Ты задолжал мне любовь (СИ)

Глава 307. Кто же дочь Алешиных? (часть 3)

Он долго смотрел на меня, не говоря ни слова. Яркий свет больничной лампы резал глаза, и я закрыла их, просто натянув на лицо одеяло, чтобы ничего не видеть.

Подошли Татьяна Валерьевна и Алешин Герман, и увидели удрученного Руслана, с мрачным видом стоявшего у больничной койки. Посмотрев на меня, Татьяна сказала:

— Почему тебя рвало кровью? Осмотр выявил какие-нибудь проблемы?

Я не ответила, у меня не было на это ни сил, ни желания.

Руслан посмотрел на них. Его взгляд был пугающим, но он по-прежнему ничего не говорил, и в палате повисло долгое молчание.

В течение следующих дней Руслан регулярно приходил в больницу, Татьяна с Германом тоже, но, казалось, они сговорились, и все как один молчали.

Со мной не было ничего серьезного, поэтому меня выписали через три дня.

Руслан перенес меня на руках и отвез обратно на виллу. Кажется, я привыкла к тишине. Глядя на все эти знакомые предметы в моей спальне, я вдруг почувствовала, какая же нелепая у меня жизнь. На самом деле, мне даже нечего было взять с собой. Когда я пришла в семью Демидовых, почти все мои вещи купил мне Руслан. И кроме моего паспорта и аттестата у меня ничего больше с собой не было.

— Уже поздно, сейчас тебе небезопасно выходить наружу. Отдохни лучше как следует, — сказал Руслан, появившийся за моей спиной и остановил мои руки, которые стремились продолжить сбор чемодана.

Я поджала губы, равнодушно вытянула руку из его хватки и безразлично посмотрела на него:

— Нет, спасибо. Мистер Демидов, благодарю за доброту.

Он нахмурился, и его лицо помрачнело еще сильнее:

— Эмилия, обязательно заходить так далеко? Мы можем избежать этого.

Я горько усмехнулась:

— Да. Мы могли этого избежать. Но почему же я зашла так далеко?

Он поджал губы. И мрак, и боль в его лице слились воедино:

— Прости!

— Если бы это «прости» могло вернуть ребенка и Марию, то я бы была несказанно рада.

Человек с ножом в руке одним беспечным «прости» хотел стереть все свои грехи. Смешно

На дворе стоял февраль, и на улице шел снег, было морозно. Я взяла чемодан из его рук. Выйдя из спальни, я встала у дверей виллы и вдруг почувствовала облегчение оттого, что все закончилось.

Подъехал Волков Илья. У него были короткостриженые волосы. Он деловито подхватил мой чемодан и погрузил его в багажник, а затем посмотрел на меня и сказал:

— Поехали!

Я села в машину. Руслан стоял у двери, его взгляд был глубоким и отстраненным.

Это прощание было расставанием навсегда.

Машина уже отъехала довольно далеко, но Руслан все стоял на том же месте, и его высокий и стройный силуэт постепенно таял за завесой снежной мороси.

— Может быть, все не так уж и плохо, нельзя было не уйти! — Тепло сказал Илья. Я улыбнулась, сжимая в руке договор о разводе:

— Илья, когда смотришь со стороны, кажется, что некоторые вещи просто проходят мимо, но на самом деле они — словно шипы, время от времени по ночам заставляют людей пробудиться ото сна и истекать кровью.

Успокоиться? Всякий раз, начиная со смерти ребенка и заканчивая смертью Марии, когда я оправдывалась перед собой, я винила во всем Татьяну, я спихивала всю ненависть и гнев на нее, а затем снова и снова убеждала себя смотреть на Руслана сквозь пальцы. На самом деле, он не виновен, он ничего не мог поделать с тем случаем с ребенком. А в случае с Марией, он не думал, что так будет. И даже когда он заботился о Саше, я раз за разом говорила себе, что он это делает из-за своих обязательств. Я ведь не была малодушной и могла все это принять, лишь бы он был рядом со мной и любил меня, а на все остальное — наплевать!

Но я не думала, что все это началось с того, что он преднамеренно нарушил закон и совершил преступление. Он знал, что Татьяна Валерьевна и Герман Леонидович были моими родителями. Я не обижаюсь на него за то, что он мне не сказал об этом, и не обижаюсь, что он поменял наши с Сашей ДНК местами.

Но то, чего я не могла принять, так это то, что он, зная, что Татьяна является моей матерью, продолжал хладнокровно смотреть, как она причиняет мне боль, и на то, как моя обида на нее растет день ото дня.

Он с самого начала мог отпустить меня. Я уже говорила о разводе, и если бы он согласился, то я бы вместе с ребенком и Марией поехала бы в Иркутск, и нашла бы там хорошее место, чтобы обосноваться и родить дитя. Я бы воспитывала двух детей всю оставшуюся жизнь, пусть даже и страдала бы от нехватки денег, но я не оказалась бы в таком положении, в котором я очутилась сейчас. Без ребенка, без близком подруги, в чужой стране и с ножевым ранением от удара в спину.

***

ЖК «Аквамарин»

Филипп держал Любу на руках. Его точеный, словно вырезанный из гранита, силуэт, виднелся в дверях. Увидев меня с Ильей, он немного помолчал, а затем произнес:

— Еда уже почти готова.

Войдя в комнату, Филипп передал Любу Илье, а сам пошел на кухню.

Люба вела себя очень послушно. При взгляде на нее я не могла не почувствовать нежность в своей груди. Я протянула руку, чтобы взять ее, и начала играть с ее маленькими ручонками.

После некоторого молчания Илья сказал:

— Что планируешь делать дальше?

Я задумалась. Помолчав немного, я ответила:

— Планирую отвезти Любу в Тулу.

После небольшой паузы я посмотрела на него и продолжила:

— Помогите мне, пожалуйста, кое с чем. У меня в этом ЖК есть квартира, я хочу ее продать.

Он нахмурился:

— Тебе не хватает денег?

— Нет, просто тогда мы с Марией купили себе каждая по квартире, чтобы оставить их для Любы. Когда Мария продала бар, у нее появились деньги, и она купила квартиру в Иркутске, в итоге, у нас было две квартиры для Любы, чтобы она в будущем ни о чем не беспокоилась.

А что касается меня, то я получила много денег от «Demigroup» за все эти годы, плюс деньги, которые я получила после заключения договора с компанией «Аспект», так что, по-крайней мере, мне можно было не беспокоиться о будущем.

У меня была квартира в «Аквамарине», и я планировала поехать в Тулу и найти там маленькую квартирку, чтобы увезти туда Любу.

Некоторое время он молчал, а затем посмотрел на меня и сказал:

— Разве между вам с Русланом уже нет шанса на то, чтобы все вернуть?

Я косо улыбнулась, не зная, что ответить.

— Я уже очень долго обманывала себя, и раньше мне всегда снилось, как ребенок зовет меня на помощь, и я ясно видела красную отметину на его лбу. Я обманывала себя снова и снова, думала, что он ничего не может поделать, и что он тоже не хотел этого. Илья, нельзя обманывать себя всю жизнь.

Он поджал губы:

— А как на счет семьи Алешиных? А Афанасьевы? Ты думала о них, когда собралась уходить?

Люба сжала ручки и потянула меня так, что я не могла шевельнуться.

Глядя на нее, я невольно улыбнулась, сделала паузу, и перевела взгляд на Илью:

— Я с самого начала не планировала знать семью Алешиных, а третий дядя, думаю, поймет меня. Что же касается Давида…

Я замолчала, вздохнула, а потом произнесла:

— Илья, тогда он с Татьяной были самыми близкими друг другу людьми, думаешь, он не знал об этом? Он должен был знать, что я дочь Татьяны, он с самого начала был в курсе того, что делает Руслан. Может быть, что-то из этого — его рук дело. В конце концов, Татьяна и Герман были не глупы, как они могли не знать о подмене ДНК?

Он поджал губы и ничего не ответил.

Весна пришла в Питер рано, и после нескольких проливных дождей на некоторых деревьях показались почки..