Ты задолжал мне любовь (СИ)

Глава 380. Ненависть, похороненная в душе (часть 4)

Увидев это, телохранители неотвратимо забеспокоились и начали терять невозмутимость. Вновь позвонил Захар — кажется, он вел машину, и сказал:

— Что бы ни произошло, не выходите из автомобиля!

Телохранитель ответил:

— Руки госпожи ранены, лицо бледное, что-то не так.

Гришин некоторое время молчал, после чего вполголоса сказал:

— Продержитесь еще немного!

От раздававшихся снаружи ругательств я задыхалась, мне было тяжело дышать. Кто-то крикнул:

— Эмилия, чего ты прячешься? Ты совершила так много легкомысленных поступков, даже твой ребенок задохнулся, чего ты теперь прячешься? Так много зла совершила, чего ты боишься?

Омерзительность человеческой природы не имеет границ, в религии говорится, что люди не могут нести вздор, иначе в аду им вырвут языки. Но как живой человек может знать, что ждет его после смерти? Если в своей жизни он может полностью утолить желание вкусно поесть, пусть даже на короткий миг, то кто может знать, как оно будет дальше — ведь мы никогда не видели мир мертвых. Плохих и подлых слов достаточно, чтобы привести в бешенство всю рациональность любого человека.

Увидев, что все мое тело дрожит, телохранители заволновались, и один из них сказал:

— Я выйду и все улажу.

С этими словами он вышел из машины. Однако эти люди уже давным-давно окружили автомобиль и ждали, пока кто-то это сделает — дверь открылась, но закрыть ее обратно было сложно.

Бесчисленное количество вспышек ударило мне в лицо, им не терпелось сфотографировать каждую пору на моем лице, чтобы потом разместить это в интернете и всячески комментировать.

— Госпожа, возможно, нам нужно выйти из машины, — без капли хладнокровия сказал охранник.

Хоть меня и защищали двое телохранителей, однако толпа злых, как волков, репортеров, никак не могла позволить мне уйти просто так — путь бел перекрыт настолько, что яблоку было негде упасть. Несметное количество объективов снимали меня, вопросы перемешивались с бранью, всем не терпелось поставить меня в тупик, чтобы добиться признания любыми путями.

В кармане завибрировал телефон, и я поняла, что сейчас я, вероятно, была полностью разоблачена. Звонил Руслан. Я непроизвольно протянула руку, чтобы взять телефон, однако неожиданно споткнулась, и мобильник куда-то упал, а телохранитель помог мне встать.

Я несколько растерялась. Людей действительно было много, они окружили меня, и от возникшего страха невозможно было избавиться. Я не знала, что сейчас написано на мое лице, однако выражение явно было не из приятных.

Подоспел Захар в сопровождении двадцати с лишним телохранителей, расчистил путь и, поддерживая меня, повел меня прочь. Я опустила голову, не обращая внимания на журналистов, и размышляла о том, что, хоть Руслан и так долго тайно оберегал меня, кажется, в итоге все было зря. К тому же, теперь тут появился Захар. Руслан всегда брал специального помощника с собой, куда бы он ни направлялся, и его появление, несомненно, приумножит догадки и клевету у репортеров. Кто-то громко спросил:

— Помощник Гришин, корпорация «Demigroup» и компания «Arhitech» так много лет ведут явную и скрытую борьбу только ради этой девушки около Вас?

Захар, ничего не ответив, помог мне быстро выйти из толпы

По-прежнему немало людей на повышенных тонах задавали вопросы, но чей-то голос выделился из общего шума:

— Госпожа Демидова, как долго Вы поддерживаете отношения между Вами, господином Демидовым и господином Архиповым? Говорят, у Вас есть дочь, это ребенок Демидова или Архипова?

Эти слова вылились на меня, словно ушат с отходами, в тот момент, когда я не была к этому готова. Я обомлела, все тело похолодело. Захар, нахмурившись и понизив голос, сказал:

— Сначала уйдем отсюда.

Мы сели в машину. «Бум!» — закрылись двери, отрезав нас от всех раздававшихся звуков.

Не заезжая домой, Захар отвез меня прямо в коттедж «Зимние горы» в Восточном районе Москвы, расстояние между ним и предыдущим домом равнялось одному городу. Выйдя из машины, Гришин отвел меня прямиком в спальню и настойчиво попросил:

— Скоро приедет доктор, умойся, я распоряжусь, чтобы приготовили что-нибудь поесть.

Договорив, он без промедления ушел.

В Москве уже началось наступление зимы, холодный воздух проникал до костей, отчего все болело. В гардеробе уже лежала купленная сезонная одежда нового фасона, неброская и скромная.

Отыскав одежду, я вошла в ванную. Только спустя долгое время я вновь ощутила тепло, но, лежа на кровати, все еще никак не могла утихомирить хаос в голове — в мозгу гудело.

Дверь спальни открылась, и в проеме показалось красиво и очень напряженное лицо Руслана, следом за которым шел доктор.

— Проверьте, нет ли у нее ушибов. — После чего мужчина посмотрел на Захара и продолжил. — Иди, завари чай с лимоном и медом, чтобы согреться.

Гришин кивнул и вышел.

Руслан подошел ко мне и обнял меня. Он ничего не говорил, лишь крепко сжимал меня в объятиях.

Врач открыл аптечку и, глядя на меня, сказал:

— Госпожа, мне нужно осмотреть места ваших ушибов.

На мгновение я опешила, а затем протянула руку, чтобы распахнуть юбку. На коленях выступили режущие взгляд синяки. Муж обнял меня еще крепче и, глядя на доктора, сказал:

— Старайтесь двигаться аккуратнее, она боится боли!

Тот кивнул и надавил на синяки пальцами, после чего, выдержав небольшую паузу, посмотрел на меня и спросил:

— Больно?

Я покачала головой:

— Ничего, терпимо. — Это всего лишь маленький синяк, к чему так преувеличивать.

Врач кивнул, намазал какие-то мази, оставил Руслану бутылек настойки и сказал:

— Мазать утром и вечером, как следует втирать, несколько дней отдохнете — и все будет в порядке.

Мужчина кивнул и велел Захару проводить врача, а сам, не отпуская, держал меня в объятиях. Я понимала, что он беспокоиться обо мне — чем молчаливее он был, тем больше переживаний и беспокойств он испытывал внутри. Я подняла руку, потянула его за одежду и сказала:

— Руслан, я еще не ужинала.

После стольких страданий я действительно проголодалась.

Мужчина поднял руку, опустил на меня взгляд своих красивых чистых глаз, уголки его рта растянулись в улыбке, и он магнетическим голосом сказал:

— Что хочешь есть?

— Все, что угодно! — Будучи голодной, я не хотела съесть что-то конкретное.

Руслан кивнул, поцеловал меня в лоб и, протянув руку, укрыл меня одеялом. Когда спальня опустела, я невольно обеспокоенно вздохнула — боюсь, то, что произошло сегодня, только усилит и так имевшийся в корпорации «Demigroup» хаос.

Во рту пересохло. Я встала — ушиб на колене вовсе не был так уж серьезен, всего лишь ссадина, даже не болело. Когда я спустилась вниз, чтобы налить воды, Руслан и Захар сидели на кухне, стройные и красивые, одни лишь их силуэты уже особенно радовали глаз.

На газовой плите что-то варилось. Мой муж мыл овощи, а Гришин помогал ему, одновременно что-то обсуждая с начальником.

Я вошла и взяла чашку для воды.

— Как местонахождение Эмилии могло быть раскрыто? — Этот вопрос задал Руслан.

Я обомлела и машинально посмотрела в их сторону. Мужчины были заняты собственными делами и не заметили, что я спустилась.

Захар вымыл овощи и сказал:

— В больнице госпожа столкнулась с госпожой Ширяевой.

Руслан поднял брови.

— Ширяевой?

— Ширяевой Ксенией!

Отложив то, что держал в руках, Демидов посмотрел на готовившиеся на плите продукты, и взгляд его темных глаз помрачнел.

— Что случилось?

— Кажется, госпожа и Ширяева поссорились в больнице, — сказал Захар и, выдержав паузу, продолжил. — Похоже, Ширяева обругала госпожу.

.