Ты задолжал мне любовь (СИ)

Глава 305. Кто же дочь Алешиных? (часть 1)

Я кивнула и жестом показала ему, чтобы он ушел. Нельзя медлить, когда речь идет о человеческой жизни. Проводив взглядом его удаляющуюся фигуру, Саша посмотрела на меня с негодованием в глазах:

— Ты не должна быть жива!

Ее слова были холодными и резкими, и я невольно нахмурилась. Когда она ушла, я все еще была в недоумении. Вроде бы, я в последнее время ничего ей такого не делала.

Скорая помощь увезла беременную женщину, и Руслан последовал за ними по расчищенной дороге, чтобы проконтролировать ситуацию.

Теперь, потеряв полдня, мне уже не хватало времени на то, чтобы съездить на кладбище, тем более, я была одна, и на обратном пути могло быть небезопасно.

Поэтому я направилась в больницу, чтобы узнать, что случилось с беременной.

***

В больнице.

У беременной женщины не было ушибов, но она была очень напугана, а также у нее отошли околоплодные воды. Когда я приехала, ее уже перевели в родильную палату. К ней приехала вся ее семья.

Так как ответственность за случившееся лежала на Руслане, он поспешил пообщаться с ее родственниками. Саша получила несколько легких травм и была взята врачом под наблюдение.

Когда Руслан закончил со своими делами, он улучил минутку, чтобы присесть. Я посмотрела на него и после некоторого молчания спросила:

— Ты же очень уверенно водишь, что с тобой случилось?

Он поднял глаза, и его глубокий взгляд упал на меня. В нем читалась озабоченность, и вдруг у меня появилось какое-то дурное предчувствие.

Он, помолчав какое-то время, открыл рот и сказал:

— Мы поругались с Сашей в машине.

Я почувствовала слабый запах крови и нахмурилась, заметив, что его черные рукава пропитаны влагой.

— Ты ранен? — Спросила я, протянув руку, чтобы поднять край его одежды.

Он остановил мою руку:

— Все в порядке!

— Когда он открыл рот, его глаза немного потемнели.

Я поджала губы, и гнев, который я сдерживала в течение долгого времени, вырвался наружу:

— Руслан, ты что, думаешь, что ты такой крутой и мужественный!? Если ты ранен, то немедленно перевяжи рану, почему ты все время говоришь, что все в порядке?!

Он был ошеломлен моей внезапной вспышкой гнева, и открыл рот, чтобы что-то ответить, но остановился, увидев мой взгляд.

Я подняла руку и стянула с него пальто. Его рука была сильно исцарапана, и из-за того, что прошло уже много времени, кровь уже свернулась, но так как его одежда была черной, то ничего не было видно. Если бы я не приблизилась и не почувствовала запах крови, я бы так и не заметила, что он ранен

Увидев, что я нахмурила брови, он мягко произнес:

— Это всего лишь царапины, ничего страшного.

— Закрой рот! — Разозлилась я. Я не знаю, что вызвало во мне злость: то, что он был с Сашей, или то, что он сосем не хотел заботиться о себе. Я была очень зла!

Я позвала медсестру, чтобы та обработала его раны. Его изящный и модный пиджак был разрезан, но он остался хладнокровным. К этому уже привыкли его близкие, но у молодой медсестры тряслись руки от его холодного дыхания.

Он нахмурился, словно сжавшись от гнева, уперся в меня взглядом и через некоторое время выдал:

— Иди сюда!

Молодая медсестра на мгновение остолбенела, ее руки замерли, и смоченная в спирте ватка упала на рану.

Руслан нахмурился, и его тон стал серьезнее:

— Скажи, чтобы она это сделала!

Я вздохнула и взяла лекарство из рук медсестры. Изо всех сил стараясь контролировать свои эмоции, я мягко сказала:

— Спасибо, вы можете идти, я позабочусь о нем.

Медсестра, почувствовав облегчение, быстро-быстро закивала головой:

— Хорошо-хорошо!

Когда она убежала, я подняла глаза, взглянула на него и сердито произнесла:

— Я буду сильно жать, молчи, даже если будет болеть.

Он поджал губы, и в его темных глазах что-то сверкнуло:

— Ты что, съела взрывчатку?

Я не ответила, взяла ватку и прочистила ему рану. К счастью, это были и правда просто царапины, но они покрывали всю руку, от чего она была полностью окровавленной. Кости и мышцы не были повреждены, нужно было всего лишь обрабатывать ранки несколько дней, и все пройдет.

Промыв рану, я встала. Убрав беспорядок, я взглянула на него:

— Из-за чего вы поссорились?

Если бы они не ругались, то аварии бы не было. Я слишком хорошо знаю его темперамент.

Увидев, что он поджал губы, не собираясь мне отвечать, я непроизвольно нахмурилась. Но прежде, чем я успела заговорить, кто-то вдруг прервал меня:

— Это все из-за тебя, во всем ты виновата, Эмилия, ты просо вредительница! — Саша, которой уже обработали все раны, вышла из палаты, полная обиды и ненависти.

Увидев, что она в порядке, Руслан невозмутимо произнес:

— Отлично, поехали!

— Ха! — Усмехнулась Саша, — Ты думаешь, что ты сможешь лгать ей всю оставшуюся жизнь? Тайное всегда становится явным, как долго ты еще будешь скрываться?

Я нахмурилась и посмотрела на Руслана:

— О чем ты мне лгал?

Руслан смерил Сашу пронзительно-холодным взглядом, а затем равнодушно сказал подошедшему в этот момент Захару:

— Отвези Александру домой.

Захар кивнул и хотел было помочь Саше, но так оттолкнула его и с сарказмом в голосе произнесла:

— Думаешь, если я не скажу, другие люди тоже будут молчать?

Ее взгляд упал на меня, и она холодно продолжила:

— Эмилия, ты идиотка. Все обманывают тебя, как дурочку, а ты все еще чувствуешь себя счастливой и довольной. Мне тебя жаль.

— Уведи ее! — Сказал Руслан, в его голосе уже отчетливо слышался гнев.

Захар взял ее под руку и насильно повел в сторону выхода. Я посмотрела на свирепое лицо Саши и вдруг сказала:

— Пусть она говорит.

Подойдя к Саше, я оттолкнула державшего ее Захара, посмотрела на нее и сказала:

— Что ты хочешь сказать?

Саша усмехнулась:

— А что ты меня спрашиваешь? Ты можешь спросить своего мужа. Сюрприз, который он для тебя приготовил, должно быть, будет интереснее моих слов.

Я повернулась и посмотрела на Руслана:

— Что, черт возьми, происходит?

— Вернемся домой и поговорим! — Ответил Руслан, нахмурившись и раздраженно махнув рукой.

Он потащил меня в лифт, желая поскорее уйти.

В моем сердце зародилось какое-то подозрение, и я встала на месте, как вкопанная.

Лицо Руслана помрачнело, он посмотрел на меня, его глаза сверкали:

— Эмилия, поговорим дома, хорошо?

Я поджала губы, помедлила несколько секунд, а затем последовала за ним в лифт.

Выйдя из лифта, Руслан направился на парковку за машиной.

Я стояла у дверей больницы, ожидая его, и думая о том, что же он от меня скрывает.

На мой телефон вдруг пришли несколько сообщений. Я, не задумываясь, посмотрела на экран, и увидела, что мне пришли какие-то файлы. Номер был неизвестный. Я нажала на фотографию, и вдруг перед моим взором появилось детское фото.

Ребенок на фотографии был очень маленький, почти новорожденный, у него было красное лицо, явная красная отметина на лбу. Глаза ребенка были закрыты. На следующих фотографиях тоже был этот младенец, а потом было видео, на котором его помещали в инкубатор. Младенец везде был один и тот же

Бах!

Я вдруг почувствовала, словно в меня ударила молния, у меня подкосились ноги, а телефон выпал из ослабевших рук на землю. В моей голове раздался гул, и перед глазами появилась картина, в которой я лежу на складе, а рядом ребенок мертвый, задохнувшийся ребенок.

Резкий удар удушья скрутил мое сердце, я едва не перестала дышать. Я признаю, я была очень слаба и испугана. Когда Тимур хоронил ребенка, я не смотрела на него, боясь, что я до конца жизни не смогу забыть его, поэтому я так и не подошла посмотреть на него.

И я не ожидала, что теперь я увижу его. Он был точно таким, как младенец из моих снов, с точно такими же бровями и глазами, как у него..