Таганай. Дорога живых

О рунах и сектах. И о борьбе со злом.

Мы проехали место побоища. Пришлось взять левее, даже на встречку заехать, благо трасса пустая. Радомир вернулся на пассажирское место, автомат поставил на предохранитель, но держит наготове. Это правильно. Опасность ещё не миновала, засада может и дальше.

Когда на дороге показались фуры эти сгоревшие, они со шведом оба, не сговариваясь, метнулись к люкам. Тут толково сделано – в потолке люки бронированные, и они открываются наружу, стрелков защищают. Ну а стрелять мы готовы при любой попытке нас остановить. Тем более теперь, после такого.

– Видел? Что думаешь? – спрашивает волхв.

– Видел то же, что и ты. – отвечаю, быть может, немного грубо. Но не до галантности. Тревожно мне чего-то. Тут на трассе творится нехорошее. Может, конечно, и просто грабёж с убийством. А может и что похуже.

– Знаки прочёл? – продолжает допытываться Радомир. Пропустил мою грубость мимо ушей, гнёт своё.

– Прочёл. Руны?

– Руны, точно.

Из десантного отсека вылезает Ольсен. Услыхал, басурманин, знакомое слово?

– Ser ud som om Runer. Men lidt anderledes.[67]

– Не понимаю. Ай донт андестенд. – говорю ему. – Спик инглиш.

– It looks like Runes. But a little bit different. It's not ours.[68]

– Правильно, не ваши. Это наши, славянские. – говорит Радомир. – Вить, ты переведи ему, что ли.

– Это не футарк. Это славянские. It's Slavic, понял, дурья твоя башка? It is not Elder Futhark.[69]

– I see. It's still really weird to see them here.[70]

– Думаешь, нам не странно? – говорит Радомир. Я перевожу. А волхв продолжает. – Первая руна – это «Сила», знак солнца, единства и целостности.

– Sol. Sigil. – говорит датчанин. Верно понял. Или в словах «сила» и «солнце» уловил знакомый звук?

– Да. А ещё эта руна означает мощь и победу для воинов. Знак молнии – тоже она. Вторая руна, «Треба», она тоже с воинством связана. Означает она «Дух Воина», порой её зовут руной Духа. А ещё руной Жертвы.

– Tīwaz. Tīr. – добавляет Ольсен. Правильно, так эту руну у них зовут.

– А третья руна – это «Крада». – продолжает волхв. – Знак огня, очищения. И знак жертвы. Снова, да…

– Too much about «sacrifices».[71]

– Пожалуй, ты и тут прав. – говорит Радомир.

– А что скажешь, есть в этих краях какие-нибудь секты, которые могли бы подобные руны оставить? – задаю Волхву прямой вопрос. – И ещё… Такие секты, которые могут практиковать кровавые жертвы?

– Могу сказать, что Урал вообще такое место… привлекательное для эзотериков. Тут и Аркаим знаменитый, и всякая прочая мистика. Горы возрастом триста миллионов лет. «Места силы». Энергетика, понимаешь…

– Угу. Понимаю. Мы же сами сюда зачем-то приехали. И вы, кстати, тоже…

– Мы-то что… Мы не деструктивная секта, и жертвы богам не приносим. Но вот тянутся сюда всякие… Кого только не было в разное время, да и сейчас. «Харизматики», «Тенгрианцы», «Ильинцы», «Анастасийцы» – эти все на Урале отметились. «Бажовцы» – так вообще местные… А ещё есть секта Евлампии Савченко «Лучезара» – и её центр как раз в Миассе! И уж коли ты сам спросил про жертвоприношения…

– Это не я, это он первый спросил. – на Ольсена показываю.

– Пусть так. Но вот что мне вспомнилось. Про Савченко… Так-то она просто бабам головы задуривает своей «рифмологией», да наживается на продаже книжечек. Ерунда, кажется. Но были скандалы с её сектой связанные – то одна адептка себя бензином облила да подожгла… то другая в окошко вышла. Третья ребёнка в ванне утопила, сама вены вскрыла, да всё с мантрами, «рифмами», которым в секте учили – так муж и нашёл… Но главное, что вспомнил: был у неё детский лагерь – здесь как раз, на берегу Тургояка. Может, и по сей день есть. Так вот там дети пропадали. Кого-то вовсе не нашли – вроде как утонул. А одного – точно помню, Яриком мальчонку звали – его родителям в Москву вернули в запаянном гробике. Кремировали на второй день. И заключение медэкспертизы не видел никто – якобы, потеряли. Но слушок нехороший ходил, что крови в теле не осталось совсем. Слили.

– Слушок, говоришь…

– Да. Ничего не доказали, дело закрыли, насколько я знаю.

– А ты сам, я гляжу, весьма информирован насчёт сект. Изучаешь конкурентов? – пытаюсь подколоть волхва.

– Изучал немного. Только они мне не конкуренты. А вот врагов надо знать.

– Ясно. Тут не поспоришь. – соглашаюсь с Радомиром. – Но вообще то, что мы сейчас видели – не факт, что это дело рук какой-то серьёзной секты. Может быть всё проще? Скажем, просто грабёж на дороге. С поджогом машин и убийством. А руны эти, знаки, ладони – это всё просто для отвода глаз. Запутать. Ну и запугать ещё, может быть.

– Банда «Чёрная кошка». – вставляет слово Чесс сзади. – У каждой серьёзной банды должен быть свой знак! У тех была «кошка», у этих «ладошка»…

– Шути, шути… – говорю я ему. – Как бы нам самим той красной ладошкой по жопке не шлёпнули. До Златоуста ещё 12 кэмэ, а места вокруг дикие. Не секта, так банда… встретить на трассе – хорошего мало.

– А мне ещё вот что подумалось. – говорит волхв. – Худые времена, как сейчас, порождают много зла. Река событий в такие моменты течёт бурно, несёт много пены… Вся муть, вся грязь – понимается со дна. То, что дремало в глубине душ человеческих – выходит наружу, не сдерживается более ни законом, ни моралью, ни общественным договором.

– Ты к чему это ведёшь? – спрашиваю его.

– Да всё к тому же. Будет и мародёрство, и бандитизм. И жертвоприношения человеческие – если будут, я ничуть не удивлюсь. И жрать друг-дружку будут…

– Некоторые уже жрали. – говорит Чесс. – Мы одного поймали даже. Обезвредил лично.

– Да, слышал краем… – говорит Радомир. – И это только подтверждает мои слова: вся эта срань, всё это зло, будет усиливаться. Собственно, именно поэтому мы решили, что нам лучше быть в лесу, чем с людьми.

– Так и просидите всю жизнь в лесу? – язвит Чесс. – Дело, конечно, ваше. Только ведь не отсидишься от всего. Грязь и зло – они всегда были и никуда не денутся. А сейчас им ещё вольготнее стало. Но… вот не люблю я пафос, но досказать мысль надо. Про то, что кроме грязи и зла есть ещё и добро… Есть верность, дружба, красота, наконец. Мы – есть. Нормальные люди, даже в чем-то хорошие. И пока мы тут, такие хорошие – будет, кому надрать задницу всяким бандитам, каннибалам и сектантам. Вон, несколько абреков и прочих бандитов, а также один религиозный каннибал – уже на своей шкуре в этом убедились. Аминь!