Таганай. Дорога живых

Урга, укрюк и другие странные слова.

Ближе к четырём часам дня мы начали собираться в обратный путь. Сосед с Тимофеем ещё успели смотаться в здешнюю оружейку – получить боеприпасы от щедрот вокзального начальства, а Лорик с Рыбаком – в местную пекарню, за хлебом. Ох и вкусен свежий, ещё тёплый хлебушек! Пусть мы и пообедали хорошо – не удержались, одну буханку разломали и тут же слопали.

Двигаться решили не по главной улице Аносова, а так же, как сюда приехали – по Свердлова. Сочли, что там безопасней (особенно после того экстерминатуса, какой мы сегодня учинили местным зомбакам). И действительно – до Больницы доехали быстро и почти без приключений. Один раз только пришлось пальнуть в шустрого, уже чернеющего «синяка», который выскочил откуда-то из за деревьев наперерез «Ямахе». Ирина ловко свалила его выстрелом из обреза – и тут же перезарядилась, не прекращая движения. Боевая женщина, однако! А собственно – у нас все такие. Ну, может быть, кроме Анны.

Остановились перед баррикадой у Больницы. Рыжий и Пушистый снова вызвал по рации пост охраны, ему открыли проход и впустили внутрь. А мы заходить уже не стали – всё равно ещё завтра приедем, Рыжего забрать, Лесника повидать. А сейчас нам на Базу бы поскорее, скинуть ружья да отдохнуть… Так что вперёд!

После того, как Тимофея высадили у Больницы, нас осталось всего десять человек. Помнится, мне ещё подумалось: как непривычно, у нас целая колонна машин, гора хабара и так мало людей...

Построились так: впереди – Дефендер, там Сосед с Радомиром, за ними Маша с Аней на большом «Поларисе». Рыбак с Рыбачкой на «четвёрке», замыкают… А по бокам колонны ещё два квадрика: Ира с Виталием на «Ямахе» и мы с Владом на «Стелсе», я за рулевого. Вроде нормально распределились. Случись что – «Дефендер» опять сможет таранить зомбаков бампером, а мы, кто с боков – в роли «боевого охранения». А то ведь, кроме нас, всем другим и стрелять-то несподручно из машин…

А повёл нас Сосед дорожками окольными. Потому что дальше начинался «бандитский» район, и переть через него на рожон, по главной улице – ну совершенно не было желания! План был такой: обойти посёлок по краешку, по улице Солнечной (где мы утром пешком ходили), потом задами обогнуть рынок. Там дальше на карте обозначен гаражный кооператив – а за ним вроде как проезд имеется, по которому можно выйти сразу за Гостиницу. А там, считай, уже и до Базы рукой подать.

И всё было хорошо вплоть до поворота к гаражам. А вот дальше пошло не по плану…

Мы же там не были раньше. Ездили рядом, но с другой стороны. Знали только по карте – гаражи, пустырь, проезд, и дальше жилой квартал. Не смейтесь – называется тоже Белый ключ. Как и гостиница, до которой мы немного не доехали. А не доехали потому, что нарвались на самую натуральную банду. От чего ушли…

Только повернули мы за те гаражи, на тропинку вдоль пустыря, и сразу стало ясно: будут проблемы.

Возле одного из домов стоял грузовик. Кажется, старый ЗИЛ «сто тридцать первый» – военного вида, цвета хаки, бортовой, трехосный. Вокруг машины суетились люди, что-то грузили в кузов.

Тут надо сделать одно пояснение: этот район, до которого мы не добирались раньше, начинался за Гостиницей, чуть в стороне и на самом краю города. На отшибе. Глядя на карту, можно было решить, что это ещё одно дачное товарищество, но нет. Домики были не дачные, а очень даже капитальные, довольно свежей постройки. Основательные такие, двухэтажные, белого и красного кирпича. И в то же время – без вычурности, присущей загородным резиденциям «олигархов» местного разлива… Помните, мы утром проходили мимо красивых и пустых домиков с башенками, эркерами, с коваными ажурными заборчиками? Вот здесь ничем подобным и не пахло. Архитектура простая, и заборы нормальные, сплошняком. И вместо ландшафтного дизайна – на участках теплицы. Короче видно: люди тут живут простые, пусть даже и зажиточные. Основательные, так скажем. И вот этих людей, сейчас, кажется, грабили. Ничем другим я бы не смог объяснить ту суету возле грузовика. Видно же, что не переезд на городскую квартиру.

Вы можете спросить – почему я решил, что это не переезд? Всё просто. Люди при переезде обычно стараются не ломать мебель и технику. И уж тем более – не убивают своих собак. А тут – я разглядел – это было. Возле грузовика лежал в грязи здоровенный плоский телевизор. Как будто его вытащили из дома, хотели загрузить, да потом просто плюнули на это дело. Тяжёлый ведь, да и зачем он нужен, верно? Ещё какие-то тумбочки и стулья постигла та же судьба: из дома вынесли, а грузить передумали, бросили. Ну и собака… Здоровенный белый алабай – чуть в стороне, в луже свежей крови. Убили недавно.

Ну и ещё: кто вообще додумается в такое смутное время куда-то переезжать из крепкого дома в посёлке на отшибе? Здесь, вообще-то, место самое безопасное в плане от зомби отсидеться… Но – не от людей.

И последнее: грузчики при переезде обычно бывают без автоматов. А тут были с.

Пишу я это всё долго (разумеется, уже после всех событий, в лагере, для отчёта, в ожидании перевязки). Но в тот момент все эти мысли пронеслись в голове за какую-то секунду. Собственно, и надо было быстрее решать, как быть. Ехать дальше, навстречу приключениям, или разворачиваться?

Я огляделся. А разворачиваться-то здесь и негде. Справа канава, и за ней пустырь заросший. Квадрики тут может ещё и проскочат, но машины вряд ли… Дефендер может попробовать, а «четвёрка» – без вариантов. А там на пустыре ещё и плиты бетонные свалены: то ли строить собрались, то ли наоборот, разобрали «панельку»… Нет, тут точно застрянем. А слева? Там дома и заборы вплотную к дороге. Сходу не развернуться, пока туда, пока сюда… А от грузовика на нас уже недобро смотрели бородатые люди с «Калашниковыми». Длинные такие автоматы, что в войсках называют «весло». Не складные «коротыши».

Из рации раздаётся сухой голос Соседа:

– Движемся дальше с той же скоростью. Полное внимание. Оружие наготове, но пока лучше не светить… Пробуем спокойно проехать мимо, разворачиваться всё равно негде. Ну а если будет горячо… Тогда стрелять по готовности, без команды.

Хорошо, однако, «стрелять без команды», когда у тебя ружьё или карабин на груди! А я-то сейчас водитель. У меня и «Хатсан», и СКС – всё пристёгнуто на багажной площадке. За спиной, правда, Владимир. С «Муркой». И он тоже всё это слышал.

– Ты готов? – спрашиваю его.

– Готов. – отвечает он, тихо щёлкая предохранителем. А патрон уже в патроннике, я знаю.

Наша колонна медленно идёт на сближение с ЗИЛом. Бородачи прекратили свои погрузочные работы, пялятся. Ага, а автоматы только у двоих! Третий и без «весла», и без бороды. Так, поросль на щеках. А на поясе, вижу, нож здоровенный. Молодой, до огнестрела не дорос? Зато двое с «калашами» – эти постарше, крепкие. У одного автомат закинут за спину, чтобы не мешал погрузке. У другого уже в руках – он его снял с плеча, завидев нас, но пока не направляет в нашу сторону. Так уверен в себе?

Мы приближаемся. Мимо ЗИЛа можно протиснуться. Если не остановят.

Когда между нами остаётся метров пятнадцать, бородач поднимает автомат одной рукой, стволом к небу. Другой рукой он делает общепонятный жест – «стой!»

– Эй, ти кто? Куда эдем?

Я не собираюсь выступать в роли переговорщика. Этим пусть занимаются Сосед с Рыбаком. Они старые и опытные. Умеют. А мне бы момент улучить, чтобы меня не видно было. Мне бы до ружья дотянуться. Поэтому я медленно заруливаю за тушу Дефендера. Авось не заметят.

Слышу гортанные голоса. Им отвечает Сосед. Примерно в таком духе: «Не местные мы, с рынка едем, домой, в Карабаш. Накупили тут всего, возвращаемся. У нас голодно.» Спокойно говорит, без эмоций.

А я-таки успел достать «Хатсан» и теперь прячусь за внедорожником. Вижу «абрека», он уже распоряжается, нагло, по-командирски.

– Вихади с машин. Сматрэть будем, что везешь. Потом далше отпустим. – и без паузы, обернувшись к парадной разграбленного дома, орёт что-то на своём наречии, явно вызывая подмогу.

Из дома появляются новые люди. О, это интересная компания! Первым выходит серьёзный дядя, постарше – этот тоже с автоматом, судя по роскошной бороде и командирской осанке, он главный среди «абреков». И ещё один – низенький, безбородый, раскосый. Он без оружия, но с длинной палкой.

За палкой тянется верёвка, а за ней из дверей появляется мальчик. А мы уже умеем отличать мертвяков с первого взгляда! Мальчик – стопроцентный «синяк», причём свежий. Вон, даже кровь у него на груди только-только свернулась… Убит совсем недавно.

Мужчина с палкой разворачивает синяка в нашу сторону. До меня доходит вот что: палка с верёвкой – это урга. Так у монголов так называется снасть для ловли лошадей, аркан на шесте. Помните фильм Михалкова? Ага, она самая. А у наших казаков, вроде бы, такую штуку называют «укрюк» – причём, к слову «крюк» это не имеет отношения, скорей уж – к татарскому «курук», что значит то же самое – шест с петлёй… Блин, Денис! Отставить тему! Пусть Рыбак языкознанием занимается. А ты думай, наконец, о секторе стрельбы!

Короче: мужик с шестом тащит мальчика-синяка. В нашу сторону. Я начинаю понимать – это у них такой новый род оружия. Больше, конечно, на страх перед зомби рассчитано. Что и пытается сейчас показать нам этот урод (он реально не красавец, какой-то монголоид, действительно!)

Монголоид выставил перед собой мелкого «синяка», тычет им в сторону наших квадриков. Но и это ещё не всё! Последней на пороге дома появляется ребёнок – девчонка мелкая, в яркой куртке. Куртка расстёгнута, светлые волосы растрёпаны… джинсы, слава богу, на месте, на худой детской попе. Если и была попытка насилия – дело не довели до конца. Неужто мы помешали?

– Отпусти его! – кричит малявка с порога монголу. – Дяденьки, спасите нас! Они Славку убили! И папку, и маму! И Цезаря! – продолжает ребёнок (а ей лет двенадцать, от силы), уже в нашу сторону. Сориентировалась, умница.

Вы представили себе диспозицию? Абреки с «калашами», монгол с укрюком, на котором юный зомби, девочка в курточке – и наша честная компания… Тарантино отдыхает.

И тут, наконец, за свою любимую тему берётся Рыбак. Он высовывается из пассажиркой дверки «четвёрки» и произносит соответствующее моменту приветствие:

– Ас-саля́му алейкум ва-рахмату-Лла́х!

Надо же, как у него складно выходит… И на вид – сам вылитый абрек! Я словно другими глазами увидел хорошо знакомого камрада: отросшая полуседая борода, камуфляж, да ещё этот подшлемник-балаклава, закатанный вверх на манер бойцов чеченской кампании… И это – наш старый добрый Рыбак, ценитель коньяков и поэзии? Ну да, он. Всего-то стоило на минутку снять интеллигентские очки, и перед нами совсем другой человек. Как минимум – воинственный шейх.

– Ва алейкум. – отвечает старший из абреков с порога дома… и сплёвывает сквозь бороду в нашу сторону. Автомат в его руках уже направлен на Рыбака.[41]

Что это? Неужто приветствие его не устроило? Или произношение не такое? Похоже, Рыбаку не удалось сойти за своего у абреков. Трудный у них язык, да. Не каждому филологу… Да некогда уже над этим голову ломать! Секунды спрессовались, время остановилось.

Бородач с автоматом наводит ствол (не слишком целясь, впрочем), его рука тянет затвор. Одновременно монгол с ургой тычет своим ручным зомби в сторону Ирины. Хорошо ещё, что замешкались трое ближних к нам бандитов – они, похоже, ещё не разобрались в ситуации, и смотрят не на нас, а на девочку и на своего старшего… но вот-вот обернутся, и к одному стволу добавятся ещё два.

Не дожидаясь этого, как и оговорено – без команды – начинают стрелять наши.

Первыми рявкают обрез и «Вепрь». К ним присоединяются «Мурка», «Бенелли» и ТОЗик. Сзади и сбоку кашляет порохом карабин Симонова, но мне некогда оглядываться, я сам сосредоточенно выискиваю цели и жму на спуск «Хатсана». Выстрелы звучат один за другим, часто, без пауз.

От Ирины достаётся «монголу» с ургой, и тут же – мальчику-зомби: просто они ближе всего к ней. С этими двумя – всё. А Сосед снимает с крыльца старшину бандитов – тот успел-таки дать короткую очередь в нашу сторону, но не прицельно, выше… пули хлестнули в деревянный борт ЗИЛа. Сдаётся мне, бородач стрелял уже на рефлексах тела, потому что тяжёлая пуля 12 калибра, «гуаланди» или «бреннеке» (я точно не знаю, что там у Соседа в магазине) снесла ему полголовы, и мозги недоверчивого абрека причудливо украсили входную дверь разграбленного дома. На удивление – брызги мозговой ткани не буро-зелёные, как мы привыкли, а красно-белые. Надо же! Я впервые вижу вблизи, как стреляют в голову человеку, а не зомби!

– Азунга чичайм! – выкрикивает Рыбак, явно что-то нехорошее. Не иначе, требует сатисфакции за свой провал на ниве языкознания. Он уже успел надеть очки, в которых выглядит как всегда – интеллигентом с юга, но никак не шейхом. Зато в очках, как обычно, он не промахивается. Грохочет помпа, падает ещё один бандит, подраненный уже кем-то и запутавшийся в ремне своего «Калашникова».

Ну и я со своим «Хатсаном» успеваю снять последнего – того, молодого, безбородого, с тесаком. Он пытался поднять оброненный бородачом автомат… Но не успел. Я быстрее.

Вот и всё. Сосед с Владом делают «контроль». Минус пять бандитов, плюс три автомата, грузовик «ЗИЛ», наполовину загруженный награбленным. И девочка лет двенадцати. Ребёнок плачет, у неё психический шок. За убитую семью мы отомстили, но легче никому не стало, конечно. Ладно, заберём с собой, там видно будет. Девочку сажают в Дефендер. За ЗИЛом мы вернёмся, наверное, позже. Ах, да! У меня, оказывается, кровь на левой руке. Мелочь, царапина. Даже не пойму – когда и чем зацепило. Наверное, рикошет.