Мятежники Гора

Глава 54 Полёт дракона

— Я уже несколько дней не слышу охранников снаружи, — сказал Таджима.

Мы почти не покидали нашу маленькую крепость начиная с того момента, как её захватили, то есть в течение последней руки перехода. Лишь иногда, держа глефы наготове, мы ненадолго открывали дверь, чтобы разведать аппендикс, который вёл к главному коридору западного крыла дворца. В первый раз мы открыли дверь на второй день нашей изоляции, около полуночи, чтобы осмотреться и избавиться от тел двух мертвых кюров. Мы полагали, что до этого момента, о том, что случилось в этой комнате, снаружи ничего толком не знали. Хотя, конечно, наше исчезновение из наших камер скрыть было невозможно, как и тот факт, что это именно мы нейтрализовали двух асигару, охранявших входа в коридор, но наша дальнейшая судьба оставалась неизвестной. Например, что могли сказать снаружи, кроме того, что дверь в апартаменты кюров была заперта, а железный дракон вылетел на север, по-видимому, с миссией разрушения замка Темму. Таким образом, с точки зрения Лорда Ямады всё должно было выглядеть так, словно его планы осуществлялись, даже несмотря на то, что кюры оставались безразличными ко всем попыткам достучаться до них. Однако железный дракон взлетел, следовательно, с точки зрения самозваного Сёгуна Островов всё должно было быть в порядке. В конце концов, кто кроме кюров мог управлять огромным механическим животным? Кто ещё мог бы рискнуть вывести из логова столь ужасное создание? Кто ещё посмел бы стать пилотом такой вещи? Да и у кого ещё были такие навыки? С большой долей вероятности можно было бы предположить, что снаружи решили, что мы, оказавшись не в состоянии получить доступ в комнату кюров, сбежали и прячемся где-то в другом месте. Возможно также, что кюры всё же впустили нас внутрь, где мы и погибли, и даже были съедены. Некоторые кюры действительно не брезгуют использовать людей в пищу. Не то, чтобы они были каннибалами, не больше, чем можно было счесть каннибалом человека на том основании, что он ест мясо верров или тарсков. И даже если кюры не отвечали на попытки вызвать их, то кто был бы настолько опрометчив, чтобы предъявлять претензии такой большой, непредсказуемой и опасной форме жизни?

Короче, когда мы в первый раз, на вторую ночь нашего пребывания в комнате управления драконом, решили открыть дверь, мы сначала поставили перед входом тела двух кюров, подперев их досками, так, чтобы возможным наблюдателям снаружи, если таковые там будут, казалось, что дверь открыли именно они. А затем, мы открыли дверь и убедились, что коридор по-прежнему был погружён в темноту. Очевидно, к пожеланиям кюров всё ещё относились с уважением.

Поскольку снаружи всё было тихо, на нас никто не нападал, никаких признаков нашего врага в коридоре не наблюдалось, мы аккуратно вынесли оба трупа за дверь, снова установив в прежнее положение. Занимаясь этим, мы каждое мгновение ожидали, что из темноты прилетят десятки стрел, но к нашему облегчению, обошлось. Наконец мы вернулись в помещение и заперли дверь.

— Сомневаюсь, что этой уловки хватит надолго, — покачал головой Пертинакс.

— В лучшем случае до утра, — сказал я.

— В коридоре было темно, — заметил Таджима. — По нам никто не стрелял.

— Утром они придут с лампами, — пояснил я, — увидят тела, попытаются к ним обратиться.

Хотя мы постарались придать телам кюров такие позы, чтобы они выглядели живыми, такие впечатление могло некоторое время сохраняться в темноте, но даже беглый взгляд при свете, даже издалека, быстро рассеет все иллюзии. Тем не менее, мы полагали, что было бы неблагоразумно, и даже вредно, продолжать держать тела в комнате.

— Странно, но я не заметил никаких признаков людей Ямады, — сказал Таджима.

— Они где-то там, поблизости, — заверил его я.

— Смогут ли они добраться до нас здесь? — спросил Таджима.

— В конечном итоге, конечно, — ответил я. — Но потрудиться им придётся, да и времени на это уйдёт немало.

— Еды и воды нам хватит надолго, — заметил Пертинакс.

— Вообще, — добавил я, — это помещение изначально было приспособлено так, чтобы преимущество было у тех, кто обороняется, а не у тех, кто пытается проникнуть сюда силой.

— Как скоро они поймут, что произошло на самом деле? — осведомился Таджима.

— Если бы курьера отправили пешком, — сказал я, — то несколько дней, но у них есть почтовые вуло, да ещё два тарна, одним из которых управляет Тиртай. Если один или оба находились где-то в окрестностях осадного лагеря, то сообщение придёт так же быстро как переданное посредством вуло.

— Вы думаете, что Ямаде теперь уже всё известно? — уточнил Таджима.

— Скорее всего, нет, — ответил я.

— А к утру? — поинтересовался Пертинакс.

— К утру он должен, по крайней мере, что-то заподозрить, — предположил я.

— И что будет, когда он узнает? — спросил Пертинакс.

— Тогда, — пожал я плечами, — в коридор войдут с лампами.

Эта беседа имела место несколько дней назад. В коридоре теперь постоянно горели лампы. Тела мёртвых кюров были убраны к полудню следующего дня после того, как мы их выставили. К настоящему времени они были, несомненно, похоронены. В таких делах пани склонны быть скрупулезными.

— Удивительно, — сказал Пертинакс, оторвавшись от наблюдения через амбразуру, — как легко у вас получается управлять этим чудовищем.

— Дракон может быть по-своему красивым, как шторм или огонь, — сказал я.

— Вот Джейн точно красива, — заявил он.

— А что насчёт Сару? — поинтересовался я.

— Возможно, — пожал он плечами.

— Мне кажется, — усмехнулся я, — когда-то Ты думал о ней, как о самой красивой женщине мира.

— Тогда я ещё не был знаком с гореанскими рабынями, — парировал Пертинакс.

— Так ведь она теперь тоже гореанская рабыня, — напомнил я.

— Обычная рабыня, — буркнул мой друг.

— Конечно, — не мог не согласиться я.

— Одна их бесчисленного множества других, — бросил он.

— Однако, возможно, Ты не отказался бы владеть ею, бывшей мисс Маргарет Вентворт, а ныне простой гореанской рабыней, и видеть её объектом для твоей плети, — сказал я.

— Как получилось, что Вы умеете управлять этим устройством? — попытался сменить тему Пертинакс.

— В неволе, — не повёлся я на его уловку, — даже прежде простая женщина может стать настоящей красавицей. Рискну предположить, что это имеет отношение к тому, что в этом случае они оказываются на своём месте, предопределённом им природой, принадлежа и подчиняясь своему господину.

— Маргарет Вентворт, — поморщился он, — была корыстной, мелочной, дешёвой, высокомерной, лживой и ненадёжной.

— И красивой, — добавил я.

— Умеющей себя подать, — настаивал Пертинакс.

— Но теперь она на Горе и носит ошейник, — напомнил я.

— По крайней мере, теперь у неё есть некоторая ценность, та, которую мужчины согласятся за неё заплатить, — сказал он.

— И сколько Ты заплатил бы за неё? — полюбопытствовал я.

— Даже бит-тарска, — заявил он, — было бы слишком много.

— Едва ли, — усмехнулся я.

— Я не понимаю, как Вы так быстро разобрались с управлением драконом, — Пертинакс снова попытался соскочить с неприятной для него темы.

— Здесь главное устройство управления — вот эта центральная сфера, — пояснил я. — Дело в том, что в другом месте и в другое время мне уже случалось пользоваться такой сферой. С остальными тумблерами и кнопками, имеющимися на пульте, мы поэкспериментируем, когда уведём дракона в более пустынную местность, где он с меньшей долей вероятности попадётся кому-нибудь на глаза.

— Тем не менее, — сказал он, — я впечатлён.

— Помнишь, — сказал я, — я говорил, что эти приборы управления рассчитаны для использования существами, полагающимися в основном на зрение, и скорее всего, не знакомыми с вовлеченными технологиями. Соответственно, они разработаны так, чтобы с ними было легко разобраться и удобно работать.

— А почему Вы упомянули о существах, полагающихся на зрение? — поинтересовался он.

— Не бери в голову, — отмахнулся я.

— Понятно, — кивнул Пертинакс.

— А вот и северная дорога, — сообщил я, указывая на один из шести экранов.

— Вижу, — кивнул он.

— Каков ваш план, Тэрл Кэбот, тарнсмэн? — поинтересовался Таджима.

— Летим на север, — ответил я, — и передадим привет гарнизону замка Темму, а потом займёмся нашим делом.

— А что вы подразумеваете под нашим делом? — уточнил Таджима.

— Помощь дому Ямады в его крушении, — усмехнулся я.

— Сколько времени уйдёт на то, чтобы достичь владений Темму? — осведомился Пертинакс.

— Пешком — несколько дней, на спине тарна — несколько анов, — сказал я. — Подозреваю, что дракон, если потребуется, может проделать этот путь быстрее чем за пару анов, а то и за один.

— Если потребуется? — переспросил Пертинакс.

— Не наш случай, — отмахнулся я. — Нам вполне достаточно, просто двигаться с некоторой стремительностью, чтобы те, кто его видит с земли, смогли оценить скорость и мощь дракона.

— Вы делаете ставку на максимальную заметность, — заключил Пертинакс.

— Чем больше его увидит, тем лучше, — кивнул я. — Но, разумеется, на короткий срок.

— Это будет подобно грозовой туче, — сказал Таджима, — стремительно надвигающейся, предвещая бурю.

— Помнишь, как в большом придорожном лагере Ты освободил Араси, — напомнил я.

— Я не уверен, что ему удалось выбраться из лагеря, — пожал плечами Таджима.

— Ты говорил с ним о важности крестьян? — спросил я.

— Конечно, — ответил Таджима, — но только намёками. Я не вёл переговоров, не оскорблял и не подстрекал его.

— То есть, Ты даровал ему свободу как подарок, — заключил я.

— Да, — подтвердил он.

— Он тебе что-нибудь сказал? — уточнил я.

— Нет, — ответил Таджима, — он принял это и, ничего не сказав, убежал.

— Он — неблагодарный, никчёмный головорез, — проворчал Пертинакс.

— Крестьяне — вероломные и жадные, — заявил Таджима. — Их следует держать на их месте, огородив сталью.

— Тем не менее, Ты освободил Араси, — снова напомнил я.

— Человек всегда сначала что-то делает, а потом ждёт, чтобы узнать, что именно из этого вышло, — пожал плечами Таджима. — Разве так бывает не всегда?

— Крестьянство — огромный спящий монстр, — сказал Пертинакс. — Он не торопится просыпаться, но если проснётся, то голодный и пришедший в движение становится крайне опасным.

— И при каких условиях этот монстр просыпается? — уточнил я.

— Можно предположить, — сказал Таджима, — что вероятнее всего этого следует ожидать во времена разрухи, хаоса и беспорядка.

— Я тоже так думаю, — согласился я.

— А затем, — сказал Пертинакс, — когда огонь погаснет, ветер спадёт, грабежи и раздоры прекратятся, а монстр вернётся в своё логово и будет забыт, крестьяне снова станут крестьянами, и цикл начнётся снова, рождение и вскармливание, жизнь и смерть, посев, всходы и сбор урожая.

Наш полёт продолжался, хотя сами мы не покидали небольшой комнаты с пультом управления.

— Ну что, может быть, попробуем те кнопки? — предложил Таджима, спустя примерно два ана.

— Почему бы нет, — пожал я плечами, — хочешь прямо сейчас?

— Почему бы не сейчас? — спросил Пертинакс.

— Подождите, я поверну дракона на восток, в сторону моря, — сказал я.

— Ай-ии! — воскликнул Таджима.

— А теперь вторая кнопка, — сообщил я.

— Это ужасно, — прокомментировал Таджима. — Мы должны уничтожить это!

Хотя ничего не нарушило спокойствия в небольшой комнате во дворце Лорда Ямады, но по дрожи изображения на экранах, мы ощутили, что дракон вздрогнул, когда сначала на переднем мониторе вспыхнула струя пламени, а затем появилось то, что выглядело как поток света, быстро удаляющегося, уменьшаясь вдали.

— Что это? — спросил Пертинакс.

— Понятия не имею, — отозвался я. — Похоже на след какого-то снаряда.

— Во время нападения дракона на замок Темму, одна из стен была разрушена, — напомнил Таджима.

— Это предлагает, что был использован снаряд некоторого вида, — заключил я.

— Этот дракон — ужасная вещь, — заявил Таджима, — и мы должны уничтожить его как можно скорее.

— Но не раньше, — заметил я, — чем тень его крыльев накроет дом Ямады и его цели.

— Тогда сразу после этого! — потребовал Таджима.

— Боюсь, — покачал я головой, — нам нужно быть очень осторожными с этим. Нельзя просто взять и разбить его, ибо при этом тайна дракона может стать достоянием гласности. Не стоит всем объявлять о том, что это был просто механизм.

— Может, направить его в море, — предложил Пертинакс, — и пусть волны скроют его тайну.

— В этом устройстве скрыты запрещённые технологии, — пояснил я. — Уверен, оно должно быть так или иначе защищено, например, заминировано, чтобы защитить эти технологии от вскрытия и копирования.

— Не хотел бы я оказаться на месте того, кто попробовал бы открыть эту дверь, — хмыкнул Пертинакс.

— Я тоже, — согласился с ним я. — При попытке вскрыть дракона, в нём, несомненно, должно сработать устройство самоликвидации, заодно уничтожив своего неблагоразумного исследователя.

— В таком случае проще всего утопить его в море, — подытожил Пертинакс.

— Это может быть, и слишком очевидно, и слишком просто, мой дорогой друг, — вздохнул я.

— Как так? — удивился Пертинакс.

— Кюры, — решил объяснить я, — спроектировали и построили гигантские космические корабли, фактически, целые миры, в которых размещаются остатки их враждующих сообществ, рас или государств. Они владеют оружием огромной мощи и технологией космических полётов. Уверен, у них есть возможности, воспользовавшись современными устройствами, определить местонахождение столь крупного объекта и поднять его со дна моря. Ну а владея таким устройством и располагая достаточным временем, кюры, учитывая их технологии и изобретательность, вполне способны обезвредить любые механизмы самоликвидации. Фактически, я бы не исключал, что воды самой Тассы могут спустя несколько енов, или месяцев, или лет, нейтрализовать защитные устройства, вероятно, внедрённые в машину. Лично я этого гарантировать не могу.

— И что же в таком случае мы должны сделать? — осведомился Пертинакс.

— Если бы Ты владел такой технологией и не хотел, чтобы она попала в чужие руки, как бы Ты поступил? — поинтересовался я.

— Не знаю, — пожал плечами Пертинакс. — А Вы как?

— Я бы оставался в рамках своих средств и изначально заложил бы возможность уничтожить его дистанционно.

— Почему Вы думаете, что они поступили бы подобным образом? — спросил Пертинакс.

— Неужели Ты думаешь, что они доверяют кюрам? — уточнил я.

— Нет, конечно, — ответил Пертинакс.

— Несомненно, за этими технологиями должны были вести наблюдение, может не глобальное и не тщательное, — предположил я, — но я полагаю, что у них, или, что более вероятно, у некоторой небольшой группы, вовлеченной в этот проект, должны быть средства, электронные или какие-либо иные, чтобы отслеживать местонахождение дракона.

— Возможно, — не стал спорить Пертинакс.

— Вот Ты, дал бы заряженный пистолет своему кровному врагу? — поинтересовался я.

— Конечно, нет, — ответил он.

— А почему нет? — уточнил я.

— Я побоялся бы, что он повернет оружие против меня, — сказал Пертинакс.

— И в этом, — сказал я, — как мне кажется, лежит решение нашей проблемы.

— Честно говоря, не уверен, что понимаю, — признался Пертинакс.

— Взгляните на передний экран, — прервал нашу беседу Таджима.

— Там, на горизонте, — воскликнул Пертинакс, — виден замок Темму!

— А ниже, южнее замка, — указал я, — осадный лагерь.

— Большой, — прокомментировал Таджима.

— Такой же, каким был дорожный лагерь, в который нас привёл Казумицу, — сказал я. — Думаю, вокруг горы, на которой стоит замок, в стратегически выгодных местах разбиты другие лагеря, поменьше, призванные замкнуть кольцо осады. Причалы, скорее всего уже захвачены и контролируются, чтобы предотвратить бегство морским путем, даже в маленьких лодках.

— В конечном итоге, — подытожил Пертинакс, — замок обречён.

— Дракон ещё не сказал своего последнего слова, — усмехнулся я.

— Вон траншеи, глинобитные стены, редуты, посты охраны, — комментировал Таджима.

— Похоже, генералы Ямады, — заключил я, — не слишком рассчитывали на прибытие дракона, и опасались вылазок из осаждённой крепости.

— Но теперь дракон прилетел, — сказал Пертинакс.

Вылазки, о которых я упомянул, из осаждённой крепости, города или чего-то в этом роде, не были чем-то необычным. Известны многочисленные случаи чуть ли не ежедневных стычек армий осаждающих и осаждённых перед стенами города, часто сопряжённые с большими потерями обеих сторон и поединками лучших бойцов. Не говоря уже о том, что всегда существует опасность опустошительных ночных набегов, призванных сжечь палатки и посеять панику, или, чаще всего, чтобы повредить или уничтожить осадные машины вроде башен, баллист, катапульт и так далее. Безусловно, в данном случае осадные башни были неприменимы, учитывая высоту и крутизну склонов, ведущих к стенам замка Темму. Впрочем, гарнизон крепости, при своей незначительной численности, вряд ли был способен представлять большую опасность в случае дневной вылазки. Тем не менее, угрозу набегов под покровом темноты генералы Лорда Ямады недооценивать не собирались. Кроме того, стены, траншеи, часто расставленные факелы, огни которых поддерживались в течение всей ночи часовыми, да и сами часовые, вероятно, должны были минимизировать вероятность бегства из осаждённого замка даже небольших групп людей. Короче говоря, при данных обстоятельствах, если рассматривать привычные для островов условия, принимая во внимание почти полную неприступность крепости при относительно немногочисленном гарнизоне, осаду можно было бы ожидать длительную, возможно, многолетнюю, пока голод и жажда не вынудят сдаться гарнизон либо осаждающие силы не уйдут. В такой ситуации, конечно, преимущество было на стороне осаждающих, опирающихся на надёжный тыл и имеющих открытые и стабильные линий снабжения. Однако, как и в предыдущую осаду, рассчитывать на привычную для островных войн ситуацию было нельзя. Если в прошлый раз действия кавалерии заставили снять осаду, то теперь железный дракон, казалось бы, мог сделать ненужной как осаду, так и кавалерию, просто разрушив замок.

— Что Вы делаете? — полюбопытствовал Таджима.

— Снижаюсь, — ответил я, — собираюсь облететь три раза вокруг южного лагеря и ближайших к нему осадных укреплений.

— Максимально заметно? — уточнил Пертинакс.

— И достичь максимального эффекта, — пояснил я. — Люди видят не только глазами, но сердцами, через призму своих страхов и надежд, верований и ожиданий. Способность видеть — процесс таинственный и сложный, и это не только вопрос открытых глаз. Одна и та же картина, которая может погрузить в ужас одного, поощрит и вдохновит другого. Один человек может увидеть то, чего нет, просто желая увидеть это, в то время как другой не видит того, что есть даже прямо перед ним, потому что не желает этого видеть.

— Я смотрю, некоторые побежали, — заметил Пертинакс.

— Зато другие строятся под командой офицеров, — сказал Таджима.

— И многие теперь, — продолжил Пертинакс, — похоже, приветствуют нас, машут руками, поднимают флаги, размахивают глефами, словно подгоняют нас.

— Очень похоже на то, что было во дворце Ямады, — прокомментировал Таджима.

— Они же не забыли, как в прошлый раз дракон атаковал крепость, — пожал плечами Пертинакс.

— Даже несмотря на это, — сказал я, — многие по-прежнему должны бояться дракона. Кто может предсказать, что находится в его сердце?

— Учитывая, что Вы продолжаете кружить и не атакуете, — заметил Таджима, — уверен, у многих первый страх пройдёт, и они будут воспринимать дракона как своего союзника, чудовищного монстра, который расправил свои крылья во славу дома Ямады.

— На это я и рассчитываю, — заверил его я.

— И что же будет, если эти надежды, этот оптимизм, эта уверенность будет разбита? — спросил Таджима.

— Действительно, — хмыкнул я, — что тогда?

— Вы подходите к ведению войны с умом, — заключил Пертинакс.

— Ум — опасное оружие, — сказал я, — которое ни в коем случае нельзя недооценивать.

После неспешной демонстрации дракона над широко раскинувшимся южнее замка лагерем, в котором, как мы полагали, исходя из его местоположения, близости к северной дороге, облегчавших коммуникации и контроль за передвижением снабжения и резервов, находился главный штаб осадной армии Лорда Ямады, мы в той же безмятежной и величественной манере двинулись к твердыне Темму. Нам несложно было предположить, с каким трепетом гарнизон крепости мог наблюдать приближение дракона, особенно учитывая события, происходившие во время его предыдущего появления в небе над крепостью. В тот раз, конечно, нападение было скорее демонстрацией возможностей, чем реальной атакой. Его целью было всего лишь убедить дом Темму, что дракон опасен, силен, что он на стороне Ямады, и сопротивляться ему невозможно. Однако теперь переговоры, сроки сдачи, воображаемые гарантии безопасности для гарнизона и так далее остались в прошлом. Сёгун Лорд Темму и два его даймё, Лорды Нисида и Окимото, очевидно, отказался покинуть крепость. Представители Лорда Ямады предъявили ультиматум, который был отклонён, и вот наступил полдень третьего дня после отклонения ультиматума, день, в который железный дракон должен был появиться в небе. Замок должен быть уничтожен и прекратить своё существование, как сказал Лорд Ямада. «Стены рухнут, горная вершина почернеет от копоти, пепел будет развеян над морем», — заявил он. Мне не трудно было понять причины такого его решения. Лорд Темму всё равно разрушил бы свой замок, прежде чем позволить ему попасть в руки своего врага. Если всё вышеперечисленное имело место, то почему бы железному дракону не поставить точку во многолетней вражде? Разумеется, Лорд Ямада не горел желанием терпеть неудобства и преодолевать экономические трудности поддержания второй осады, грозившей растянуться на многие годы, чтобы получить приз, который будет разрушен, прежде чем он сможет его захватить.

Так что затягивать представление было бы недопустимо.

— Ужас охватил стены крепости, — отметил Таджима.

— Мы сделаем три круга, — сказал я, — как мы сделали это над южным лагерем.

— Одни разбегаются, — прокомментировал Пертинакс, — ища укрытие. Другие, собравшись во внутреннем дворе, подняли кулаки и грозят ими дракону. Некоторые потрясают бесполезным в такой ситуации оружием.

— Я вижу, они пытаются пускать вверх стрелы, — сообщил Таджима.

— Некоторые даже смогут долететь и попасть в дракона, — сказал я, — но мы не узнаем о таких попаданиях.

— Помните большие луки Ямады, которыми нас обстреливали во время прошлой осады, — напомнил Пертинакс, — их снаряды могли бы достать нас.

— Но без особого эффекта, — парировал я. — Дракон снаружи покрыт стальной чешуёй. Это было бы столь же бесполезно и абсурдно, как в сердцах бросаться соломой в каменный утёс.

— Возможно, они поднимут флаги перемирия и попросят о пощаде, — предположил Пертинакс.

— Нет, — отрезал Таджима. — Они — воины.

— Тем не менее, — сказал Пертинакс.

— Они присягали своим даймё, — напомнил я, — а те в свою очередь своему сёгуну.

— Тем не менее, — настаивал Пертинакс.

— Просить о пощаде у кого? — спросил я. — У Лорда Ямады? Напомнить, каким бывает его милосердие?

— Верно, — вынужден был согласиться помрачневший Пертинакс.

— И кому бы пришло в голову, — осведомился Таджима, — просить о пощаде железного дракона?

— Лорд Темму мог бы бросить в бой кавалерию, — предположил Пертинакс.

— Кавалерия больше не подчиняется дому Темму, — сказал я. — С некоторых пор это — независимый отряд, самостоятельная сила.

— Но она может выполнить приказ и пойти в атаку, — заметил Таджима, — даже несмотря на то, что такая атака будет самоубийством.

— Самое большее, — покачал головой Пертинакс, — на что способна кавалерия в данной ситуации, это попытаться повредить камеры, так сказать, ослепить дракона.

— Маловероятно, что такая попытка была бы успешной, — сказал я, — если бы дракон решил защищаться. Кроме того, я подозреваю, что камеры либо хорошо замаскированы, либо защищены.

— Тем не менее, — не сдавался Таджима, — кавалерия могла бы атаковать дракона, даже несмотря на то, что это безумие и бесполезная гибель.

— Парни этого не сделают, — заверил его я. — Перед тем, как покинуть замок и отправиться на юг, я передал Торгусу и Лисандру однозначный приказ.

— То есть, Вы запретили им вмешиваться? — уточнил Пертинакс.

— Само собой, — подтвердил я. — Второй круг почти закончен. К настоящему времени силы Темму должны быть уже достаточно встревожены или даже смириться со своей участью, а люди Ямады наоборот, уверены и вдохновлены.

— Рассчитываете использовать страхи и суеверия простых солдат? — поинтересовался Таджима.

— Почему только простых, — усмехнулся я, — я знаю высокопоставленных офицеров не чуждых подобных суеверий, и даже генералов, и даже сёгуна, я имею в виду Лорда Темму и его даймё Лорда Окимото.

— Многие верят в железного дракона, — пожал плечами Пертинакс.

— Или, как минимум не считают его невозможным, — добавил я. — Помнишь, как многие избегали смотреть на дракона пристально. В умах почти всякого он — не механизм, не машина, пусть сложная и огромная, но гигантское, живое существо, потрясающее, чудовищное, невероятное, ужасающее, намёки на которое есть в тысяче легенд, которые до сего момента использовались только для того, чтобы пугать детей. Ну а тем, кто раньше не верил, теперь достаточно всего лишь поднять глаза к небу и полюбоваться на эти могучие крылья, распростёртые над головами, чтобы удостовериться, что он живой как никогда.

— Но мы-то знаем, что это машина, — напомнил Пертинакс.

— Но многие ли кроме нас смогут поверить в это? — осведомился я. — Царствующие Жрецы и кюры хорошо охраняют свои тайны.

— Итак, большинство будет считать его живым существом, — подытожил Таджима.

— Причём не просто обычным живым существом, — сказал я, — и не просто большим и опасным, а скорее неким таинственным созданием, прибывшим из неизвестных миров с неясными намерениями, целеустремлённым и зловещим монстром. Взмах его крыльев меняет течения судеб. Его одобрение или неодобрение может благословить или привести к краху тот или иной дом. Его хмурый взгляд предрекает мрачное будущее. Это в тысячи раз мощнее каких-то там костей и раковин.

— И что теперь? — уточнил Таджима.

— А теперь, — усмехнулся я, — третий круг завершён. Дракон исследовал дом Темму и не стал ему вредить. То есть, именно этот дом он приветствует, именно над ним он распростёр свои крылья, именно его он благословил.

— И теперь дракону самое время поворачивать на юг, — заключил Пертинакс.

Моя рука мгновение колебалась, а затем потянулась к утопленным в поверхность пульта кнопкам.

— Я уже несколько дней не слышу охранников снаружи, — сказал Таджима.

— И я тоже, — кивнул я.

— Тем не менее, они должны быть там, — заявил Пертинакс.

— Наверняка мы этого знать не можем, — заметил я.

— А как мы можем узнать, что происходит за дверью? — спросил Пертинакс.

— В любом случае, мы не сможем оставаться здесь вечно, — пожал я плечами.

— С тех пор как железный дракон навестил армию Ямады на севере, прошло уже семнадцать дней, — посчитал Таджима. — Вполне достаточно времени для того, чтобы произошло то, что должно было произойти.

— Одно дело, что произошло, — хмыкнул я, — независимо от того, что это могло бы быть. Другое дело, почему это произошло.

— Интересно, что известно Лорду Ямаде? — полюбопытствовал Пертинакс.

— То, что он знает, — сказал я, — вероятно, мало чем отличается от того, что известно тысячам других, а именно, что железный дракон поддержал дом Темму, а затем исчез, возможно, возвратился в таинственный мир, из которого происходил.

После того как южный лагерь и связанные с ним осадные укрепления превратились в руины, я сделал ещё один круг вокруг горы, на которой высился замок. Сотни горящих палаток, развалины глиняных валов, залитые огнём траншеи, проплывали перед нами на экранах. После этого я повернул дракона на восток, над Тассой, и направил его, насколько смог, в сторону Гор Сардара, предполагаемого местонахождения богов Гора, Царствующих Жрецов. Я исходил из того, что, во-первых, должна существовать некая группа, которая отслеживает передвижения дракона и отвечает за его существование, и, во-вторых, внутри дракона должно быть некое устройство, предназначенное для его уничтожения. Как я указывал ранее, крайне сомнительно, чтобы кому-то пришло в голову передать смертельное оружие в руки своего кровного врага, поскольку его запросто могут повернуть против дарителя. А раз уж передали, то, скорее всего, имел место некий комплекс мероприятий, должных защитить дарителя или поставщика от самой этой весьма неприятной возможности. Чего я не знал, так это, какие именно партии или меры были вовлечены в строительство дракона и управление им. Учитывая отсутствие единства среди стальных миров, я сомневался, что это будет больше чем одно из правительств одного из таких миров, которые были вовлечены в игру со стороны кюров. А вот в вопросе причастности Гнезда, иерархия, которого в значительной степени определялась очерёдностью рождения, я был намного менее уверен. Я подозревал, но не знал наверняка, что если имело место некое пари или игра, имеющая отношение к поверхности Гора, то существовала некая неблагоприятная и неодобренная в иерархии в целом хитрость, и что более вероятно, это была хитрость некой агрессивной фракции в пределах иерархии, действующей самостоятельно и, скорее всего, тайно. Если моя последняя догадка была верна, то для этой фракции было жизненно необходимо сохранить своё инкогнито, по крайней мере, до успешного окончания их предприятия. Я подозревал, что дракона должны были уничтожить немедленно, как только будет замечено, что он повёл себя не так, как ожидалось. В действительности, дело становилось ещё более настораживающим и пугающим, как только выяснилось бы, что он взял курс на Сардар. В этом случае можно было даже не надеяться на сколь-нибудь положительный результат смелого эксперимента, который вместо радостного для мира, или иерархии, или некой её части, известия об удачном разрешении тянущихся уже несколько поколений противоречий, нёс явную угрозу самому Сардару. Если в пари или, если можно так выразиться, в игре, была задействовано вся иерархия целиком, то можно было бы ожидать, что реакция на необъяснимое поведение дракона и смену его курса не будет поспешной, возможно, сначала последует запрос, начнутся консультации и так далее. С другой стороны, я ожидал, что реакция будет немедленной и жёсткой, если в дело была вовлечена тайная фракция, представители которой, во-первых, должны были пристально следить за драконом, а следовательно, их не могли бы не насторожить странные изменения в его поведении, и, во-вторых, они почти наверняка опасались преждевременного открытия своих планов и объявления их заговорщиками, причём заговорщиками, чей заговор провалился, вместо того, чтобы получить возможное одобрение как очевидные радетели государственных интересов.

— Что Вы делаете? — поинтересовался Пертинакс.

— Железный дракон, — сказал я, — сыграл свою роль. К тому же это крайне опасное устройство. Я думаю, для всех будет лучше, если теперь он исчезнет.

— Он летит над Тассой, — прокомментировал Таджима.

— Я вижу рыбацкие лодки, — заметил Пертинакс. — Куда Вы его ведёте?

— Ты ведь слышал о Сардаре? — уточнил я.

— Признаться, я мало что знаю об этом, — ответил он. — Так, малоправдоподобные слухи. Считается, что это дом мифических Царствующих Жрецов, не так ли?

— Возможно, они не такие уж и мифические, — сказал я.

— Я правильно понимаю, что Вы держите курс на Сардар? — спросил Пертинакс.

— Что случилось? — воскликнул Таджима.

Все шесть экранов внезапно стали чёрными.

— Именно это я и делаю, — ответил я Пертинаксу.

— Как же Вы теперь сможете вести дракона? — спросил он.

— Нам больше нет нужды его вести, — пожал я плечами.

— Не понял, — удивился Пертинакс.

— Дракон мёртв, — объяснил я.

— Лорд Ямада, несомненно, чувствует себя преданным драконом, — предположил Таджима.

— Скорее, кюрами, — поправил его я.

— Так ведь оба кюра мертвы, — напомнил Пертинакс. — Мы же их сами и убили.

— А что если ли их было больше, — поинтересовался я, — и один или несколько других убили этих двоих? Если есть двое, то почему бы не появиться другим? Они ведь могли, убив этих двоих, вмешаться в управление драконом.

— Он этого, конечно, знать не мог, — согласился Таджима.

— Я не думаю, что он предполагает, что в это вовлечены мы, — сказал я. — Сомневаюсь, что он мог поверить, что мы могли бы справиться с кюрами, и даже если и справились, то вряд ли мы были бы способны управлять драконом. Нет. Только кюры. Другие кюры. Безусловно, это было бы более правдоподобным предположением.

— Прошло уже семнадцать дней, — сказал Таджима.

— У меня нет ни малейшего желания торчать здесь и дальше, — проворчал Пертинакс.

— Как и у меня, — поддержал его я. — Открывай дверь.