Таганай. Дорога живых

Таблички и указатели. Охотники и жертвы.

После долины, где протекала речушка, дорога снова пошла на подъём. Кстати, пока все смотрели влево, на разграбленные машины, я успел справа заметить указатель «р.М.Сыростан» – река Малый Сыростан, значит. Или «ручей», что даже больше подходит.

Я вообще старался за дорогой следить, за знаками всякими – на то я и штурман. Но знаки и указатели здесь редко встречались. Зато хватало съездов с трассы – то направо, то налево уходили грунтовки. И далеко не все были отмечены на карте (я сверялся с навигатором в смартфоне). Судя по всему, в окрестных лесах полно всяких укромных мест, где целую банду спрятать можно. Зачем-то ведь люди с тракта съезжают, колеи в лесу торят… Одно слово – разбойные места, глухие.

Более трёх километров продолжался довольно плавный подъём. Карта обещала, что «набор высоты» скоро закончится – вот тут, возле просеки ЛЭП, мы выйдем на плато, 550 над уровнем моря. Потом будет около пяти кэмэ по плато «без существенных перепадов высоты» (так пишет мой навигатор) – и затем, наконец, последний подъём на перевал у Александровской сопки. На высоте 604 мы снова пересечём границу между Европой и Азией, теперь – с другой стороны. Неплохо покатаемся, в общем.

Проскочили пустую площадку слева от дороги, с указателем «Миасский щебёночный завод» – непохоже, чтобы на заводе кипела жизнь… А дальше, как показывает навигатор, справа будет ответвление дороги на один объект, тоже не действующий в настоящее время (вроде бы так, если верить источникам!) А объект-то интересный – секретный цех завода «Златмаш», где когда-то, полвека назад, заправляли жидкостные ракеты для подводных лодок – РСМ-25. Топливо – несимметричный диметилгидразин, более известный как «гептил». Окислитель – тетраоксид азота, он же «амил». Оба компонента – жутко ядовитые и канцерогенные, между прочим. И хотя объект по своему химическому профилю не работает уже много лет (два десятка как минимум) – я бы туда соваться не стал. Ни за какие коврижки…

Вот и этот поворот. Ничем не примечательный. И конечно, без всяких указателей. Ну а вы что хотели? Табличку на въезде: «Здесь секретный цех. Опасное производство. Не въезжать!» – так что ли? Нет… Где-то там подальше, сто пудов, должен быть пост охраны. Там, скорее всего, и завернут обратно любопытного «сталкера»… Мне вот интересно – охрана до сих пор там? Или все разбежались? Но всё, не узнать мне этого. Мы уже проехали. Хорошо разогнались, кстати…

– Почти девяносто идём. – говорит Ирина. – Можно и быстрее, пока нет подъёмов. Нас «Урал» держит.

– А Витька, я гляжу, тоже втопил педаль. – замечаю я.

– Ну ещё бы! Кому охота по таким разбойничьим местам ползти? Побыстрей бы уж отсюда выбраться. А то один лес кругом, да машины брошенные – то сожжённые, то расстрелянные… И ещё знаки эти. Брррр…

– Да уж… – и не успеваю я мысль насчёт этих знаков развить, или наоборот, перевести разговор на более приятные темы, как мы видим новый… скажем так – «дорожный указатель».

Здесь опять просека и высоковольтные мачты. ЛЭП пересекает дорогу и тянется куда-то в леса – не иначе, на секретный объект. А куда ещё – там ведь нет населённых пунктов! Точнее, справа от дороги нет. А слева, оказывается, кое-что есть. И даже табличка имеется: «СНТ Химик». Дачный посёлок, значит. Причём – настолько маленький, что и на карте моей не обозначен.

Но самое интересно – к указателю прибито тело. Или, может быть, привязано чем-то. И тело шевелится. Это мертвец, он в «синей» стадии. А в руки мертвецу кто-то сунул табличку. Большими буквами написано всего одно слово: «ПРИВЕТ!» И ещё – отпечаток ладони рядом. Всё понятно. Сюда лучше тоже не сворачивать.

– Шутники хреновы. – только такую могу дать характеристику.

– Такое ощущение, что весь этот край между двух городов – прибежище психов и уродов. – говорит Ирина.

Добавить нечего, так и есть. И буквально через пару километров мы получим этому железное доказательство. А пока – начинается новый подъём. Последний.

Головной «Урал» снижает скорость, за ним и наша «Элька», и остальные машины. Подъём крутой, движкам работать трудней. Где-то совсем близко перевал и та самая Александровская сопка. Но её не видно с трассы – лес по сторонам стоит стеной. Да и вперёд видимость тоже ограничена – дорога просматривается метров на сто, не больше. Так что не только из-за крутизны Виктор колонну тормозит. Видимо, опасается влететь в засаду. Ну вот, я правильно думаю. Голос по рации подтверждает.

– Внимание всем. К перевалу подходим. Не видно, что за ним. Поэтому стрелкам приготовиться. Отбой.

– Принято, готовы. – отвечаю я. И слышу, как докладывают о готовности остальные.

– Ах, чтоб твою! – вдруг возмущённо вскрикивает Ирина, нажимая педаль тормоза. (Я подозреваю, она что-то другое произнесла… но похожее… Впрочем, не уверен.) – Что за манёвры? Тормозить перед носом…

Действительно. Хорошо, что мы пристёгнуты. Так ведь можно и головой в стекло улететь!

– А ты ещё откуда взялся? – продолжает мой шофёр, глядя направо. – А это что за уроды? – это уже про то, что мы видим слева.

События развиваются стремительно (писать об этом намного дольше!) А диспозиция выглядит так: по середине шоссе идёт наша колонна. Движется довольно медленно – я могу это сказать, не глядя на спидометр, потому, что мы теперь едем чуть быстрее мальчишки. Какого мальчишки? А того, что бежит по обочине справа. Похоже, именно из-за него мы чуть не поцеловали сейчас железную задницу «Урала».

А слева от дороги бегут (в том же направлении, что и ребёнок, в ту же сторону, что и мы) какие-то странные взрослые. Чем именно странные? Сразу не объяснишь. Но есть в их облике что-то тревожное – и я довольно скоро понимаю, что именно тревожит меня. Одежда у этих людей вполне обычная, куртки по сезону, не военного вида, не камуфляжного. В общем, не милитаристы. И оружия я у них пока не наблюдаю. Но у каждого на одежде имеются значки, уже виденные нами сегодня, и не один раз. Те самые, странные буквы, или руны. У кого-то они вышиты красной нитью на груди, у кого-то красной краской на спине.

Мальчишка отстаёт – мы хоть и не быстро едем, но ему не угнаться за машинами. Сейчас колонна проедет, и беглец останется один на один со своими преследователями. В том, что это охотники и их жертва – я почему-то уверен на все сто процентов. И только наша колонна пока ещё их разделяет.