Ты задолжал мне любовь (СИ)

Глава 218. Ловушка для Руслана (часть 3)

Договорив, Людмила абсолютно спокойно расслабила державшиеся за ограду руки. Зрачки Тимура сузились, но, когда он подбежал, было уже слишком поздно.

— Мама!!! — Этот возглас был душераздирающим, плачущим, практически подсознательно он собирался перемахнуть через заграждение и прыгнуть следом.

К счастью, быстро отреагировавшие сотрудники спасательного отряда схватили мужчину, придавили его, отчаявшегося, к земле и ввели транквилизаторы.

В нашем мире у всего есть душа, и после прыжка Людмилы с туманного неба закапал мелкий дождик, начисто смывая режущие глаза и тревожащие душу кровавые пятна под зданием.

Тимура доставили в больницу, останки его матери отвезли в похоронное бюро, толпившихся людей разогнали.

Всего через несколько часов прощание закончилось.

Я несколько часов присматривала за Тимуром в больнице. Ему ввели транквилизатор, и он лежал на кровати, уставившись черными бездонными глазами в потолок, тихо и беззвучно, словно труп.

Несколько раз к нему заходил врач, никаких серьезных проблем не было, однако из-за чрезмерной скорби его сердце кратковременно остановилось, но, к счастью, Тимур был в расцвете сил, поэтому никакой опасности не было.

Постепенно стемнело, я спустилась вниз, чтобы купить чего-нибудь поесть, а когда вернулась, действие транквилизаторов уже закончилось.

Тимур молча и подавленно сидел на больничной койке. Увидев меня, он слегка приоткрыл рот и ужасно хриплым голосом спросил:

— Где она?

Подумав, что он спрашивает о Людмиле, я, скрепя сердце, ответила:

— Ее уже отвезли в похоронное бюро.

Она упала с такой высоты, я своими глазами не видела, но те, кто видели, описали это двумя словами — мясная лепешка!

Можно было себе представить, что это были за перемешанные кровь и плоть.

Тимур кивнул, его взгляд был безразличен, безразличен до ненормальности. Глядя на кашу, которую я держала в руках, он спросил:

— Только каша?

Я остолбенела и, несколько непривыкшая к его спокойствию и безразличию после такой скорби, кивнула, затем покачала головой, сказав:

— Я схожу и куплю все, что ты хочешь!

— Ничего, и так сойдет! — Он взял еду из моих рук, и начал есть, также величественно и изящно, как и раньше, словно никогда и не переживал только что разыгравшуюся драму.

Вид мужчины несколько обеспокоил меня, но я не знала, как успокоить его, поэтому после паузы я просила:

— Что ты еще хочешь? Я спущусь и куплю.

Тимур остановился, покачал головой и, переведя взгляд на меня, сказал:

— Ты поела?

Я, остолбенев, качнула головой:

— Я не голодная!

Отложив ложку, он встал, стянул висевшее рядом пальто и, глядя на меня, сказал:

— Пойдем, поедим в другом месте.

Держа меня за руку, мужчина вышел из больницы, его фигура по-прежнему выглядела монументальной и невозмутимой, ничего странного разглядеть было невозможно, все было, как прежде.

Только вот его черные глаза светились кровожадным светом — раньше такого не было

Ненависть, ненависть с глубоким упреком.

Я была несколько обескуражена, откуда она взялась?

Сев в машину, я, подумав, посмотрела на мужчину со словами:

— Тимур, поехали в ЖК «Мира», дома я приготовлю тебе все, что захочешь.

Я боялась, что если отведу его в людное место, то он станет еще более подавленным и грустным.

Держа руку на руле, мужчина сделал небольшую паузу и, глядя на меня, спросил:

— Почему бы не поехать к нам домой?

Я сжала губы.

— В доме Архиповых есть слуги, там не будет места для моей готовки.

После чего я аккуратно спросила его:

— А ты хочешь вернуться домой?

Его взгляд помрачнел, а машина, развернувшись на 180 градусов, уже направилась в сторону ЖК ЖК «Мира».

— Нет!

До него было недалеко, однако, когда мы приехали туда, холодильник оказался пуст, поскольку я уже давно не заезжала домой.

Посмотрев на это, я сказала:

— Подожди немного, я спущусь вниз в супермаркет и чего-нибудь куплю.

Он положил ключи от автомобиля и, глядя на меня, сказал:

— Я пойду с тобой.

Я с улыбкой покачала головой:

— Не нужно, я и сама могу сходить.

Мужчина посмотрел на меня и молча согласился.

Время было уже позднее, практически все продукты в магазине были раскуплены. Я выбрала несколько видов овощей, которые обычно могла приготовить, и купила макарон.

Вернувшись домой и увидев, что Тимура в гостиной нет, я сложила продукты на кухне и, осмотревшись, обнаружила его в кабинете — по-видимому, он что-то редактировал за компьютером.

Увидев меня, он сжал губы:

— Вернулась! — Не расслышав в его голосе никаких эмоций, я без лишних слов кивнула.

И, просто улыбнувшись, сказала:

— Я сварю макароны, скоро будет готово.

Мужчина угукнул, больше ничего не ответив.

Неудивительно, что я переживаю, в его ситуации это было тревожно, он не потерял присутствия духа, не был убит горем и вообще выглядел так, словно ничего и не произошло.

Он очень хорошо скрывал свои эмоции, так хорошо, что я решила, будто для него Людмила не умерла, и он продолжал жить так же, как раньше.

Приготовив макароны, я собиралась уже повернуться и позвать Тимура, однако не могла и подумать, что вдруг увижу его, со скрещенными руками прислонившегося к дверной раме с мрачным выражением лица.

Меня вдруг прошиб холодный пот:

— Тимур, что с тобой?

Он отвел взгляд и тихо спросил:

— Макароны готовы?

Я кивнула и, все еще испытывая запоздалый страх, взяла макароны и поставила их на стол.

Глядя на то, как мужчина ест, я невольно забеспокоилась:

— Тимур, ты в порядке?

Он остановился и поднял взгляд на меня, его глаза были пустыми и равнодушными.

— Что?

Я покачала головой, мне казалось, что он словно становится безучастным.

— Ешь быстрее, холодные макароны невкусные.

Прищурившись, мужчина посмотрел на меня и спросил:

— Ты голодная?

Я с улыбкой покачала головой:

— Нет, ешь побольше.

Он поджал губы и больше ничего не сказал.

Я наблюдала за тем, как Тимур ест, и мне все время казалось, что еда для него безвкусна, и жует он, только чтобы набить живот.

Поев, он сел на диван и уставился в выключенный телевизор глубоким и безразличным взглядом.

Глядя на него, я словно видела Давида, когда тот узнал, что его отец умер. Его взгляд был полон мрака и темноты, а в глубине души скрывалась сила, желавшая затащить в эту темноту людей.

Собрав тарелки, я села около мужчины и осторожно сказала:

— Тимур, всегда нужно смотреть вперед, тетушка надеялась, что твоя жизнь будет яркой.

Он, слегка прищурившись, посмотрел на меня и мрачно сказал:

— Ты меня утешаешь?

Я, невольно нахмурившись, некоторое время не знала, что говорить, поэтому после паузы ответила:

— Время уже позднее, пораньше ложись спать, завтра я принесу тебе завтрак, в эти дни лучше сиди дома, работу можно пока отложить.

Я не знала, как утешить этого человека, поэтому только и могла, что дать несколько слабых поручений.

Он поднял брови, его взгляд был несколько холодным.

— Ты не планируешь остаться?

Я, опешив, машинально покачала головой и, взяв пальто, вышла.

Это заняло слишком много времени, поэтому, когда я вернулась домой, была уже ночь.

Не успела я заехать в гараж, как увидела стоявшего у входа мужчину, высокого и стройного, красивого, как Аполлон, в тусклом свете уличного фонаря следы пережитых испытаний и тягот на его лице становились еще отчетливее..