Таганай. Дорога живых

Диверсанты и дедукция.

В два ночи заступили на пост с Виталием. Он мужик нормальный, но молчун. Слова не вытянешь. Я даже не знаю – о чём с ним говорить? В общем, так и сидели молча, грелись чаем. Прохладно уже, и весьма – не как в горах, конечно, но пар при дыхании заметен. Значит, чуть выше ноля температура. Но хорошо ещё, что нет дождя – был бы к утру гололёд… или снег, что тоже не многим лучше. Двигать отсюда пора, вот что.

С полчаса мы так посидели на вышке, в молчании. А потом, как чай кончился – я предложил пройтись вдоль периметра. Всё ж теплее ходить, чем сидеть. Взяли ружья, пошли. Когда мимо третьего, «семейного» дома проходили – там на веранде Курц проснулся. Увязался собакен с нами. Охранник!

Двинули мы вдоль внутренней стороны забора, по часовой стрелке. Тут же забор частично из досок, а кое-где сетка, сквозь неё лес видно. Мы уже почти весь лагерь обошли, самый опасный участок – где сетка – проверили, там спокойно всё было. И уже бы нам вернуться на исходную, чаю опять налить, да на вышку – как вдруг… Что-то не то!

Первым забеспокоился пёс. Мы ещё ничего необычного не углядели, не услышали, а Курц уже стойку сделал. Напрягся весь, в струну вытянулся… И куда-то за периметр словно указывает. Мы ружья наизготовку взяли. Мало ли, что там? Собака зря тревогу не поднимет, в этом мы уже не раз убеждались.

Стоим, ружья заряженные сжимаем (у меня Хатсан, у Виталия карабин)… стараемся не шевелиться, чтобы под ногами не хрустнуло ненароком, а сами слушаем. И вот – есть какой-то шум снаружи!

Сначала – тяжёлый, но мягкий удар. Будто что-то большое упало. Потом – сдавленный голос. И кажется – простой русский мат. Невнятно, сиплым голосом, кто-то матушку свою помянул. А также всех женщин пониженной социальной ответственности. Следом – голос второй, тоже негромкий и невнятный, слов не разобрать. Но звучит обеспокоенно. И нотки удивления будто бы.

А ещё через секунду – новая серия! Звук удара – уже другой, резкий, с присвистом. Словно рвется полотно (и непременно синтетическая ткань, типа палаточного нейлона. Затем – бульканье и вздох. И сдавленный придушенный взвизг – взлетел и оборвался тут же, не набрав даже полной громкости. Жуткие звуки…

– Давай на вышку. – шепчет мне Виталий. Надо же! Заговорил молчун.

– Давай! – шепчу я в ответ, а сам Курца за ошейник тяну, и чувствую – собака аж дрожит. Но хорошо, что не рычит, не сулит и не лает. Правильный охотник, одним словом.

Так же тихо, как стояли, отошли от забора, к нашему наблюдательному пункту. Я Курца, недолго думая, под грудки – да на вышку, пусть с нами будет. Не особо тяжёлый, кстати, говоря, пёс. Питается, как и мы все, чем бог пошлёт. Надо завтра девчатам сказать – пусть норму выдачи для собаки увеличат… Но ладно, я ж не о том! Думать надо – что это такое интересное мы сейчас услышали?

– Нападение? – коротко спрашивает Виталий.

– Сто пудов! – отвечаю я, включая режим дедукции. – Причём сдаётся мне, что даже не одно.

– Охота на охотника?

– Именно. В точку! Ты слышал матюки? И второй голос? Там двое было. И не «синяки» – живые.

– Мертвецы не матерятся.

– Они вообще молчат. Потому что не дышат, и голоса нет у них. Люди это были. И шли сюда. А кто может ходить сюда ночью? Только враг, с недобрыми намерениями. Например, перерезать спящим горло.

– А Влад вчера силки ставил.

– Верно говоришь. Силки, на тропинках. Вот тот, кто шёл, в них и угодил. Упал. Потому и ругался. А второй…

– Второй удивился чему-то.

– Да. Скорее всего – тому, что кореш его упал на ровном месте. Но недолго удивлялся, потому что кто-то…

– Морф.

– Да, скорее всего. Морф на них напал.

– И убил обоих.

– Ну, насчёт этого можно только догадываться. Но, судя по звукам – похоже. И теперь, значит, с одной стороны – хорошо, что эти «диверсанты» до нас не добрались. Ещё неизвестно, как бы оно повернулось… Мы же не шибко маскируемся, сидя на вышке. Прямо скажем – службу караульную несём не по Уставу. Так что могли бы они нас застать врасплох, кабы не силки.

– И морф.

– Да. И вот тут переходим ко второй стороне медали: значит, вокруг базы шастает как минимум один морф. И это плохо. Вчера морф, сегодня тоже… Откуда их так много? Кстати, интересно, что днём их не видно и не слышно. Только ночью появляются. Умнеют, гады?

Виталий ничего не ответил, только продолжал пристально вглядываться в тёмный лес за забором. А я всё думал – как же нам правильно поступить? По-хорошему, надо бы осмотреть место, где морф расправился с незваными гостями. Может, понятней станет, кого там носило ночью? Но ясно, что это очень плохая идея – ломиться по темноте в лес, где бродят такие… опасные существа. Да и если подумать, можно и самому догадаться, что это были за ночные визитёры. Сто пудов, это криминальный элемент. Бандиты. Всё-таки, наш отряд прошлым днём в городе сильно засветился, и шума мы наделали изрядно. Вот и решил кто-то проверить, что это за команда такая новая появилась на локации. А что мы именно здесь базируемся – тоже, в общем-то, не так сложно вычислить. «Не бином Ньютона» – как говорит Сосед. Меня вообще удивляет, что наша База до сих пор не привлекла внимание банд из города. Ведь неплохое местечко: домики уютные, забор… Ну разве что, далековато, на отшибе. А их интересы вокруг бывшей Зоны да вокруг базарчика крутятся. Может, просто не с руки было им сюда залезать. Ну и ещё одна причина, которая понятнее становится только теперь: тут вокруг полно морфов, и сюда ходить просто опасно.

А мы что же? А мы просто не знали про эту опасность, когда шли в привычное расположение. Раньше-то тут спокойно было, вполне. А теперь вот – извольте: вторую ночь мы здесь, и вторую ночь такие дела.

Нет, однозначно: в лес мы сейчас не пойдём. Надо дождаться следующую смену, Рыбака и Соседа. Всё им рассказать, да посовещаться вместе. Возможно – как вариант – сделать вылазку вчетвером. Или вообще до утра отложить. Тут уж как Сосед скажет.

А пока – сидим, караулим с удвоенным вниманием. И собака с нами.