Таганай. Дорога живых

Вдали от бранного огня.

Вернулись на Базу мы все вместе, семеро на трёх машинах. День уже под горочку катился – осень, темнеет всё раньше, это уже заметно.

А на базе, действительно, готовились к ужину. Женщины взяли в оборот оставшихся на хозяйстве Ильича, Саныча, Рината и «новобранца» Серёгу – и уже приготовили мясную похлёбку. И баню затопили. Нам даже предложили выбор: мыться сначала, или столоваться? Мы подумали – и решили, что сперва всё-таки ужин. А ещё лучше – сперва поужинать, потом в баню, а после бани чай из самовара.

– С ромом бы чаю! – мечтательно сказал Денис. – Чай с ромом после бани – самое милое дело!

– Ишь, раскатал губу. Рому ему подавай. – обломал Сосед. – Ты радуйся, что ещё самогонка осталась… Теперь это надолго: заводской продукт редкостью станет, а про импортный вообще лучше забыть, чтобы не расстраиваться. Где теперь Куба и Ямайка? Что теперь там? Так что все будут гнать и пить домашнее.

– Вот завтра в город пойдём, заодно и проверим, что на эту тему предлагает местный рынок. – сказал я, макая сухарь в похлёбку. – Мы же в город собираемся, верно? И на базар бы тоже, может хлеба добудем…

– На рынок вообще собирался Радомир. Но и нам бы, конечно, не плохо осмотреться. – Сосед задумался. – Но вот всей толпой туда ломиться, без разведки... Короче – не торопите меня с этим. Дайте подумать немножко. Утро вечера… сами знаете.

– А насчёт визита в Больницу что скажешь? – спросил Рыбак. – Лесника проведать бы надо.

– Это да. Надо. – согласился Сосед. – И над этим тоже подумаем.

Для нас это стало новостью – Лесник нашёлся? Круто! Но когда узнали, что он ранен, и что было нападение на Гостиницу – конечно, огорчились. А самое печальное, что толком мы ничего не знаем, никаких подробностей от солдатиков выяснить не удалось. И что Гостиницу разгромили – тоже очень печально, конечно. А Оби-Ван, а Людмила? Ну, та строгая женщина с «Глоком»? С ними что? Это надо выяснить!

В общем, дел на завтра много. Опять будем весь день носиться туда-сюда, отдохнуть спокойно у нас никак не получается. Ну так хотя бы воспользуемся сегодняшним вечером как короткой передышкой.

После ужина – пошли в баню. Как и в прошлый раз, парились по трое. Маленькая же банька тут… Но хватило всем. А после засели за самоваром, и даже начислили граммов по 50 «егерского» самогона. Ну и конечно – потребовали от Рыбака стихов. А то давненько он нам Гумилёва не читал.

– Вы хочете песен? Их есть у меня! – ответил Рыбак. Встал со стаканом в руке, и продекламировал:

Вдали от бранного огня

Вы видите, как я тоскую.

Мне надобно судьбу иную –

Пустите в Персию меня!

Наш комиссариат закрылся,

Я таю, сохну день от дня,

Взгляните как я истомился, –

Пустите в Персию меня!

На все мои вопросы: «Хуя!» –

Вы отвечаете, дразня,

Но я Вас, право, поцелую,

Коль пустят в Персию меня.

Такой вот, оказывается, многогранный поэт был Николай Степанович! Чего только не писал в альбомы!