворота, и всадники, как один, повернули своих птиц к горам.

Внизу, футах в двухстах под нами, кричали и бежали люди. Но уже спустя пару мгновения их крики остались позади нас, как и дым, поднимавшийся над горящими палатками.

Как и было запланировано, по окончании нашего набега, мы ушли на свою базу, в наш новый лагерь. К счастью нам не было никакой нужды направлять кавалерию в крепость, кроме того, у меня не было ни малейшего желания наблюдать за тем, что уготовано попавшимся в ловушку мародёрам, многие из которых даже не были вооружены, поскольку из-за своей жадности выбросили свои длинные, тяжёлые глефы, чтобы они не мешали собирать трофеи. Позже я узнал о той резне, которая произошла во внутреннем дворе, и о сброшенных со стен телах, причём некоторые были ещё живы и связаны. На этих островах не было принято брать пленников.

Прибыв в лагерь, мы расседлали тарнов, развели их по стойлам и накормили, после чего я позвал своих старших офицеров, Торгуса и Лисандра, в мою палатке, разделить кувшинчик паги и обсудить насущные проблемы.

— Тарнов видели, — констатировал Лисандр.

— Некоторые знали о них уже после нападения на наш первый лагерь, — напомнил Торгус.

— Но это было сравнительно небольшое количество, — заметил Лисандр.

— Верно, — согласился Торгус.

— Но теперь совсем другое дело, — улыбнулся Лисандр. — Нам больше нет никакого смысла пытаться скрывать существование тарнов.

— Они всё ещё остаются экзотичными и странными для этих мест, по крайней мере, для большинства жителей островов, — сказал Торгус. — Так что будет разумно использовать их экономно.

— Но всё же использовать! — воскликнул Лисандр.

— Разумеется, — поддержал его Торгус. — Да!

Первоначально, первое использование тарнов планировалось во время генерального сражения с армией Лорда Ямады, сражения, которое могло бы решить ход войны. Были надежды, что неожиданное появление тарновой кавалерии, военной силы, неизвестной на островах, могло бы повернуть сражение в нашу пользу. В основном расчёт строился даже не столько с точки зрения огневой мощи, сколько на психологическом эффекте появления этих гигантов над полем боя, на то, что это вызовет панику и обратит в бегство массы по большей части невежественного и суеверного врага. Разве не могло бы появление таких монстров быть принято за проявление сверхъестественных сил? Фактически, Лорд Темму, вскоре после того, как его причалам пришвартовался большой корабль, построенный Терситом, сам начал сеять семена таких тревог, посредством шпионов распространяя слухи об ужасных крылатых существах, демонических птицах, пернатых драконах, которые, предположительно, выказали поддержку дому Темму. К сожалению, осуществление этого проекта потерпело неудачу. Во-первых, никакого генерального сражения не произошло. Наоборот, после сокрушительного разгрома отправленного Лордом Темму разведывательного отряда, произошедшего вследствие явного предательства, враг большими силами подошёл к подножию горы и обложил крепость. Началась осада. Разведывательный отряд оказался не в состоянии настроить крестьян против Лорда Ямады и подготовить почву к главному сражению, в котором психическая атака тарновой кавалерии могла бы стать решающим фактором. В общем, миссия разведывательного отряда была неудачной, как в военном отношении, так и с политической точки зрения. Фактически, лишь жалким остаткам, израненным и изнурённым, удалось вернуться в крепость. Во-вторых, местонахождение и меры безопасности первого лагеря были выдана неприятелю, в результате его атаковали отборные войска, значительно уменьшив численность тарновой кавалерий, снизив её эффективность не только как средства разведки и нападения, но и как канала доставки продовольствия.

Наконец, Лисандр и Торгус повернулись ко мне.

— Крепость теперь можно снабжать регулярно, — сказал Лисандр.

— Верно, — кивнул я.

— Но осада снята не будет, — предположил Торгус.

— Не будет, — согласился я.

— Неужели мы и теперь не начнём воевать с врагом? — спросил Лисандр. — Ничего не стоит нанести ему удар по его тылам.

— Мы так и сделаем, — заверил его я.

— Радует, что Лорд Темму, наконец-то, решился использовать кавалерию, — потёр руки Лисандр.

— Кто тебе сказал, что он решился? — усмехнулся я.

— Не понял, — озадаченно уставился на меня Торгус.

— Судя по всему, Лорд Темму находится под чьим-то влиянием, — пояснил я.

— Под чьим? — уточнил Торгус.

— Понятия не имею, — пожал я плечами.