Таганай. Дорога живых

Весёлое утро в Зареченском.

В посёлке, похоже, привыкли вставать с петухами. По крайней мере, я проснулся около семи утра – выспался отлично, не смотря на всякие ночные приключения – а с кухни уже тянуло всякими вкусными запахами. Я выполз из тёплой хозяйской постели, напарника своего, Чесса, будить не стал, оделся потихоньку, заглянул на кухню. И правда – наша хозяйка, Мила, уже хлопотала у плиты. Горка аппетитных блинов на тарелочке, банка варенья домашнего, чайник со свистком… лепота!

– Доброе утро! – приветствовала Людмила, увидев меня. – Как спалось вам?

– Спасибо, хозяюшка! Отлично спалось, очень мягко. – Я предусмотрительно не стал поднимать тему наших ночных похождений, в надежде, что это всё осталось незамеченным. Нам ещё только пересудов по всей деревне не хватало, про похождения нашего товарища, Ильича! Повёл разговор в другую сторону. – А Василий где? Неужто ещё спит?

– Нет, что вы! Он во дворе где-то, к завтраку придёт вот-вот. Я пока стол накрою.

– Мне бы умыться…

– Это у нас вон там, в сени как выйдете, справа дверка. Там и удобства все. Полотенце чистое, пользуйтесь.

– Спасибо, пойду! – и потопал в холодные сени, отделённые от тёплой избы толстенной дверью. Подумал ещё, что обрез мой в спаленке остался… Ну да кто его тронет тут? А патроны все у меня с собой, если что.

Через пятнадцать минут я сидел за столом с кружкой горячего чая, макал свёрнутый трубочкой блин в блюдце с ягодным вареньем. Чесс тоже уже выполз из спальни, приступил к водным процедурам, с минуты на минуту обещался быть у стола. Только Ильича не хватало. Ну и Василий пока так и не объявился.

Вскоре выяснилось, что Ильича завтраком обеспечила Наталья. Так что к нам он присоединился примерно через полчаса, как раз к восьми утра, к сеансу связи. В этом наш радист молодец, не проспал связь – несмотря на бурную ночь, обязанности свои вспомнил. А вот с Василием всё получилось интереснее. Даже немного неожиданно… Но про то чуть дальше напишу. Сначала – про связь, по порядку.

Итак, в восемь утра мы втроём стояли во дворе возле старой «Волги». Ильич наладил связь с Базой, мы сообщили, что у нас порядок (про ночные приключения, опять же, говорить пока не стали). Узнали вкратце о событиях на Базе: про ночных гостей (жмуров), про «чертей» (морфов), про трофейные игрушки (всё это не прямым текстом, конечно – намёками)… Договорились, что выдвинемся в ближайшее время к магазинам, где расстались вчера. И будем с 10 до 12 часов в том районе «прибираться» и ждать рандеву с остальным отрядом. На санитарную операцию по уборке местности попробуем мобилизовать местных, зареченских. Всё, отбой, удачи и до связи!

Знал бы я тогда про нашу удачу, да про «мобилизацию» местных! Ну вот, собственно, и пришло время про Василия рассказать, куда пропадал он… Потому что гостеприимный хозяин наш, дядя Вася, появился во дворе аккурат в момент, когда мы со связью закончили. Да не один появился, а с двумя незнакомыми мужиками. И один из тех мужей – крупный, лет тридцати, детинушка – был даже при ружье. Так что обстановочка в тесном дворике сразу стала напряжённой: их трое, да нас трое. У них ружьё – да у и нас ружьё (у Ильича)… А что у меня обрез, да у Чесса арматурина – этого пока не видать, да и хорошо, пожалуй.

А то ведь неясно сходу – что за дело, да как повернётся. Может, это нас арестовывать пришли? Судя по смущённому виду Василия, да по каменным мордам его спутников, такой поворот событий очень даже возможен. И похоже ещё, что Василий и сам не рад этому повороту. Но тогда нахрена он этих бугаёв привёл? Непонятненько…

– Тут, вишь, какое дело… – Василий замялся, избегая глядеть в глаза. – Квартальный наш, что старшой по улице Красной, вот он – Егорка (указал на мужичка, что топтался в воротах без ружья), прознал, вишь, что вы у меня ночевали. Ну, а положено, значить, чтобы квартальные докладали обо всех пришлых… Вот. Теперь, значить, зовут вас к начальству. Ну, поселковое начальство, да… Так что, сходить бы надо.

– Да не вопрос, сходим. Мы ж так и так собирались утром повидаться с вашим начальством. – говорю я дружелюбно. Сам при этом думаю, как бы всё-таки обрез мой, что за спиной сейчас висит, не светить лишний раз. Не хватало ещё, оружия лишиться. Да и не сдам я его без боя. А сам продолжаю, спокойно так, насколько это возможно в данной ситуации, и насколько вообще умею: – Только зачем ноги-то зря трудить? Мы на машине приедем. Дорогу знаем. Так что вы идите покамест, а мы вас догоним.

– Слышь, ты, умник! – это уже третий детина голос подал. Тот, что крупненький шкаф и с ружьём. – Тебе ясно сказали, идти. Не ехать. Так что пошли за мной, не выё мне тут… – и сам так демонстративно ствол ружья на руке баюкает, в нашу сторону, между прочим. Ну ясно. Этот у них в качестве силовой поддержки. В смысле – «сила есть, ума не надо». Привык, значит, командовать безответными селянами. Ну ладушки…

– Уважаемый! Не знаю, как вас по имени… – это уже Чесс к разговору подключился. Наш многогранный северный друг: гений шахмат, душа компании, мастер разговорного жанра и владелец арматуры, между прочим… – Мы с радостью встретимся с вашим руководством, буквально сейчас. Сами собирались прямо с утра навестить магазин «Заречье» и фирму по изготовлению кованых изделий… Может, даже закажем что-то, типа оградки… Но есть один нюанс – нам надо хозяйку этого дома поблагодарить за приют, за блины да за варенье. Вам же ясно, что невежливо будет с нашей стороны уйти вот так, не прощаясь, по-английски?

– А у меня, понимаешь ли, в соседнем дворе – девушка любимая. – это уже Ильич подключился к разговору. Ещё и встал так хорошо, в противоположную сторону сдвинулся. Теперь детинушке сложнее нас троих контролировать с одним-то ружьём. – Наташей девушку зовут. Может, знаешь?

– Ну? – только и промычал детина, оборачиваясь к Олегу. Видно, и правда, трудно ему контролировать столь непростую конфигурацию из троих пришлецов. А ведь Ильич-то как раз с ружьём, на виду. На него, на него внимание давай, умник!

– Так вот, между мной и Натальей вспыхнуло пламя любви. Понимаешь, брат? Пламя, да… Не могу я так просто девушку бросить. С нами она пойдёт. А лучше – поедет. Вот, на машине этой. Ага?

Детина, похоже, не проникся поэмой о двух влюблённых сердцах. Ружьишко-то уже в открытую на Олега наставил, демонстративно щёлкнул курком. Ай-яй-яй, как нехорошо! И гнёт опять своё, зараза:

– Я ж те русским, бля, языком сказал: со мной идти, не еха… ха…

– Что ты заладил, как дитё, право слово? – сказал Чесс, обращаясь уже не к быку, а куда-то в пространство. Потряс ещё рукавом, тем самым, в котором у него арматурина – может, отдалось самому в руку? Удар-то неслабый вышел, раз бугая подкосило так… Ильич с одной стороны подхватил падающее тело. А мне со своей стороны только и оставалось, что не дать свалиться на землю ружью. Негоже это – ствол на землю…

Немая сцена возле «Волги»: Чесс с арматурой, Ильич с быком, я с его ружьём. Василий и Егор с открытыми варежками. Но недолго была она немой. Скоро заговорили все.

– Так, мужики, без паники! Никто здесь больше не пострадает. – это я, стараясь говорить успокаивающе.

– В багажник этого кладём. И я прям быстро щас за Натахой. Тут не оставлю её. – это Ильич.

– Бля, ну мне пипец теперь… – это уже Егорка, грустный, видимо, от того, что не справился с миссией.

– Да не ссы. Всё путём будет. Сказали тебе нас привести пред светлы очи, так мы и явимся. Сами. Ты ж не виноват, что дурака с тобой послали. – это успокаивает Егора наш друг Чесс.

– Мила! Выдь сюда! – это уже Василий супружницу зовёт. И правильно. Нам же надо с хозяйкой попрощаться, за хлеб-соль поблагодарить, за приют сказать «спасибо». А возвращаться в дом, пожалуй, и незачем нам. И некогда. Двигать пора!