Таганай. Дорога живых

Симметрия.

Нас впустили и провели в лечебный корпус. Я уже был здесь, много дней назад. Пока особых изменений в больнице не вижу – всё так же, все те же. Вот и Ульяна Александровна, главный врач. Та же стрижка, тот же усталый взгляд. Кажется, и она нас помнит.

– Ну здравствуйте, туристы! Рада видеть вас живых и здоровых. У вас всё в порядке?

– Спасибо, Ульяна Санна, всё хорошо.

– Может быть, чаю? Как в прошлый раз? Правда, печенья теперь не смогу предложить. Только лепёшки.

– Нет, спасибо. Мы позавтракали. А что, перебои с продовольствием? – интересуется Витька.

– Не могу сказать, что это «перебои». Ни врачи, ни пациенты не голодают. Пока. Нам подкидывают что-то… Но разносолов уже нет. А ведь ещё только осень. Представляете, что будет к весне?

– Голод. – лаконично отвечает Сосед.

– Если не наладят снабжение – то да, очень возможно.

– А есть надежда, что наладят?

– Ну… Надежда умирает последней, как вы знаете. – Ясно, главврачиха мнётся. Видимо, не уверена в нас, и не знает, что нам можно доверить, а что нельзя. Ну и ладно. Уже по тому, как она юлит, можно сделать вывод – что-то она знает. Ничего, в свой час узнаем и мы.

– Ульяна Санна, мы же пришли Лесника навестить, Ивана Павловича. Вот, грибов принесли, ягод немного… Ему же можно? – Сосед принимает из рук Радомира котомку, встряхивает. Хитрец: не стал спрашивать, что с Лесником, чем болен, куда ранен… сразу за гостинцы. Будто и не нуждается в информации.

– Ну, состояние у него вполне стабильное, а питание больничное – вы сами знаете... Так что не вижу препятствий. Давайте сюда, я передам на кухню. – И, видя сомнение в глазах Виктора, добавляет: – Вы не переживайте, никто не возьмёт себе. Всё пойдёт больному на стол. Просто – вдруг вы в грибах не очень разбираетесь? Пусть лучше повар проверит.

– Хорошо. Держите. И ведите нас уже к нему. – упреждая возможные возражения, что нас слишком много, Сосед добавляет: – Конечно, не всех. Хватит нас троих.

– Ну что ж… Тогда пойдёмте. А кто не идёт – могут пока в фойе посмотреть телевизор. Сегодня показывают «Покровские ворота». Чудный старый фильм! Первая серия, правда, только что закончилась… Но сейчас будет вторая!

– Спасибо, Ульяна Санна! Мы с удовольствием. – говорю я, предполагая, что мне светит остаться и смотреть кино. Однако, Сосед зовёт меня, и ещё, почему-то, Михаила. А вот Тимофей, наоборот, остаётся в фойе. Странно – но только для меня. С остальными Витька, кажется, всё порешал заранее.

Мы идём длинным больничным коридором, затем по лестнице поднимаемся на третий этаж, где табличка «Хирургическое отделение». Снова коридором – мимо сестринского поста, мимо открытых дверей в палаты. Я обращаю внимание, что пациентов, кажется, стало заметно меньше, чем пару недель назад.

– Вы правы. – говорит главврачиха. – Пациентов, действительно, мало. Казалось бы, надо радоваться, что люди меньше болеют, меньше травмируются…

– Но? Есть «но»? – спрашиваю я.

– Просто живых людей в городе стало меньше. В разы. Вот и вся причина… Так что для радости нет повода.

Мы, наконец, дошли до нужной двери. Входим. Палата, видимо, из лучших: хороший ремонт, холодильник.

Лесник в этой палате один. Читает книгу, держа её одной рукой. На нас смотрит поверх очков для чтения. Узнав пришедших – роняет книгу на одеяло.

Мы с Витькой стоим в дверях. И только Михаил, егерь из Гремучего, кидается к койке больного.

– Ваня!

– Миша!

Вот и всё, что они сказали друг другу за первые несколько минут встречи. Жаль, я не художник – эту встречу стоило бы нарисовать на холсте. Странная симметрия двух фигур поражает: у Михаила отсутствует кисть левой руки. У Лесника – кисть правой. Две культи в бинтах, две укороченные руки – рядом на шерстяном больничном одеяле.